Короткое описание: Что страшнее: встретиться с кошмарами лицом к лицу - или провести всю жизнь с закрытыми глазами?
Новогодняя вечеринка удалась. Банкетный зал «Астории» походил на еловый бор, сверкающий тысячами огней, нарядов и улыбок. Гремела музыка, смех, залпы пробок от шампанского. За стеклянной стеной на фоне ночного неба время от времени вспыхивали фейерверки, бросая отблески на лица приглашенных. Любим мы отмечать Новый год – даже те, кто не ждет от него ничего хорошего. Таня отыскала меня у бара. - Кирилл Михайлович, прошу прощения, что отвлекаю… Я лихо крутнулся на высоком табурете с бокалом в руке и, преодолев слабое сопротивление, вручил ей «Мохито». Девушка держала большой блокнот, ручку и телефон, поэтому взять напиток, не расплескав, оказалось трудной задачей. Я ободряюще улыбнулся и глотнул коньяку из своей рюмки: - Ничего-ничего. В данный момент я всего лишь жду, пока бармен смешает какой-то замысловатый коктейль для моей жены. - Звонил Измайлов, просил его извинить: завтрашняя встреча не состоится. Он с семьей улетает на выходные в Швейцарию. - Счастливец. Надеюсь, вы передали от меня пожелание хорошо отдохнуть, - кивнул я, окинув взглядом гладкую прическу, темно-синий брючный костюм и белую блузку. – Таня, а почему вы не в вечернем платье? Ведь сегодня у нас не рабочий день, и вы не секретарь, а гость. Она опустила глаза, и пробормотала нечто вроде того, что любит свою работу, и не слишком умеет носить платья. Как всегда – стоит задержать взгляд на ней дольше двух секунд или заговорить неофициальным тоном – краснеет, начинает заикаться и поспешно убегает. - Татьяна, ну оставьте же вашего босса в покое хотя бы в праздник! Нельзя все время трудиться без перерыва, так можно и заболеть, - раздался тягучий, словно сахарный сироп, голос. Мы оба вздрогнули, будто в чем-то провинились, и натянули любезные улыбки. - Коктейль готов, дорогой? Карина поднесла к губам длинный мундштук, на конце которого тлела сигаретка. - Извините, Карина Алмановна. Конечно, я ухожу. Таня исчезла. Я смотрел на жену, которая взяла бокал тонкими пальцами и сделала глоток. Потом подумала о том, что с сигаретой в одной руке и бокалом в другой ей будет не очень удобно. Или не очень изящно. Или стильно. Не нужно становиться телепатом, чтобы уметь читать мысли моей жены – они у нее всегда одинаковые. Карина бросила мундштук на стойку и улыбнулась. - Ты еще ничего не сказал о том, как я сегодня выгляжу. На ней было алое шелковое платье в китайском – или японском? – стиле, блестящие черные волосы заколоты двумя длинными спицами. Карина неизменно потрясающе выглядела в красном, о чем хорошо знала. - Великолепно, как всегда. - Ты так заученно это говоришь, - жена притворно надула ярко-алые губы. – Ах, да что ждать от мужа после трех лет совместной жизни? Идем, познакомлю тебя с Эммой. Помнишь, я рассказывала: это подруга Маньковского. Ну, режиссера, как ты мог забыть? Она ухватила меня под руку и потащила к столикам с закусками. Моя жена обладает завидной настойчивостью. Наверняка рано или поздно добьется цели, которую вбила себе в голову, и станет актрисой. Разумеется, наличие или отсутствие таланта значения не имеет. Главное, по ее мнению, есть: яркая экзотическая внешность, на которую клюнул не один удачливый бизнесмен. Да-да, и я тоже. Еще в шестнадцать Карина выбрала образ гейши для конкурса красоты, вжилась в него и не прогадала. Наверное, некие актерские способности у нее все же были. С тех пор китайско-японский – никогда не разбирался в этих тонкостях – мотив стал ее второй натурой. Друзья уверены, что моя жена унаследовала свой чудный разрез глаз и восточные вкусы от японских предков. На самом деле ее дед то ли бурят, то ли калмык, но