- …Благодаря стечению обстоятельств, то есть волею случая…

- Ты так долго искала именно этот карман, чтобы положить в него руку?

- Нет, я просто искала зажигалку по всем карманам и не нашла.

- Извини, что ты  там говорила?

Диалог на абстрактные темы продолжался уже полчаса. А ранее между этими двумя людьми пробежала тема куда конкретнее попыток философствования о смысле жизни. В чём же тут дело? Хороший вопрос, но сначала опишем немного окружающую обстановку. На дворе стояло позднее лето и маленький городок, где всё это происходило, начинал медленно, но верно окутываться в полумрак – день был уже на исходе. Приятная теплота застыла вокруг, и одним удовольствием было просто постоять на улице, и посмотреть на лучи предзакатно печального солнца. Молодой человек и девушка стояли около парадной пятиэтажного дома и, наблюдая закат, вели беседу. Скамейки не было, а то бы присели. Коля и Таня (так прозаично их звали) были явно не навеселе. В их глазах читалась лёгкая грусть, как отражение трогательно печальных лучей уходящего летнего солнца. Близился конец августа, а для Коли в этом году  это означало лишь одно – начало осени ознаменуется повесткой с Базы.

- Пойдём к твоей парадной, посидим – сказала Таня – я не могу уже стоять.

- Пойдём, заодно в магазин зайдём за сигаретами.

И молодые люди покинули это живописное место, с панорамой на огромное поле, которое по велению природы, а не человека взращивало на себе травы и полевые цветы. Они любили проводить здесь летние вечера, бродить по полю, валяться в траве, просто созерцать закат. Ну а теперь? Что ж, всё хорошее когда-нибудь кончается. Кто знает, когда они снова будут проводить время в этом месте. Ну, разве что, считанные дни до конца лета, хотя для этого времени, наверняка найдутся дела поважнее.

Выйдя из магазина, они направились к Колиной парадной, где можно было посидеть и продолжить общение. Николай и Таня встречались уже четыре года, а это достаточное время, чтобы понять, что они сильно привязались друг к другу. В их отношениях не доминировала обыденность, им до сих пор удавалось сохранять общение схожее с самым началом их встреч. Можно сказать, они нашли друг друга в этом мире, где так сложно отыскать свою половинку на долгие годы. По крайней мере, пока, у них всё шло отлично, не такой уж и маленький срок четыре года. Они не расставались никогда более чем на месяц, и даже за это время успевали сильно соскучиться, но теперь… После продолжительного молчания Николай,  сделав едва заметный вздох, обратился к Тане:

 – Вчера в магазине встретил начальника администрации, он меня прекрасно помнит, оказывается. Не упустил случая поддеть меня на счёт Базы. У меня такое чувство иногда, что каждый второй в этом городе знает, что меня туда забирают. Серьёзно, я просто стал на себе замечать какие-то взгляды любопытные, блин, пальцем тыкали пару раз…

- Коль, ну ты же знаешь наш город  поселкового типа. Здесь всё как в деревне расходиться быстро, кое-кому только бы и посплетничать. Знаешь о ком я?

- Какая разница?! Какая?!! Мне плевать на это, скоро я их всех уже не буду лицезреть. Ты сама прекрасно понимаешь, что я удаляюсь далеко и надолго!

Во время этого монолога, Таня как-то вся сморщилась, словно не хотела слышать, то, что она слышит, а под конец, когда Коля замолчал, начала шмыгать носом, и глаза её заблестели от подступивших слёз. И вот они уже заструились маленькими капельками по её щекам. Она закрыла лицо руками и только тихонько всхлипывала, опустив локти на колени. Коля вначале сидел, не шевелясь, даже не смотря в её сторону, но вскоре обнял Таню, погладил рукой по спине и сказал:

- Танюш, ну ты что? Мы же договорились, что не будем больше плакать. Тань, ну посмотри на меня, я же не плачу, хотя плакать скорее тут надо мне…

- Разве ты не понимаешь, что я не могу с тобой расстаться, я не могу… я… это ужас какой-то…

- Тань, ну вытри, вот, вытри слёзы – Николай протянул ей свой платок, которым он никогда и не пользовался – Не могу на тебя смотреть, когда ты плачешь, представляешь что у меня на душе твориться, когда я вижу, как ты плачешь и понимаю из-за чего… знаешь как мне больно на душе, у меня сейчас там и так такая глыба.

