Глава 10. Часть 2. Степень критики: критикуем технику серьезно и беспощадно :)
Короткое описание: Это одна из многих глав моего романа. Прошу уважаемую публику оценить мастерство слова, насколько все "хорошо" написано, есть ли речевые ошибки, удачно ли выбран ход повествования, интригует ли написанное. Одним словом - волнует реализация моих мыслей
Если есть мнение по поводу самих мыслей, высказывайтесь - буду только рада.
«Билет до Лобни туда и обратно, визитка таксиста», - слова эхом отдались в его голове. С такими вещами найти его будет легко. Вот и весь шанс на исправление, не долго жила надежда, ох, как недолго. Он мысленно покачал головой, как бы смиряясь с участью, что нашла его. С другой стороны, чего он вообще ждал? Что уйдет от закона? Маловероятно. Что будет спокойно смотреть людям в глаза? Он себя в зеркало боится увидеть, не то что, людей… Должно быть так и надо. Зачем утаивать то, что рано или поздно раскроется. И потом, наказание земное ничто по сравнению с тем, что будет ждать за чертой. Медсестра смотрела своими усталыми и безразличными глазами. Она ждала его слов и ей было все равно, что он скажет. - Как Вас зовут? Фамилия, имя, отчество? Единственное, что удерживало его сказать правду – это мама. Она узнает все, она не переживет. А если узнает бабушка, то будет два трупа, ДВА трупа. Он поежился от своих мыслей. Если скажу правду, то поначалу все равно ведь ничего не сделают, значит будет какое-то время подумать, как быть дальше. Самое главное понять, как сделать так, чтобы, когда он будет арестован, мама ничего не узнала. Это представлялось невыполнимой задачей. Он уже не боялся за себя, он не хотел себя спасать, он хотел спасти маму и бабушку. Страх ожил в нем – страх за тех, кого он любит, за самых близких людей. Он подвел их в угоду своей больной фантазии и за это нет прощения, нет. Липкий страх подкрался незаметно. Он струился, словно газ, проникал в палату из коридора, из окон, выделялся из медсестры и вырывался из щелей в линолеуме, словно лава из жерла вулкана. Страх наполнял комнату. Еще чуть-чуть и он достигнет его тела, еще один вдох и он проникнет в его организм – будет действовать решительно, без остановок и строго по плану. Перед страхом падут все заградительные редуты, все мыслимые преграды, все рациональные доводы и вся логика. На его пути нет ничего. Страх завоевывает пространство, наступает. Медсестра выдыхает из себя пары пропитанные страхом. В её руках ручка и карточка больного – средоточие страха, его орудия. Они сделаны из необычных материалов – ручка похожа на изящный кинжал, а карточка смахивает на стальной диск с зубцами по краям, что режут и уродуют судьбы людей. Одно слово, и Максима можно будет найти по простому запросу. Медсестра сидит в атакующей позе. Она сгруппировалась, дышит чаще и выдыхает страх большими порциями. Кинжал в одной руке, в другой руке диск, готовый метнуться прямо в лицо. Кинжал на готове, ждет команды, чтобы нацарапать на диске заветные слова. Угроза нарастает. Сквозь дверные щели и замочную скважину в палату проникает паника. Паника – это тоже газ. Его главное отличие от страха в том, что он полностью выключает мозг. Если страх дает возможность осознать, чем он вызван, то паника просто выключает мозг и заставляет бежать, прятаться, искать спасения хоть где-то, не давая оценок этим действиям, а провоцируя все новые и новые безрассудные поступки, вызванные то ли, страхом, то ли общей истерией происходящего. Кстати, об истерии – она стала наступать из щели в линолеуме. Репродукция картины на стене – «Девятый вал». Там что-то происходит. Страх, паника и истерия в действии! Кто-то отпускает снасти, чтобы не попасть под волну, кто-то прижимается к обломкам изо всех сил, кто-то вычерпывает воду из лодки, хотя через миг его поглотит пучина… Розетка в стене странно себя ведет. Панель раздвигается, как двери в супермаркете и изнутри показывается ракетная установка. Первый пошел! Запущена ракета с разъединяющейся боеголовкой – три снаряда заправленные отборным страхом, паникой и истерией направляются точно в цель! Пам-пам-пам и снаряды соприкасаясь с телом Максима разрываются как пейнтбольные шарики. Действие заряда мгновенно – все быстро впитывается в кожу – страх, паника и истерия уже посылают свои метастазы во все уголки организма. Эффект