Действующие лица: Архип Моня Дед Иосиф Роза Ленка Витька полицай Два немца Четыре еврея Действие первое. На сцене стоят четыре известняковых могильных камня. Белизну они утратили, серые, с проволокой мха. Задняя часть сцены занавешена зеленной тканью. На переднем плане стоят двое это Архип и Моня. Архип ходит в пиджаке на голое тело, Моня носит дреды. Они смотрят в упор друг на друга. Посередине сцены цветущая акация, под ней бутыль и стакан. Моня: Наливай сам, мы пришли помянуть, хоть и не понятно кого, это же старое еврейское кладбище. Они умерли еще в рождение наших прадедов. Давай, дерзай ( подымает бутылку и протягивает Архипу, тот отворачивается, смотрит на зеленную стену) Архип: (отводит взгляд от стены подходит к рампе, вытягивает обе руки вперед, засучив рукава прежде) А солнце так же греет их как и нас. (смотрит в глубь зала, там мигает фонарик). Что за хрень? Иди, глянь, меня слепят оттуда. (старается сквозь вспышки разглядеть кто там) М: Да брось, нет никого. (влезает на стул, служащий камнем) Я же говорю нет никого, тут только мы и кусты вокруг и солнце на небе и эти камни (слезает со стула подходит к дереву и обнимает его) и оно: Архип тем временем, так же подходит к дереву, садиться на пол и разливает в стакан бурую жидкость. А: Прошу к столу, ребе Моня! М: ( отпускает ствол, берет в руки стакан) Все тебе б поиздеваться, подковырнуть. Будь здоров! А: Хороший ты, Моня, человек! ( наливает себе и залпом опрокидывает стакан) Фу, ааа, черт, ну и дрянь! М: Лучшее от бабы Поли, для вас и всегда с радостью и опекой. А: Заботой и любовью. Вот она, брат Моня, любовь ( взбалтывает бутылку ) там какая то дрянь плавает. М: Хорошо здесь, шум города как будто из другого мира доносится сюда. ( ходит от одного края сцены к другому). А: Из другого города мирный шум вползает в твои уши. Хо! Так это кладбище, тут так и должно быть. Тем более такое древнее, у этих могил и родственников не осталось. Сироты. Все разъехались. ( подходит к одному из надгробий, протирает рукой выдолбленные иероглифы). Слушай, а что здесь написано? М: ( перестает ходить и подойдя к камню садится на могилу) Бог его знает, я же не знаю языка, вот только русский помогает объясняться. Но и его вскоре намерен забыть и быть молчуном. А: (шутливо) Так может ты и не еврей вовсе? М: (спокойно) Показать? А: (вставая) Нет уж, избавь меня от зрелищ! Архип подходит к дереву, наливает в стакан, так же шумно выпивает и застывает, остановив свой взгляд все на том же мигании. Моня лег на пол, словно в траву. М: Интересно, а сколько мы сможем пробыть здесь? А: (отвлекаясь, неохотно) Пока брага не закончиться. М: (увлекаясь все больше мыслью) Нет, вот допустим, нам пришлось бы ждать кого-то, причем это было бы жизненно необходимо. Ждать здесь, под этим самым деревом, без возможности покинуть это место? А: ( оборачивается и идет к крайнему камню ) Жизненно необходимо, во избежание встрясок ждать тут помощи, абсолютно абстрактной. Не знаю , может, конкретизируешь помощь? М: (встает и облокачивается о средний камень) Нет, что то вроде сидеть и ждать,(с жаром) при том осознавать, полнейшее, бессмыслие сего мероприятия. Но и пользу от такого ожидания чувствовать каждой волосинкой. А: Эк, куда тебя сударь занесло. Нет долго не смогу, я вообще не могу долго что то одно делать, да и не естественно это. (почесывает затылок, садится на камень) Это напоминает жизнь в гетто, точно, вот вроде и живешь и все жизненные правила так же действуют. Но так же и ограничение пространства и ожидание непонятно чего, по большому счету: М: ( вытягивая ногу, полушепотом) Да уж гетто это уменьшенная копия бытия. Правда, зло обличено в виде вертухаев и деспотического божка. Где то там, кричащего о лучшем быте и крови