об этом она предпочитает умалчивать. Как по мне – какая разница? Названия, что ли, не нравятся? Карина и ее новая знакомая оживленно щебетали, а я старательно сдерживал зевоту и вежливо вставлял «Конечно» после каждых «Правда, дорогой?». И радовался, что захватил из бара бокал «Курвуазье»: есть, чем занять рот, чтобы время от времени ограничиваться кивком. Мой взгляд рассеянно бродил по залу между черно-белыми силуэтами мужчин и блестящими райскими птичками возле каждого из них. Но вот наткнулся на темно-синее пятно, что скромно устроилось за столиком у окна, вдали от места главных событий – и не пожелал двигаться дальше. Вероятно, захотел отдохнуть от слишком ярких красок? - Кирилл! – жена дернула за рукав. – Ты совсем не слушаешь. Неужели не интересно? - Прости, задумался. Я снова хлебнул из бокала. Жарко, и пить хочется. Как бы не набраться, утоляя жажду коньяком. Карина правдоподобно изобразила привычную последовательность эмоций: обиду, прощение, снисходительность. Дескать, полюбуйся, подружка: мужчина во всей своей красе. Что с него возьмешь? Девушки снова принялись болтать о каких-то фильмах из категории «высокое кино». Однажды Карина убедила меня сходить на один такой. Через пятнадцать минут просмотра я полез на стену и трусливо сбежал. Вот и сейчас глаза выискивали в толпе кого-нибудь, с кем нужно срочно переговорить о неотложном деле. Кравцов? Нет, кажется, парень уже выпил лишнего. Авдеенко? О, этого стоит зацепить – отвязаться будет еще сложнее, чем от «высокого кино». Денисов? Хорошо бы, но он, кажется, только что извлек из кармана бархатную коробочку. Неужели все-таки решился сделать предложение Гале из финансового отдела? Наконец-то! Значит, отвлекать никак нельзя, а то может снова отложить до следующего Нового года – Сашкина «бракобоязнь» уже вошла в поговорку. Ну где же она? Одинокий столик у окна пуст, только качаются рядом наряженные лапы елки, словно ветер гуляет в зимнем лесу. Лишь сейчас я сообразил, что все время высматривал Таню, единственную, с кем мог бы спокойно поговорить. Но тут же устыдился: не стоит портить девушке Новый год – она ведь тоже хочет расслабиться, а не беседовать с начальником о делах. Я схватил стакан воды у проходившего официанта, залпом выпил и снова украдкой глянул в сторону окна. Там никого не было, но ветви продолжали качаться, сбрасывая снег на паркет. Тот лип к полу и растекался темными лужицами. Снег? Откуда? - Кирилл! Ну, знаешь! – по всем давно знакомым признакам, Карина была возмущена. Черные восточные глаза сверкали гневом, длинные пальцы сжались в побелевшие кулачки и едва удерживались от того, чтобы не замолотить меня по груди. – А если Эмма обидится и не пригласит меня на юбилей к Маньковскому? Все мои планы рухнут только потому, что тебе трудно было пообещать ей наш совместный уик-энд в Милане? - Я не собираюсь в Милан, - пробормотал я, разыскивая по карманам платок. Страшно душно – попросить, что ли, открыть окна? - Ну и что? Это же столица моды. Смотались бы, развлеклись, сходили на показ к Дольче и Габбана, и в «Ла Скала». - «Ла Скала» - это театр. - Я знаю! Не пытайся выставить меня дурой. - Даже и не думаю. Я снова посмотрел в сторону окна. И остолбенел. Сердце заколотилось, как бешеное. Зал таял. Ножки столиков размягчились и прогнулись, с елочных игрушек падали разноцветные капли. Оконные рамы поплыли: жидкое стекло вперемешку с потеками пластика. В полу возникли зияющие проталины, и оттуда, кажется, вырывался дрожащий раскаленный воздух. Таяли люди. У незнакомой дамы уплыла рука вместе с бриллиантовыми кольцами. А у ее собеседника расплавилась шея, и голова болталась на уровне колен на тонкой перемычке… Но оба спокойно флиртовали, ничего не замечая. У