Пролог

Осень 2006 г.

- Привет. Как твои дела?

- Какая разница? Зачем ты мне снова пишешь?

- Я... Не знаю. Наверное, просто хотел услышать твой голос. Но позвонить так духу и не хватило))

- Андрей, мы ведь уже все решили. Хватит, я устала. Все ушло, понимаешь?

- Да. Да, конечно, понимаю...  У тебя все в порядке? Как мама?

НИКА

- Не может быть! Откуда он узнал? Или...

Ника вызвала такси и выскочила из квартиры. Сбегая вниз по лестнице, она несколько раз набрала на мобильном номер матери. Предчувствие не обмануло - абонент недоступен. Уже на первом этаже девушка резко остановилась.

- А если... Не тормози, быстрее! - скомандовала она сама себе и бросилась к пожарному выходу левого крыла.

АНДРЕЙ

К одинокой девятиэтажке, в ближайшем окружении которой были только старая школа и детский сад, медленно подъезжала видавшая виды "девятка" с характерными шашечками на крыше.

- Белый, выруби водилу, это она вызвала такси.

- Ты уверен?

- Выполнять! - рявкнул в трубку Сирин.

Для блондинки Ника соображала чересчур быстро. Хотя тут нечему удивляться: Волкова всегда была легка на подъем. Собственно, именно благодаря этой маленькой особенности они и познакомились. Ну да ладно! Предаваться воспоминаниям можно будет на своей загородной вилле, покачиваясь в кресле с бокалом вина в руке, лет этак через дцать. Или на нарах, но уже гораздо раньше. Нет, определенно, первый вариант Сирина устраивал куда больше...

- Белый?

- Таксист в ауте.

- Отлично, ждем.

Пять минут, да где она?

- Макс?

- У меня тихо.

- Грин?

...

- Грин! Отвечай, твою мать!

Андрей вышел из припаркованной чуть в стороне от подъезда вишневой "лачетти" и быстрым шагом направился к пожарной лестнице левого крыла. Грин без движения лежал на ступеньках. Сирин опустился на корточки и попытался нащупать пульс. Мертв. Как?! Расстегнув куртку напарника, Андрей обнаружил у того на груди чудовищную вмятину, из которой торчали осколки ребер.

- Макс, топай в левое крыло, захвати Белого. Она ушла, и... Кажется, голыми руками убила Леху...    

Потрясающе! Значит, Котов был прав - Ника может кулаком стену проломить. Бред какой-то, обычная женщина... Хотя какая женщина, девочка еще совсем!

- Кто же ты на самом деле такая, Снежинка?

Начало

Глава первая

Весна 2003 г.

На улице было довольно прохладно, хотя шла уже середина мая.

 - Север, блин, - проворчал про себя Андрей Сирин, как обычно направляясь в булочную после учебы, что стало почти ежедневным ритуалом для вечно голодного студента.

 Андрей учился на предпоследнем курсе экономического факультета местного технического ВУЗа. Как и многие юные жители небольших провинциальных городков, он пошел в университет не из всепоглощающего желания поднять экономику страны с колен, а "Патамушта надо, сын!" Сам процесс обучения Сирину-младшему осточертел еще в конце первого курса, вследствие чего застать его в стенах родной обители знаний было крайне сложно. Единственным плюсом можно считать подавляющее численное превосходство особей женского пола в группе 1403-2, аж ЧЕТЫРЕ грации: Катя, Лена, Галя (почему-то Андрей всегда испытывал смущение, произнося это имя вслух) и Анжела. Однако даже такое, казалось бы, счастье во плоти давно перестало возбуждать нашего героя. По прошествии нескольких лет он уже не видел в сокурсницах девушек, в лучшем случае верных "боевых подружек". К тому же, принимая во внимание тот факт, что с прошлой сессии группа будущих светил отечественной экономики из двенадцати человек сжалась до пяти бойцов, Андрей небезосновательно волновался – к началу дипломного проектирования он мог подойти в гордом одиночестве.

Сирин представлял собой классический типаж студента – разгильдяя: потенциал большой, однако полезной работы ноль целых одна десятитысячная. Среднего роста, темноволосый, довольно симпатичный юноша с карими глазами, Андрей очень критично относился к своей внешности. Именно по этой причине, достигнув совершеннолетия, он категорически отказался принимать участие в семейных фотосессиях. Более того, неоднократно пытался уничтожить снимки ранних периодов своей жизни, мотивируя сие богохульство «полным отсутствием фотогеничности» и «чрезмерно худощавой конституцией тела». Что, кстати, было совсем недалеко от истины. Впрочем, эти жалкие потуги почти никогда не увенчивались успехом, потому как глава семейства (коей, разумеется, являлась мать) успевала вовремя предотвращать неуклюжие теракты сына. «Ибо память!» - обычно восклицала она, отвешивая увесистый подзатыльник своему чаду.