Таня перестала всхлипывать, но всё ещё сидела, прикрыв лицо ладонями. Помолчав немного, она сказала:

- Я даже не представляю, как мы с тобой попрощаемся, я не могу себе этого вообразить, как мы с тобой попрощаемся навсегда…

Последнее слово вновь заставило её всхлипнуть, но на этот раз её стало прямо легонько потрясывать. Коля прижал её к себе крепче, прислонился губами к её волосам, и видимо, немного поразмыслив, ответил:

- А я, думаешь, представляю? Но нельзя же прям так убиваться из-за этого. Я как плакать начинаю, тут же чувствую себя таким ничтожным-ничтожным, самое отвратительное чувство, не могу его переносить… хватит реветь!

Но Таня, так и не сменив позу, продолжала тихонько плакать. От этого Николай испытывал невероятную душевную боль. Видеть самого близкого человека и не уметь остановить его слёзы, это горько. И он, и она прекрасно понимали, что, не пройдёт и недели, и представляют они это или не представляют, но они расстанутся навсегда. Нет, ну если, конечно, случиться чудо… Но что-то подсказывало, что в данной ситуации смешно надеяться на чудо.

База. Это слово вызывало неприятный осадок у Коли, стоило ему только его услышать. База – место странное и необъяснимое. Где оно находиться рядовые граждане не знают. А кто, кроме определённого правительственного ведомства знает об этом, также остаётся тайной. Твёрдо известно лишь одно – с Базы никто никогда не возвращался. Примерно полтора месяца назад Николай получил первую повестку с Базы, в которой и сообщалось, что он будет переведён туда в первых числах осени. И вот уже совсем скоро должна придти вторая роковая повестка. Судя по официальным данным, База является альтернативным миром нашему с вами, так сказать, неким подмиром, месторасположение которого неизвестно практически никому. Также известно, что абсолютно никто не застрахован от этих двух повесток. Периодически они приходят самым различным людям по всему миру. В случае же отказа от отправления на Базу, эти люди в очень скором времени бесследно исчезают, пропадают без вести. А на добровольных началах, нужно лично явиться в здание местной администрации, и оттуда машиной вас переправят, опять-таки, в неизвестном направлении. Зачем это делается? Вот на этом официальные факты и заканчиваются, далее нас окружают только лишь слухи и домыслы. Кто-то считает, что людей отправляют: на луну или какую-либо планету солнечной системы, в тайную тюрьму, в правительственные лаборатории на опыты, и т. д. Короче говоря, полёт фантазии, всегда не в радужных красках, безграничен, за неимением точки опоры. Есть здесь и ещё одна штука – отправленных не убивают. Спустя какое-то длительное время, около 10-ти – 15-ти лет, им разрешают сделать один звонок какому-нибудь близкому человеку и поговорить какое-то незначительное время. Какое и сколько мало кто знает, так как эту информацию разглашать запрещается. Из-за этого звонка, кстати, многие добровольно соглашаются идти на Базу, судьба же не согласившихся покрыта непроницаемой завесой. По слухам сеанс менее минуты, плюс связь ещё и с изображением, но где находиться человек, чем он там занимается, понять не возможно, да он об этом и не говорит. Обо всём сказанном можно прочитать в небольшой брошюре, которая приобретается в любом книжном магазине.

На улице было по-прежнему тепло, а солнце тем временем опустилось ещё ниже. Таня, кажется, перестала плакать, но продолжала молчать. Они так и сидели у дома, он – обняв её рукой, она – положив локти на колени и закрыв ладонями лицо. Коля достал свободной рукой сигарету из кармана рубашки и прикурил её. Он собирался бросить курить в конце лета, но навряд ли  теперь его волновали мысли об этом. Настроение было такое, что хотелось просидеть вот так всю ночь. И Коля, и Таня и так почти не спали последнее время. Совсем не хотелось тратить время на сон, но с другой стороны никаких дел не было, точнее делать ничего не хотелось. Только какая-то задумчивость всё время.    

