Надежда не обманула и привела Бруна Вилмора в домик лесничего – тот самый, в котором жили Эльза и её муж Карл.
- Господин Вилмор! – Эльза вышла навстречу гостю, вид у неё был не самый любезный, - чем обязаны Вашему появлению?
- Добрый вечер. Сожалею, если нарушил ваше уединение. Не хочу вас обременять, но жажда застала меня в пути и…
- Проходите в дом. Ни к чему такому важному господину стоять в дверях. Я позабочусь о Вашей лошади. – сказал Карл.

В доме уютно пахло сушеной мятой и грибами. В печи потрескивал огонёк. А на дубовой скамье Брун увидел подаренную им когда-то в саду милой незнакомке книгу. «Песнь песней» царя Соломона.
- Нельзя ли мне узнать, чья это книга? – спросил Брун у Эльзы.
- Книга моя, – раздался за его спиной нежный девичий голос.
В комнату вошла стройная девушка в легком голубом ситцевом сарафане. От лесного заката, глядевшего в незанавешенное окно, её белокурые волосы горели игривым рыжим огнем. Он не сразу узнал её: тогда, в саду – она была маленькой робкой, забавной девчонкой, а теперь перед ним стояла грациозная молодая женщина, как будто бросающая ему вызов.
- Разве не Вы мне её подарили? - спросила Лила.
- И Вы читали? – кажется, теперь оробел Вилмор.
- Конечно. Я не могла не сдержать обещания. – она улыбнулась уголками губ.
- Вы просили воды? Извольте. – Эльза подала кружку с водой. – Уже вечереет, а Вам еще предстоит обратная дорога. Одному в лесу, знаете ли, страшно. Советую Вам поторопиться. Лила, принеси мне мои рабочие рукавицы.
- Лорд Вилмор к Вашим услугам, Лила. Если будете в городе – помните, что двери моего замка для Вас всегда открыты. Кстати, у меня неплохая библиотека…
- Доброго пути, господин Вилмор, – перебила его Эльза, открывая дверь.
«Старая перечница, черт бы её побрал! - думал Брун, садясь на коня, и чувствуя спиной пристальный взгляд Эльзы. – Лила. Вот как её зовут. Следует обязательно еще раз наведаться сюда».
Но едва он вспомнил о Кларинде, как тут же погрустнел и даже конь под ним, казалось, поскакал не таким легким беззаботным аллюром.

Всю ночь Лила не смыкала глаз – думала о нем. Душа замирала от восторга и нежности, переполнявших её, едва она вспоминала взгляд Бруна, обращенный к ней.
«Подумать только! Он пригласил меня в свой замок!» - подумала Лила, улыбаясь, и легко, как теплый прибрежный ветерок, протанцевала к зеркалу. На ночном столике рядом с зеркалом лежала шкатулка из черного дерева. Лила торжественно достала из неё старинный медальон, приложила его к нежной и белой, как крыло лебедя, шее и, чуть склонив голову набок, взглянула на себя в зеркало: «Предположим, однажды я навещу Лорда Вилмора… Но у меня нет даже хоть сколько-нибудь приличного платья… Да и что я скажу? Как представлюсь? А Кларинда? Вдруг я с ней встречусь? Нет! Исключено».
Лила убрала медальон в маленькую дорожную сумку, села на кровать, сложив руки на коленях. Не забыть бы и книгу. Завтра предстоит трудный путь и хорошо бы сейчас выспаться как следует. Но об этом думать совсем не хотелось. Казалось, что если сейчас уснуть, утром воспоминания потускнеют. Поэтому она, завернувшись в теплый зеленый плед, вновь и вновь оживляла в памяти звуки, краски и ароматы сегодняшнего вечера.

Утром в комнату вошла Эльза и раздвинула шторы. Лила проснулась и обнаружила, что постель, на которой она лежала, укрывшись пледом, застелена. За окном было тепло и по-осеннему солнечно.
«Доброе утро! В хорошем ли расположении духа пребывает наша госпожа?» - улыбнувшись, спросила Эльза.
- Доброе утро. Я всё-таки чувствую себя отдохнувшей, – сказала Лила.
- Несмотря на то, что всю ночь ты провела в думах о нем. Да он и ногтя твоего не достоин! Лила, ты знаешь, как я к нему отношусь. Не говори мне, что он хороший человек. Сама подумай, ну разве хороший человек смог бы влюбиться в эту, ну как же её…
- Кларинду, – подсказала Лила.
- Ведьму! А ты чуть было не погибла из-за какой-то глупости! - не унималась Эльза.
- Послушай, - Лила встала с кровати и посмотрела в глаза Эльзы. – Я знаю, ты любишь меня. Вы с Карлом так много для меня сделали. Но с собой я ничего не могу поделать, ты знаешь. Я обещала вести себя благоразумно. Может быть, он приедет сюда снова – повидать меня, а я не хочу вас огорчать… Поэтому лучше будет, если я уеду.
- Уедешь?! - Эльза взяла Лилу за руку.
- Я сяду на корабль и доплыву до Гультена. Я еще ни разу не была в главном городе Королевства. Матушка рассказывала, что на Вересковой улице живет её дальняя родственница. Если у меня что-нибудь не заладится – обещаю, что вернусь домой.
- Хорошо. Но разреши, я попрошу моего племянника Данцело проводить тебя. Мало ли что может случиться в дороге. А вверяя тебя ему,– я буду спокойна.
На том и порешили.