усиливается от вдыхания воздуха, насыщенного этими ядами. Глаза медсестры наливаются кровью. Усталый взгляд зловеще смотрит из-под выщипанных бровей, нижняя губа трясется. - Вы слышите меня? Как ваше имя? – низкий голос, почти бас, отдается гулким эхом. -Аааа-оставьте меня в покое, я не помню своего имени, я это не я… Уходите, - он говорит почти шепотом и не в силах пошевелиться из-за сковавшего его страха, - я уже здоров, меня можно выписывать, - говорит паника, а истерия добавляет немного бодрости и высокомерия. В совокупности все выглядит не слишком адекватно. - Вопрос о выписке решает доктор, вы правда не помните, как вас зовут? – глаза моргают, проявляя интерес к пациенту, язык облизывает губы, рука сжимает кинжал сильней. Он наблюдает за каждым ее жестом. Личные вещи рядом на стуле. План родился слишком быстро, чтобы оценить его пригодность – времени нет на долгие раздумья. Быстро взять вещи, оглушить медсестру, потом в коридор, переодеться в туалете и бежать отсюда, куда глаза глядят. Резким движением он откидывает одеяло, вскакивает с постели, хватает вещи. Медсестра, находясь в шоке от увиденного, что-то мямлет под нос, вроде «Что вы делаете?» А ракеты нацелились на новый объект – заряды точно в цель по белому халату, только развода от страха, паники и истерии остались разноцветными пятнами. Стул соприкасается с головой медсестры, нанося ей не смертельный, но ощутимо болезненный удар. Женщина валится на пол без сознания. Все прошло отлично! Нет, нет, НЕТ! Как же ему такое могло прийти в голову, это всего лишь мимолетная фантазия пронесшаяся в голове и исчезнувшая в небытии, где-то за чертой человечности и здравого смысла… - Сивихин Павел Александрович, - это был мальчик из его группы в детском саду, последний раз они виделись, когда им было по 10 лет, потом Павел с родителями переехал в другой район и пути друзей разошлись. Но это имя первым пришло ему в голову, и он его назвал. Нет и опять нет. Зачем врать, он только сделает хуже себе, ведь все равно все раскроется. Тем более он звонил уже маме, причем не со своего телефона, так что глупо, все глупо… - Эрих Александр Штраль. - Год рождения? - 1927 - Звание? - Обершютце. - Дивизия? - 219. - Потеряли свою дивизию обершютце Штраль? - Никак нет. - Уверены? - Так точно. - Значит дивизия вас потеряла? - Все может быть, сэр. - Как вас понимать? - Я дезертировал из Вермахта по идейным соображениям, быть может, командование дивизии ищет меня. - Что за идейные соображения? - Полное разочарование в политике Третьего Рейха, в понимании того, что все мы оказались марионетками в лапах нацистов, что меня и всю Германию обманывали. Я хочу сотрудничать с союзными войсками. - За что вас хотели расстрелять свои? - За измену родине. - Вы в армии всего ничего, а уже успели Родине изменить, хотите сотрудничать с врагом, что заставило так быстро поменять взгляды? - Вы не враги, вы истинные друзья Германии. - Отвечайте на вопрос! - Так точно, сэр. Я… увидел жестокость, которую творят с людьми мои братья по крови, я понял, что нас всех обманывали… - В чем обманывали? - Что… мы спасаем мир. - От кого ты его спасаешь? - Ни от кого, это мне говорили, что я спасаю мир, а на самом деле меня заставляли убивать всех этих людей, а у них тоже мама, папа, братья, сестры, это неправильно, понимаете? - Да, обершютце Штраль, но почему вас не расстреляли? - Меня хотели расстрелять. - Отвечай на вопрос гнида! - Так точно, сэр…, - хлесткий удар прямо в челюсть и тело звучно рухнуло на пол. Лейтенант смотрел сверху вниз. - Тебя не расстреляли, потому что послали в тыл шпионить? Отвечай, сука! – удары сыпались один за другим. Обершютце Штраль лежал на полу свернувшись калачиком и только тихо постанывал пуская кровавые слюни. – Мы вас фашистских гадов нутром чуем. Или начинаешь сотрудничать с союзными войсками на деле или расстрел. Время подумать до завтра! «Время подумать до завтра». - Я очень утомлен, можно отложить заполнение карточки до завтра? - Доктор считает, что с Вами все в порядке. - У меня кружится голова, давайте отложим эту формальность, - он старался вызвать жалость. - Ну, хорошо, уговорили. Зайду к вам попозже, сейчас позову врача, он вас осмотрит. «Однажды, я ответил на их вопросы, но меня это не спасло, меня это погубило. Лучше будет, если я вовсе ничего не скажу».
