Короткое описание: Порой нужно всего лишь решиться. Одна фраза - и впереди открывается целый мир... Главное - решиться, главное - сделать первый шаг.
Зимнее солнце окончательно спряталось за снежными, густыми пепельно-серыми тучами, изредка пугливо выглядывая из своего надёжного убежища и проливая на усыпанную пушистым снегом землю золото своих тонких, изящных лучей. Облачка пара несколько секунд клубились в морозном воздухе в нерешительности, а потом взмывали ввысь, оставляя за собой ледяной привкус зимы. Я тяжело вздохнула, по привычке поправила сползший на глаза пушистый берет, а потом неловко, осторожно, чтобы не поскользнуться, пошла к тёплому подъезду, нащупывая в бездонном кармане чёрного пуховика маленький серебристый ключик.
Теперь уже точно решусь, - думала я, пытаясь прогнать прочь назойливые и до чёртиков горькие сомнения. - Не могу не решиться. Не могу, ше-е-ед... Нужно только помнить это - никуда не отступать.
Всё-таки поскользнулась, как-то слишком глупо и придавлено ойкнула, но всё-таки уцепилась замёрзшей рукой в пушистой розовой перчатке за край приоткрытой стальной двери в подъезд, рывком притянула себя к ней и больно стукнулась головой о косяк.
Не упала зато, - с гордостью отметила я. - Не упала, но ударилась - растяпа... Пофиг. Никто не видел. Растяпа... Не видели, не видели, не видели!
Так и не разобравшись, что перевешивает - гордость за неожиданное спасение или жгучий стыд от своей неловкости - я обиженно оттолкнула от себя тяжёлую дверь-спасительницу и гулко попрыгала, стряхивая с чёрных сапог и широких джинсов-клёш налипший снег.
Совсем как в детстве... когда возвращалась вечером домой мокрая, чихающая и похожая на огромный ходячий снеговик. А мама блины пекла... И малиновым вареньем пахло, - я тоскливо вздохнула, вспоминая те ошеломительно вкусные блины с вареньем. - А оно тёплое было почему-то... почти горячее. А потом я думала, высохнут варежки до утра или нет, ведь они мокрые-мокрые были, а это хуже, чем просто мокрые...
Лифт сердито зашумел, скользя по тёмной шахте вниз и явно раздумывая - открывать двери перед такой мокрой девушкой, или лучше не стоит. Она же замёрзла и вымокла, играя в снежки, а ей по возрасту не положено играть. Пораздумывал над такой задачей ещё несколько минут и всё-таки, милостиво зафырчав, со скрипом раздвинул створки. Деревянная узкая кабина приветливо встретила меня "Машами+Серёжами" и нецензурными стишками, коряво нарисованными чёрным маркером сердечками и непонятными закорючками.
- Спасибо, - зачем-то сказала я, нажимая на затёртую семёрку. - Ты видишь меня в предпоследний раз, кстати.
И зачем я только разговариваю с лифтом?..
Мой случайный собеседник удивлённо заскрипел и слегка тряхнул меня, явно намекая на продолжение рассказа и объяснение причины нашего с ним расставания.
Он меня возил два года, - оправдалась я сама перед собой. - Имеет право знать.
- Да-да. Я всё-таки решилась, - я повозила тяжёлым сапогом в сером, растаявшем снеге, хранившем отпечаток ботинка 55 размера. - Потом я буду ехать обратно, вниз, с чемоданом - и только попробуй застрять на полпути, как полгода назад.
Лифт сердито фыркнул и ещё раз тряхнул меня.
- Я помню, помню! - подняла я брови и лукаво улыбнулась. - Ты тогда, видно, решил, что мой поход в магазин можно и отложить на пару часов. Но ты, надеюсь, запомнил, каково это - провести со мной наедине сто семьдесят три минуты.
Лифт страдальчески застонал, а я, по старой памяти, посмотрела в угол - на старые кривые царапины - следы моего с ним заключения.
