Терпеливость ожидания.

   Дурацкое выражение, но мне подходит идеально. Именно так можно охарактеризовать это чувство. Ощущение зависшего в воздухе внимания. Такого пристального. Многочисленного. Окружающего Ожидающего. Что-то должно произойти, но оно не происходит. Терпит. Будто игра. А я должен терпеть в ответ.

   Должное произойдет все равно, но терпение проверять все же приходится. Как будто на ниточке протянули твою мечту. И ждут. Стоит тебе подпрыгнуть, попытаться достать, как тут же сбоку прилетает удар. И ты летишь в угол. И скулишь. Хотя нужно было просто сидеть и ждать. Потому что этот механизм неотвратим. Он включен и уже не сможет остановиться. Рука, нить, мечта – они опустятся. Хотя бы потому, что рука попросту устанет держаться за нить.

   Я ждал. Может быть, моя мечта кажется невероятной, но мне уже удавалось до нее дотронуться. Поэтому я лелею надежду о ее возвращении.

   Сачико сказала, что сегодня она будет. Сегодня она придет вновь, несмотря на вчерашний ранний уход.

   Домик заполнился. Дочка игралась с ним, как и раньше. Размещала в комнатках кукол, укладывала спать. Ничего предвещающего приход моей души она не делала. Куклы-мамы я не видел с самого утра.

   Это беспокоило.

   Уже десять минут назад Ицанами должна была появиться. Тьма заканчивала борьбу со светом. Солнце проседало под давлением призрачных гончих. Облака чернели от дыхания мертвых драконов. Призраки выходили на улицы, готовые обратиться к своей бездне. Пасть у трона своего хозяина.

   Но ничего не происходило…

   Обессиливший от игры в ожидание, я упал на стул.

   Независимо от твоих усилий, должное произойдет. Поэтому буду я ходить по комнате, вглядываться в пустой дом или улягусь спать – ничего не изменится. Должное произойдет.

   Но что если должное – это ничего? Вообще ничего? Что если мне уготовано одиночество, а Сачико - несчастье? Столь уверенная в том, что мама рядом, выдержит ли она потерю? Окончательную, бесповоротную?

   Я вернулся на балкон и сел за холст. На улице стояла приятная погода. Ветер прогуливался вдоль домов. Овевал свежестью мою разгоряченную от волнения голову.

   Ну же. Когда?

   Сколько я не всматривался, видел лишь черное окно. Ни одной линии силуэта. Ни единого движения.

   - Эй, Киоши! Решил порисовать на воздухе? Как твои дела?

   Одного взгляда в сторону источника голоса хватило, чтобы незамедлительно отвернуться. На балкон вышел сосед. В грязноватой майке, спортивных штанах и кедах – только что с пробежки. Прошел в этой обуви через всю квартиру. Полон сил, энергии и желания поговорить.

   Этого мне только не хватало.

   Осторожно приподняв подставку с холстом, я перенес все в комнату. Сел у распахнутой двери так, чтобы меня задевал ветер, но не соседский взгляд.

   - Эй, ты что? Киоши! Что я такого сказал? Я же ничего не упоминал! Э-эх…

   Раздался звонок в дверь.

   Я замер…

   «Она завтра появится здесь».

   Как я мог не понять? И кукла больше не нужна. Неужели…

   Послышался топот мягких шажков – Сачико бежала открывать дверь.

   Я тут же соскочил со стула.

   - Сачико! Ты что?

   Она остановилась и посмотрела на меня как на дурочка. Именно такой вопрос и читался в ее глазах: «Ты что - дурачок?»

   - Нельзя просто так открывать дверь! – пытался шепотом повысить я голос – чему мы тебя с мамой учили?

   Не меняя вопроса, она тихонько кивнула и отошла в сторону.

   Едва дыша, я направился к двери. Страх заставлял меня мешкать, но благоразумие уверяло, что ожидания уже было достаточно. Ветер проскальзывал через балкон. Он шептал о правильности второго варианта. Да… ветер возвышает дух.

   Я даже не стал смотреть в глазок.

   Щелкнул замок - дверь отварилась. Я потянул за ручку и…

   - Вы?

   - Простите, простите, Киоши-сан! Я никак не хотела расстроить вас сегодня!

   На пороге непрерывно кланялась и извинялась молодая девушка. Та, которая сегодня довела меня на работе до слез.

   - Кажется… Маеми?

   - Ой, господи, как стыдно! – Взвыла девушка снова – я не хотела называть свое настоящее имя, отправляя посылку. Извините! Извините, извините…

   - Подождите! Что вы здесь-то делаете? Зачем вы пришли?

   - Ох, да! Нужно было сразу объяснить! Простите мне мою неловкость! – вдруг она звонко рассмеялась. Заметив мой удивленный вид, немного смутилась. Поправила белый пиджачок, длинную, разноцветную юбку, как бы приводя себя в порядок перед важной встречей, и продолжила – Во-первых нужно, наконец-то, представиться. Меня зовут Асука.

   - Хорошо, но…

   Вдруг меня словно ударили чем-то тяжелым по голове. Я еще раз оглядел с ног до головы пришедшую девушку… хотя интересовала только прическа - собранные в пучок черные, длинные волосы.

   - Э-э… видите ли, я хотела отправить эту картину вам… Я - начинающая художница. И однажды я заметила… ну так… не то чтобы наблюдала! Но бинокль я все же один раз с собой взяла! И кого вы думаете я там увидела?

