Короткое описание: Небольшая зарисовка о девочках-первоклассницах.
Солнечная осень, теплая, щедрая, городская. В саду резвятся четыре девочки погодки, первоклассницы. Они играют в партизанов, заводила – светловолосая девочка с тонкими, будто поджатыми губами. Волосы, собранные в два хвоста немного вьются на концах. Света – командир. Под ее началом Лена и Юля. Юля моложе на год, Лена наоборот старше, они будто специально зеркально несхожи. Юля крупная, с жирной кожей, густыми и тяжелыми серо-желтыми волосами, колготки сползают постоянной гармошкой к щиколоткам и посреди игры она наклоняется и синхронно тянет их двумя руками от колен – выше. Это не помогает. Лена, тонкая, худая, ломкая. Пухлые губы, низкий лоб, вывернутые вовнутрь колени. Она в коротеньких гольфиках и платье морячки. Юля и Лена партизанки.
Тамара вражеский шпион и ей это не нравится. Она не хочет быть врагом, ей нравится играть, но Света непоколебима, чтобы участвовать – пришлось подчиниться. Вот уже десять минут Тома лежит на сухой листве чуть в стороне от беседки, где засели партизаны и не знает что нужно делать. Ловить их как в салки? А если поймаешь – что? Спрашивать самый главный секрет? Пугать? Она пробует на вкус слова, услышанные во взрослых фильмах, но слова кажутся смешными и не настоящими: Если не скажешь, где твой командир – я убью тебя! – ей неловко от своих мыслей и она решает, что придумает потом, когда поймает кого-то. И немного надеется, что её поймают раньше или мама обедать позовет.
Вся игра и планируемые слова вдруг кажутся ей бессмысленными. Если бы Тома была партизаном, она никогда бы ничего никому не сказала. Девочке скучно и сучок упирается в живот, но двигаться нельзя, ее могут заметить. Ей хочется писать и она решает попросить перерыва, чтобы успеть добежать до дома. В саду ошиваются мальчишки, а они только и ждут момента, чтобы подкараулить кого-нибудь и напугать. Она выходит из укрытия и просит перерыва. Света не верит ей, подозревает военную хитрость. У Юли и Лены в руках тополиные пруты, если с них снять похожую на зеленоватую кожицу кору – гладкий влажный ствол будет пахнуть сладковатой свежестью. Юля и Лена по приказу Светы хлещут Тому по голым ногам. Она непонимающе молча стоит закусив губу и скорее чувствует, чем видит вспухающие ало-бордовые рубцы на коже. Во рту привкус медной монетки – прокусила губу. Она недоуменно смотрит на девочек. Света милосердно соглашается прекратить спонтанную экзекуцию.
Тамара медленно идет домой - бежать нельзя, плакать нельзя. От боли и непонимания произошедшего ей почти не хочется писать. Дома она плачет в голос, от злости, лютой бессильной шестилетней. Объясняя матери, что не могла-не могла-не могла заплакать там, нельзя при них плакать! Мама гладит ее по голове и не знает, что делать. В детские игры лезть не принято. Она мажет ссадины йодом, про себя замечая, что Тома впервые молча выдерживает процедуру. Мама удивляется, когда девочка после обеда опять выходит во двор.
Позже, в тот же день, мама Юли выходит во двор, ведя за руку дылду-дочь, внимательно всматривающуюся в асфальт. Во второй руке у нее тополиный прут. Они подходят к Тамаре.
Тома берет прут и бьет Юлю по ногам, с замахом, со всей силы, один раз. Потом ломает прутик и кидает ей его под ноги. Руки пахнут чем-то свежим, чуть сладковатым. Юле не больно, сквозь колготы она почти ничего не почувствовала. Она вырывает руку из материной и идет за Тамарой.
Что-то в этом определённо есть, но! 1) непонятно, почему Юля вдруг стала дылдой; 2) не ясно, почему Тома берёт прут из рук мамы Юли; надо бы написать, что мама Юли протянула его Томе (и только потом Тома взяла его в руки); 3) не знаю, как в Вашем, автор, детстве, но в моём были эпизоды куда пострашнее (так стоило ли тратить свой талант и время на данную зарисовку?).
-1
