Скрип приоткрытой створки окна донёсся сквозь сон, мгновенно собирая нервы в комок. Вслед за ним навалилась тяжесть, и что-то угрожающе требовательно зарокотало прямо над ухом, вырывая меня из царства Морфея.

Я застонала от отчаяния, но покорно поднялась, зная, что ночной гость не отстанет.

Ночь была такой чёрной, что казалось, темноту можно зачерпнуть ладонями. Я на ощупь брела по гулкому коридору, а он крался за мной по пятам, не отставая ни на шаг. Чудовище из моих кошмаров незримой тенью скользило во мраке, бесшумно ступая по холодным половицам… Я его не видела, но чувствовала, что он рядом, за моей спиной. Несколько раз я останавливалась замирая и оборачиваясь, пытаясь уловить хотя бы движение, но кроме круглых глаз, светящихся в темноте потусторонним фосфоресцирующим огнём ничего не могла рассмотреть. Глаза были огромными, и в них отчётливо проступало выражение дикой, почти первобытной жажды. А ещё в них снова был голод… Звериный, неутолимый, безудержный.

Низкий, утробный звук разрезал ночную тишину, заставив вздрогнуть и прибавить шаг. От холода и ощущения собственной беспомощности перед этим коварным монстром меня передёрнуло. Обхватив руками озябшие плечи, я двинулась дальше, на кухню.

Что-то осторожно коснулось голых ног, теранулось о них вскользь и исчезло. Я задержала дыхание, сдерживая крик, готовый сорваться с губ в любую секунду. Дрожащими руками открыла холодильник и поморщилась от неожиданно яркого света.

— Мяу! – тут же требовательно провозгласило чудовище, нетерпеливо вонзая острые когти в мою ногу. – Мяяяууу!!!

— Да что б тебя! – от неожиданности выронив Китекет, я замахнулась на кота тапком. – Огонёк! Когда же ты уже нажрёшься, морда блохастая?! Твоя шерстяная задница скоро в форточку не пролезет!

— Мяу! – возразил мой жирный и наглый котяра, как ни в чём не бывало хрумкая Китекет прямо с пола, с наслаждением прикрывая глаза и удовлетворённо мурча.

— Совести у тебя нет! – простонала я, в который раз вспомнив поговорку: «Не было у бабы заботы, так купила она себе порося…»