   Явно вся на нервах, она ослепительно улыбнулась и мотнула головой в мою сторону. Послышался резкий щелчок, от которого я вздрогнул. Потому что в этот миг собранные в пучок волосы разлетелись. Они столь красиво заструились по плечам. Асука с милой улыбкой завела их за уши.

   - Чертова заколка – подняла она на уровень глаз виновника и пожала плечами – давно пора ее выкинуть и купить новую!

   Я потерял дар речи. Мне просто нечего было сказать. В моей голове что-то рушилось, что-то создавалось. Новое вырастало вместо старого. Одновременно. Они болезненно терлись друг о друга. Вызывали в мыслях болевой шок.

   Как и много раз до этого, я без сил упал на стул.

   Девушка озабоченно присела рядом на корточки.

   - Привет! – крикнула вдруг Сачико, которой не уделяли внимания.

   - Привет, малышка! – весело отозвалась Асука, но тут же придвинулась к ней и серьезно добавила – нам с твоим папой надо поговорить. Постараешься нам помочь?

   Дочка с готовностью закивала.

   - Вот и хорошо! Тема сложная. Нам одним не разобраться!

   Они вдвоем посмотрели на меня. Их глаза блестели неутомимой живостью. 

   - А… ага… - наконец сумел выдавить я несколько звуков.

   - Просто мне стало очень интересно, что за картину вы рисуете, глядя на… Ах! Вот она?

   Девушка вгляделась в мое незаконченное творение. В котором я неосознанно выделил ей главную роль.

   - Очень… странно… но у вас определенно есть талант, Киоши-сан! А можно просто Киоши?

   Я кивнул, но тут же помотал головой.

   - Что… нельзя? – обиженно удивилась она.

   - Нет-нет! То есть, можно! Просто… там нет вас. Вас там не должно…

   - Так ты, похоже, меня упустил! Вчера дорисовать хотел?

   - Да…

   - Вчера я закончила свою работу и убежала. Извини уж! Я же не знала, что нужно еще немного попозировать.

   - Но я же ходил туда… - растерянно произнес я в пустоту, а затем уставился на девушку - вас там не было!

   - А когда? Если ты меня видел там…

   - Был дождь.

   - А-а-ах! Вот оно что! Так ведь я не сказала, что именно рисую! И ты так и не посмот… ой, извини, извини! Не буду напоминать!

   Она быстро сбегала к порогу, схватила свою сумку для картин и начала вытаскивать свое творение.

   - Судя по твоей картине, ты заметил, что в определенное время к дому протягивается дорожка света – она мечтательно глянула через балкон на улицу, где уже полностью стемнело – именно из этого здания и виднелась нужная мне композиция. Она же просто сказочная! Понимаешь, ко мне протягивалась солнечная дорожка. Она проходила через весь город! Солнце словно звало пойти за собой. Будто бы говоря: сейчас здесь станет темно, страшно и холодно. Иди за мной, будь рядом со мной и тени никогда не поглотят тебя. Они будут лишь жадно щуриться, ведь ты им не достанешься. Никогда! Понимаешь?

   Я узнавал в этих фантазиях себя. Конечно, мне не приходилось общаться с художниками, но… этот явно чем-то походил на меня. Мечтами? Видениями?

   Душой?

   - Да.

   - Отлично! Ну и, сам понимаешь, когда пошел дождь, я быстренько собралась и убежала. Тем более, я рисую маслом, так что нежелательно попадание капелек на картину. А ты прибежал в пустую комнату?

   - Да.

   - Я тебя опередила!

   Ох, как забавно! «Опередила»! До чего же веселый человек. Даже становилось не по себе. Спустя стольких дней траура, душевных мук, наблюдать чье-то счастье, что так и льется через край… это… тяжело.

   Она расправилась с упаковкой своей работы. Развернув ко мне, Асука смело передала картину в мои руки.

   - Я здесь кое-что исправила. Думаю, тебе понравится.

   - Это ты - послышался звонкий голосок. Сачико протягивала гостье старую куклу.

   - Но ты же говорила, что это мама – вмешался я.

   - Я такого не говорила. Мама оставила мне ее, чтобы нам не было одиноко.

   В голове вновь что-то переключилось. Словно встало на место. Я хмыкнул и стал рассматривать картину.

   - Это – я? – Уточнила Асука.

   - Ага. Я тебя видела в первый же день. Услышала на улице какой-то шум, люди кричали. Пошла посмотреть и вдруг увидела тебя. Так интересно. Вот видишь?

   - Что?

   - Волосы.

   - Как у меня.

   - Фигура…

   Да… я смотрел на закат не с той стороны. Замысел действительно прост и прекрасен. Мне все казалось, что фантомы выдавливают огненный шар, но нет… он вращается свободно. Он разрезает тьму, где бы не находился. Всегда и везде. И благословен тот, кто идет под его светлыми лучами. И кто с грустью смотрит вслед исчезающей дорожке.

   Внезапно я рассмеялся. Искренне, очень громко. Впервые за последние дни почувствовал настоящую радость - невероятное чувство. Словно восстал из мертвых.

   - Что такое? – недоуменно спросила Сачико.

   Но Асука молчала. Не спрашивала. Вдевая заколку в черные, прекрасные волосы, она лишь тепло улыбнулась. И игриво подмигнула.

   Вместо красной машины по дороге, пересекая солнечный путь, безмятежно ехал старичок на велосипеде.