Дом Корнева стоял на самой окраине города. Забор вокруг него ненароком касался ограды поселка «Окольный», и невозможно было понять, где живет Корнев: в городе или близ него. На маленьком деревянном домике были прибиты две адресные таблички, но какая из них официальная – хозяин давно забыл.
Вечерами, после службы в милицейском питомнике, гуляя уже со своими собаками он любил ходить на железнодорожную станцию – смотреть на поезда. Две немецких овчарки – Стив и Мона бродили по полю вокруг своего хозяина, усевшегося на поваленное дерево. Единственное дерево рядом со станцией.
Сумерки призывали огни. Поезда сияли молчаливым светом, унося множество судеб в неизвестность. Одни, наверное, ехали на юг отдыхать. А вот те уже отдохнули, и для них снова наступят суровые серые будни. Этот поезд торопится в столицу: яркий как петух! Корнев мысленно летел со всеми поездами во все направления. Гулял по столичным улицам, вдыхал запахи морских городов.
Как всегда неожиданно он почувствовал на щеке холодный собачий нос. Потрепав черную Мону за ухом, Корнев вздохнул: секундная грусть по улетающей мечте. «Я кочка, - думал он. – Обычная мохнатая кочка, прилипшая к своему болоту». С этой мыслью он поднялся с дерева, крякнув от боли в пояснице. Свистнул.
- Ну, где твой муж?... – спросил Корнев у Моны.
Собака преданно заглянула в глаза.
- Пошли.
Но Мона не сдвинулась с места.
- Давай, вставай, - сказал хозяин, подтолкнув её ногой. Но это не помогло.
- Тогда оставайся.
Корнев отвернулся и медленно зашагал по тропинке. Стоило ему сделать несколько шагов, как Мона тихонько завыла.
- Стив! – крикнул Корнев.
Пса как не бывало.
- Стив!
Мона снова подала голос, а затем побежала в противоположную от дома сторону. Корнев бросился за ней. Они бежали вдоль железной дороги в свете вечерних фонарей. Человек и собака. Человек бежал за собакой. Мимо проехал поезд: оба отскочили в сторону.
Стива они нашли быстро. Он лежал в нескольких метрах от полотна совсем как живой. Скорее всего он умер сразу – от удара. Мона легла рядом со Стивом, положив голову на его живот. Впервые в жизни Корнев видел, как плачет собака. Как искрят в крупных слезах световые блики…
А к чему собственно Корнев был? Зачем нужны были рассуждения о «кочке»? Нет, конечно общая идея понятна, но… Но не рассказ это, даже и не миниатюра – общности между частями нет, нет созданного персонажа, нет ощущения жизни. Вот такое ощущение, что вы взяли уже написанное начало и на скорую руку привинтили к нему постненький финал. Причем финал достаточно предсказуемый (что собственно не страшно), страшно то, что в этом финале эмоций настоящих не было, а в основном, простите, спекуляция образами. Рассказ надо расширить, надо показать бесполезность жизни человека «кочки», показать, что жизнь его – это жизнь его собак, любимцев, без них он даже кочкой перестанет быть, а потом уже удар – тогда произведение состоится, а так, так оно на план похоже для дальнейшего развернутого повествования.
*касался ограды поселка «Окольный»* Ограда поселка? Два забора впритык? Что-то в этой жизни я упустил... *На маленьком деревянном домике были прибиты* Ох уж эти иностранцы, пишушие на русском... прибиты К дому. *бродили по полю вокруг своего хозяина, усевшегося на поваленное дерево* Полноват, мягко скажем, хозяин, если вокруг него можно по полю бродить. *Поезда сияли молчаливым светом* Во-первых, поезд не может сиять, ибо сияет предмет целиком. Во-вторых, почему свет молчаливый? есть крикливый? *унося множество судеб в неизвестность* Поезда не только сияли, но еще и были прозрачными, потому что главный герой видел всех пасажиров, судя по следующим фразам. Круто. Короче, пересказываю. Чувак живет в какой-то дыре. Из развлечений - трейнспоттинг по вечерам, при выгуле собак. Во время одного из них одну шавку сбивает поездом (нехило, кстати, как там что-то осталось от песика... ну да ладно). Все плачем над рассказом о жизни и о человеке. Непонятно, несвязно, пусто. Клево...
Мда... Ментовская собака попадает под поезд... Оборжаться!!! У меня у самой боец, далеко не первый, и в соседней парадной ментовская собака у знакомых, а ж/д в пятистах метрах от дома. И Вы знаете, ну вот бояться они дороги либо просто не любят ее, и никогда без хозяина туда не пойдут. И уж тем более ни один дебил не будет выгуливать ментовскую собаку без поводка. Хрен с ним с намордником, я потомственного бойца без него гуляю. Да, собака готова умереть рядом с другом, да, она может плакать, да, она чувствует чужие эмоции, это все красиво, правдиво и трогательно. Но вот логика... Соглашусь с Алексом, кола много за такую логику.
Я не дрессировщик, но собаки у меня в доме уже 25 лет и кое-что о них я знаю. В жизни, конечно, происходят разные вещи. Будем считать Ваш рассказ одним из таких случаев.
очень понравился рассказ! особенно описание того, как Корнев мечтал о путешествиях: очень ярко написано, и начинаешь мечтать вместе с ним:) а собаку очень жалко.
Спасибо за грамматику, Алекс. Но насчет поведения собак... Я выросла в семье дрессировщика. Это раз. Рассказ написан по реальным событиям и прототип рассказа – тоже дрессировщик со стажем больше 20 лет. И знакома я с этим человеком буквально с рождения. Так что…
ненароком касался - Это слово не совсем подходит к данному контексту. Лучше написать случайно или обойтись вовсе без наречия. в городе,(лишняя запятая) или близ него гуляя уже со своими собаками, Корнев отвернулся,(лишняя запятая) и медленно зашагал по тропинке
Зарисовка Ваша нелогична. Когда собака несколько раз попадает в определенную ситуацию, она привыкает к линии поведения, которую задает хозяин. Любой владелец собаки, а тем более профессионал, обьяснит своему питомцу, чего следует опасаться. У вас же Стив попадает под поезд, чего не должно было случиться в принципе.
0