главбуха Зои Яковлевны платье сползло на пол, как старая змеиная кожа, и булькало кипящей зловонной лужей под стулом. Без одежды она походила на ком разбухающего в миске дрожжевого теста. Зам по кадрам повернул ко мне ноздреватое лицо, похожее на пропитанную водой губку, и подмигнул. Вслед за этим мигающий глаз соскользнул с губки и лягушкой ускакал под юбку соседки. Крик ужаса рвался из легких, но рвотные спазмы перехватили горло. - Смотри! – прохрипел я, хватая Карину за руку. -Куда? – жена раздраженно дернула плечом, освобождаясь от судорожной хватки. – Не пытайся перевести разговор на другую тему! Я задыхался. Господи, что происходит? Такого не может быть. Что со мной? Я рискнул вновь отвести взгляд от целой и невредимой Карины. Как и следовало ожидать, с залом и гостями все было в порядке. Только сыпались разноцветным дождем кружочки конфетти из хлопушек, оседая в прическах и прилипая к обнаженным плечам женщин. - Кажется, мне стоит отдохнуть, - невнятно промямлил я, с силой потирая горячую кожу лица. Привидится же такое… - Пожалуй, пойду домой. Если хочешь, оставайся и продолжай веселиться. - А я так и знала! – вроде бы даже с удовлетворением заявила Карина. – Ты всегда находишь предлог увильнуть от разговора. Только обычно у тебя на первом месте дела. А сейчас что? Плохое самочувствие? Да ты здоров, как бык… Не слушая, я двинулся к выходу. Потому что мне очень не нравились большие хмурые глаза, которые пялились из-за странно изувеченной сосны, похожей на китайскую головоломку. Проходя мимо, я покосился на густую сиреневую тень: за мной следила большая бородавчатая жаба и через соломку потягивала «Кровавую Мэри». Вот только коктейль она пила не из стакана – а из аккуратно перерезанной артерии Кравцова. Тот, голый, лежал на спине, хихикал и бессмысленно дергал руками и ногами как огромный младенец. Вздрогнув, я втянул голову в плечи и прибавил шаг. Долго не мог попасть ключом в замок зажигания – руки тряслись, как у запойного пьяницы, а кровь гулко бухала в ушах. Сердце прыгало и трепыхалось, вроде бы, даже с перебоями. Ужасно хотелось воды, но при воспоминании о жабе подкатывала тошнота. И когда успел так напиться? Вроде, не алкоголик, чтобы белая горячка навещала… Наверное, переутомился. Надеюсь, что так. - Ты спятил? – Карина, уже одетая в норковую шубку, распахнула водительскую дверь. В салон влетели снежинки и зажужжали, носясь вокруг, садясь на панель и потирая лапки. – Куда тебе за руль в таком виде! Двигайся, давай! Впервые за последний год я был рад увидеть жену. И даже согласен слушать пустую болтовню или упреки всю дорогу. Практичность Карины не даст диким видениям снова вцепиться в мой несчастный разум. Кажется, я отключился. А когда проснулся и вышел из машины, мир вновь был чист, прозрачен и понятен. Моя красотка-жена с приклеенным ликом азиатской девы – это не бред больного воображения, а реальность. И душная, полутемная квартира, отделанная в японском стиле, тоже. Или, все же, китайском? Не найдя в холодильнике минералки, я напился прямо из-под крана. Сдирая с себя насквозь пропотевшую рубашку, с отвращением покосился на интерьер спальни. Картина с пагодой под синюшным, как фурункул, небом, скалящиеся маски кабуки, искусственные букеты сакуры, невыносимо дымящие палочки благовоний. Завтра же выброшу этот хлам. Приглашу толкового дизайнера – пусть сделает что-то нормальное. Плевать на истерики Карины, нельзя всю жизнь уступать каждому нелепому капризу. И еще. Хватит шататься по вечеринкам, от них только тупеешь. На самом деле мне никогда не нравились шумные компании малознакомых людей – и все же только так мы с женой и отдыхаем в последние годы. Вернее, она отдыхает, а я еще сильнее выматываюсь. А ведь