Сидишь себе в офисе, мнишь себя вершиной пищевой цепочки. 
Хитиновый покров “тройка”, остроносый галстук-рудимент, указывающий направление твоего пожизненного движения. Прочные обувные наросты за уйму вечнодеревянных, которые готовы к линьке и сбрасыванию. 
Приспособленные, неестественно длинные, ловкие пальцы мелькают над клавиатурой, плетя замысловатые словесные кружева под кодовым именем “Годовой отчёт”. В окружении зачатков счёт-фактурной паутины настраиваешь ловушки для жертв из налоговой. 
Острый слух вкупе с охотничьим чутьём мгновенно засекает приближающееся начальство. Мгновение — и кружка из клешней кочует в дальний угол стола, а деятельность бурлит и кипит. 
Зоркий взор, обширный обзор — природа и удача наделили тебя этими дарами для распаления плотских фантазий. Ведь рядом всегда вьются особи, пригодные для случки. 
Куда ни глянь, идеальный организм, дергающий за ниточки, вершащий судьбы такого же планктона. Во влажных снах — претендент на место босса, в реальности — прецедент, с которым предпочитают не иметь общих дел. 
Ведь все помнят, как ты, обильно потея, оставлял влажными ладонями слепки своих следов на ключевых постах организации. Не гнушался пользоваться паразитами, с которыми скреплен узами симбиоза: слухами, сплетнями, вбросами с душком. С упорством навозника клепал огромный материал, способный своими выделениями поразить организацию прямо в нервные центры. Вот только забыл одну вещь: ты не в инсектариуме, а в серпентарии. Со всеми вытекающими. 
Тут игра идёт на другом уровне. Опасные, скользкие твари тешат своё самолюбие, забавляясь с такими, как ты, дураками. Хищно скалясь и шипя, они глядят на тебя: добро пожаловать, очередное звено. 
Естественный отбор, из которого ты выбрался победителем, сыграл с тобой злую шутку. Ты клянешь всё и вся, но продолжаешь движение. Не прыткое и уверенное, с опорой на все восемь конечностей, а боязливое и нерешительное. Острое зрение выхватывает нелицеприятные элементы корпорации, в которую тебя забросили жернова случая. Кармическое воздаяние за покрытое экскрементами и пятнами проклятий чужое прошлое отвешивает чувствительный подзатыльник. 
То тут, то там слышится вгоняющая в ледяной ужас гремучая трещотка золотой кобры. Фронт работ, растянутый во все стороны, словно рубашка, тщетно пытающаяся обтянуть необъятный живот политика или попа, угрюмо сулит болезненные эксперименты и град ударов — проверок на прочность. Неуверенно поправляешь свой порядком потасканный покров, приводишь в порядок хелицеры, потуже затягиваешь петлю. И шагаешь в сторону светлого окна в конце норы. Но... 
Клешни, так виртуозно сводившие несводимое, не справляются с новым объёмом и покрываются плотным налётом ошибок и несостыковок. Мозг отчаянно пыхтит и скрипит, пытаясь разродиться решением. Инсайт — твоё краткосрочное божество. Но под давлением мозг подобен импотенту. 
На плечи начинает капать яд, с легкостью уничтожающий твою какую-никакую, но репутацию. Тонкий лёд доверия, столь щедро выданный авансом, начинает угрожающе трещать. Игра на высоком уровне, что поделать. 
Точечный удар в виде проверки — и всё говно, накопленное и старательно спрятанное, полезло наружу. Отчаянно барахтаешься, лавируешь, карабкаешься. Но всё кончено. Ты провалился. Тебя смыли. Ты… 
“Петрович, Петрович, блядь!” 
Веки размыкаются и я вижу перед собой взволнованное веснушчатое лицо Ваньки — моего коллеги по охранной будке в зоопарке. 
Недовольно ворчу, для вида. На деле я ему благодарен. 
“Чего надо?” 
Парень шумно вдыхает и выдыхает. 
“Ну ты тут закемарил. Бормотал чего-то, руками-ногами сучил, что твой эпилептик. Я аж охренел”. 
Протираю зенки и придаю половине своей туши вертикальное положение. 
“Ну да, херь лютая приснилась. Из-за долбаного террариума, будь он неладен, блядь”. 
Сочувственный вздох — жирная точка в диалоге. 
А в голове копошится личинка: “ты провалился”. 
Бормочу: “привет из прошлого”, и натягиваю фуражку, поправляю галстук. Время обхода.