Данцело приехал в полдень. Лиле уже не раз приходилось с ним видеться. Полгода назад Данцело подхватил воспаление легких, и Лила навещала его и лечила настойками из трав, приготовленных Эльзой. Лила запомнила его бледным белокурым юношей с улыбающимися голубыми, как безоблачное небо мая, глазами. Он лежал на кровати и рассказывал, по всей видимости желая произвести должное впечатление на прелестную девушку, как, рискуя собственной жизнью, он бесстрашно спасал лошадей в ночь, когда конюшню его хозяина, графа Оффенгейма, подожгли. Лила, понимая, что многое в его рассказе приукрашено, внимательно слушала и думала о том, как горевали бы Эльза и Карл, если бы их племянник, которого они любили как сына, сгорел вместе с конюшней графа, и что жизнь одного человека все-таки дороже целого табуна чистокровных лошадей.
- А ну, стой, упрямая скотина! – он натянул поводья и принялся для верности тормозить ногами, а его маленький вислоухий скакун продолжал семенить вперед, изо всех сил мотая головой. Он решил, что неплохо было бы привязать осла к дереву, не доезжая до поляны, за которой виднелся бревенчатый дом, построенный Карлом, а на обратном пути его забрать.
Уж лучше я приду пешком – тогда, по крайней мере, мне не придется объяснять, что случилось с моей кобылкой, - подумал Данцело по прозвищу Лассо. А кобылка у Данцело была славная – крепко сложенная, соловая, с пшеничной гривой. Если б он был благоразумнее и прекратил играть сразу же, как только сообразил, что карта ему идет плохая, всё не в масть, – ему бы не пришлось сейчас обманывать и возиться с этой тупой каракатицей. Но в тот злосчастный вечер он продолжал испытывать судьбу и верил, что она будет к нему благосклонна. Что ж, судьба все-таки оказалась милостивой и доброй рукой его закадычного приятеля подарила ему этого молодого осла: «Бери его, дружище. Мне он все равно не нужен, а тебе пригодится».
«А ведь я и сам осёл,» - подумал Данцело, привязывая к ясеню своего дареного спутника.
Лила из окна увидела Данцело, подходившего к дому. Несмотря на то, что он был простым конюхом, вид у него был важный, щеки надуты, грудь колесом, брови нахмурены, – как будто сам министр с особо тайным поручением пожаловал в их скромное жилище. Эльза и Лила встретили его на крыльце. После шумных и радостных объятий Данцело усадили за резной дубовый стол и досыта накормили. После обеда Карл, по своему обыкновению, сел в кресло и закурил трубку.
- День сегодня удивительный, – сказал он, выпуская изо рта клубы сизого дыма. - Утром подхожу я к реке умыться, вдруг вижу, на другом берегу - белый олень! Гляжу, а сам глазам своим не верю. Откуда в наших краях белые олени? А он идет себе, не спеша, вдоль воды и меня как будто бы и не замечает. Присмотрелся я – а у него на рогах, как на ветке, птичка сидит маленькая. А какая – я и не разглядел. Вот ведь чудеса-то какие!»
«Вот так да…» - хотел было сказать Данцело, когда снаружи донесся чей-то пронзительный то ли свист, то ли крик. Все дружно прильнули к окну. У терновника, помахивая хвостом, стоял ослик.
- День сегодня и впрямь удивительный, – улыбнувшись, сказала Лила.
«Отвязался, проказник,»– подумал Данцело.