для избранных. Так и предатели были. ( спокойно) Говно: А: ( наливая в стакан и немного на ногу Моне) Да здесь хоть никто не кричит и не бьет кнутом или боле того, убивает забавы ради. Забава. А помнишь, как мы детьми, забавы ради, учили котят плавать в запруде у родника? ( Моня кивает головой, Архип встает, кряхтя выпивает) Да уж бедные животные, они выплывали жалкие, сразу же обделывались. А мы ржали, бросая их обратно в воду. Но в том смехе сквозил страх. Это безнаказанность дарила нам его. М: ( так же встает и подходит к зеленой стене ) Не напоминай, жестокость в ежовых рукавицах. (дергая портьеру) В нашем городке тоже было гетто: А: (оборачивается к залу) Знаю, в районе табак завода. Там три года ждали, жили, черт, наверняка рожали: Дождались, дождались оврага у кирпичного завода:(садится на колени перед рампой и смотрит на мигание фонарика в зале) М: Говорят земля неделю дышала. Халтурщики и тут опростоволосились: (ложится лицом в пол) А: Помню, дед рассказывал о своем соседе, который закапывал их, а ночью приходил и искал выживших: М: А может он золото искал?! Хо! Понятно, что нет, все добро изымалось солдатами, крохи доставались полицаям. Еврейские золотые зубы шли на крестики: Как думаешь, ритуал? А: ( ложится рядом с Моней, так же лицом в пол) Ритуал: Занавес. Действие второе. Задняя часть сцены занавешена желтой тканью, так же и на полу постелена желтая ткань. Под ней укрыты и лежат статисты. На протяжении всего действа они остаются там, ворочаются. На заднем плане четыре противотанковых ежа, они стянуты между собой колючей проволокой. Из зала на сцену, мигая, светит прожектор, не нарушая общего освещения сцены. Свет прожектора не дает актерам поднять взгляд на зрителей, все действо играют с опущенными головами. С левого края сцены, медленно, сгорбившись выходит Архип. Одет в пиджак, крестьянскую рубаху и штаны в полоску. Он бос. Рукой шарит по движущимся холмикам, осторожно перешагивая их. А: Эй, ( шепотом) есть кто-нибудь живой? Вот только вечером накрывал вас землей, эй, что же вы молчите? Впрочем, да, особо кричать не стоит, хоть прохрипите что нить во спасение. Я же, это, аккуратно лопатой работал. Старался землю не бросать как из под потолка, что бы вашим ранениям было легче заживать на ваших уставших телесах. Я же быстро обернулся, как только Витька полицай с фашистами ушли, я тут в кустах лежал, ждал. Эй, (падает на пол, с правого боку слышен звук мотоцикла, слева пьяные немецкие песнопения) Тихо тут. ( подымает голову, прислушивается, мотает головой как охотничий пес, звуки удаляются пока совсем не исчезают). Все, ушли вроде. ( прокрадывается к правому краю сцены, собирается уж выпрямится и уйти, внезапно кто то слабо дергает его за штанину) Оп!( Архип испуганно дернулся и обернулся, падает на колени и начинает рыть) Показалось или нет? А нет, здравствуй ( хватается за руку торчащую из под ткани, пожимает ее, гладит) Живой, это хорошо. Черт! Надо выкапывать ( поочередно роет и тянет за руку, выкопав тащит в сторону ежей, там у него спрятана фляга с водой, брызжет водой на лицо спасенного, тот пробуждается и впивается руками в рукава Архипа) Очнулся, ну все, хватит (откидывает Моню, тот падает на пол) Пристал, вот ведь, не мог я раньше и не мог я отказаться зарывать вас. Я жить хочу. (смотрит на Моню, гладит по голове, льет воду на лицо ему) Так и ты так же дышать любишь, вон как часто ловишь воздух. Как звать то тебя? М: ( открывает глаза, смотрит на Архипа, с большим усилием) Пить, дай попить: А:( очнувшись) Да, черт, позабыл совсем. (протягивает Моне флягу, тот трясущимися руками хватает и жадно пьет) Слушай, тебя совсем не зацепило (ощупывает Моню): М: (тяжело дыша) Бок, бок жжет, ( ложится на другой бок, сворачиваясь