Двери как-то подозрительно быстро раздвинулись, даже не скрипнув, как обычно. Аха-а-а-а, испугался, старый хитрюга...
Шизофрения налицо, - думала я. - Разговаривала с лифтом, он отвечал мне... Ну и ладно. Кто-то видит розовых тараканов, а я разговариваю с лифтами. Лифты лучше тараканов. Они большие и у них противных усов нет.
Я бездумно смотрела на большую деревянную дверь, разглядывала поцарапанную ручку, следы от жвачки на глазке, пару ещё не высохших следов, ведущих к самому порогу. Бездумно смотрела, и с каждой секундой на моей душе становилось всё тяжелее и тяжелее. Невидимые кошки мягкими лапками мяли моё сердце, выпуская коварные коготки, обвивались вокруг него, сжимая всё сильнее, а потом вдруг нагло решили улечься сверху - и стало совсем уж невыносимо тяжело.
- Пошли вон от сердца, - как-то по-особенному устало проговорила я хриплым шёпотом, уткнувшись лбом в холодную, равнодушную, деревянную дверь. - Оно - моё...
Кошки продолжали довольно мурчать, подло впиваясь острыми когтями в мерно постукивающий орган.
Солнце моё уже пришло... - думала я, пытаясь найти хоть какую-нибудь брешь в огромной стене моей решимости. В ней зияли огромные провалы и дыры, она буквально рассыпалась на кирпичики - и от этого было ещё противней, ведь я не позволяла себе окончательно разрушить этот хрупкий монолит. - Значит - сейчас, давай, раз-два, раз-два, ленивая пятая точка!
Озноб мерзкими мурашками прошёлся по моей спине, вязким ледяным киселём наполняя мои окоченевшие руки холодом, пробираясь в тяжёлые, тёплые, но полностью вымокшие сапоги, прямо-таки подталкивая открыть дверь - и остаться в уютном, мягком тепле, в любящих объятьях, смотреть в окно на улицу, которую постепенно накрывали сумерки, и пить горячий чай. Нежелание хоть куда-нибудь уходить вдруг стало таким острым, таким болезненным - что я чуть было не передумала.
Но кирпичный монолит вдруг стал сам собой заращивать огромные тёмные провалы, и я словно очнулась, встряхнулась от вязкого сна. В голове зашумело.
Маленький ключик, больше походивший на крохотную серебряную рыбку, заскрежетал в замке, и неприступная гладь двери поддалась моим тонким пальцам, распахнулась и приветливо впустила вымокшую хозяйку. На меня ласково дохнуло теплом, пахнущим моим любимым клубничным джемом и подгоревшим омлетом.
- Привет, золотая мо... - где-то совсем близко раздался бархатный голос, а потом я увидела взлохмаченную макушку его обладателя. Хозяин бархатного голоса, вероятно, тоже увидел меня - именно поэтому фраза осталась неоконченной. - Ну и где ты так удачно вымокла, а?
Мурлыкающие интонации сменились на сердито-строгие, но я-то знала, что это всего лишь наигранность, а за ней скрывается любящая забота и лёгкое разочарование в вымокшей и замёрзшей "золотой". Именно поэтому я просто стояла и виновато улыбалась - слова были лишними.
Моё солнце показалось в тёмном коридоре, почти бесшумно подошло ко мне и где-то рядом послышалось лёгкое "щёлк". Пять захламлённых метров коридора оказались озарены яркой люстрой-сферой, нависшей точно над нашими головами.
Не сейчас, - вдруг слабовольно подумала я, поддавшись порыву внезапной нежности. - Не в этот момент. Только не в этот и не в следующий. И не в тот, который пойдёт за ним.
- Чудо в перьях, - беззлобно подшутил надо мной Марк. - Ещё и мокрое.
С меня нагло стянули шапку. Я сердито взъерошилась, прямо как вымокший воробей. Синие глаза мягко смотрели прямо на меня - так близко-близко, как голубые бездонные озёра Финляндии. Финляндия - страна тысячи озёр... Тысячи таких же безбрежно-голубых глаз.
