Он смотрел на свои руки как - бы невзачай, прикуривая сигарету. Короткие волосы скручивались от холода, пальцы обморозились и не желали никак попасть по кремню, высечь искру. Напротив стоял обычный мужчина, вернее старичок лет пятидесяти пяти - шестидесяти на вид. Старик рассказывал удивительные вещи, показывая чудеса логики и разума, которого мало кто мог ожидать от него, строителя, пропахавшего на этом поприще сорок шесть лет. Он напомнил юноше о советском союзе, немного жалея его развал, но и понимая, что построить его было невозможно и тогда и сейчас. Периодически в его речи мелькали матерные слова, слушать которые было отнюдь не неприятно, скорее в таких словах мелькала грусть и ярость от того, что ничто уже не изменить, не повернуть время вспять. Юноша всегда мечтал о том, чтобы все люди стали такими, но такие мечты неосуществимы, нереальны, мечтать надо о вещах более приземленных. Но вот старик ушел, отдав честь, пошел совершать возможно свою последнюю прогулку дальше, туда, куда молодой человек - бы никогда не пошел. И только когда Он ушел довольно далеко, юношу вдруг поразила мысль: Я даже не узнал как звали того старичка, а жаль. И опустив голову, он поплелся домой, усталый и замерзший, внезапно осознавший всю пустоту своей жизни и жизни того старика и существования человечества в общем, ведь мир обречен и это неоспоримо, не проще - ли сесть и больше не подниматься? Может так и надо сделать? Наверное. Но не сейчас, не в этом году, даже не в следующем, может чуть позже, но это "чуть" будет длинною в жизнь.