«Сегодня вы все были свидетелями совершенного против системы, а значит и против каждого из вас, преступления. Получившего название как «Дело о политическом убийстве». Вы можете быть счастливы, так как вы станете зрителями казни преступника, которому нет и не может быть оправдания! Да будет цела система!» - речь судьи и палача в одном лице была громкой и звенящей.
«Аминь!Аминь!Аминь!» - кричала толпа, поддерживая систему и спикера.
«Стража! Ввести в зал преступника!»
Два крепких парня в бронежилетах и масках вошли, вначале было ощущение, что они просто одни вошли. Но если приглядеться - между ними В-Л-Е-Т-Е-Л-А она. Девушка – тень, почти незаметная, смазанная на фоне белого платья, с серой кожей, серыми глазами... Она вся будто и не существовала уже. Ее посадили на стул и пристегнули к нему.
«Теперь вы видите этого гнусного преступника! Нет прощения таким! И пусть это будет знать каждый! Такая смерть настигнет каждого, кто посмеет идти против системы!» - заговорил Палач, надевая на голову колпак, так напоминающий ККК. – «Последние слова, тварь?!»
до сих пор опущенная голова девушки поднялась. Все таки у нее не серые глаза, а черные, так хорошо смотрящиеся на довольно красивом лице, прекрасно сочетающиеся с некогда золотыми волосами. Глаза загорелись, как будто и не было боли и страха, осталась только ненависть и сила. Густые ресницы дрогнули, но слез не было, девушка смотрела вперед. Она силилась и задумывалась над каждым звуком. – «Умираю за жизнь» - тихим, но хорошо различимым голосом казала она.
«Люди! Смотрите и смейтесь! Доктор! Вколите наркотик!»
В тонкую руку воткнули большой шприц и ввели немалую дозу, чтоб не умерла слишком рано, чтоб не упала в обморок от боли, чтоб чувствовала.
Толстым ножем разрезали запястья и специальными щипцами зацепились за светлые вены, из которых текла быстро кровь. И их потянули из рук. Рывками.
А на ее лице ни слезинки, только взгляд вперед.
Толпа молчала. Она смотрела, любовалась. Там были и дети, они, как завороженные смотрели из первых рядов.
«Что, приятно?» - спросил добрый Палач. – «Стреляй! Вначале в руки, потом в ноги. Ну а затем можно и в сердце.» - говорит он с ухмылкой.
Да. Выстрел. Пуля пролетела всего 2 метра и вонзилась в неработающую уже ладонь. Мгновенье – взрыв, маленький совсем, и вместо ладони обрубки мяса.
И опять ни слезы. Опять холодный взгляд.
Медленно. Слишком медленно она умирала. Она все чувствовала, но с этим ничего не поделать. Боль, когда она постоянна и невыносима, перестает быть болью, просто как кусок существования.
«Ну все! Кончай с ней! Одну пулю в грудь, одну в висок!» - приказал Судья.
Выстрел, через секунду еще один. Взрыв, еще один. И все. Кончилось. Осталось только совсем не целое тело. А она умирала за жизнь.