когда-то я любил ездить зимой на дачу к родителям и часами ходить на лыжах, дыша морозным воздухом с привкусом смолистой хвои. Отец жарил шашлыки, мама резала огурцы на салат, а сестренка потихоньку таскала печенье. Потом мы садились за грубый самодельный стол у растопленной печки, пили домашнюю вишневую настойку, хватали зубами горячее мясо с шампуров и болтали. Почему я уже больше года не был у них? Потому, что Карина предпочитает тусовки и своих собственных друзей. Ну и пусть себе предпочитает. При чем тут я? Интересно, с кем встречает Новый год Таня? Может быть, ей понравился бы маленький домик, занесенный снегом, и лыжные прогулки? - Вот и я, - пропел томный голосок. Карина уверена, что это вибрирующее придыхание звучит чувственно и сексуально. А я никогда не разубеждал. – Надеюсь, ты выпил не так много, чтобы забыть о супружеских обязанностях… На ней шелковый халат-кимоно; поясок скользит шустрой змейкой – и вот уже ткань сползает с белых плеч. Раскосые глаза полны возбуждения. - Карина, извини… - хочу изобразить сожаление, но выходит как есть: устало и равнодушно. Она придержала халат и выпрямилась. Взглянула спокойно, серьезно, без игры и ужимок. Вероятно, впервые за время нашей совместной жизни, я увидел настоящую Карину. Японская маска упала и с почти слышимым звоном покатилась по полу. - Скотина, - тихо и твердо сказала она. Не брызжа яростью, не щурясь от гнева, не исходя страстью. – А я-то еще сомневалась, не напрасно ли познакомила тебя с прекрасной дамой. Вижу, как раз вовремя. Рот открылся спросить, о чем это она, но жена хладнокровно вытащила шпильку из волос, медленно, глядя мне в глаза, лизнула ее длинным раздвоенным языком. На металл упала густая желтая капля яда. И швырнула дротик в меня. Я едва успел отклониться – игла с треском вонзилась в изголовье кровати. Но Карина уже доставала следующую, и еще, и еще. Я кинулся к двери, но та не поддалась. Пришлось бежать, отпрыгивать, уворачиваться, с каждым броском утрачивая ловкость, волоча внезапно отяжелевшие ноги. Ковер уже был утыкан ядовитыми спицами, когда зашевелился брошенный шелковый поясок, поднял маленькую треугольную головку – и пополз ко мне. Вскочив на подоконник, я стал судорожно дергать раму. Но… ведь двенадцатый этаж! - Что же ты остановился, милый? – кобра обвилась вокруг моей лодыжки, раздула клобук и заговорила голосом Карины. – Один шаг – и все закончится. Змея издевательски подала мне кончиком хвоста отвратительно смердящий платочек. Нашатырь! Сквозь мерцающий туман я увидел жену. Она полулежала на кровати, курила, небрежно и роскошно держа тонкий мундштук. Ни стрел, ни змей, только маска кабуки, видно, свалилась, когда я метался по комнате. - Белладонна, любимый. Сердце сжалось: совсем недавно я читал об этом смертельном яде – Карина услышала о новейшем препарате для поддержания молодости на основе белладонны, и я убеждал ее не доверять шарлатанам. Как же сразу не догадался? Все симптомы… - Но… почему? Моя жена улыбнулась и выпустила дым из сочных кроваво-красных губ. - Ты думал, что можешь заводить шашни с секретаршей за моей спиной? О, нет. У меня и на спине есть глаза, поверь, - она со вздохом разочарования качнула головой. – Как примитивно – секретарша. У тебя всегда был дурной вкус – обидно, я так и не смогла его исправить. - У меня ничего нет с Таней, и никогда не было! - Не столь важно, - Карина глубоко затянулась. – Я вижу, как ты тупо глазеешь на нее, стоит этой скромнице появиться в поле зрения. Нет-нет, меня не устраивает перспектива развода. Лучше быть безутешной вдовой, чем остаться без привычного образа жизни, который обеспечивают твои деньги. Мне еще не приходилось выступать в трагическом амплуа… Уверена, я гениально сыграю