Так они и просидели, на этой скамейке, всю ночь, не говоря ни слова. Каждый думал о чём-то своём, но не исключено, что в какой-то момент мысли их совпадали.

Как известно, остановить время, даже если очень захотеть, не возможно. История не знает таких примеров. С той самой ночи прошло ровно пятнадцать лет. Когда Коле пришлось покинуть Таню, это оказалось сильным ударом для неё. Ещё бы, ведь, возможно это была та самая чистая и бескорыстная любовь, о которой каждый читал когда-то в книжках и надеялся найти её для себя, пускай наивно, пускай только в мечтах. Кто знает, как сложилась бы их дальнейшая жизнь, останься они вместе, но судьба не давала им шанса проверить это самим. Нельзя сказать, что Таня после этого замкнулась в себе, скорее в ней просто угас интерес к окружающему миру, к той действительности, с которой она сталкивалась каждый день…день, такой же обычный как и прежде, но уже без Коли. Да, бывали моменты, когда она улыбалась, и даже смеялась, на протяжении этих пятнадцати лет, и смех её был не фальшивый, хоть и не тот, что прежде. Но никогда больше, с той самой ночи, никогда слёзы уже не текли по её щекам. Это, наверное, сложно объяснить, но, она почувствовала что-то, в ту самую ночь, сидя рядом с Колей, так близко, что можно было ощутить биение его сердца, в котором выражались его страдания. Страдания, в первую очередь оттого, что он оставляет её навсегда, и с этим ничего нельзя поделать. Вот это чувство перевернуло в ней что-то. Она сумела тогда понять, насколько больно ему было видеть её слёзы. Никто другой, кроме них двоих, никогда не смог бы понять эту боль. И она изменилась, с того дня не было ни единого случая, чтобы она плакала. Она не сдерживалась, не давила в себе слёзы, она просто потеряла способность плакать. Ни в долгий дождливый вечер, ни в лучах заходящего солнца, никогда больше глаза её не блестели от слёз.

Последние годы Таня жила одной единственной надеждой. И надежда эта была увидеть Колю, во что бы то ни стало. Она специально взяла с него слово, что он добровольно явиться в администрацию, чтобы получить эту надежду для них на, возможно, минутное свидание. Конечно, не в живую, но, всё-таки, ничего для неё не было  дороже этого. Извещение о звонке Коли, должно было прийти по почте к родителям Коли, которым, конечно, тоже было не легко жить в разлуке с сыном. Каждый день Таня сама ходила на почту и с нетерпением просматривала все письма, если они были, приходившие на заветный адрес, но ни в день пятнадцатилетия с той ночи, ни в последующие дни вестей с Базы не было. По слухам, которые Таня разузнавала у немногих людей, никогда ещё письма с Базы не приходили позднее чем через пятнадцать лет. Это был предельный срок. Конечно, нельзя было всецело полагаться на слухи, и нельзя было сдаваться, что она и делала, но волей-неволей, а беспокойство Тани возрастало с каждым днём. Так как обратиться к кому-либо с вопросом о задержке было нельзя, просто потому, что никто и не знал, куда можно прийти или написать, ведь База до сих пор была засекреченной, Тане оставалось только ждать.

И вот шли недели, месяцы, годы. Тоска по любимому человеку давно уже поселилась в сердце Тани, но теперь к ней начала вкрадываться ещё и обречённость того, что так ждала, чем жила все эти годы Татьяна. Она, по-прежнему, каждый день ходила на почту, но вестей не было. Надежда, конечно, жила ещё в ней, ведь не будь у неё этого, и смысл её жизни был бы окончательно потерян.

Она любила бродить по полю, где они с Колей проводили время, и которое по-прежнему манило к себе естественной красотой свободно произрастающих полевых цветов. Смотрела отсюда на закат и предавалась бесценным для неё воспоминаниям. Почему же жизнь, которую она любила, так жестоко обходилась с ней? Ведь это маленькое свидание, дало бы ей столько счастья, сколько она не испытывала никогда в жизни. Но вопрос оставался без ответа, очень долго он оставался без ответа, пока однажды… Татьяне Алексеевне Никоненко было 47 лет, когда она получила первую повестку с Базы.