Тело кажется трещит по швам, будто было сшито из останков, нерадивой, не имевшей никакого опыта швеёй.
Что за запах? Терпкий? Приторно сладкий? Или нет... Определённо нет. Горелая кожа. Так обычно воняет курица, когда смалишь её уже испустившую последний вздох тушку. Эта мысль не вызывает никаких эмоций.
Кислород. Мне нужен, просто необходим свежий воздух! Но лёгкие похоже наслаждаются упоительным удушьем... Как это возможно? Словно два сознания обрели убежище в моём теле.
Цель: открыть глаза. Важно! Но зачем? Должен узнать. Но ведь всё, что нужно и так находится в голове. Достаточно лишь захотеть, подумать об этом, так сказать всколыхнуть гладь памяти, пустив по ней лёгкие волны воспоминаний, мыслей, хаотичных обрывков, превращающихся в эфемерную пену у самых берегов. Но вокруг нет земной тверди, ибо воды безбрежны...
Где я?
Всё важное уже не важно. Или наоборот?
Лишь единая мысль бьётся словно зверёк угодивший в капкан, полностью поглотившая последние остатки моего изувеченного сознания: Должен. Открыть. Глаза. Но для этого требуется слишком много сил, которых почти нет. Почему это так сложно?
Скоро... Совсем вот-вот. Я не привык к поражениям. Слово "поражение" вообще отсутствует в моём словарном запасе.
У меня получится. Уверен в этом. Убеждён так же сильно, как и в том, что когда-нибудь вспомню... Но вспомню Что? Но это Что-то является для меня крайне важным. Мной владел страх. Он словно маленькое существо, обитающее в недрах головы, постепенно углубляющееся всё дальше, сплетающее тонкие, но такие цепкие , как будто стальные щупальца с каждым нейроном. Подобно неизвестному миру ядовитому растению или вирусу поглощающему целиком и полностью... Это был первобытный, животный страх у человека, столкнувшегося с тем, что лежит за гранью его понимания... Но в то же время мне ещё никогда не было так спокойно.
Я. Должен. Открыть. Глаза.
Мои веки затрепетали.

