Во всем виноваты евреи. Евреи? А почему не кошки? Причем тут кошки? А причем евреи?

   Лес прекрасен летом. На солнечной полянке трое маленьких девочек по-очереди прыгают через скакалку. По голубому небу неспешно текут небольшие пушистые облака – как рыбацкие лодки по морю. Иллюзия присутствия. Слышен беззаботный детский смех. Там, за деревьями, полянку осторожно окружают волки. Я – один из них. Глаза налиты кровью. Очень хочется есть.

   Ночью в пустыне очень холодно. Многие боятся замкнутых пространств. Чушь! Нет ничего страшнее, чем ночная пустыня. Атмосферы не видно, а вокруг только песок, песок и ночь. И так бесконечно. Я один на другой планете. Разве может быть что-то страшнее? А еще этот ветер. Бесшумный.

   Вам не кажется, что наша Солнечная Система очень похожа на строение атома? Планеты – это электроны. Летают по орбитам. Внутри Солнца(ядра) много всякого г*вна и чудовищной энергии? Мир – это цикл.

   Сейчас стало очень модным верить в визуализацию желаний. Ты рисуешь то, что хочешь, рисуешь, рисуешь - и вот это с тобой происходит. Как знать. Я помню, в детстве очень хотел ролики. Причем почему-то фиолетовые. Я так их хотел, что сил нет. Я хотел их, когда просыпался, хотел на протяжении всего дня, и жаждал их, когда ложился спать. И в конце концов мне их купили! Фиолетовые ролики!! Как я и хотел! Это ЧУДО! А вот наш учитель по физкультуре очень хотел, чтобы его взяли тренером в Олимпийскую Сборную юниоров по метанию молота. Очень хотел и всегда говорил об этом. А в итоге сел в тюрьму лет на восемь за то, что в школьной раздевалке оттрахал какого-то парнишку из третьего класса. Нет волшебства.

   Мне часто снится сон, как будто я один из племени Майа. Мы охотимся на кабанов. У меня в руках дротик и «волчий клык». Дождь собирается. У нас мало времени. Я в засаде. Кто-то гонит кабана на меня. Он уже близко! Еще мгновение… я выпрыгиваю из-за дерева и втыкаю свой дротик ему в правый бок. Он не останавливается, но удар откидывает его влево. Кабан по инерции падает в заранее выкопанную яму. Дело сделано. Дождь пошел.

   Если Господь создал нас по своему образу и подобию, и если мы все грешны, значит и Бог грешен? Может Богу стыдно из-за того, что мы это знаем? Может он не хочет о нас вспоминать? Как маленькая девочка, которая увидела однажды, как папа выходит из ванной без одежды, и теперь вообще не общается ни с одним представителем противоположного пола. А ведь ей уже двадцать восемь лет.

   Мне десять. Папа бьет меня головой о кухонный стол – я просыпал соль и забыл убрать. Девять, десять… я их посчитал. Десять ударов – десять лет. С днем рождения, сын. Из носа течет кровь. Кровь и соль на столе. Отец кидает в меня тряпку: «Вытирай всю эту х..ню!» Шок.

   Людские законы никогда не будут исполняться. Они никогда не будут работать. Человек слишком порочен, чтобы сознательно загонять себя в рамки, из которых не выпрыгнуть. Наши законы - это всего лишь забор для овец. Они для того, чтобы стадо не разбежалось. Пастух, который этот забор строил, спокойно может войти и выйти – где же вы видели забор без ворот? А вот овец будут стричь, брить и убивать на праздники, пока они верят в нерушимость своей преграды. Господь придумал свой свод законов. И это не эти дибильные десять заповедей на глиняных табличках, которые, по сути, являются первыми человеческими законами. Нет. Я о силе притяжения, о том, что есть день и есть ночь, о том, что есть боль, радость, любовь. О том, что деревья желтеют осенью, зимой идет снег, а весной прилетают птицы. Эти законы нарушить нельзя. Эти законы – системные файлы Вселенной. Чтобы быть законодателем – надо быть Богом.

   В Средние Века у инквизиторов была популярна пытка «Бдение». Виновного сажали на высокий табурет с сиденьем в форме пирамиды с крутыми гранями. Это было очень больно, но суть пытки была не в этом. Человека оставляли в этом состоянии на несколько часов, а иногда и дней. Ему приходилось постоянно держать в напряжении мышцы ног, живота, и ануса. В противном случае пирамида бы разорвала задницу. Женщинам вдобавок нужно было беспокоиться о вагине. Нельзя было расслабиться и на пять секунд, не говоря уж о сне. В Германии «пытка бдением» иронично называлась «охраной колыбели».

   Мне было лет шесть или семь. Мы с другом возвращались со школы домой. Как только мы попали в зону прямого обзора нашего девятиэтажного многоквартирника, мы увидели, что с балкона восьмого этажа срывается и летит вниз человек. Он упал на небольшое деревцо, оно самартизировало удар и человек, подлетев метра на три , упал еще раз, но уже на асфальт. Рядом никого не было. Мы подбежали. Рядом с телом лежала банка, вокруг расплескалась белая краска. Он красил балкон. Человек выл. Внешних повреждений не было, но, как потом объяснили, от ударов при падении ему разорвало почти все внутренние органы. Он захрипел: «надо… надо докр… докрасить..Настя…», и потерял сознание. Мы не заметили, как подбежали люди, как приехала скорая. У меня перед глазами была только банка из-под белой краски. Пустая. Он умер по дороге в больницу.

   Люди всегда стремятся сделать что-то прекрасное. Но их прекрасное так надумано. Схемы, формулы, устои, правила, пропорции – это все не имеет никакого смысла. Это ограничивает. Но Вселенная прекрасна потому, что она – безгранична. Водопад прекрасен потому, что он – стечение обстоятельств. Огонь прекрасен потому, что он неукротим. Прекрасное есть в самой жизни и не нужно выдумывать велосипед. Нужно просто внимательно смотреть по сторонам.

   Для того чтобы воскреснуть, нужно сперва умереть на кресте.