Теперь, когда мамы рядом нет, встречая одиноких бабушек, чувствую себя виновато-грешным и, понимая почему, мне становится больно.

Вчера стоял на кассе в магазине. За спиной слышу голос, показавшийся очень знакомо-родным:

– Ой, доченька, прости, я деньги забыла.
Я обернулся.
– Т.е. брать не будете? – обращается кассирша к бабушке, которую вижу в магазине впервые.

Старушка вынимает из кармана мелочь и начинает близоруко пересчитывать монетки на ладони.
– Нет, дочка, – вздыхает она, – в другой раз.
Я подошел и сказал, что все оплачу.
– Что ты, сынок, – отвечает растерянно бабушка, – не надо. Так неудобно...
Я улыбнулся, рассчитался и направился к выходу.
– Спасибо, мой хороший. Дай Бог тебе здоровья! – доносятся вслед ее причитания, – Господи, как же неловко. Это ж надо.

Уверен, многие из вас поступают так же и это нормально. Но я не об этом. Совсем не об этом.

Уже на выходе я снова услышал голос бабушки:
– Сынок, милый, а как имя твое? Я хоть свечку поставлю за тебя.

Я ответил, вышел на улицу...
и заплакал.

Это был голос мамы.

(с) Ардени