Остановись, мгновение. Театральный зал. На редкость безучастная публика, скучающая и зевающая. Посередине зала стоит девушка, держащая в немного дрожащих руках листы бумаги. Она могла бы быть в центре внимания, если бы внимание вообще существовало здесь. Но не она – главный герой. Его невозможно не заметить, хотя он выбрал себе затенённый уголок сцены, как бы желая предоставить полную свободу девушке. Не стоит обольщаться. Такое поведение – всего лишь тактика паука, раскинувшего сети и ожидающего свою добычу в засаде.

   А жертва уже здесь, но он не торопится. Вопрос времени, вечно насмехающегося над ним, очень важен. 10 минут… 600 секунд, отстукиваемых в ритме бесстрастного механического сердца. Столько мгновений жизни отмерил он для девушки. Пусть поживёт. Пусть говорит. У неё есть 10 минут.
Она не боится, лишь слегка взволнована. Она говорит, громко, чётко и уверенно, как и подобает говорить на сцене. Хорошее начало. Но не для него. Первая ремарка, пущенная стрелой из темного угла, разрывает её речь на середине фразы. Удивление и замешательство в глазах жертвы при виде крови, вдруг засочившейся из ладоней, трудно скрыть. Она ничего не понимает. Это всего лишь спектакль, но кровь настоящая. И она по-настоящему марает белоснежную бумагу. Но девушка быстро справляется с собой, и продолжает. Сцена во что бы то ни стало должна быть доведена до конца, роль – сыграна. Она ещё не знает, что он так не думает.

 

   Девушка, двигаясь по сцене, отворачивается от человека в тени. В его глазах тут же вспыхивает торжествующий злой огонёк, и ещё одна стрела, подло пущенная в спину, достигает своей цели. Он – меткий стрелок. Годы практики сделали его мастером своего дела. Кровавое пятно медленно расплывается на белой одежде. Девушка, сдержав крик, быстро поворачивается лицом к залу – зрители, даже невнимательные, могли что-то заметить. Но нет, всё в порядке, они не видели. Она продолжает свою речь.

   Какое нахальство, она смеет притворяться, что всё хорошо! Она не желает показывать публике то, что чувствует на самом деле, и этим всё портит. Но ещё есть время. Стрелки на его часах замедлили бег, с любопытством ожидая продолжения.
На его лице распускается дьявольская улыбка – следующая стрела будет отравлена. Надо помочь девушке, ведь он не может оставить её одну. Короткий резкий свист в воздухе, и стрела вонзается прямо в грудь молодой актрисы. Она вздрагивает… но продолжает. Это уже бесит его. Одна за другой мелькают стрелы, дождём сыпятся они на несчастную. Её белое платье уже всё в причудливых кроваво-красных цветах. Голос тише, голова всё ниже… Но она ещё держится. Невероятная наглость! Неужели она не понимает? Его едкие отравленные фразы льются теперь неиссякаемым потоком, ломая её волю и добивая… 

   Пауза. Внезапная тишина. Он – мастер театральных пауз. И он понимает, что время пришло. Он вслушивается в наступившую тишину, не сводя глаз с жертвы и кожей ощущая, как растёт напряжение. Выдержать достаточно долгую театральную паузу очень сложно, но он умеет и это. Ещё не сейчас. Рано. Нет, и не сейчас. Вот здесь уже нужно приготовиться. Собраться…

   Он принимает скучающий и равнодушный вид. «Ваше время вышло», - звучит его бесстрастный голос. Последняя стрела завершает дело – девушка падает. Всё было идеально точно рассчитано. Это – безусловный успех!

   Он поворачивается к залу, ища горящими глазами восторг и обожание в лицах зрителей. Увы! Они безучастны, их абсолютно не тронуло его представление, его величайшее мастерство. Они просто не способны оценить такой высокий уровень профессионализма. Самое большее, что они в состоянии делать, так это хохотать, глазея на уличных комедиантов и балаганщиков. Они безнадёжны.

   Но его это не обескураживает. Он вернётся через неделю и повторит своё представление. Он всегда возвращается.

   С гордо поднятой головой Великий Актёр покидает сцену, бросив презрительный взгляд на неблагодарную публику, громко болтающую о чём-то своём и торопящуюся выйти на свежий воздух. В зале уже темно, гаснут и огни рампы. Остаётся светить только один прожектор, который техник, уходя, забыл выключить. В его одиноком луче на сцене лежит тело бедной актрисы, сыгравшей свою роль.
Его уберут, через неделю.