И не в этот момент, - с тихой паникой прошептала я про себя. - Не в этот, только не в этот!
Марк шутливо улыбнулся и легонько чмокнул меня в ледяной нос.
- Так, рассказывай, где была? Откуда пришла такая холодная и нахохлившаяся?
Я отнекнулась сама от себя очередным "Не сейчас" и натянула на себя нежную улыбку. Вскоре я уже не смогла её с себя стянуть - нельзя стоять рядом с Марком и не улыбаться. Горячие руки уже стягивали с меня тёплый, но тоже подмокший шарф, а я так и не могла заставить себя открыть рот - слишком велик был риск решиться и выдать всё-всё-всё. А потом ведь уже не будет этих горячих рук...
Вдруг я с какой-то невероятной тоской оглядела Марка и вспомнила самую злую мою мысль, самую жестокую.
Марк - не для меня... - я не сопротивлялась, чувствуя с какой теплотой с меня стягивают пуховик. - Он слишком идеален. Аристократические, тонкие черты лица, каштановые волосы, идеальный характер и идеальная фигура. Шутливый, мягкий, нежный, добрый - и обычный... Самый обычный идеал.
- Я тебя люблю, - словно пытаясь заткнуть поток моих мыслей, проговорила я. - Люблю...
Марк не мечтает о звёздах, он хочет уют и семью. Я - небо, а он человек, который хочет задушить это небо в тёплом доме с ручным огнём в камине.
- И я тебя, золотая моя.
Нет человека, обычнее Марка. Он идеален, а я - нет.
- Так чем ты сегодня занималась?
Я - не модная. Совсем не модная. Сейчас не в моде не модные девушки. У меня неправильно-пухлые губы и миндалевидные зелёные глаза вместо круглых и чуть удивлённых. Вместо светлой кожи - смуглая и в веснушках. В тёмных противных обычным людям веснушках. Это тоже не в моде. Я не ношу угги и джинсы-дудочки, у меня нет мини-юбок и красивых платьев. Я обожаю джинсы-клёш и кеды, толстовки и большие футболки. Марку не нужна такая не модная девушка. Рядом с ним должна быть идеальная современная красавица. Я люблю читать, никогда не смотрю телевизор. Это так же не модно. Я хочу к звёздам и чужим небесам. А должна хотеть замуж и шубу. Мне противны такие мечты... Это, чёрт возьми, тоже не в моде!
- Золотая?..
Он не любит моё молчание и кричит на меня, когда я в ужасе сбегаю с дискотек. Мне противны дискотеки - мне кажется, что это толпа разодетых змей. Страшно, страшно. Марк по ночам пропадает на тусовках, а я читаю и мечтаю. Он не любит мечты, говорит, что это глупости.
- Я сейчас обижусь!
Ну вот, как маленький ребёнок... Он никогда не понимал моё молчание. Он считает, что моё место - на кухне. Он не любит, когда я твержу ему, что пить - противно. Он считает это модным. Он не смотрит на небо. Страшно, страшно, страшно. Он по-современному идеален. А я - безумна. Меня ждёт мир, а он не хочет даже переезжать. Он хочет запереть меня в доме, с детьми, сериалами и глупой болтовнёй...
- Марк, я уезжаю.
Воздух прорезал чей-то голос - неожиданно громкий, жёсткий, уверенный. Лишь спустя несколько секунд я с каким-то безотчётным ужасом поняла, что это был мой собственный...
- Что?
На сердце вдруг стало легко-легко. Кошки с недовольным шипением удрали, едва не сломав когти о сталь моей уверенности. Марк - такой любимый, домашний Марк, с удивлёнными голубыми глазами, высокий, в обтягивающей мускулы футболке, в дурацких рыжих тапочках-котятах, которые подарила ему я, с каштановой шевелюрой и тонкими обкусанными губами, модно-идеально-современный Марк вдруг стал таким чужим и далёким, что я даже растерялась - а что я вообще делаю в этом тёплом, но не родном доме?..