горе. Это будет так ново, интересно, необычно, - она мечтательно прикрыла глаза. - Тебя посадят… - горло перехватило, я едва мог дышать. Жажда сводила с ума, а измученное сердце то проваливалось в живот, то колотилось в переносице. Но еще быстрее меня убивала мысль, что столько времени я считал свою жену непроходимой слащавой дурой. Жалкий идиот! Был. Так уже можно сказать. - Как мило, что ты беспокоишься обо мне, дорогой. Но не волнуйся: я все продумала. Посадят бармена, который налил тебе стакан отравленного коньяка. Ведь он – любовник твоей жены и надеется заполучить твое состояние, женившись на вдове. Гадкий, гадкий мальчик. Гул и грохот в ушах нарастали, вливаясь в странный барабанный ритм; я уже почти ничего не видел. Змея с наслаждением пила мою кровь, прокусив артерию. Теплый ручеек стекал по пальцам, но боль так и не появлялась. Тело отказывалось подчиняться, только осколки сознания еще жили и корчились от ужаса перед близким концом. - Ах да, чуть не забыла, - Карина стояла на ступенях храма с картины и кормила иглами железных птиц. Они клевали, с лязганьем высекая искры. – Я сделала Танечке подарок к Новому году. Невероятно дорогой и поразительно чудодейственный лосьон. Не волнуйся, там не смертельная доза белладонны. Девушка всего лишь станет каждый день развлекаться, примерно как ты сегодня в банкетном зале. Жаль только, со временем малышку упекут в психбольницу… Ничего, и там люди живут. Она с усмешкой бросила горсть спиц, и все точно впились мне в грудь. Раскаленный яд потек по быстро густеющей в жилах крови. Нельзя проваливаться в кошмар, нельзя отдаваться парализующей отраве. У меня есть цель. Нужно всего несколько минут – такая малость. Онемевшее, бесчувственное тело сдвинулось с места. Я рухнул с подоконника прямо на свой пиджак, валяющийся на полу. Там, в кармане, должен быть мобильный телефон. Распухшие пальцы похожи на обрубки, почти не сгибаются и ничего не чувствуют. Слепо шарю по скользкой ткани, пытаюсь всунуть одеревеневшую клешню под клапан кармана: неужели всего два часа назад это удавалось без труда? Надеюсь, Карина считает мою возню предсмертными судорогами. Танин номер долго искать не нужно: он первый в списке. Перед глазами – мелькание обрывков отвратительных видений, но они уже не трогают меня так глубоко: я знаю, что это всего лишь действие белладонны. Всего лишь? Остается лишь гадать, удалось ли нажать нужную последовательность кнопок. Вряд ли я сумею справиться с аппаратом еще раз. Едва уловимые гудки продрались к сознанию: вызов пошел. - Слушаю, Кирилл Михайлович. Она спокойна и готова выслушать любые указания, несмотря на то, что уже, вероятно, за полночь. Не помню случая, чтобы Таня не ответила на звонок. Как жаль. Я даже не успел понять, что банально влюбляюсь в собственную секретаршу. И никогда не узнаю, могло ли между нами возникнуть что-то настоящее, за что не страшно умереть. Наверное, еще хуже, если бы ничего не случилось: я так и не осмелился признаться себе самому в чувстве к Тане и продолжал служить тенью чужой, искусственной женщины, жить не своей жизнью. А ведь мог бы: давно отвык думать о том, чего в действительности хочу – а не о том, что престижно, модно или полезно для дела. Так стоит ли минута прозрения десятков лживых лет? - Кирилл Михайлович? – в Танином голосе нотки беспокойства. Наверное, до нее донеслись мои бессвязные хрипы. Как рассказать ей об этом безумии? Я сам до сих пор не могу поверить в происходящее. Смогу ли я вообще хоть что-нибудь сказать? - Прекрасная… дама… - шепчу в трубку. Или мне показалось, что слова прозвучали? Но ответный отчаянный крик не почудился, нет: - Кирилл! Если мои губы еще могли шевельнуться, то последним их движением стала улыбка.
