То утро выдалось необыкновенно тихим, то есть совершенно курьезным утром для города в пятнадцать миллионов человек, и это только по официальной статистике. Тишина была тяжелой и плотной, вы могли бы почти ощущать ее кожей или зачерпнуть горстку маленькой чайной ложкой. Тишина давила на уши, и даже мальчик с газетами, громко выкрикивающий новости, ничего не мог с ней поделать.
Рассвет разливался клубничным десертом по небу, и розовые облака напоминали творожную массу – завтрак некоторых горожан. На балконах домов сверкали вспышки камер фотолюбителей, они желали запечатлеть это розовое небо, чтобы потом, на одном из социальных порталов, разместить фото и похвастаться своим глубоким виденьем мира онлайн друзьям.
А октябрь рассыпался кленовыми листами по редким, но красивым паркам города. В одном из них дворник, облокотившись на свою метлу, раздумывал стоит ли убирать с аллей всю эту красоту. Дворник был из тех, каких уже редко встретишь на улицах современных городов – в телогрейке, с заломленной набок шапкой, улыбающийся, небритый, пьяный.
На дорогах еще не было пробок, но уже были лихие водители, срывающие с губ невольных соседей по полосе бранные слова. Кати не умела ругаться, поэтому она просто нахмурила брови, когда BMW старой модели внезапно пересек ее полосу, как будто спасаясь от погони. Кати избегала нецензурных слов и вообще всего отрицательного и грустного в речи, чтобы не сказать лишнего и на работе. А работала Кати в маленьком магазинчике на Старом Арбате с семи утра до пяти вечера вот уже четыре года. Она продавала цветы. Кто-то посчитает это странным, но Кати никогда не ругалась при цветах. Она твердо верила, что цветы, как молодые девушки, вянут от ругани. Спустя год работы в магазине, Кати вообще разучилась произносить грубости и совсем могла забыть, как звучат эти слова, если бы покупатели частенько не выкрикивали их в трубку или прямо в лицо своим спутникам. В такие моменты Кати хмурилась и просила быть чуть сдержанней хотя бы в цветочном магазине. Обычно скромная и молчаливая, здесь она не могла молчать. Цветы стали смыслом ее жизни. Ей даже снились цветы: хризантемы, пионы, ирисы, орхидеи, тюльпаны, лилии…и розы, конечно же. Во сне она составляла из них все новые и новые букеты, а некто в фетровой шляпе хвалил ее дизайнерские задумки. Он и сам держал в руках букет роз с открыткой в центре, на которой значилось курсивом - Моей Кати. Жаль она никак не могла рассмотреть его лицо. Кати часто думала о незнакомце из сна, оформляя букеты для покупателей, и эти мысли вызывали невольную улыбку на ее лице. Девушке было приятно, что кто-то дарит ей цветы, пускай и в мире грез, к тому же пишет на открытке моей Кати - ведь это значит, что он влюблен в нее! Но в реальной жизни ее никто никогда не любил, и она никого не любила. Она была совсем одна вот уже двадцать пять лет – ровно столько и еще чуть-чуть Кати жила на этом свете. Ее воспитывала тетка, которая мало смыслила в любви и чувствах, зато знала толк в телевикторинах, жирной пище и фарфоровых статуэтках. В колледже вся любовь студентов распространялась лишь на ее миленькое личико, но быстро сходила на нет, когда молодые люди понимали, что никогда им не поцеловать этих губ, не пройдя длинного пути к сердцу, который, судя по всему, тернист и запутан. И они находили более понятных подруг, а Кати плакала, сидя на холодном подоконнике или в пустой аудитории, сдавливая голову руками и кусая губы, чтобы прийти в себя. Она страдала, ей некому было рассказать о тех несправедливостях, что с ней постоянно происходят. Никто не гладил ее по голове, не держал за руку, не заглядывал в глаза с пониманием. Она была абсолютно одинока, и только холод был ее вечным спутником. Когда нет никого рядом, холоду легко пробраться и к самому сердцу, но сердце Кати было надежно спрятано под природной добротой ее души. Получив наконец образование, она забыла этих людей навсегда и сразу, как забываешь фальшивый фильм, только выйдя из темного кинозала.
В магазине Кати общалась лишь с представителем владельца – тучным неповоротливым Феликсом. Он носил на свитере значок с изображением своей жены, звонил ей почти каждый час и называл при этом не иначе как «роднулечка». Всех это либо раздражало, либо смешило, но ни то, ни другое не относилось к Кати. Она уважала Феликса за то, что он сохранил любовь к жене, несмотря на двадцать пять лет совместной жизни, несмотря на то, что она не очень умна и от прежней красоты ее остались только яркие голубые глаза, теперь уже с сеткой морщинок вокруг. Кати изредка болтала с Феликсом за кофе, расспрашивала его о жене, детях, о том, что он купил им в подарок на Новый год, но эти разговоры, прерываемые бесконечными звонками «роднулечке» не отнимали и крупицы от одиночества Кати, а только возмущали ее воображение мечтами о своей собственной дружной семье.