в калач) А: Дай гляну, ( начинает отдирать лохмотья в запекшейся крови от тела, Моня вздрогнул, но не издал ни звука) потерпи. Так, ща мы это дело, вот самогончик тут у меня припасен, потерпи(льет и отмывает рану, Моня дрожит). Да ничего , особенного, зацепило, насквозь. Удачен ты, возьми хлебни( протягивает бутылку, Моня садится и осторожно пьет, с трудом даются первые глотки, отложив бутыль он облокачивается об еж и закрывает глаза) М: Хорошо, хорошо вот так, сидеть и вдруг даже не вспомнить, о том, что с полчаса назад на меня давила толщей земля. Хорошо, хорошо вот так сидеть и закрыв глаза смотреть круги под глазами. Хорошо, хорошо вот так сидеть, вытянув ноги, свободно: А они все там, скрючены: Хорошо: Я здесь вытянут, они там: ( падает на бок и не слышно трясется в плаче) А: (хватает Моню за плечо) Ну хватит, не истери: Ты не один, а им участь и полное райское житье за мученичество, или у вас нет рая? То есть не важно. А я тебя узнал, ты учителем, в губернской школе был, не так? (Моня кивает головой) Во, посветлее стало я и разглядел тебя, черт, вот засиживаться точно не стоит, полежи маленько и пойдем. М: ( вставая) Куда? Не хочу я никуда идти: А: Ко мне пойдем, не боись, я тебя спрячу, никто не найдет. Я ж говорю ты не один, там уж наверняка веселее будет. А тут, рассвет кроме гибели, ничего тебе не принесет. ( осторожно, оглядываясь встает, принюхивается) Вроде спокойно. М: (в пространство) Да уж спокойно и тихо, видать здесь наступления не будет, здесь всегда будет тишина:И покой: А: (не обращая внимания на Моню, оживленно) Тут вчера случай был, Ванька полицай подрезал Раду румына, то на речке было. Они герра коменданта сопровождали, ну как сопровождали, несли ящики с шампанским и шнапсом. Ну, Ванька еще места рыбные показывал, вообщем народу было, как на маленький парад. (встает и сгорбившись, начинает ходить от первого ежа к четвертому, словно несся ящик, поочередно оглядываясь и оборачиваясь) Так вот вышел у них спор из-за папирос, Ванька, стянул у Раду пачку. Неделю назад. Вот он и вспомнил, помог шнапс памяти евойной. И объявил он Ваньку вором и гадом. Прилюдно, ну там перепалка, немцы тешатся, что им? Весело, скука же одно евреев расстреливать. Извини, так Ванька встает и говорит, мол, голову тебе отрежу. Немцы катаются по траве, истерика, смех. Раду, выпячив, грудь машет рукой, тут же Ванька достает тесак и бьет им Раду в грудь. Ну немцы разняли их, попинали и отправили, одного в санчасть, другого в каземат. Ну Ваньку то, гада, отпустят. Тот еще отморозок, да и второй очухается. Забавно, а? спишь? (теребит Моню за плечо) М: (устало) Не думаю что забавно, скорей противно: А: (садясь) Черт! Так они могли в тебя стрелять, если бы они утром были, мы могли бы с тобой сейчас не разговаривать. Не предполагаешь такой случай? М: ( встает, опираясь об еж, его пошатывает) Не предполагаю, что случилось то и случилось. По другому быть не может: Может пойдем? А: (резко встает) Да, действительно, заболтались. Сейчас пойдем вверх через сады, там пусто и мин нет. Идти сможешь? М: ( раздраженно) Да: Оба уходят в правую часть сцены, Моня держится одной рукой за плечо Архипа. У самих кулис они останавливаются, прислушиваются, приглядываются. А:( внезапно разочаровано) Больше никого, никого сегодня не найду: М: (внезапно спокойно) Да уж, тихо и нет больше шевелений: А: (обретая стойкость) Завтра приду, непременно. Днем насильно, вечером вольно: М: А что завтра такое же будет? А: Да. И завтра и послезавтра. Говорят, две или три тысячи осталось. М: (спокойно) Зачем ты меня вырыл? А: (машет рукой) Пошли: Занавес. Действие третье. Задняя часть сцены занавешена мешковиной, на заднем плане четыре дубовых бочки, разных размеров. Справа горшки в