Розетка в стене странно себя ведет. Панель раздвигается, как двери в супермаркете и изнутри показывается ракетная установка. Первый пошел! Запущена ракета с разъединяющейся боеголовкой – три снаряда заправленные отборным страхом, паникой и истерией направляются точно в цель! Пам-пам-пам и снаряды соприкасаясь с телом Максима разрываются как пейнтбольные шарики. Действие заряда мгновенно – все быстро впитывается в кожу – страх, паника и истерия уже посылают свои метастазы во все уголки организма. Эффект усиливается от вдыхания воздуха, насыщенного этими ядами» - читается очень скучно, очень не интересно. Все у вас на готове: кинжал, диск, и снова диск кинжал, и прочее и прочее и прочее. Понимаете – текст стоит на месте, не движется ни на йоту, а ведь вы написали уже очень и очень много строк и эти строки, с условием отсутствия динамики, просто не воспримутся, не запомнятся читателем
Ладно, по мелочам больше не копаю, перейдем к основным минусам. Самый глобальный ваш минус – это полное отсутствие динамики. Произведение, как стоячее болото, ни шевеления, ни всплеска, все медленно, туманно и тягуче – в тексте вязнешь, слова держат, не дают читать дальше. Хочется плюнуть на все да и выкинуть распечатку, отбросить листки и отдохнуть от данного творения. Второй минус: излишний упор на сдвиг персонажа – все излишне статично, нет динамики изменения этого самого сумасшествия, в следствии чего весь бред начинает восприниматься не как реалия для героя, а как картонные декорации – застывшие и неподвижные. Ну и еще один дико важный момент – у вас в тексте бесконечно много воды, смысловых повторов - надо отжимать.
Спасибо большое за столь подробный разбор, безусловно есть над чем подумать
С другой стороны отсутствие динамики можно встретить много где, особенно в больших произведениях. Внутренний мир героя здесь очень важен. Если опускать все это или сжимать, то остаются голые действия - а это уже больше похоже на приключения, боевик, детектив, где читатель и не ждет разбора личности героя, а у меня несколько иначе.
