Короткое описание: Зарисовка о людях, которые загоняют себя в переулки из черного камня.
Мать улыбалась, глядя на него. Ее глаза смотрели ласково и печально.
Скупым на нежность движением она поправила одеяло и задула свечу. Негромко отчеканили каблуки, пока она шла к дверям. Ее подтянутая фигура в пиджаке и юбке ниже колена на миг задержалась на пороге, освещенная снаружи, и потянула на себя дверь.
Гортанный клич издалека ворвался в узкое окно, прокатившись по скромно обставленной комнатке прерывистой волной. Мальчик вскочил, забыв про сон.
- Что это? Мама, что это? Что?
Губы женщины дрогнули, но она отвела взгляд.
- Это ничего, сынок. Спи.
Дверь закрылась.
Он сидел на кровати, огромными глазами всматриваясь в темноту. Волна схлынула, обнажив тишину и неожиданное одиночество. Было слышно, как за окном торопливо шагает поздний прохожий. Гулко билось юное сердце. Мальчик неуверенно лег, все еще прислушиваясь. Крик не повторялся.
…Ему исполнилось восемнадцать – теперь он взрослый человек. Ему пора выбирать жену. Заводить детей. Въезжать в давно определенное ему жилье – новенькую пристройку, редкая удача. Из-за него не придется умирать старику, чтобы освободить место новой семье.
Рейнор никогда не расширялся. За почти два тысячелетия городская стена ни разу не подвергалась перестройке. Дома втискивали на каждый свободный пятачок, накрывали черепицей переулки, оборудуя их под жилье; потом достраивали второй этаж, за ним третий… Теснота была вторым именем Рейнора, города из черного камня.
Когда в городе появлялась новая семья, один из стариков уходил на покой. Некоторым молодым везло – они въезжали в новостройку. Некоторым везло вдвойне, им доставались верхние этажи старых домов, а не надстроек над улицами. Хотя по уровню комфорта они не сильно отличались, жить в настоящем доме было все же приятней.
Его жилище было на восьмом этаже дома, построенного вплотную к крепостной стене.
Сердце сладко замирало в груди, смешивая кровь со страхом и предвкушением. Восемнадцать лет он прожил в одной комнате. С одними людьми. Одним и тем же путем он ходил в гимназию; каждый его день был заранее проверен на прочность; его путь по узким улицам был отмерен десятками поколений. А теперь все изменится…
От восторга подкашивались ноги, но если бы у него был выбор, он бы остался дома. Несмотря на то, что он с детства знал, что так поступают все, что перемены неизбежны, все равно в горле вставал ком, а тело становилось ватным.
…Его женой стала немногословная, приземистая рейнорка. У нее были теплые глаза, как у матери, и толстая каштановая коса. Она двигалась с неторопливой грацией и во всем имела основательный подход.
Они были похожи, как брат с сестрой, и никогда не ссорились.
Вскоре они переехали в свое собственное жилище.
Не покладая рук, они вили свое гнездышко, мало-помалу обживая пустое помещение, превращая его в уютный домик. Сдержанная красота и удобство сделали свое дело.
Однажды им пришлось снять плотные занавеси, закрывавшие узкие окошки от яркого света. Комната тут же засверкала в солнечном столпе. Жена торопилась снова закрыть окно, но муж, сам не зная зачем, подошел к проему и выглянул.
Тут же охнув, отпрянул от окна, кляня себя за глупость. Зачем он туда сунулся? Он никогда больше не хотел видеть того, что находится за стеной города.
Ночью он никак не мог уснуть, все ворочался в постели. Жена тоже не спала. Но не показывала виду.
Дни текли за днями. У молодой семьи родилась дочка. Крепкая, с теплыми мамиными глазами и папиной улыбкой, немного печальной, как темный бархат. Вместе с девочкой рос город из черного камня, над их восьмым этажом поднялся девятый, в него въехала новая семья. Ушли мама с папой, в детской поселился другой ребенок. Рейнор доживал второе тысячелетие.
Однажды вечером он зашел пожелать дочке спокойной ночи, когда по чинной тишине промчался бесцеремонный мощный глас. Девочка схватила за руку отца, переполненными ужасом глазами задавая немой вопрос.
Он вздрогнул, живо вспомнив то, что видел из окна.
- Это… ничего, дочка, - и отвел глаза.
И снова проворочался всю ночь. А перед рассветом прокрался к окну и отодвинул занавеску. Жена все видела, но молчала.
