Короткое описание: О тщетности и бесконечности, о любви и невозможности смысла бытия
Люди умирают и гниют в телах, и боги которым они поклоняются, бессильны. Их жизни тлеют в барах, в офисах, и задыхаются в райских садах, в постели. Божий глаз следит за ними, бессильный.
Люди убивают друг друга тупыми ножами, они носят их в своих маленьких карманах, чтобы вонзить их в спины. Не в силах увернуться от ножа, они получают боль размером с Гранд Каньон.
Возможно мы обманывали этих людей, или напротив, были искренними, или не знали их вовсе, или их вообще не существует, неважно. Это может быть кто угодно, человек собирающий бесконечные монеты на площади надежды, которого все знают или правящий всеми мирами чудик, которого никто не знает. Кем бы он ни был, они осторожны, и смотрят ему в лицо. Ведь стоит отвернуться, и они чуствуют боль размером с Гранд Каньон.
А люди подставляют спины, и смерть ничему не учит их. Это любовь, говорят они. Сверкнёт раз в космосе душа их и отразится на миг свет от звёзды в другом, а кости их будут гнить в земле пока не закончится время. Стоит ли?
Наконец вмешивается создатель и отнимает нож и наступает мир во всем мире. Появляется красное в розе, синее в небе и прозрачное в море. Человек закрывается и адаптируется. Он свободен. Подобно кораблю он правит парусами и мчится к раскаленному солнцу.
Там, у солнца люди создают разумное общество, они забыли о ножах, спинах и сердце. Они воздвигли храмы и бары, и собираются в них, обнимаются, общаются о цветах и боге, и напиваются.
Тем временем бог совершенствует нож. Проходит тысяча лет, и храмы рухнули и бары. Люди в панике взывают к богу. Он отвечает им, и даёт тот же нож. У него ничего не вышло. Он извиняется и исчезает в космосе. Люди продолжают убивать друг друга.
Люди пишут и живут своим графоманством, и даже критики, которым люди все равно не верят, бессильны. Их слова тлеют на белой бумаге салфеток в барах, на электронных страницах Верда внутри офисных компьютеров, на разлинеенных листах потрепанных тетрадей. Критик следит за ними, бессильный. Люди убивают искусство тупыми словами, они носят их в своих маленьких записных книжках, чтобы обрушить на неподготовленного читателя. Не в силах увернуться, читатель получает ментальную рану, размером с Амазонку. Возможно, мы обманывали этих людей, или напротив, были искренними с ними, или не знали что сказать - не важно. Графоманом может быть кто угодно: от плохой аллюзии на художника до шаблонного темного кардинала. Кем бы он ни был, критики осторожны, но беспощадны в своих суждениях и претензиях. Ведь стоит упустить одного графомана - как тут же, по его примеру, плодятся сотни. И мы получаем армию, размером со штат Небраска. А люди пишут и ошибки ничему их не учат. "Это любовь", - говорят они. Сверкнет красивый образ и стиль, отразится от серой массы лишних слов и сгниет под грудой однообразных форм и метафор. Стоит ли? Наконец вмешивается критик, отбирает у графомана слово, надеясь на тишину. Но слишком много слов в этом мире. И когда критику уже нечего сказать, графоман уколит красным в розе, ударит синим в небе и утопит прозрачным в море. Критик замолкает, бессильный. Читатель замирает, пораженный. Графоман свободен, как прежде. Подобно автомобилю, он крутит руль и мчится в шкварчащий закат. Там, за горизонтом, трава зеленее и люди понятливее - они создают нормальное общество, принимая любую форму мысли, забыв о критике, вкусе, стиле. Там важна экспрессия и оригинальность. Тем временем критик старается сохранить слово. Издаются тысячи романов и читатели падают ниц под тяжестью словоблудия, растекающегося по древу. Они в панике взывают к критику. А критик давно уподобился графоману и не видит разницы между текстом и произведением. У него ничего не вышло. Он извиняется и уходит. Люди продолжают писать.
(По возможности сохранил абсурдность образов и пафос бессмыслия)
0