***

С этого момента и началась моя история. Точнее сказать вторая жизнь. Не помню кем был в прошлом, да уже и не важно. Я проснулся другим человеком.
За мою жизнь боролся один одарённый, но всеми забытый гений-учёный в области хирургии. Именно он вырвал меня из под самого носа у смерти, когда нашёл едва живым, на одной злачной, усыпанной шлаком, почти безлюдной улице. Недалеко находилась его тайная лаборатория, в подвале одного из заброшенных зданий, которая была всем, что у него осталось. Только этому старику я обязан тем, чего достиг на данный момент.
Наверняка тот, кто оставил меня тогда умирать, никак не ожидал, что хотя бы один из обитателей тех богом забытых мест обратит внимание на истекающего кровью человека, с почти неузнаваемым, изувеченным лезвием лицом. Такие случаи, к сожалению, далеко не редкость в тех районах. Смерть обитает там на каждом шагу: будь-то от голода, поножовщины или рук мафии и гангстеров, убирающих неугодных с пути. Но меня Она не получила. Значит я ещё нужен здесь и моя миссия в этом мире не закончена. Только этим и могу всё объяснить.
Почти неделю был на грани миров, чувствуя зловонное дыхание смерти у самого изголовья. Помню как ощущал прикосновение её покрытых струпьями рук на своём истерзанном многочисленными ножевыми ранениями животе. Но каждый раз, в критический момент появлялся Док, снова вырывая меня из цепких рук гибели, и мы оставались одни. Не знаю что он нашёл во мне, почему поднял и не позволил истечь кровью... Чем я отличался от других? Что было во мне такого особенного? Однажды даже спросил его об этом.
- Не знаю, - ответил старик, проводя сморщенной, но не потерявшей былую точность рукой, по своим посеребрённым временем волосам. - Но я почти пожалел об этом, пока дотащил тебя сюда, - улыбка затронула его пронзительные карие глаза, слегка приподняв уголки губ, - Ты, знаешь ли, не худенькая девица. А если серьёзно, то и сам не знаю ответа. Просто в моём существовании было мало того, чем мог бы гордиться. А в ином мире вряд ли прокатит предъявить диплом, который то и в этой-то жизни никому не нужен, чтоб занять достойное место. В последнее время часто задумываюсь обо всём, переосмысливаю, так сказать. Я ещё никогда не лечил людей бескорыстно. Безусловно, прилагал все усилия, чтоб они выжили, но в мыслях всегда лишь только деньги и наука. Можешь осуждать меня, считать плохим человеком, но то, что говорю - чистая правда.
Что что, а в правдивости и справедливости Доку не откажешь. Он не лгал никогда. Если у пациента не было шансов на выживание, то он так и говорил. Хотя, как и многие другие его коллеги мог бы продолжать "лечение", и получать деньги, которые были бы совсем не лишними. Но моральные принципы не позволяли ему наживаться на чужом горе. Наверное именно поэтому он оказался в этих местах. Но об этом мы никогда не говорили. Прошлое было под запретом. Существовало только настоящее.
Когда я полностью оправился, зная что мне некуда пойти, Док не выгнал меня на улицу, а как и прежде предоставлял кров и еду, которой порой не хватало и на одного. Не смотря на то, что часто говорил о себе не лучшим образом, иногда прикладываясь к рюмке, он не был плохим человеком. По крайней мере для меня. Я всегда имею на всё своё мнение и сужу о людях сам. Хоть и не помню ничего из своей прошлой жизни, но твёрдо знаю об этом, так же твёрдо как и то, что когда-нибудь придёт время оплатить долг за свою новую жизнь. Правда пока не знаю в чём именно будет заключаться плата.
Шли дни, недели, месяцы... Чтобы хоть как-то отработать свой хлеб, я стал ассистировать. Слава богу, что к виду крови привыкать не пришлось - это значительно облегчало задачу. Нервы у меня железные.
На вырученные от операции деньги мы и существовали.
Док дал мне жизнь и профессию. За три года, что мы врачевали бок о бок, я с самых азов изучил медицину. И самое интересное то, что мне это действительно нравилось, помогать людям. Словно губка впитывал каждое слово учителя.
Я получил нечто большее, чем просто спасение - новую эру существования, возможность всё начать с нуля. О таком можно только мечтать.
Но одним промозглым вечером, Док ушёл и больше не вернулся. Его тело обнаружили с первыми лучами солнца, недалеко от того самого места, где он когда-то нашёл меня. Какой-то урод прострелил ему голову, забрав все деньги и даже старый, не впрервой залатанный серый плащ. Смерть была быстрой - это единственное моё успокоение.
Так я сам стал для других Доком.

***

Однажды за мной пришли, а вернее сказать практически ворвались в мою лабораторию. Внешний мир никогда не оставит меня в покое. Приготовился к самому худшему. Но шестеро незнакомцев в военной форме, с ружьями наперевес стали говорить о какой-то миссии государственной важности, научной работе, множестве команд, которые собирают, и о том, что моя кандидатура идеально подходит для одного из таких проектов. По правде сказать, я был рад, что они не собираются меня убивать, учитывая экстравагантное появление. Это вызвало улыбку.
- У меня есть время обдумать ваше предложение?
Глупый вопрос. Изъявленное можно скорее уж назвать моей гражданской обязанностью, чем просто предложением.
- Нет. А вернее Да, но для стимула, могу сказать, что ваша лаборатория нелегальна... - с нажимом на последнее слово, произнёс дубина, поправляя рукав. - Вы поможете нам, а мы вам. Всё предельно честно.
Вот он момент, которого боялся и ждал. Ничего не остаётся как прежде. Я обязан сохранить лабораторию в память о Доке. Но возможно, что эта миссия и есть то, ради чего остался в живых... Да и к тому же, что мне терять? Это может стать неплохим приключением! Но в любом случае моё время пришло. Нельзя же рассчитывать, что проживёшь жизнь в своём закрытом мирке. Предвкушая что-то особенное, губы почти беззвучно прошептали:
- Согласен.