ряд, слева ящики с картошкой. Посередине столб, на нем висит керосиновая лампа, сплетенный в венок чеснок и пара старых сапог. Под столбом сидят старик и девочка, это дед Иосиф и Роза. Дед сидит на табуретке и ножом вытачивает прут, Роза из выточенных прутьев строит на полу шалаш. Роза: ( тряпичной кукле) Вот здесь заживем, тут будет тепло, сухо и никто не будет кричать, не будет злых дядей. И мама придет, она скажет что я умница и хозяйка и мы будем печь, печь ватрушки и хлеб. Спечем бооольшой каравай, все придут. (деду) Дедушка а печь, можно я печь построю в своем домике? Иосиф: (нарочито серьезно) А что, печь вещь важная. Очаг, вокруг люди, семья. Вместе: А из чего строить собираешься? Р: Пашка придет, я его попрошу чтоб он камней мне принес и воды, а глины я здесь с полу нашкрябаю. И выложу печь сама, ты ведь меня научишь? И: (улыбаясь, устало) Конечно, деточка, конечно. Слышны шаги, слева выходят Архип и Моня, последний тяжело дышит и держится за бок. Дед и девочка встают с тем чтоб поприветствовать входящих. Моня в бессилии валится на пол около табурета, девочка из-за ящиков достает подушку и подкладывает ему под голову. Дед отодвигает табурет чтоб удобней было наблюдать новичка. Архип стоит, опершись о столб и курит. А: ( с наслаждением затягиваясь папиросой) Наконец-то пришли, наконец-то можно курить. Черт, пять часов без сигарет. Трудно. (Моне) Ну как ты? Жив еще? Молодчина, вот и твоя нынешняя обитель, живи, ешь, поправляйся. ( деду и Розе) Ну как дела? Давно они ушли? Д: Так почти сразу же после тебя и они ушли, сегодня и Пашку взяли с собой. А это кто? (дед оборачивается к Моне) этот тож: А: Тоже, тоже, это Моня дед, Моня это дед Иосиф и внучка его Роза. (Розе) дай ему попить и перекусить, ведь есть там что ни будь?!( Роза уходит и хлопочет от ящиков к горшкам, Архип подходит к Моне) Вот ща и остальные подтянутся, познакомишься. Д: ( Моне) А откуда будешь я не припомню тебя? М: (встает, опирается спиной о столб) Я из Г-ополя, вас я тоже не припомню, хотя я там тоже недавно, месяц вроде: Д (вскидывая руки вверх) Ну, месяц, месяц почти как мы здесь. Почти месяц как мы заново родились, хех, вот так вот: Дед встает и подходит к правому краю кулис и смотрит в глубину зала, словно прислушивается или выглядывает кого-то. Архип роется за ящиками, Роза подносит Моне кувшин кислого молока, несколько лепешек и нарезанное сало. Моня кивает головой в знак благодарности и нехотя начинает есть, постепенно все больше входя во вкус. М: ( допивая молоко) Архип, а где остальные? Так поздно не опасно им шастать по городу? А: Не боись, они с Ленкой и Гайдуком, так и Пашку сорванца взяли с собой. (деду) Сам небось побег?( тот молчит) На вот, переоденься ( протягивает Моне брюки и пиджак). Не бойся, не с мертвецов. Со складов. М: (одеваясь, удивленно ) С каких складов? А: ( улыбаясь и подмигивая Розе которая уселась на дедов табурет и разглядывала гостя) С тех самых, фашисты же готовятся к мирной жизни здесь. Вот и навезли всякого добра, гражданского. Так и гастрономического. Городок то уездным центром стал. Добра много. Вот мы и трясем потихоньку эти склады. М: (садится, словно обессилев) Как так? То есть ты сколотил банду из спасенных тобой? Черт, вот уж слово спасенные, не вяжется тут. Как мне паршиво. Мой спаситель вор, главарь шайки недобитков: А: ( садится рядом, хлопает Моню по плечу) Ну, что ты запричитал как юная гимназистка у дома свиданий? Тут почитай мы вред им наносим, а вред им, то подмога нашим. Я вор, это да. Думаешь почему я не воюю? Вот потому, когда немцы пришли я сидел, эти через полгода освободили, думали в актив пойду к ним. Ну я и пошел. Хех, весьма активная личность. Ха-ха. М: (отходит к горшкам) Все одно мерзко мне: Так я тож, потом