Секс, все начинается с секса... Иду по давно забытым местам, знакомые дома, переулки, двери. Из одной из них выглядывает двоюродная тетя и улыбается.
– Как ты? – спрашиваю я.
Но она смотрит, улыбается и молчит. А в улыбке укоризна, за то, что так долго пропадал и вдруг вспомнил. 
– Как ты? – переспрашиваю вновь.
– Нормально, – отвечает она и зачем-то превращается в другую родственницу, намного моложе возрастом, но столь далекую, что и видел я ее всего-то несколько раз.
– Я тебя немного спутал, – смущенно говорю ей. – Вы так похожи... Но, несмотря на то что мы были едва знакомы, она смотрит на меня так, будто я ничего не напутал и продолжает улыбается. 
 – Посмотри на мои ноги, – тычет она пальцем в щиколотки и приподнимает юбку. – Они и так толстые, а теперь, нечаянно облила кипятком и стали еще толще.
– Нормальные ноги, – пытаюсь подбодрить и чувствую, как в ее глазах появляется это. Это всегда появляется когда хочет, а хочет оно всегда. И раз уж появилось, то уже не остановишь. 
Она бесстыдно задирает юбку до конца, оголяя свои ничуть не толстые бедра, опять улыбается и начинает меня трогать. Рядом, на кухне, ее мать. 

– Увидят, – говорю, но она продолжает и мне становится как-то не так важно, увидят, или нет. Мы трогаем друг друга везде, дыхание учащается, обнимаемся и поочередно уходим то в один угол то в другой, чтобы мать все-таки не увидела. Но она все же замечает.

Бабушкина сестра что-то печет. Печет, потому что купила новую духовку. Непонятно где, непонятно что, но это и не важно, важно только то, что печет. Она указывает на нечто набухшее, покрытое сочной корочкой и мне начинает казаться, что это вкусно. 

Телефон, опять телефон, опять инет,  опять секс...
– Придешь ко мне сегодня? – спрашивает заигрывающий голос по телефону и облизывает меня в шею. – Буду работать до поздна, приходи! – и облизывая вновь опускается ниже. 
– А родители? Хотя.. тоже прикинусь, что пришел поработать, – и в уме сразу вырисовывается ее сочная задница. Начинаю тискать, мять и чувствую как ко мне опять подбирается это. Оно опять пришло...

Мои свинки кушают листья салата, которые я зачем-то смазал сметаной. А ведь сметану нельзя. Сметана - жирный продукт, к тому же, конечно, в живой природе звери ее не употребляют.  
Одна(самая любимая),  повалилась на бок и почти закрыла глаза. Умирает, или отдыхает? Я поливаю ее водой, чтобы очнулась, но меня тут же пинает вторая, чтобы отстал. Становится грустно. Быстро собираю листья обратно, начинаю тереть, тщательно пытаясь отмыть, но чувствую, что уже поздно... 

Бабушкина сестра опять что-то печет. Но теперь уже  дома и я слышу знакомые голоса. Царит шум, суматоха, все чего-то делают, чем-то заняты, а мы бесимся и гоняем из угла в угол. Временами, кто-то из взрослых останавливается, чтобы сделать замечание, мы на минуту затихаем, и тут же начинаем опять. Я обзываю троюродную сестру губатой, потому что у нее выпуклая, свисающая нижняя губа и она начинает реветь. На рев прибегает ее мать, отчитывает, на что делаю вид, что понял и больше не буду, но как только уходит, обзываю вновь и сирена повторяется. Она рыча гоняется за мной по всему дому, не понимая, что если по нему можно кружить, то ей меня никогда не догнать.