Изредка Кати выбиралась на прогулку или в кино со своей соседкой-маникюршей. Каждый второй парень улыбался Кати или смотрел на нее, но она отводила глаза. Боязнь разочароваться в молодом человеке, или не понравиться самой, опозориться, сказать что-то глупое, давила на веки и пробегала мурашками между лопаток. «Ты ведь даже на него не взглянула!» - сокрушалась тогда маникюрша. И Кати злилась сама на себя до боли в горле, почти до слез.
И в это тихое осеннее утро, оставив позади дорогу и трудности с парковкой, неспешно шагая по Арбату, Кати в очередной раз перебирала в голове события жизни. Тишина отрезвляла и заставляла смотреть на свои поступки критически. «Я ничего не сделала для своего счастья, - думала Кати - я только принимала или не принимала варианты, которые небрежно подбрасывала мне судьба…»
Когда Кати зашла в магазин, она уже твердо была уверена, что начнет новую активную жизнь, сама отыщет свое счастье.
Только Кати успела повесить пальто на крючок и очистить влажной салфеткой руки, как в магазин зашел первый посетитель. Шарф Burberry и сумка Hermes выдавали в нем небедного человека, но Кати не знала модных марок, сама она никогда не смотрела на ярлычок при покупке. Зато она заметила грустные карие глаза под длинными, но редкими ресницами, и эти глаза совершенно не подходили к несколько самодовольной улыбке вошедшего. Кати остановила взгляд на глазах и улыбнулась так, как улыбалась Феликсу, когда он рассказывал про своего младшего сына. Посетитель подошел ближе к прилавку и стал пристально смотреть на Кати, все также самодовольно улыбаясь, сложив руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок. Он был чем-то очень обрадован, он, казалось, едва сдерживался, чтобы не рассмеяться вслух.
- Я нашел тебя! – воскликнул наконец он с нескрываемым удовольствием.
-Что? – Кати была удивлена этой странной фразой. Она приподняла бровь и вопросительно посмотрела на него.
«Как она хороша!» - подумал про себя посетитель и продолжил:
- Я нашел букет для моей будущей жены! Не поверите, но это прямо то, что нужно. Я его беру.
«Какой странный, - подумала Кати, но милый…»
- Простите, но вы не сказали мне, что за букет вам понравился.
- Вот этот, у левой полки, там розы, лилии, еще что-то…
«Мой любимый букетик. А на самом деле жаль, что у него уже есть невеста…»
- Да-да, я поняла. Вы хотите заказать такой же для свадьбы?
«Какая же она глупышка!» - усмехнулся посетитель и прямо взглянул на Кати.
«Брр, какой взгляд! Вроде холодно от него, но и готова растаять в тоже время» - подумала Кати, ответив смущенным взглядом на взгляд.
- Нет, он мне нужен сейчас и причем быстро, я опаздываю.
-А сколько времени у вас есть? Дело в том, что мы не продаем образцы с витрины в начале дня, нужно будет собрать новый букет.
- О-о, тогда я лучше пойду на работу! Зайду за ним через пятнадцать минут.
И посетитель направился к двери.
-Постойте!
-Да?
-А где вы работаете, если вернетесь за букетом так быстро?
-Здесь недалеко. Продаю мороженное.
-Вы мороженщик?!
Война эмоций происходила у посетителя на лице: удивления, раздражения и неподдельной веселости. Наконец победила одна и он смог широко улыбнуться:
-Вроде того. До встречи, делайте букет.
Посетитель вышел за дверь, прошел несколько метров по Арбату и вдруг расхохотался. Громко, почти истерично, запрокинув голову назад. Его смех был настолько громким, что разбил безупречную тишину утра, ее осколки полетели в разные стороны, разбиваясь на еще более меньшие от голосов других людей, топота ног, шуршания. Посетитель все стоял, запрокинув голову, солнце высвечивало его русые бакенбарды, но, казалось, словно тонуло в карих глазах, а тишина разлеталась и разлеталась.
«Ну ее, Ангелину. Эта продавщица то, что надо. Красотка, наивна, но и вроде умна, хотя, ха-ха, какая-разница, женщине ум в последнюю очередь нужен. Мороженщик! С ума сойти! Ну она и додумалась же! Не потрепалась просто еще в свете…,ну, конечно, она же продавщица, чистая душа!…А я не спросил ее имя. Ладно, это мы и сейчас узнаем без проблем…»
Вот что думал посетитель магазина цветов, Алекс Крауцлер, поднимаясь в свой офис на последний этаж. Огромная сиреневая вывеска Krautsler IceCream надоедала жителям вот уже 5 лет и Кати была, возможно, единственным человеком, кто совсем не замечал ее и ничего не знал об Алексе Крауцлере, лицо которого сияло самодовольной улыбкой с обложки каждого второго глянцевого журнала.
