Моим друзьям очень понравилось.
Надеюсь и вы найдете этот рассказ интересным и легким для чтения.
Посмотрите вниз с крыши девятиэтажки и сделайте двадцать глубоких вдохов подряд. Вот вы и ощутили то же самое, что чувствует Егор. И то, что через мгновение он собирается прыгать с крыши, ничуть не меняет ситуацию. Ваши ощущения по-прежнему почти идентичны. Ведь он, как и вы, не собирается умирать.
Егору уже неоднократно приходилось расставаться с жизнью и приобретать вновь право на нее. Первый раз он умер, пытаясь успеть в школу: его сбила желтенькая иномарка. Второй раз он нечаянно попал под поезд – не рассчитал скорость, когда гнал на маунтбайке. Третий раз – уже из любопытства. Выбросился из окна. И все равно, черт побери, оставался жив! Просто просыпался каждый раз в своей постели, ну или где он там устраивал себе дрём. Умирать у него вошло в привычку, поэтому, для удобства, он многократно в течение дня ложился поспать. Вздремнул минутку – чекпоинт! – словно карта памяти впаяна ему в задницу. Все стало намного проще, когда он купил себе фотокамеру: вспышка давала эффект того же пресловутого чекпоинта.
В основном, если надо было срочно умереть, он падал из окна. Вспарывать себе глотку было неэффективно: несмотря на то, что он ни разу не оставался жив, в один прекрасный день скорая могла успеть, а он на всю жизнь мог бы остаться калекой. Поэтому таймджампингу – прыжкам в прошлое с девятого этажа – Егор отдавал большее предпочтение. Тем более, потренировавшись, легко научиться прыгать, падая вниз головой. Идеальная смерть, и никаких ощущений. Только полет. Пикируешь соколом вниз – и доброе утро. Сотни раз можно переживать самый счастливый день твоей жизни. Тысячи раз иметь первый секс. И миллионы раз умирать с одной только целью – воскреснуть вновь.
Егор любил поразвлекаться. Особенно, будучи одиннадцатиклассником. Вспышка фотокамеры – и делай, что душе угодно. Главное не забудь прикончить с собой, а то придется отвечать за все, что натворил. Поджоги, мародерство, убийства – ради чего только Егор не кончал с собой. Но в последнее время ему все осточертело, и к таймджампингу он прибегал только ради секса. Для изнасилований он использовал самые безбашенные техники, и это ему никогда не надоедало. Даже вдоль и поперек испробовав Анечку, свою одноклассницу, он никогда не отказывал себе в ней. Особенно на уроке английского языка. Что-что, а страсть к ней никогда не увядала.
Но это была никак не вина Егора. Он сотни раз пытался добиться ее расположения. Он даже сбился со счету в количестве суицидов, совершенных ради нее! Он оттачивал и оттачивал свой навык общения с ней, но результат оставался нулевым. Но однажды, в очередной раз покончив с собой, он решительно подошел к ней и ляпнул то, что было у него на уме: «Ты будешь со мной, если я прыгну с девятиэтажки?» Анечка сперва залилась смехом, а потом, обняв его шею, тихонько шепнула ему на ухо: «Попробуй».
Да! Вот он ключ к его счастью! Все оказалось так просто, но это стоило страданий. Полдня Егор ходил ошеломленный, потом вызвонил Аню и предложил ей встретиться. По делу. Анечка, правда, не знала, что он собирается испробовать еще тысячу вариантов времяпрепровождения с ней, и для него это может затянуться на неделю. В любом случае, она согласилась пойти прогуляться, а Егор решил начать с чего попроще – с шоу, в котором он себя убивает.
Поднимаясь на девятый этаж, Егор думал, что, убедившись в его решительности, Анечка крепко обнимет его и завопит: «Нет, не прыгай, я хочу быть с тобой, я тебя всегда любила» - и все в таком духе. Однако, добравшись до девятого этажа, она сказала: «Ты выбирайся на крышу, а я с улицы посмотрю».
Черт! Такого Егор точно не ожидал. Он промямлил что-то невнятное, а Анечка, задорно улыбнувшись, выбежала на улицу. Ну, все равно с собой надо было кончать – свидание не удалось. И Егор полез на крышу один. Может, пока будет лететь, сумеет рассмотреть хоть напуганное его прыжком выражение ее лица.
Двадцать вдохов нужны были вот для чего: наглотавшись воздуха, чувствуешь небольшое опьянение. Идеальная замена алкоголю, если рядом нет бутылки. Ну двадцать глотков кислорода, конечно, маловато, но Егору этого хватало. Он стоял на краю, обдуваемый ночным ветром, и вся земля, до горизонта украшенная мотыльками фонарей, казалась мягким черным пледом, в объятия которого вот-вот бросится опытный самоубийца. Анечка стояла внизу, освещенная рекламной вывеской. Ни облачка. Идеальная ночь.
Какие-то пустые мысли, как пыль, вертелись у Егора в голове, но он их не слушал. Все как всегда. Дискомфорт лишь из-за присутствия этой сучки, не более. Отогнав от себя дурные предчувствия, Егор приготовился прыгать. И сигналом послужила Аня, в сердцах выкрикнувшая: «Прыгай!»
Прыжок. Сотня мыслей в секунду, и толпа картинок перед глазами. Но главное не забыто, и самоубийца резко повернул голову к Ане, направившей на него объектив фотокамеры. Демонический холод затанцевал по спине Егора, мимические мышцы лица напряглись, и глаза зафиксировали вспышку.
Идеальная месть предполагает боль гораздо более сильную, чем та, которая была причинена. И никто никогда не имеет право причинять страдания другим, даже если они этого никогда не вспомнят. Воспоминания о человеке хранят крупицу его сущности, и непорочный не должен страдать. В этом и состоит вселенская справедливость, даже если ты поглаживаешь уголок фотографии с изображением юноши с глупой миной, летящего вниз, нежной кожей большого пальчика правой руки и не понимаешь глубокого душевного ликования, которое она у тебя вызывает. В любом случае ты прав, и все вновь идет своим чередом. Справедливость вновь на коне, а победителей, увы, не судят.
0
