Снаружи – ветрено, внутри – уныло. В переходе – грязно, а в наушниках – БИ-2. Люди бросают окурки в урну, кто-то тушит, кто-то нет. Бабульки торгуют цветами. У меня снова подработка, а я пишу слова в блокноте. Мимо снуют прохожие, на дороге ревут машины. Проверки не было уже три часа.

Это – кусочек Москвы, доступный мне. Это – частица моей жизни, отрытая тебе.

Часто у меня не хватает времени, еще чаще – денег. Я не умею писать про других, а в комнатке, где я живу – бардак.

В июле поеду в летний лагерь для детей буржуев. В августе поеду домой, чтобы увидеть свою жизнь до Москвы. В августе я снова увижу мать. Сегодня 12 – какой праздник. Часто для меня не бывает праздников. Я банально о них не помню.

Я должен увязывать две работы и сессию. Я пытался разорваться на две работы, сессию и обучение на третьей работе. Не получилось. Тут с двумя ни как не справишься…

Я люблю так делать, набирая кучу дел – чувствую себя занятым или даже востребованным. Но в глубине такой занятости я чувствую унизительное и бессмысленное напряжение сил. Приходится так делать. Чтобы только не стоять на месте. Чтобы было куда бежать. Может быть – сломя голову. Чтобы купить в гипермаркете всё тот же унылый набор продуктов. Соседи съели мой сахар.

Иногда мне нравится подобная жизнь, но еще чаще она заставляет работать грузчиком и выкладывать товар на полки. Все, круг замкнулся.

Макароны, кабачковая икра, кетчуп (с ним можно съесть почти что угодно), апельсиновый сок (им можно запить что угодно), каша с тушенкой, сырки(подорожали, да и приелись порядком), колбаса за полтинник с небольшим (около 20 см в длину), пельмени тоже за полтинник – полкило в коробочке. Это даже весело. Веселье делает меня другим.

Я хожу к мормонам. Мормоны – своеобразный американский вариант иудаизма, только они сдвинуты на почве миссионерства. Легче в Интернете посмотреть. Я учусь изображать религиозную заинтересованность и красноречив молиться, чтобы они радовались моим успехам. Миссионеры – американцы; я хочу выучить английский; они хотят привести заблудшие души к свету. Пускай ведут. Элементарно.

Я смотрю фотографии их семей. Частица счастья издалека. Частицы чужих жизней, теперь твои частицы.

В Москве душно и дождливо, то тепло, то прохладно. Дождь льёт день через день. Погода лета 2012 года. И вам не мешало бы знать.

Мои записи, заметки на странице в контакте – не просто дерзновения (?) однажды наследить в истории, но письма себе, Который Будет Через Столько-то Лет. Буду ли я хохотать над ними или тоскливые слезы расчертят моё лицо?

В любом случае, переход, дождь, работа, окурки, работа уже завтра начнут проваливаться в болото эйнштейновского горизонта событий. Я могу лишь попытаться сфотографировать пару дней. На память. На счастье.

                                                                Я, Двадцатилетний Джексон Хью Стрит