-Ой! – звонкий возглас заставил дрогнуть и повернуться. На лавочке рядом со мной сидела белокурая девочка лет пяти и заботливо обнимала старую потрепанную черепашку, сшитую из лоскутков пестрой ткани. Огромные синие глаза смотрели тревожно и заинтересованно. Девочка наклонила свою златокудрую головку набок и улыбнулась.

-А где твои крылья?

-Что? – я не поняла вопроса, но пристально всматривалась в глаза ребенка, пытаясь прочесть в них книгу мира.

-Крылья. Потеряла? Или у тебя их забрали?

Я пожала плечами. Дети видят и воспринимают окружающий мир не так как мы, взрослые, чей разум уже успел засориться пеплом рутины, и полет воображения замкнут в жесткие ржавые рамочки социума. Мне не легко было признаться даже самой себе, что я спасовала перед таким простым и, возможно, немного наивным вопросом этого чистого светлого существа. Девочка нахмурилась и торжественно вручила мне свою черепашку.

-Это тебе. Ее зовут Анастасия. Она показывает сны и рассказывает мне о людях. Я люблю ее. Но тебе она нужна больше. – ребенок с васильковыми глазами говорил очень серьезно, даже немного строго. Я аккуратно взяла черепашку и положила себе на колени. Под ладонью стало как-то тепло-тепло.

-Здравствуй, Анастасия! Меня зовут Ева. А как твое имя? – я обратилась к белокурой девочке, которая внимательно следила за моим отношением к тряпичной черепашке. И, убедившись в том, что Анастасия в безопасности, ребенок переключил свое внимание на меня.

-Родители называют меня Мария. Но на самом деле я – Маргарита. Это мне Анастасия сказала. Но это – наша с ней тайна! Ты ведь тоже ее никому не откроешь, правда? – надежда в ее глазах сияла топазовыми огоньками, и я утвердительно кивнула.

-Хорошо. Я тебе верю. Ты нравишься Анастасии. И она будет тебя охранять. Странно, конечно, что ты без крыльев…Ладно. Мне пора! – с этими словами девочка спрыгнула с лавочки и, неловко подтянув сползшие ажурные гольфики, побежала вперед, оставляя меня наедине с тряпичной черепашкой.

Тяжелый влажный воздух наполнял легкие августовским настроением. Тихо шелестела листва.

Я положила руку на Анастасию и оглянулась. За густым кустарником, окружившим лавочку, ничего не было видно, и я как бы терялась в этом маленьком отстраненном мирке…

-Ой… - я открыла глаза. Резкий холодный свет ударил мне в лицо, и я инстинктивно попыталась прикрыть его ладонью. Но руку что-то сдерживало. Повернув голову, я заметила белые стены, пестрящие квадратиками… Кафель. Мои запястья были крепко привязаны кожаными ремнями к краям высокой грубой кровати. От сгиба локтя к хромированной стойке тянулась змейка прозрачных трубочек, по которым с небольшой периодичностью прокатывались алые жемчужинки. Где я?

-С возвращением! Любимая моя…– услышала я рядом с собой красивый глубокий голос. Он здесь, он рядом…Значит, все хорошо.

-Ты…Тут…Люблю… - губы не слушались, во рту – словно песка насыпали. По всему телу будто слабые разряды тока…Тупая монотонная боль пульсировала в висках, мешая сконцентрироваться. Я сделала над собой усилие, отгоняя туманную пелену, окутавшую мое сознание. Не сразу, но ко мне возвращалась ясность.

-Где я? – все еще щурясь от яркого света, я искала глазами его. Ощутила теплую ладонь на своем запястье…

-Все хорошо. Все уже хорошо. Ты в больнице.

-Что произошло? Почему я здесь? Что это за ремни?

Я пыталась понять, куда делась лавочка в окружении зелени, и как я очутилась здесь, на этом жестком ложе среди кафельных стен. Густой аромат цветущей липы ворвался через приоткрытую форточку, разогнав тошнотворный запах спирта и формалина.

-Сейчас… - что-то щелкнуло, и в кистях закололи тысячи иголочек. Запястья теперь были свободны. Я пошевелила руками и приподняла их вверх, пытаясь как бы сбросить колючие перчатки. Сине-фиолетовая полоса отчетливо показывала следы кожаных ремешков…

Теплые голубые глаза смотрели на меня, словно я вернулась с того света. Я поднесла руки к его лицу и погладила пальцами по шершавым, слегка заросшим щетиной, щекам.

-Теперь все будет хорошо! Только я верил…Я знал, что ты не можешь уйти…Только не сейчас!

-Где Мария?

-Кто? – в его голосе прозвучали нотки удивления.

-Девочка. Со светлыми волосами и глазами, почти как у тебя, только темнее. У нее еще игрушка была – тряпичная черепашка, Анастасия…Она дала ей задание меня охранять…

Он встал и куда-то отошел. Минуту спустя он показал мне потрепанную черепашку…

-Это она! Ее зовут Анастасия. – я трепетно дотронулась до игрушки.

Неподалеку послышались громкие рыдания. Мужчина средних лет с потухшим взглядом подошел к моей кровати и обреченно посмотрел на черепашку.

-Это была ее любимая игрушка…Как же так?! Почему?.. – хриплый голос дрогнул, и по щекам мужчины покатились слезы.

-Доченька моя!!! Машенька!!! – рыдания на другом конце палаты становились все сильнее, и где-то неподалеку послышались шаги, затем до меня донесся еле уловимый запах спирта и какого-то лекарства, хрустнуло стекло ампулы.

-Успокоительное. Сейчас вам станет легче. – раздался мягкий голос молоденькой медсестры.

Ей было пять лет. Как и я, она ехала в этом автобусе, ничего не подозревая, и мирно спала на сидении, обнимая черепашку, сшитую из лоскутков. Одно мгновение, и все переменилось. Грохот, скрежет металла, обреченные крики…А потом – тишина. Мы стали участниками одной из самых страшных аварий за последние десять лет. Два рейсовых автобуса на огромной скорости столкнулись в лобовую, и лишь сильный туман скрывал истинный ужас произошедшего. Под тоннами металла были похоронены десятки человек. Выжили лишь несколько, и то, благодаря счастливой случайности.

Одной из таких счастливцев оказалась и я. Меня просто выбросило за пределы этой кошмарной мясорубки, и, если бы не сильный удар головой об асфальт, я бы отделалась ушибами и легкими порезами. Но мне пришлось побывать на грани жизни и смерти почти три дня. Клиническая смерть, полное беспамятство… Организм ретировался и просто «отключил» сознание, отказываясь отзываться на посторонние раздражители. Лишь только за пару часов до того, как я открыла глаза, врачи с трудом сдерживали мое тело от судорог, так, что пришлось прибегнуть к связыванию…

За день до этого, не приходя в сознание, умерла Мария. В ней упорно теплилась жизнь, и надежда на то, что она еще откроет свои прекрасные васильковые глаза, не покидала родителей и медперсонал до последнего. Но она ушла…

Страшно? Нет. Ничуть. И уже не больно. Только теперь я понимаю, почему у меня не было крыльев. На Земле их не бывает. А с Маргаритой мне идти было рано… Но она не забыла обо мне. И пристально следит, как я забочусь о ее любимой тряпичной черепашке. Так мне сказала Анастасия. Точнее, показала во сне…