Странная девушка со странной жизнью. Что, мать твоя хомячья бабушка, ты вообще делаешь в этом дурацком уюте?!
- Я уезжаю, Марк, - повторила я, обводя легким, чуть насмешливым взглядом гардероб с зеркальными приоткрытыми дверцами, полки со старыми фотографиями, сломанными брелками, ключами, расчёсками и бесконечными резинками-блесками-тушами-тенями, этажерку с обувью, домашний телефон с поцарапанным корпусом. - Навсегда. Уже навсегда.
Марк непонимающе смотрел на меня своими огромными голубыми глазищами, а я с необычайной легкостью понимала, что уже не тону в этих безбрежных озёрах. Марк был таким странно-правильным - и странно-стереотипным. Сейчас он обнимет меня и скажет...
- Никуда не отпущу! - с рычащими нотками в голосе Марк сграбастал меня своими мощными руками и прижал к себе. Я незаметно усмехнулась - бессмысленно даже пытаться выбраться из этой хватки.
- Понимаешь, Марк, - я придушенно вякнула и едва-едва вдохнула. - Я объясню тебе всё... - мой голос постепенно перешёл в ещё более придушенный писк, - если ты меня не задушишь!..
Марк подумал. Объятья исчезли, и я облегченно пискнула, набирая в одном вдохе как можно больше воздуха.
Нужно сменить номер, - сосредоточенно обдумывала я предстоящие последствия разговора. - И заскочить в магазин за жвачкой. Люблю жвачку. Вредную вкусную жвачку. Чёрт. Я расстаюсь с человеком, с которым жила два года, и думаю о жвачке. Это диагноз?
- Понимаешь, Марк... - я со вздохом прислонилась к двери и смачно хлюпнула мокрыми сапогами. - Через три часа у меня самолёт, чемодан я собрала ещё вчера. Виза, загранпаспорт... Я работала два года. Жила с тобой. Любила, первое время даже была счастлива. А потом я начала задыхаться. Помнишь мои мечты? О море, о небе? Так вот, я - решилась.
- Но как же наши планы?.. - непривычно тихо спросил Марк. Его слова показались... обвинением в предательстве.
А я не предавала себя, живя с ним и подчиняясь его требованиям? - неожиданно жестоко и язвительно поинтересовалась я у себя, на корню пресекая беспощадное чувство вины. - Не предавала, нэ? Это он предал меня - зная о моих мечтах и продолжая жить обычной жизнью... Подчиняя меня своим стереотипам о "счастливой" жизни.
- Это были твои планы, - я неосознанно коснулась пряди запутавшихся волос. Запах подгоревшего омлета подхлестнул меня, и я чуть ужесточила голос. Если я не смогу быть жестче Марка - я никогда не стану счастливой. - Знаешь, ты же вечерами слушал мои рассказы о том, как я хочу жить. Как я буду жить. Но ты неожиданно решил, что твои планы лучше мне подойдут. Ты помнишь, как потрясающе я писала? Рассказы, пусть и короткие... Мечтала о книге. Мечтала написать серию книг. Но ты сказал, что это глупости и у меня не получится - и, знаешь, я вдруг поверила тебе.
Марк хотел было что-то сказать, но я резко махнула рукой, давая понять, что не заткнусь, пока не выскажу всё до конца.
- А теперь меня ждёт мир. В общем-то, это всё, что я хотела сказать... Ах, да, - я помрачнела, зная характер моего бывшего солнца, - ты не сможешь меня остановить. Ты можешь меня даже связать и запереть, но я всё равно сбегу. Сбегу к жизни, сбегу к счастью. Каждую секунду своей жизни я буду пытаться сбежать, до тех пор, пока ты меня не отпустишь. Странная девушка со странной жизнью никогда не сдастся и не покорится. Вот теперь - всё.