« Она ждала его слов и ей было все равно, что он скажет» - предложение построено не рационально, в том плане, что медсестра не будет реагировать на слова героя – рушится логичность построения сцены. »Единственное, что удерживало его сказать правду – это мама» - фраза построена так, будто мама одернула его за руку, да и вообще – находится в непосредственной близости от главного героя. « Она узнает все, она не переживет» - ЕСОМ она узнает, она не переживет. «А если узнает бабушка, то будет два трупа, ДВА трупа» - читается комично, уж простите, но именно комично и никак иначе. « Он поежился от своих мыслей. Если скажу правду, то поначалу все равно ведь ничего не сделают, значит будет какое-то время подумать, как быть дальше. Самое главное понять, как сделать так, чтобы, когда он будет арестован, мама ничего не узнала. Это представлялось невыполнимой задачей» - еще один объемный кусок текста не несущий смысловой нагрузки. Пытайтесь не допускать «воду» - это утомляет читателя. »Он уже не боялся за себя, он не хотел себя спасать, он хотел спасти маму и бабушку. Страх ожил в нем – страх за тех, кого он любит, за самых близких людей. Он подвел их в угоду своей больной фантазии и за это нет прощения, нет» - вы мысль про маму и бабушку повторяете уже в третий раз, а текст так и стоит на месте, его до сих пор спрашивают про имя и фамилию – а страница то уже кончается. «Липкий страх подкрался незаметно» - опять страх. Вы долго и упорно повторяетесь, говорите одно и то же разными трактовками. Это скучно, это не интересно, это банально давит и мешает чтению. «Он струился, словно газ, проникал в палату из коридора, из окон, выделялся из медсестры и вырывался из щелей в линолеуме, словно лава из жерла вулкана» - ага, особенно про медсестру было смешно. Уж простите, но аналогии были не очень, как ббы сказать приятно пахнущими. «Страх наполнял комнату» - опять то же самое. Сколько раз можно говорить про страх? «Еще чуть-чуть и он достигнет его тела, еще один вдох и он проникнет в его организм – будет действовать решительно, без остановок и строго по плану. Перед страхом падут все заградительные редуты, все мыслимые преграды, все рациональные доводы и вся логика. На его пути нет ничего. Страх завоевывает пространство, наступает. Медсестра выдыхает из себя пары пропитанные страхом. В её руках ручка и карточка больного – средоточие страха, его орудия. Они сделаны из необычных материалов – ручка похожа на изящный кинжал, а карточка смахивает на стальной диск с зубцами по краям, что режут и уродуют судьбы людей. Одно слово, и Максима можно будет найти по простому запросу. Медсестра сидит в атакующей позе. Она сгруппировалась, дышит чаще и выдыхает страх большими порциями. Кинжал в одной руке, в другой руке диск, готовый метнуться прямо в лицо. Кинжал на готове, ждет команды, чтобы нацарапать на диске заветные слова. Угроза нарастает. Сквозь дверные щели и замочную скважину в палату проникает паника. Паника – это тоже газ. Его главное отличие от страха в том, что он полностью выключает мозг. Если страх дает возможность осознать, чем он вызван, то паника просто выключает мозг и заставляет бежать, прятаться, искать спасения хоть где-то, не давая оценок этим действиям, а провоцируя все новые и новые безрассудные поступки, вызванные то ли, страхом, то ли общей истерией происходящего. Кстати, об истерии – она стала наступать из щели в линолеуме. Репродукция картины на стене – «Девятый вал». Там что-то происходит. Страх, паника и истерия в действии! Кто-то отпускает снасти, чтобы не попасть под волну, кто-то прижимается к обломкам изо всех сил, кто-то вычерпывает воду из лодки, хотя через миг его поглотит пучина…
»Он мысленно покачал головой, как бы смиряясь с участью, что нашла его» - «как бы» не нужно совершенно, либо да, либо нет и никаких как бы. « С другой стороны, чего он вообще ждал? Что уйдет от закона? Маловероятно. Что будет спокойно смотреть людям в глаза? Он себя в зеркало боится увидеть, не то что, людей… Должно быть так и надо. Зачем утаивать то, что рано или поздно раскроется. И потом, наказание земное ничто по сравнению с тем, что будет ждать за чертой» - долго и ни о чем. Это то, что называется пустопорожним, то бишь просто набили знаков, при этом нисколечко не сместили повествования – тормозите динамику. »Медсестра смотрела своими усталыми и безразличными глазами» - «своими» не нужно, потому как чужих глаз у нее при себе не водится, да и вообще – не так предложение должно быть построено: «взгляд медсестры был усталым и безразличным».
надо больше внимания уделить построению фраз. "Медсестра, находясь в шоке..." это ж не милицейский протокол. в обращении к герою - с Вами, с большой буквы, совершенно ни к месту - так пишут обращения в письмах. кроме того, лучше вычистить слова "страх, паника, истерия", заменить их на более образные, поискать моменты, которые сами за себя выразят страх, панику и истерию. поработайте над этим.
Конечно у героя есть отклонения, комплексы, но небольше чем у всех остальных. По замыслу произведения у него нет шизофрении, все происходит по настоящему.
0
