Для меня степь – это особое место или скорее состояние. Я не могу сказать, что она мне нравится, потому что в степи чувствуешь себя как-то неуютно. В лесу гораздо спокойнее.
Наверно, русские пришли из леса. В нем мир словно обнимает, защищает тебя, скрывает. В лесу мир компактнее и комфортнее, что ли. Я думаю, что, может быть, именно из-за этого люди в нашей стране так боятся пространства и селятся поближе друг к другу, избегая его освоения. Коммуналки – вот апофеоз этого страха.
А в степи всё совсем по-другому. С тебя словно одежду снимают, и ты остаешься совсем открытым, обнаженным перед разлившимся простором. Или Богом, или Космосом, или природой – неважно, как ты это называешь. Есть только земля и небо, и ты между двумя титанами, как клинок между молотом и наковальней. Вся степь, как один сокрушительный удар.
И в тот момент, когда ты осознаешь это, тебя начинают плющить, раскатывать в блин, растирать в муку жерновами бесконечности. Остались только ты и ты. Больше никого.
Некуда бежать и не от кого прятаться. Конечно, можно кричать, но крик растает в воздухе; можно махать руками, но кулаки поразят лишь пустоту; можно рвать цветы, но сыпать семена. Единственный выход – это впустить безмолвие в сердце, чтобы оно жадным степным ветром вымело из души весь сор.
О, этот ветер, эти страшные пронизывающие порывы, если в степи неспокойно. Особенно ночью, когда звезды появляются на небе, чтобы следить за тобой, судить минувший день и пророчить будущий. Одевайся теплее, иначе простудишься, береги себя.
Ты слышишь ветер и невольно ловишь ноту, запрокидываешь голову и воешь, как одинокий пёс. У-у-у-у-у-у-у-у-у-у. Душа словно выходит через слегка приоткрытый рот, заставляя связки, а за ними и всё тело дрожать и вытягиваться в струну. Затем, когда струна будет готова лопнуть от напряжения, ты вдруг замолчишь в надежде услышать такой же одинокий вой. А в ответ, как всегда, лишь волны пройдут по седому ковылю.
У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у. Молчание. Возможно, все уже давно умерли? Нет, ты ведь знаешь: в степи не может быть двух – второй уже лишний. Второй – уже угроза.
Взойди на холм, обернись через себя три раза и стань Степным Волком. Пусть мех оденет тело, пусть мускулы нальются силой, пусть в ноздри ворвётся аромат трав. Он на мгновенье унесёт тебя вверх, под облака, а потом мягко поставит на земли. Словно душа рванулась к Солнцу. А может быть, просто головокруженье?
Беги, беги, здесь всё твоё. Лети по-над землею, пожирая расстояние длинными, мерными прыжками. Теперь вся степь твоя. Радуйся и смейся, как смеются боги, запрокидывая назад кудрявые головы. Отныне ты наравне с ветром.
Но когда-нибудь тело устанет бежать, и придёт пора остановиться. И будешь ты искать своё дерево, а когда найдешь, упади в тень его и усни.
Я тоже закрою глаза, чтобы в полуденной полудрёме увидеть звонкое солнце в зените, и раскидистое дерево, и серую стрелу под узорчатой сенью. Волк моей души,
ты спишь, а сон глубок и спокоен. Спи, набирайся сил, ибо будет ещё время для охоты, весны и клыков.
Спи волк, а я пока буду жить твоими снами.