Я ожидала чего угодно - скандала, пощечины, нравоучений... Кошки вновь сбежались ко мне в душу и терзали страхами, что Марк не отпустит меня. Секунды мучительно бежали, одна за другой, и каждая приносила всё больше сомнений. А не ошиблась ли я?..
Не ошиблась. Следуя за мечтой, невозможно ошибиться.
- Я вызову тебе такси, - бархатный голос был неподдельно спокойным. Я удивлённо посмотрела на Марка - на его фигуру, загораживающую половину коридора, на безмятежную улыбку, в грустные глаза - и вдруг поняла, что не ослышалась. Сомнения с лёгким свистом умчались догонять мою уже давно съехавшую крышу.
- Спасибо... - до боли знакомые бежевые стены в одно мгновение перестали быть родными, и теперь я стояла на пороге случайным гостем, который вот-вот упорхнёт прочь. - Но... почему?..
- Ты не разочаровала меня, - так же безмятежно спокойно улыбнулся Марк, набирая номер на домашнем телефоне. - Ты не была бы собой, если бы осталась. Именно такой я тебя полюбил - вечно беспокойной, спешащей беглянкой, путницей, которая убегает от всего на свете. От чужих мнений, страхов, ненужных слов, стереотипов. Я знал, что когда-нибудь ты убежишь и от меня.
Я прикрыла глаза с невероятно тяжёлым, горьким вздохом. Впервые за свою жизнь я не знала, что сказать...
Но знала, что сделать.
***
Старый, фыркающий лифт печально скрипнул на прощание, провожая меня. Спорю, он ещё долго, очень долго будет бережно хранить те самые царапины от моего заключения.
Тёмная улица встретила меня десятками подмигивающих фонарей, морозным терпким воздухом с приятным особенным запахом свежевыпавшего снега и тысячами звёзд на бездонном, тёмно-синем, бархатном небосклоне. Я неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя приятную тяжесть чемодана, оттягивающего мою руку.
Прощай, серая жизнь, здравствуй - мир!..
Я с лёгкой улыбкой переступила через порог, задержала дыхание и вдруг... рассмеялась.
Первый шаг. Маленький, незаметный шаг - но с него началось моё путешествие длиною в Жизнь...
Всё это тонкое описание переливов самоанализа - может быть, чуть-чуть длинноватое, но не более того - прекрасно завершается мощным позитивным аккордом покидания эгоистичной ступени и максимально полным поворотом навстречу будущему.
Кстати, пафос - не ня. Даже красивый, но здесь пафос присущ героине как таковой, хм, и, может, автору, но эти мягкие лапы невидимых кошек... Черт. А так, конечно, муть.
Я не читаю прозу, но случайно задела глазом кошек, это ня-ня-ня, поэтому я поставлю рейт. Но очень наигранно, что ли, я даже не знаю как правильно сказать. Нет персонажа, есть какое-то представление о себе. Не знаю, как в дневниках пост с информацией о себе. Но кошки - няняня.
слиииишком долгий разговор с лифтом слииииишком много разговоров героини с самой собой, при этом дикое отсутствие реальности, выпадаешь из повествования абсолютно и полностью Слишком много ссылок обиняков и прочих переносностей Чувства героини возникают тогда, когда автор приказвает оным возникать Слишком велика "охота" за словами и определениями Героиня излишне выпячивает себя в своих мыслях - самобичевание любовное, истовое, самозабвенное с самолюбованием - отторгает от героини
Очень хорошо бы получилось, если бы не было так много воды, если бы из куч вариантов вы бы излагали не все эти кучи, а те лишь, которые необходимы, если бы разговор с лифтом не занимал бы дико-полновесную часть произведения, если бы вообще структура у текста была бы куда лучше сформирована и... Есть чувство слова, но текст оно не спасает, не получается, а самолюбие и дикое повторение стереотипов - убивает.
Зимнее солнце окончательно спряталосьза снежными, густыми пепельно-серыми тучами, изредка пугливо выглядываяиз своего надёжного убежища и проливая на усыпанную пушистым снегом землю золото своих тонких, изящных лучей. --------- разнобой со временем. И много, просто перебор с прилагательными.