После обеда Лила и Данцело, попрощавшись с Эльзой и Карлом, отправились в путь, а ослик остался в гостеприимном доме в чаще леса.
Половину пути молодые люди прошли пешком, а другую половину им посчастливилось проехать на крестьянской телеге, запряженной уставшей лошадкой. Вид у неё был до того печальный, что, наверное, она уже не раз роптала на доброту хозяина, соглашавшегося без платы подвезти путников.
Солнце почти село, когда ветер принес бодрящий запах моря. Лила и Данцело поблагодарили крестьянина, который продолжил свой путь на север, и направились по узкой каменной, заросшей мхом тропинке к пристани.
- Почему тебя прозвали Лассо? – спросила Лила, которая давно хотела об этом спросить, но не решалась.
- У меня талант управляться со строптивыми. С детства умею находить общий язык с лошадьми, – не без гордости заявил Данцело.
- Понятно. А с ослами как? Пока не получается? - Лила понимала, что ей не следовало бы так шутить, и все-таки не удержалась, - Данцело, не обижайся. Когда я стану королевой Эдении, я подарю тебе самого красивого коня во всем Королевстве, - добавила она, видя, что её спутник покраснел от смущения.
Боясь, что Лила спросит, что стало с его верной соловой любимицей, Лассо перевел разговор на другую тему. Тем более что и он давно намеревался у неё кое-что выяснить.
- Лила, уж не знаю, сможешь ли ты мне доверить свою тайну… - начал он.
«Неужели ему что-нибудь известно о Бруне»? – с трепетом подумала она, и сердце застучало так сильно, что, казалось, Данцело услышит, и уж тогда его догадки о неразделенной любви полудевушки-полулисицы непременно подтвердятся.
- Я хотел узнать, как это у тебя получается – превращаться в лису и потом обратно в человека?
- По своей воле я могу оставаться зверем или человеком, но один раз в течение двух суток, согласно заклятию, наложенному Клариндой, происходит мое превращение. Мне приходится всегда наблюдать за временем, чтобы не попасть в беду. Если же мне нужно принять образ лисицы или человека, я должна три раза обернуться вокруг своей оси и закрыв глаза, представить себя девушкой или зверем, в зависимости от того, кем я хочу стать. Вот и всё.
- Заклятие наложила Кларинда? Но почему?
- Так она поступала с каждой девушкой, которую считали красивой.
- Вот мерзавка! А разве ты никогда не пыталась ей отомстить или уж, на худой конец, рассказать, что она сделала с тобой?
- Люди и без того её боятся, а поделать с ней ничего не могут. Да я и сама, признаться, боюсь, как бы мне хуже не стало. Жаль моих бедных родителей. Матушка от горя заболела и скоропостижно умерла. А следом за ней и отец…
- Я слышал о твоих родителях. Они были хорошими людьми.

До пристани они добрались, когда на землю опустилась безлунная, прохладная, тихая ночь.
- Приходите через два дня. Если, конечно, будут свободные лодки, – прохрипел человек с седой бородой в прохудившемся старом кителе, скорее всего, бывший некогда капитаном.
- Через два дня?!
- Да. Завтра я переправляю в Гультен труппу бродячих артистов, так что все лодки заняты. А по ночам я не работаю, ясно?
- В Гультен? А не найдется ли и для нас завтра место в лодке? Мы хорошо заплатим.
Но капитан перед самым их носом захлопнул дверь бедной рыбацкой лачуги.
- Если двигаться вдоль моря в западном направлении, то в полумиле отсюда увидите ночлежку для бедняков. Постучите и спросите Марту, – проворчал голос за дверью.

- Послушай, Данцело, может быть, переночуем здесь, под открытым небом? – шепотом сказала Лила. – Вдруг мы не найдем никакой ночлежки или постучавшись среди глубокой ночи в дом, получим от хозяев на орехи, а?
- Нет. Раз уж мне тебя доверили – будь любезна слушаться. Идем! – и он, не давая ей время на раздумье, потащил её за руку.

Для Марты было обычным делом, когда ночью раздавался стук в дверь и услышавший его огромный рыжий пес будил громким призывным лаем видевших седьмой сон постояльцев. Гостей проводили в просторную и не слишком чистую комнату, в которой стояло множество кроватей. На кроватях спали люди. Повсюду были разбросаны мешки, тюки, коробки – так что Лила постоянно обо что-то спотыкалась. Толстяк, спавший рядом с дверью, так храпел, что казалось, весь дом ходит ходуном.
- Вон в том углу осталась еще одна кровать для девушки. А юноша пусть поспит на полу, – сказала хозяйка и протянула Данцело два шерстяных одеяла, - С вас пять златов.
Расплатившись с Мартой, Лила и Данцело безмятежным сном проспали до самого утра.