-Ната, найди мне имя девушки из цветочного на углу и пошли кого-нибудь за букетом, что я заказал там, купи открытку фиалкового цвета и через 20 минут все должно быть у меня: букет, имя, открытка. Запомнила? Открытку именно фиалковую, не забудь, это важно.
Ната вышла, а Алекс сел в кресло и рассмеялся снова. Он любил посылать Нату с несколько глупыми и сложными поручениями. Она была настолько исполнительной, серьезной и ответственной, что над этим хотелось издеваться всем, но только Алекс имел на это власть. Он сидел в своем кожаном кресле, вытянув вперед ноги в дорогих джинсах и запрокинув руки назад. Фирменная улыбка Алекса Крауцлера – самого молодого и успешного промышленного магната России – не исчезала. Он упивался своей властью и гордился сам собой. Он просидел так 15 минут и провел бы в кресле гораздо больше времени, но Ната превзошла сама себя – ровно через 15 минут, на пять минут раньше необходимого, на столе у Алекса лежало все, что он просил, плюс чашка его любимого фраппе из Старбакса. Алекс встал с кресла и стал расхаживать по комнате, рассматривая данные о Кати. Стараниями Наты здесь был даже домашний адрес.
«Ммм, Кати, что ж, красивое имя, необычное и обычное в одно время. Эта девушка сделана из парадоксов! А открытка фиалковая! Натурально –фиалковая! Нужно дать Нате премию…или конфетку»
Алекс что-то черкнул перьевой ручкой в открытке и сунул ее благоухающий и действительно очень красивый букет. Один звонок и букет отправился туда, где был только что мастерски сделан.
Кати у себя в магазине еще не успела унять дрожь в груди от общения с утренним посетителем, а потом и с его посыльным, а колокольчик снова тренькнул. На пороге стоял все тот же посыльный с ее розовым букетом в руке.
- Что-то не так?
Посыльный подошел к прилавку и положил на него букет.
-Это вам. Еще раз хорошего дня.
Дверь за посыльным неслышно закрылась. Неслышно для Кати, она почти оглохла от всего происходящего.
С минуту Кати просто стояла, вцепившись в прилавок побелевшими пальцами и разглядывая букет. Она не сразу заметила открытку, ее привлекло что-то необычного цвета. «Здесь должны быть только розовые и белые цветы!» - подумала она и почти неосознанно вытащила фиалковую открытку Алекса из букета. Кати, это вы – моя будущая жена! Я зайду за вами в шесть и мы обсудим свадьбу. Вы не против? Алекс– вот, что значилось в открытке. Кати прочла ее несколько раз, прежде чем смысл сообщения стал полностью ясен. Она рассердилась и решила в шесть часов высказать этому Алексу все, что она о нем думает, но подсознательно обдумывала совсем другое. Картинки одинокой жизни пробегали перед глазами и от той, что с теткой и масляными блинчиками начало подташнивать. Кати вдохнула аромат роз и в один миг все для себя решила. Да, она отругает его как следует…,но потом улыбнется.
***
Три недели спустя Алекс собирался на встречу с Кати. Ему хотелось впечатлить ее своим внешним видом, и он примерял рубашки одну за другой. Наконец он остановился на льняной Hugo Boss. Горничная помогла ему одеться. Алекс уже почти вышел из дома, но на комоде заметил незнакомую, видимо оставленную кем-то фетровую шляпу. Она идеально подходила к рубашке. Алекс надел шляпу и улыбнулся своему отражению в огромном зеркале на целую стену. Через полчаса Алекс был в магазине у Кати. Он зашел тихо, Кати завязывала ленточки на цветах и не заметила его. Алекс подошел к ней и положил букет роз на прилавок. В нем была и открытка. Фиалковая. Кати подняла глаза и чуть слышно ахнула. Перед ней стоял незнакомец из сна, в фетровой шляпе и с букетом роз…Она ничего не могла сказать и только смотрела на него – этот незнакомец был Алекс и она не могла поверить… -Чудные бантики – сказал Алекс. А у меня тут для тебя букет. И открытка даже. Она перевела взгляд на букет. Моей Кати – значилось на открытке.
-Боже! –вырвалось у нее.
«Она уже сегодня будет моей, так поражена» - усмехнулся Алекс про себя.
Сердце Кати радостно билось. Она почти любила его.
Сердце Алекса пылало. Он так страстно желал ее.
0