Спряталось ----- что сделало... выглядывая, проливая ----- что делая...
К тому же солнце спряталось окончательно. Так давайте о нему забудем. Но нет, оно начинает светить лучами. Автор определитесь.
Облачка пара несколько секунд клубились в морозном воздухе в нерешительности, а потом взмывали ввысь, оставляя за собой ледяной привкус зимы.-------- Облачка клубились... А не проще ли просто пар клубился? И понятно что облачком... В нерешительности? взмывали ----- пр.время. несовершенный вид. И опять далее нестыковка со временем. Мне сложновато читать. Я тяжело вздохнула,-------- что сделала...--- пр. время. совершенный вид.
Всё-таки поскользнулась, как-тослишком глупо и придавлено ойкнула, но всё-такиуцепилась замёрзшей рукой в пушистой розовой перчатке за край приоткрытой стальной двери в подъезд, рывком притянула себя к ней и больно стукнулась головой о косяк. ------ разбейте, уберите лишние союзы и последите за смыслом. Послед придавлено ойкнула, он куда-то ускакал. Опять много прилагательных. Предложения гусеницы.
Невидимые кошки мягкими лапками мяли моё сердце, выпуская коварные коготки, обвивались вокруг него, сжимая всё сильнее, а потом вдруг нагло решили улечься сверху - и стало совсем уж невыносимо тяжело.
Кошки продолжали довольно мурчать, подло впиваясь острыми когтями в мерно постукивающий орган. -------- одно и тоже, только разными предложениями.
Озноб мерзкими мурашками прошёлся по моей спине, вязким ледяным киселём наполняя мои окоченевшие руки холодом, пробираясь в тяжёлые, тёплые, но полностью вымокшие сапоги, прямо-таки подталкивая открыть дверь - и остаться в уютном, мягком тепле, в любящих объятьях, смотреть в окно на улицу, которую постепенно накрывали сумерки, и пить горячий чай.------ догадайтесь что здесь мне не нравится.
Дочитала до конца. Есть моменты которые мне понравились. Воспоминания о детстве, сама встреча с Марком.... Далее идут нестыковки. Героиня любит уют, покой, читает книжки, сбегает с дискотек, но не хочет сидеть дома с детьми и сериалами? Почему.... вроде все нормально. Как раз для домоседки. Детишки, готовка, книжки... А Марк модный парень, но хочет посадить ее дома. Опять противоречие... А на дискотеки один ходить будет? Детали не бьются и героям перестаешь верить. Сцена расставания затянута. Хочется чтоб она уже высказалась и ушла. А она что-то мнется, мнется.... Так долго.
В первое же предложение вы попытались вместить все возможные взаимодействия солнца и неба. И ладно бы, но солнце окончательно спряталось и иногда выглядывало! Стоило бы определиться с окончательным иногда)) Облачко пара взялось ниоткуда? ше-е-едПофиг - ну раз простительно. Но постоянный инетовский сленг не добавляет литературности. Портит впечатление и перебор ненужных деталей в и без того длинных предложениях. К примеру, замёрзшей рукой в пушистой розовой перчатке за край приоткрытой стальной двери в подъезд . При этом, замерзшей рука не ощущается, т.к. описание перчатки таки несет тепло. Ты не разочаровала меня, - так же безмятежно спокойно улыбнулся Марк, набирая номер на домашнем телефоне. - Ты не была бы собой, если бы осталась. Именно такой я тебя полюбил - все же странная реакция на уход близкого человека. Что, мать твоя хомячья бабушка - Эм? Вообще, читая, я вначале подумал, что героине лет этак 16 от силы. Оказывается, взрослая. Но при всех попытках придать ей странность и "безуменку", таковой она не выглядит. Разве что инфантильной. В целом, впечатления не произвело. Будь это началом чего-то большего, могло бы сойти. Скучновато, но могло бы. А так, не очень.
0
