- Что это?

- Поезд, наверное.

Она снова положила голову на подушку. За окном загремело что-то ужасное, спросонья и не разберешь, что именно. Но это так ударило по нервам, что она вцепилась зубами в плечо своего ночного спутника и чуть не откусила кусок его совсем еще юного тела.

- Ай, ты чего?

- Может, война началась?

Он приоткрыл один глаз и посмотрел на ее серьезное лицо.

- Тогда надо бы чайник включить!

- Зачем?

- На случай, если она действительно началась.

- При чем здесь чайник?

- А при чем здесь война?

- Дурак! – она треснула его по груди и стащила на себя одеяло. Он засмеялся. Она любит, когда он смеется. Его немного детское выражение лица становится настолько забавным, а светлые кудряшки поблескивают в лучах утреннего солнца, что хочется забыть все на свете и радоваться этому холодному беспокойному утру.

Он приподнялся с кровати и потянулся. Она украдкой принялась наблюдать за его сонными движениями. Он сходил на кухню и нажал заветную кнопочку на электрическом чайнике. От щелчка раздалось чуть слышное эхо. Не удивительно, ведь на кухне кроме чайника практически ничего нет. Он вернулся, буквально за секунду натянул красную футболку и подошел к окну. Закурил.

- Поезд.

- Что?

- Поезд, говорю.

- Какой?

- Длинный. С контейнерами.

- Страшный?

- Что может быть страшного в поезде?

- Ничего, - она облокотилась на подушку и плотнее прижала к себе теплое одеяло, - Страшно, когда ты стоишь перед самим поездом в нескольких десятках сантиметров, когда он несется перед тобой и гремит своими железными колесами, не подозревая, что в один миг ты можешь преодолеть эти сантиметры, и тебя разнесет на мелкие кусочки.

- Как Берлиоза? – усмехнулся он.

- Ему просто голову оторвало!

- А, ну да! Пустяк! Всего лишь голову оторвало…, - он бросил недокуренную сигарету в пепельницу и под шум все еще проносившегося мимо дома поезда сел за компьютер.

«Ребенок!», - подумала она.

Несмотря на то, что этот ребенок всего лишь на год младше ее, с ним порой бывает очень интересно.

Она откинула одеяло и быстренько оделась.

- Ты уже уходишь? – он на секунду оторвал свой взгляд от электронного друга.

- Не еще, кофе пойду пить.

- Мне нальешь?

- Конечно.

Она помыла грязные кружки и сделала горячий кофе без сахара, так как таковой на кухне не обнаружился.

- Может, еще сегодня придешь? – он сделал глоток и с улыбкой взглянул на нее

- Зачем?

- Поболтаем.

- Не хочется.

- Почему?

- Грустно мне.

- Из-за чего?

- Из-за поезда.

Он поперхнулся. Хотел, было, засмеяться, но, увидев ее печальный взгляд, устремленный в окно, передумал.

- При чем здесь поезд?

- Не при чем.

- Вот и я думаю, не при чем…

На улице было очень морозно. Каждый звук отдавался в ушах с двойной амплитудой, будь это говорящий в рупор диспетчер, гудок видневшегося вдалеке электропоезда, или шарканье лопаты вокзального дворника. Ее шаги оставляли на снегу трафаретные отпечатки замысловатого рисунка – квадратики и треугольники. Проходящий после нее человек обязательно задумается над смыслом этого изображения, она так думала. Ведь она всегда так делает. Идет по следам и рассуждает над тем, почему именно такой кружочек производители выстрогали на подошве. Но сейчас рассуждать было не о чем, так как в сегодняшнее утро она была первооткрывателем, идущим домой по первому снегу.  

Хотелось поскорее увидеть поезд. Странное ощущение она испытывала при виде этой огромной машины – чувство страха, смешанное с чувством глубокого восхищения. Так это можно было назвать. О подобных своих рассуждениях она никому не говорила, но знала, что каждый проходивший через железнодорожную линию человек задумывался о подобных вещах. Скорее всего.

Из-за покрывавшего землю снега девушка потеряла ориентир и пошла между двумя железнодорожными линиями. Так она лучше сможет разглядеть приближающийся поезд, почувствовать ветер, исходящий от скорости движущегося состава.

И вот, наконец, вдалеке послышался гул – похоже, долгожданный поезд приближается к ней. Диспетчер тут же объявил что-то непонятное. В детстве девушка думала, что диспетчеры говорят на каком-то своем языке, понятном только им самим, поэтому ее попытки разобраться в речи работников вокзала не увенчались успехом.

Уже совсем близко загорелись два красных глаза. Внутри появилось странное беспокойство, какая-то дрожь, что-то непонятное происходило в ее теле.

Через пару секунд «зеленое лицо» пронеслось мимо девушки с невероятной силой и энергией. Трещали рельсы, шпалы, воздух, ее сердце. Всё находилось в напряжении.

Она, не отрываясь, смотрела на один за другим пролетавшие вагоны, любовалась ими, пыталась сосчитать, разглядеть каждую надпись… пока не услышала громкий гудок позади.

Девушка резко обернулась. По соседней линии мчался еще один состав. На встречу этому.

Несколько секунд она стояла, не двигаясь, в неком ступоре. Ноги и руки не шевелились, тело стало ватным. Ее охватила паника. Времени для того, чтобы перебежать это двухметровое расстояние было предостаточно, но ноги не хотели слушаться. В голове не было абсолютно никаких мыслей. Один только страх.

Сейчас она окажется между двумя поездами и ее разнесет на две части, в этом она была уверена, так как читала о подобных случаях в газетах. Единственный выход, который пришел в тот момент ей в голову – лечь на землю.

Ее ватное тело рухнуло замертво на белый утренний снег. Она закрыла голову руками и стала ждать.

От соприкосновения двух железных атмосфер повеяло холодом. Стук колес ударял по голове так, что хотелось провалиться сквозь землю и никогда больше не слышать этого мертвенно-страшного звука.

Перед глазами проносятся какие-то отдельные события, как кадры старой хроники. Мама что-то ей наказывает, беспокоится, молодой человек уходит от нее навсегда, ночь сменяется утром, день – вечером, жизнь – смертью, война, вертолеты, взрывы… и тишина.

Она лежит и не может понять, где находится и что с ней. Где-то вдалеке слышится гулкий стук колес. Девушка оторвала голову от снега и попыталась встать. Тело было по-прежнему ослабленным, как будто из него вытащили все до единой косточки. Уши заложило, как после двухсуточной поездки. Хотелось закричать.

Она поднялась и медленно, пытаясь собраться с мыслями, побрела по направлению к дому.

Она родилась у железной дороги, она выросла, наблюдая из окон своего дома движения железных составов, она не могла уснуть без стука тяжелых колес, ее первым словом было слово ПОЕЗД. Так что она не боится поездов. Они совсем не страшные… они просто сильные.

А жизнь – это просто жизнь. В ней нет проблем, которых невозможно решить, в ней нет ничего особенного, за что можно было бы бояться ее потерять. Жизнь – она пролетит точно так же, как этот поезд. И сколько об этом не рассуждай – всё будет так, как должно быть, и никак не иначе…