*** Мы летели с Икаром над облаками на штуковине похожей на дельтаплан. В его голове созрело, но я боюсь предположить что. Он бесстрашен, а значит безумен, его вдохновляет очередная грань. Хочется не думать, стать отмершей клеткой, медитативной молекулой, стать отражением проплывающих лесов городов рек гор. Икар тянет за тросик, и мы ныряем в облака, птицы говорят нам пока, или это атмосферный столб так психически действует. Его лицо = безумие в кубе, говорящее – понимаешь дружок, все будет ок, потому что мы судьбу наебали, научившись сначала летать а не падать ха ха ха притяженье земли это пыль или дрянь, а пути наши лежат в небеса, и даже выше. Понимаешь, мы увидим зверинец который держит этот пласт земли, а вдруг какой-то из слонов загнулся а остальные терзаются вопросом «зачем»? Пойми, их надо взбодрить, пусть ещё пару сотен лет подпирают землюю для наших потомков а потом хоть потоп. *** Время проплывало с максимально быстрой скоростью. Не понятно: прошло пару минут или часов до начала великого падения. Шестерёночки механизмочки нашего аппарата разлетелись на все концы света, словно глупая жертва за независимость, и стало немного грустно. Мы падали потому что матери Икара хотелось добавить креативности в свой род: « - Саши Серёжи не в моде, пусть будет Икар…» Ииии карррр. Грёбанный корабль поплыл так, как его назвали. *** Мы падали, отверженные и забытые, две точки на фоне масляных пейзажей, две кометы без права сгорать, два мячика которые не отскочат а прилипнут, а циничное притяжение земли поздно перевоспитывать. Даже хочется прослезиться. Все это невозможно долго длится. Ветер залазит под веки. Шарит по всем сусекам отрядом ППСников. Икар говорит, что это прекрасно: сегодня разрешится наша судьба, и мы узнаем кому суждено звякнутся о камни, а кому плюхнутся в реку. *** В этот кратчайший период жизни, в это излюбленное поэтами серебряного века слово «мгновение», пробивая слоя атмосферы, я наконец-то научился по настоящему ненавидеть. Мне так искренне хочется, чтобы Икара внизу поджидал Крайслер – билдинг со своим штырём… *** Кажется ещё я научился любить. Да, любить землю. Ведь это она сейчас близка ко мне как никогда. Настолько близка что вот-вот пробьётся в нутро через рёбра.
0