За стеной черного камня все так же, внушая сверхъестественный страх, расстилалась жгущая красками даже в ночной тиши равнина. Сдерживая панику, рейнорец до боли в глазах всматривался в изумрудные изгибы холмов, искал между ярких лесов и силился разглядеть дно сверкающих озер. Он хотел увидеть обладателя того безудержного крика.
Но равнина была пуста.
И снова дни катились за ночами, лето за весной, десятилетия – одно за другим. Рос город, росли дети. Его дочь выросла прекрасной молодой женщиной, вышла за муж, родила детей. Жена состарилась, не утратив ни стати, ни красоты. И неотвратимо настал тот день, когда они должны были освободить жилье.
Она смиренно прошла в пространный склеп под городом. Их семейное кладбище располагалось ровно под домом, на восьмом этаже вниз. А под ним был уже готов девятый.
Она легла в саркофаг, выложенный изнутри темно-красным бархатом – ее любимый цвет. Он держал ее за руку, печально улыбаясь. Она мимолетно улыбнулась в ответ и без колебаний надела газовую маску. Ее глаза закрылись навсегда.
Он попросил один день отсрочки.
Весь день он проворочался в постели, пытаясь уснуть. А в полночь вышел из дома, надев самую красивую одежду и пригладив волосы. Он шел путем, которым не ходил никогда в жизни; сердце клокотало в груди от ужаса и восторга. Он поднимался на крышу.
С трудом оторвав взгляд от парапета из черного камня, он задохнулся, окинув взглядом бескрайнюю равнину. Воображение не успевало за взглядом, оно отказывалось принять то, что он видит. Феерия красок, нескончаемый простор – они сотрясли разум рейнорца до основания, разрушив в нем нечто важное.
Но это было уже не существенно.
«Покажись», - одними губами произнес он, не смея даже шептать. «Покажись!»
Но ночная равнина была пуста.
В какой-то момент ему показалось, что за величественными деревьями сверкнуло радужное пламя, оставляя электрический след. Почудились гулкие, не сдерживаемые голоса. И снова тишина.
Он медленно взобрался на каменное ограждение. Раскинув руки, качнулся вперед.
…От ночного леса отделились три сияющих силуэта. Объятые радужным пламенем, они бежали, будто по воздуху, сильно и легко, оставляя шлейф из ослепительных молний. Они приближались к глухой черной стене.
Три горящих радугой человека склонились над мертвым рейнорцем. Лица их были печальны. Один гладил черные волосы. Второй закрыл умершему глаза. Третий положил теплую руку на окоченевшую ладонь.
Тело истаяло. Растворилось в радужном огне. Невесомая тень поднялась над городом из черного камня, улыбаясь смело и уверенно. Безудержный, бесцеремонный крик рассек тишину на тысячи искр.
Так это рассказ или зарисовка? Определитесь. Ее подтянутая фигура в пиджаке и юбке ниже колена на миг задержалась на пороге, освещенная снаружи, и потянула на себя дверь. Перефразировать. И зачем вы описываете одежду перса? В данном случае это не дает никакого эффекта.
- Что это? Мама, что это? Что? - Это ничего, сынок. Спи. Неконструктивный ответ матери.
Он сидел на кровати, огромными глазами всматриваясь в темноту. Почему у него глаза огромные? Дополнить надо предложение. Может, показать еще какие - нибудь внешние и внутренние проявления страха. Мальчик неуверенно лег, все еще прислушиваясь. Крик не повторялся. Чисто авторская оценка действий персонажа. Неуверенность надо показать.
Въезжать в давно определенное ему жилье – новенькую пристройку, редкая удача.----Когда в городе появлялась новая семья, один из стариков уходил на покой. Некоторым молодым везло – они въезжали в новостройку. Некоторым везло вдвойне, им доставались верхние этажи старых домов, а не надстроек над улицами. У вас здесь все строго) Какие могут быть в данном случае очереди...
Сердце сладко замирало в груди, смешивая кровь со страхом и предвкушением. Восемнадцать лет он прожил в одной комнате. С одними людьми. Одним и тем же путем он ходил в гимназию; каждый его день был заранее проверен на прочность; его путь по узким улицам был отмерен десятками поколений. А теперь все изменится… Что изменится? Здесь правила - этап за этапом - жизненный путь известен заранее.
Несмотря на то, что он с детства знал, что так поступают все, что перемены неизбежны, все равно в горле вставал ком, а тело становилось ватным.…Его женой стала немногословная, приземистая рейнорка. Повторение.
