Откровение.
                                                                                                                                    Часть 1.
 Как Её звали, где мы встретились – неважно, главное то, что я любил Её. О, да! От любви я просто сходил с ума! Я обожал Её! Я готов был поклоняться Ей так же страстно, как древние поклонялись своим божествам! Я мог смело провозгласить Её своей царицей, лишь бы Она ответила взаимными чувствами… Но весь ужас заключался в том, что далеко не взаимностью Она мне отвечала, а оскорбительными шутками и пронзительным стервозным смехом, который словно фонтан выплескивался из Её уст и как острое копье вонзался мне в сердце и душу.

 Я писал стихи, в которых превозносил Её. Она же не желала слушать их, а если и слушала, то с большой неохотой, иногда нарочно перебивая меня наглым хохотом. Но не столь над стихами Она смеялась, сколько надо мной и над моими чувствами. А я не понимал этого, потому что был ослеплен любовью.

 Она требовала много денег, богатств, бриллиантов, словом Она пользовалась мной, забирая у меня все, взамен не отдавая ничего. А я молчал, стиснув зубы, и как покорный слуга пытался выполнить все Её капризы. Но со временем мое терпение подходило к концу. Я больше не мог терпеть каждодневные унижения, насмешки и оскорбления. И вот однажды, когда в мучительном поединке между честью и любовью взяла верх честь, и мною овладело безумие, я, потеряв сдержанность, вцепился Ей в шею правой рукой, а левой вынул клинок из ножен. Она, увидев сверкающее лезвие, начала меня умолять, с трудом выговаривая слова, в которых (как мне тогда казалось) не было ни капли искренности, а было только лицемерие.
- Стой… Не убивай… Прости меня…
- Как?! У тебя еще хватает наглости молить меня о пощаде? Получай!
И я дал Ей пощечину! Я был в ярости! Жалостливое лицо женщины не вызывало в моей душе ничего, кроме отвращения и ненависти. Я с омерзением посмотрел на Неё – жалкое существо, не заслуживающее пощады. А ведь недавно оно надо мной смеялось. Но ничего! Больше оно не будет смеяться никогда! Левая рука сама начала движение. Через секунду лезвие клинка вонзилось в тело моей бывшей возлюбленной, лицо которой было до неузнаваемости искажено ужасом. Моя очередь торжествовать! Теперь я буду над ней смеяться! Ха-ха-ха! Nemo me impune lacessit! Я победил!

                                                                                                                                     Часть 2.

Я пытался забыть ту ужасную расправу, но моя совесть все время напоминала мне о ней. Находясь наедине с собой, я почти постоянно слышал у себя в голове лихорадочный непрекращающийся крик: Ты же Её любил! Любил! Любил! А всякий раз, когда я прикрывал глаза для того чтобы сосредоточиться, перед моим мысленным взором появлялось жалостливое лицо женщины, которое всем своим видом молило о пощаде.
 Вдобавок к адским душевным мучениям, серьезно начало ухудшаться и мое здоровье, которое прежде всегда было крепким. Я не ходил к врачу, ибо знал, что меня карает  судьба. Зло не бывает безнаказанным. В том, что с каждым днем организм мой становился все слабее и слабее, я видел приближение собственной смерти.

 В данный момент я сижу за письменным столом и дрожащей рукой пытаюсь дописать «Откровение», но у меня осталось очень мало времени, так как сейчас без пяти двенадцать, а ровно в полночь я задую свечи, спокойно лягу на кровать и, положив руки вдоль тела, наконец-то приму самое наивысшее облегчение – уйду из жизни. И тогда все угаснет. И Я уже не буду помнить о том, что когда-то убил человека...                                  

 Башенные часы звонко пробили двенадцать раз. Вы думаете, что я сейчас лягу в кровать и умру? О-о-о, нет! Я сделаю другое! Думаю, настало время рассказать вам, мои дорогие друзья, всю правду. Хи-хи-хи! Так вот, знайте, что в 1-ой и во 2-ой частях «Откровения» я вам нагло соврал (но ведь у меня для этого были определенные цели). Никого я не убивал, просто недавно меня бросила одна порочна девица. Можете посчитать это ребячеством, но мне очень хотелось как-нибудь отомстить ей. В скором времени у меня в голове созрел хитроумный план, который я вследствие своей профессии (писатель) мог спокойно привести в исполнение. Вот, собственно, и все. Жестоко убив её словами, написанными перьевой ручкой на листе бумаги, я отомстил ей, не применяя никакого физического воздействия на её тело.
Я как всегда оказался безупречен.