...здесь был очень поздний день, или слишком ранний вечер. Небо только самую чуточку темнее, чем нежно-бирюзовое, но солнце уже не такое яркое, на него можно смотреть. Облака на небе тонкие, прозрачные, невесомые, совсем не как те клочья грязной ваты, нависавшие над ее городом. До земли еще довольно далеко, и поэтому все ее шероховатости и неровности сглаживаются, превращаясь в бархатное полотно, большей частью – зеленое, кое-где с разноцветными пятнами. Но все это только на западе, там, куда уходит уставшее за ночь солнце. Восток – уже не та роскошная безмятежность, там горы-исполины хранят величественный покой. Вершины уходят в небо, непокорные, свободолюбивые, укрытые белым снежным покровом. Это – своя собственная красота, она позволяет любоваться собой издали, восхищаться, воспевать в легендах. Но тому, кто посягнет на это священное безмолвие, горы готовят множество сложнейших испытаний. Мощное дыхание ветра сбрасывает усталого, ослабленного холодом и бесконечным подъемом странника вниз, на острые камни у подножий… Безмятежность и Покой – такие близкие и слишком далекие, чтобы быть одним целым.

***

В пещере нет рассвета – сквозь небольшое отверстие в потолке он не может пробиться своими неокрепшими лучами. Через извилистый вход не может проникнуть его холодное росистое дыхание. В пещере всегда тепло и уютно. Там всегда светло, светло ровно настолько, насколько необходимо.

Но рассвет – нечто большее, чем прохлада и свет. Кто поверит, что ночь – просто время, когда уходит солнце. А россыпь звезд, а задумчивая луна или проказник-месяц, а все пугающие ночные шорохи? Ночь – собственное царство. Свет не засыпает и не умирает, он по давней договоренности уступает место темноте. Она не стирает краски, она изменяет их на свой вкус, переписывая дивные дневные картины в унылую черноту, а безмятежность небес – в бесконечный ковер, расшитый серебром звезд. Многие существа прячутся от суровой ночной хозяйки, другие – ее верные слуги, радостно выходят из своих логовищ. Есть и те, кто не служит ни дню, ни ночи – например, деревья. Они могут разукрасить пейзаж своей изумрудной зеленью, или притвориться тенями ужасных монстров.

А рассвет – тот дивный миг, когда нам, пусть всего на мгновение, позволено наслаждаться двумя великолепиями разом.

Дракон любовался этой красотой в первый раз. Ничего подобного нельзя увидеть в его родном мире, там рассветный час хотелось потратить на сон. Но у него впереди еще столетия сна, и теперь можно научится замечать обыкновенные чудеса. Он совершил огромный круг, осматривая свои владения, и направился прочь от восходящего солнца, на запад. На западе - он знал это точно - находится большой город. Дракон летит не разрушать, он честно заплатит за все, что ему нужно.