Крепкая, с теплыми мамиными глазами и папиной улыбкой, немного печальной, как темный бархат. Улыбка как темный бархат?
Вскоре они переехали в свое собственное жилище. Смысловой повтор.
Она легла в саркофаг, выложенный изнутри темно-красным бархатом – ее любимый цвет. Он держал ее за руку, печально улыбаясь. Кто все - таки женщину держал за руку? Цвет? Перефразировать.
Много повторов.
У вас есть идея о том, что люди сами загоняют себя в определенные рамки, переступить которые впоследствии сложно. Но вы не использовали идею в полной мере. Когда автор рассказывает о том, что хотел бы написать ( при том, что произведение завершенное) значит, оно не завершено. Есть причина, а есть следствие. В вашем тексте отражено только последнее. Поэтому вопросов больше, чем ответов. Нет целостности.
Начало вполне интригующее, дальше - через силу. На мой взгляд, можно было скрепить всё более интересным сюжетом, так как читать о жилищном вопросе в абстрактном городе довольно скучно. Что касается языка, то не хватает пафоса, эпичности, если предполагалась метафоричная притча в чистом виде. Другими словами, именно сделать стилизацию. Если же оформлять рассказ как бытовую зарисовку из жизни горожанина (со скрытым посланием читателю), то соответственно - живой язык и сюжет. Моё субъективное мнение.
Мать улыбалась, глядя на него. Ее глаза смотрели ласково и печально. Скупым на нежность движением она поправила одеяло и задуласвечу. Негромко отчеканили каблуки, пока она шла к дверям. Ее подтянутая фигура в пиджаке и юбке ниже колена на миг задержалась на пороге, освещенная снаружи,и потянула на себя дверь. – перебор с местоимениями. По крайней мере, одно из «она» легко убирается. Далее тоже натыкался. Губы женщины дрогнули, но она отвела взгляд. – здесь не вполне обосновано это «но». «Губы женщины дрогнули, она отвела взгляд» Въезжать в давно определенное ему жилье – новенькую пристройку, редкая удача – здесь ты говоришь, что жилье ему отвели давно. И тут же – редкая удача. Не клеится, обычно редкая удача – спонтанно, или же требуются уточнения, почему именно ГГ должен туда заселиться. За почти два тысячелетия – почти за два Хотя по уровню комфорта они не сильно отличались, жить внастоящем доме было все же приятней. Его жилище было на восьмом этаже дома, построенного вплотную к крепостной стене. – «было»-«было». Далее, та же проблема. Несмотря на то, что он с детства знал, что так поступают все, что перемены неизбежны, все равно в горле вставал ком, а тело становилось ватным. – три «что». Почему бы он остался дома? вышла за муж – замуж Но равнина была пуста… Но ночная равнина была пуста. –повтор В какой-то момент ему показалось, что за величественными деревьями сверкнуло радужное пламя, оставляя электрический след – не много ли прилагательных? Далее по тексту, совсем рядом, вновь радужное пламя. Он прыгнул со стены? По мне не хватает уточнения. Хорошая зарисовка. Хотя стоило бы ее расширить, показать – почему именно народ сам себя заточил. Разве выхода нет совсем, как ежели кидаться в неизвестность? Понятно, что они все живут шаблонно веками, но почему? Я уж не говорю о торговле, туризме – это не сюда, хотя возникают вопросы о снабжении)) Хотя, в данном случае город - это больше сознание, в котором заперты герои.
1. губы дрогнули, потому что она хотела что-то сказать, но не решилась. 2. удача - попасть в новую пристройку, а не заселиться вообще. Ему повезло оказаться в нужном месте очереди 3. да, за "былье" меня часто ругают с местоимениями тоже разберусь. В общем, спасибо
Не могу сказать, почему они заперлись. Жратву выращивают в лабораториях или типа того, здесь мне подробности совершенно не интересны. Просто хотелось рассказать о людях, которые сами себя загоняют в рамки, просто не могут жить на свободе. Разумен ли город? Это вряд ли. Скорее, все это - сплошная метафора, поэтому туризма тут быть не может перспектив для расширения не вижу - по-моему, если разбираться глубже, пропадет некий эффект сновидения. Этот текст был написан на голом вдохновении (по-моему, единственный мой удачный опыт в этом плане), и логика все только испортит. Спасибо за отзыв
0