Алексей Дроздов, следователь прокуратуры, барабанил пальцами по крышке заваленного бумагами стола. Лежащая перед ним газета аршинными буквами кричала о внезапной смерти известного бизнесмена. - Так вы говорите, что знаете убийцу вашего начальника? Он взглянул на сидящую напротив молодую женщину. Та казалась невероятно бледной, но полностью держала себя в руках. - Да. - И вы можете сообщить мне способ убийства? Даже наши эксперты до сих пор не разобрались, в чем дело. И объяснить смысл странного ночного звонка? А также представить доказательства? - Да. - Я слушаю вас, Татьяна Аркадьевна. Девушка вынула из сумки упаковку с логотипом известной косметической фирмы и поставила на стол. - Как видите, коробка не вскрыта. Думаю, если вы достанете флакон, на нем будут отпечатки пальцев убийцы. А внутри – тот самый яд, которым отравили Кирилла Михайловича. Дроздов откинулся в кресле, рассматривая упаковку. - Допустим. А откуда вам это известно? - Неделю назад Кирилл Михайлович просил меня найти статьи о белладонне: его жена хотела принимать курс лекарств новой разработки. А вчера на вечере… - она запнулась, кусая губы. – Я видела, что ему стало плохо, и сразу должна была понять, я ведь читала материал. Жажда, сильное сердцебиение, хриплый голос, покрасневшее лицо. Он постоянно с испугом оглядывался, будто увидел нечто страшное, а потом поспешно убежал, ни с кем не попрощавшись. А потом этот звонок и едва узнаваемый голос… Татьяна помолчала, справляясь с подкатившим рыданием. - Если бы я догадалась немного раньше… Следователь осторожно взял коробку, словно ядовитую змею. Девушка плакала, но Дроздов ничем не мог ее утешить.
Спасибо на добром слове. Насчет концовки - я думаю вообще ее убрать, а то получается скорее детективно, чем хоррорно. Закончим на смерти гг - так будет больше в духе жанра. За тапки спасибо.
сбрасывая снег на паркет. Тот лип к полу ---- вроде как паркет лип к полу...
Ковер уже был утыкан ядовитыми спицами, когда зашевелился брошенный шелковый поясок, поднял маленькую треугольную головку – и пополз ко мне. ---- выглядит небрежно
Вокруг этого предложения одни спотычки
- И вы можете сообщить мне способ убийства? Даже наши эксперты до сих пор не разобрались, в чем дело. И объяснить смысл странного ночного звонка? А также представить доказательства? ---- странная реплика... Костяная
Девушка вынула из сумки упаковку с логотипом известной косметической фирмы и поставила на стол. --- можно было бы уточнить, что ДУХОВ, а то сразу не доходит - Как видите, коробка не вскрыта. --- кстати, лучше упаковку и коробку поменять местами
Кажется мне, что конец смазан. Мне понравилось! Особенно эта идея с таянием людей )))) Прям-таки шедеврально! Браво!!!
0