в банду? А: Не кипятись, захочешь пойдешь, нет так нет. А может и война вовсе кончится. Тут у меня все очень продуманно, если ты насчет облав подумал. Пойдем (подходит к крайней бочке двигает ее за ней оказывается лаз) Вот, а дальше пещера с выходом к реке. От турков все осталось, они тож в свое время гуляли мою землю. Подвал этот дед мой строил, так и лаз не стал замуровывать. Вот и пригодился. М: (отворачивается от Архипа и идет к краю сцены) Как так? Может я помер все ж и это все мой ад: Все что я не любил здесь и не могу я покинуть всего этого. Д: ( внезапно, что заставляет Моню вздрогнуть ) Это не самое плохое: М: Может быть, может я еще в горячке, может я не осознаю происходящее. Я давно, впрочем перестал понимать что либо. Я думал что свобода не будет мне тягостна после гетто, но там было все оправдано, а тут словно щенок слепой сиську не найду. Д: Знаешь, а свободы нет вообще: Слышен звук голосов, топот ног, вбегает Ленка , за ней еще четверо. Ленка подбегает к Архипу, остальные с мешками к лазу. Дед и Роза собирают шалаш и другие лишние вещи и так же скрываются в лазе. Моня в недоумении стоит около столба. Л: ( Архипу, в панике) Облава, Гайдука ранило или убило, Пашка в речку нырнул. Мы еле сюда добежали. Кажись хвост, с собаками суки. А: Давай и ты с ними в лаз и к реке спускайтесь, только там тихо и ждите меня.( Моне) Ну же , дружище не до соплей, бегом марш. Моня с Ленкой забегают в пещеру, Архип подкатывает бочку на место, берет кувшин и сливает вино. Слышен топот, на сцену вбегает Витька полицай с двумя немцами, без слов они обшаривают подвал. Не найдя никого подходят к Архипу, тот стоит с кувшином и улыбается. А: О гости дорогие! Здорова, Витька, герр офецир,! Прошу к столу. Витька: (подозрительно) А что ты в такую рань и со стаканом? А: Так не спиться, а вино то для форсу, сам знаешь, или , хех совсем на шнапс подсел? В: Да пошел ты, охота тут в такую рань с тобой баламутить. Ладно, где Ленка с Пашкой? В доме их нет. А: А, так они еще вчера утром к бабке в деревню дернули, за коровой: В: Архипа, не дури меня, я живо тебя в комендатуру: А: Зуб даю: Можешь и повести: В: (осматриваясь ) Ладно, не забудь сегодня к часу у оврага: А: (подскакивая) Яволь герр офецир ! В: Урод Трое уходят, Архип провожает их до края сцены, возвращается садится на табурет под столбом, смотрит в зал, машет головой и закуривает. Керосинка на столбе медленно гаснет. Занавес.
Хорошая пьеса. Жизненно. Интересно - имеются прототипы, или всё с фантазии? Вот, пару моментов, если позволите:
" Думаешь почему я не воюю? Вот потому, когда немцы пришли я сидел, эти через полгода освободили, думали в актив пойду к ним. Ну я и пошел. Хех, весьма активная личность. Ха-ха." --- Он имеет ввиду, что до немцев сидел, типа при советской власти - а немцы освободили?
"Может я помер все ж и это все мой ад: Все что я не любил здесь и не могу я покинуть всего этого." --- Тут наверно, имхо, не хватает нескольких запятых. В общем смысл предложения вроде ясен, но оно какое-то сумбурное.
Ну а почему бы не убрать лишние слова, в самом деле? Классно же будет: на переднем плане двое - Архип и Моня. Архип в пиджаке на голое тело, у Мони дреды.
Типичные начписовские ошибки бы вычистить, это реально тупо мусор. А когда было написано? Не, ну мне повторятся опять же, хотя это было в другом профиле: если к таким действам приложить руку мастера, оно может стать шедевром. Другое дело, что у мастеров не часто встретишь способность создавать такие сдвиги основополагающих пластов мышления. И получается, автор зарыл талант в землю, тупо ленностью овладеть искусством не так даже чтобы выражения, а передачи и присвоения эдакого миру. Закрыть глаза на нищенскую форму, увы, не всем хватит духу.
0
