Бубусечка жевала свое любимое миндальное пирожное, прихлебывая теплый чай, и мысленно ругала себя за этот не позволительный пир в час ночи! И чего в самом деле бы не лежать сейчас, как все нормальные Бубусечки и не смотреть сны, где Кукусякин кромсает сразу двумя мечами темные силы, напавшие неожиданно из неизвестности. Нет чтобы пострадать, подепрессовать, как все нормальные поэтессы, не набросать пару строф о вечности и ее неизбежности... А она тут понимаешь хрумкает и не стесняется! Безобразие какое-то. Завтра срочно придется устроить назидательную голодовку на воде и помидорах. Хотя какие помидоры зимой! А на воде и орехах как-то уже скучно. Никакой романтики. Эх, неужели на одной воде? Сплошная невыносимость и безысходность... 

Бубусечка плюхнула пустую чашку в раковину, прислушалась к сладкому ощущению запретной сытости своего тоненького организма и спряталась в кокон спать. Но сон к ней никак не шел. Дешифратор нахально молчал, намекая на прекрасный здоровый отдых Кукусякина по ту сторону связи. И вот интересно же, что ему там снится сейчас - думала Бубусечка, считая мелкие розовенькие фиалки, изображенные на обоях. Интересно, снюсь ли я ему вообще когда-нибудь? Интересно, в каком виде. И что я там делаю. И что говорю. И как у меня там уложены крылышки, распушены ли реснички... Эх, как сложно сниться кому-то, даже не имея возможности привести себя в приличный вид. Бубусечка рефлекторно поправила крылышки, распушила лапкой реснички и вздохнула. Нет, надо будет сказать Кукусякину, чтобы если там что в его сне приключится с ней неприятное, пусть срочно просыпается и не смотрит.

Бубусечка не заметила, как набрякли ее веки, выровнялось дыхание и провалилась она в тьму... Сначала что-то мутное обступало ее со всех сторон, ватное, необъятное. Как будто туча поглотила ее своей грозной огромной пастью. Потом немного стало рассеиваться. И перед ней появилась незнакомка в ночной рубашке из розовеньких фиалок. Крылья незнакомки светились неоновым матовым свечением, излучая ультрафиолет. Ресницы ее были нереально пушистыми и загнутыми, губы поблескивали алым оттенком, а лапки красиво округлены. Это была она! Бубусечка! Но только в раскрашенном, усиленном ярком варианте. Бубусечка подошла к самой себе и слегка коснулась крылышка. Но двойник не шелохнулся. Тогда Бубусечка ткнула посильнее. Все равно никакой реакции. Ах так, - подумала Бубусечка и решила пойти на крайние меры. Она обошла вокруг и встала за спиной незнакомки. Но вдруг застыла на месте - вместо обратной стороны она увидела лишь ровный белый картон. Другая Бубусечка была нарисована на нем и казалась настоящей. Но с обратной стороны оказалась просто бумажным силуэтом. Плоским и безучастным ко всему живому. Бубусечку охватила паника. Она схватила этот картон и стала его поворачивать, переворачивать, выгибать и даже нюхать. Она не могла понять, что это все означает и кто решил так жестоко над ней подшутить. И тут из темноты вышел Кукусякин в тапочках и труселях! Он держал увесистую большую кружку в одной пушистой лапе и миндальное пирожное в другой. Весело пожевывая и прихлебывая, он сказал: "Вот такая ты мне снишься, представляешь? Что это значит, ума не приложу. Может это к магнитным бурям? как думаешь?" Бубусечка оторопела. Она медленно обдумывала сказанное и невольно провожала взглядом очередной кусок пирожного, откушенный Кукуксякиным мимоходом. Потом она ответила грустно: "Значит ты считаешь меня на самом деле вот такой вот пустой плоской и бесчувственной? Это твое подсознание наконец-то открыло истинное мое лицо в твоем восприятии! Так бы и сказал бы. А то Бубубубусечка, сюсюсюси, мумумумумумуси.... Понятно все! А ты, а ты мне знаешь каким снишься?"

Она еле сдерживала слезы, сожалея, что не порвала эту гадкую другую Бубусечку сразу же.   

- Ну каким же? - ничуть не смутившись и продолжая прихлебывать, спросил Кукусякин.
- Ты мне снишься деревом. Породы дуб! 
- Так я там у тебя крепкий и мудрый? - усмехнулся Кукусякин.
- Почему это мудрый? - недоумевала обиженная Бубусечка.
- Потому что долгожитель. А когда долго живешь, ко многому относишься спокойнее. 
- Равнодушнее! - отрезала Бубусечка и отвернулась.
- Нет. Спокойнее и терпимее. А значит мудрее, - Кукусякину стало жалко Бубусечку. Он подошел и погладил ее по голове пушистой лапой. 
- Ладно. Хорошо. Я смирюсь с тем, что я в твоем понимании картонная, шаблонная, слишком гибкая, мягкая и несерьезная. Я стану к этому относиться спокойнее и терпимее. 
- Вот видишь. Общаясь с мудрыми, ты меняешь измерение своего сознания! - Кукусякин взял картонную Бубусечку и свернул в трубочку. Потом приставил ее одним концом к глазу и продолжил, - И начинаешь видеть вместо себя более значимые вещи. Луну, например, или звезды!

Бубусечка открыла глаза. Ей в лицо бил свет. Яркая круглая луна светила сквозь легкую тюль. Бубусечка уже было потяула лапки, чтобы проверить красиво ли лежат ее крылышки. Но вдруг передумала. Она стала всматриваться в желтый светящийся диск и представляла кратеры, впадины и холмы на его поверхности. А в этих впадинах медленно ползали лунные жуки и гусеницы, мирно спали бабочки в своих лунных коконах... Рядом с луной стали просматриваться звездочки, они мерцали, складывались в картинки, похожие на парус корабля, лук и стрелу, лебедя и жука-скарабея... Скарабея? Нет. это ж был Кукусякин!  Ну вылитый! Сложенный из мелких звездочек словно из бисера. Он грустно смотрел с неба на Бубусечку, держа в лапе кружку и говорил: "Теперь ты видишь, что никакой я в твоем сне не деревянный, а звездный!"