Утром Лилу разбудил крик попугая: «Good morning, sir! I`m at your service». Она открыла глаза. На тумбе в позолоченной клетке на тонкой деревянной жердочке раскачивался зелено-красный попугай. Ночью клетка была накрыта плащом, лежавшим теперь на стуле – вот поэтому Лила его и не заметила. Она с удовольствием получше разглядела бы эту диковинную птицу, если бы узнала, куда подевался Данцело. Сумка, в которой лежали аккуратно завернутый в красный шелковый платок подарок Бруна и кое-какие съестные припасы лежала на кровати, медальон, который Лила не снимала теперь даже ночью, находился при ней. Это её немного успокоило. Ко всему прочему, комната была наполнена веселым шумом собиравшихся в дорогу людей, которые показались Лиле очень симпатичными, не исключая и толстяка, несносно храпевшего ночью, который, сопя и кряхтя, натягивал на ногу старый сапог.
- Не беспокойтесь, барышня. Ваш друг оказался знаком с Бернардом. Они с минуты на минуту вернутся, – сказал толстяк, принявшись за второй сапог.
- Бернард – это наш главный. – добавил кудрявый смуглый мальчишка, похожий на цыганенка.
- А вы, наверное, артисты, отправляющиеся сегодня в Гультен? – спросила Лила.
- Эй, Григ, эта девушка просто находка для нашей труппы. Почему бы нам не сделать номер с прорицательницей?
- You`re a lucky man, lucky man»! – отозвался попугай.
В комнату, смеясь, вошли Данцело и Бернард.
- А ну-ка поживее, ребята! Некогда нам засиживаться. Через четверть часа уходим, – скомандовал Бернард.
Лила посмотрела на Лассо, который просто сиял от счастья.
- Слушай, - затараторил он, отводя Лилу в сторону, - я всё устроил. С Бернардом я тысячу лет знаком. Он отличный малый, меня не раз выручал. Доверять ему можно. Про тебя я все рассказал. Они возьмут тебя с собой, и сегодня вечером ты будешь в Гультене.
- Всё рассказал?! – не поверила Лила. Не хватало еще, чтобы эти бродячие артисты устроили аттракцион с её участием «Девушка-лиса» или что-то в этом роде…Ничего больше не остается, как поднять Данцело на смех, отвергнув тем самым все, что он про неё успел выложить, и бежать подальше от этих людей.
- Не бойтесь, мы действительно хотим помочь и не причиним вам вреда. Если вы откажетесь от нашей помощи, мы, разумеется, поймем ваши опасения, – вполголоса сказал Бернард.
- Прошу Вас извинить моего друга. Он большой выдумщик. Премного благодарна Вам за предложенную помощь. Счастливого пути. Надеюсь, в Гультене вам улыбнется удача.

Лила и Данцело держали путь к пристани. Вдруг лодочник отыщет лишнюю лодку? Ждать еще два дня не хотелось. Данцело пытался уговорить Лилу отправиться в Гультен с его другом, получая в ответ только горькие несправедливые упреки.
-Ты поступаешь глупо! – раздраженно заключил Лассо, порядком устав спорить. Со строптивыми лошадьми гораздо проще управиться, чем с упрямыми девчонками.
- Глупо доверять неизвестно кому! – отвечала Лила.
И оставшуюся часть пути они прошагали молча.
К бесконечному их разочарованию, все лодки были заняты, и несговорчивый капитан отказался даже что-либо обещать.
«Если повезет, - сказал он, – поплывете завтра».
Лила и её спутник решили заглянуть в таверну, находившуюся неподалеку, чтобы обсудить, как поступить дальше. К тому, же они не завтракали.
- Думаю, граф будет сердиться на тебя. Ты обещал вернуться сегодня к вечеру. Я не маленькая девочка, сумею о себе позаботиться.
- Уж лучше я получу взбучку от графа, чем от Эльзы и Карла. Что я им скажу?
Окна таверны выходили на пристань, и Лила видела, как лодочник встречает Бернарда и его людей, как неторопливо грузят в покачивающиеся на воде лодки багаж, и цыганенок держит в руках клетку с попугаем. «Может быть, Данцело прав и мне нечего опасаться»? – подумала она.
- Который сейчас час? Кажется, около десяти. Возьми мой медальон и спрячь его во внутренний карман сумки. Скажи Бернарду, что я поплыву с ними. Много места я не займу и, надеюсь, попугай не сильно испугается присутствия лисицы на борту». – сказала Лила ошарашенному Данцело.
Она вышла из таверны и, убедившись, что никто её не видит, обернулась лисицей. Тем временем Бернард уже ждал Лисицу в лодке.
- Спасибо, старина Бер. Вот тут её вещи, отдаю тебе на хранение. – сказал Лассо.
- Рад помочь. Передавай привет графу.
Друзья пожали друг другу руки.
- Отплываем! – крикнул капитан.
Лисица проворно прыгнула в лодку и забилась между сундуком и кожаным саквояжем. А Данцело с чувством выполненного долга заторопился в обратную дорогу, насвистывая веселый мотив.