Уникальный случай: о мужике, испоганившем свою жизнь Степень критики: ок
Короткое описание: Довольно занятная и простая история.
Дело было в школе. Тогда я был ещё совсем юн и не знал ни женских ласок, ни удовольствия потребления текилы перед сном. Моё тело, как и разум, было свежо, в руках была лёгкость, а в ногах устойчивость; но скоро всё поменялось.
На физкультуре мы занимались волейболом. Я в числе освобождённых наблюдал за ласточками-ученицами моего класса, уже расцветшими, и наслаждала их гибкими формами, и даже рыхлость некоторых безобразных толстушек не умаляла моего удовольствия. Влюбившись в одну из красавиц, я больше не мог сидеть: я не продлил своё освобождение, и до сих пор не знаю, зря я это сделал или нет.
Но мне было о чём сожалеть. Я был слаб и выглядел нелепо, занимаясь спортом: я был не лучше тех баловниц, от чьего вида меня тошнило кровью. Это была ещё одна особенность моего организма: тошнота моя была кровавой, а кашель сопровождался шелухой лёгких. Но это не важно; я пытался становится сильнее и устойчивее, чтобы привлечь внимание той единственной, чьи глаза и руки привлекали меня сильнее других. Я думал и мечтал, много раз проигрывал сценарии наших ласок, но упускал из виду общение: я понимал, что, по большому, нам даже не о чем поговорить, но вожделение моё было не унять.
На волейболе мне постоянно приходилось подавать мяч; у меня это получалось неумело и неловко, из-за чего я стал вечной целью упрёков моих одноклассников. Это унижало моё достоинство и сильно раздражало меня.
-Кидаешь, как инвалид! -Сукин ты сын, команду подводишь! -Не умеешь, так сиди на лавочке, криворукий ты ублюдок. -Недотёпа, чтоб ты сдох на свой день рожденья!
Я терпел. Но всякому терпению приходит конец.
Была интересная игра, нам улыбалась фортуна, обстановка была накалённой, и я провалил решающий бросок. Все возмущались, но тут вместо упрёка я услышал смех. Это был смех той самой ласточки, чьего внимания я добивался. Она радовалась победе, но тогда мне показалось, что она смеётся надо мной. Я увидел, как она тычет в меня пальцем, показывая мне свои зубы, а на губах у неё скапливается пена. Но это было видение, пришедшее ко мне в западне моих эмоций: мне харкнул в лицо очень значимый и важный для меня человек. Всё, что я делал, было напрасно. На смену растерянности пришла ярость. Я набросился на смеющуюся сучку, повалил её, крепко ударив головой о деревянный пол. Я видел её глаза, умолявшие меня пощадить, но мир для меня был разрушен. Единственной дорогой для меня стала тропа в ад. Я не заметил, как рядом лежащая гантеля оказалась в моей руке, и видел только преобразующуюся гримасу девушки, чей череп я размазывал по полу. Первый удар вогнал переносицу в глубь черепа; при этом один глаз скосился в сторону, а второй продолжал смотреть на меня. Прежде чем меня оттащили, я успел сделать ещё несколько ударов, обезобразивших лицо моей ласточки. Всё это сопровождалось брызгами и криками, но я ничего не видел и не воспринимал. Только представлял себе, как съедаю душу умерщвлённого мной человека.
И вот годы спустя я имею дело с ситуацией не менее приятной, потому что теперь я совершенно не причём. На моей кухне сейчас валяется в крови 25-летняя девушка с большим кухонным ножом, протаранившим ей голову насквозь. Чтобы ничего никуда не растекалось, я обложил всё вокруг тряпками. Получился своеобразный прудик с мертвечиной. Я сижу, пишу обо всём этом, курю сигареты одну за другой, но при этом абсолютно спокоен, ведь мир мой раскололся ещё в школе.
Я сомневаюсь, что кто-то поверит в мою невинность, но всё же я расскажу, что произошло.
На самом деле всё просто и тривиально; такое могло случиться с кем угодно. Мы напились, стали хохотать и веселиться. На мою гостью выпивка действует лучше, чем на меня, поэтому я сейчас всё прекрасно понимаю, у меня нет сонливости, движения плавны и послушны. Ну так вот. Она напилась, приставила, шутки ради, шеф-поварский нож к своей шее и произнесла что-то нечленораздельное, после чего споткнулась и ударом об стол вогнала себе лезвие через подбородок в голову. Удар был достаточной силы, чтобы вогнать нож до самого мозга, так что она даже не вскрикнула. Нелепая смерть. Зато мгновенная и безболезненная.
Так она грохнулась на стол. Я помог ей сползти на пол; сам весь заляпался тем, что сочилось из её рта. Какое-то время и сидел и пил один, потом собрал вокруг неё несколько полотенец, взял бутылку и пепельницу и пошёл в комнату, чтобы посидеть в кресле. В эти минуты оно кажется особенно уютным и тёплым. Вспоминается мама и детство.
Когда ты уже по уши в дерьме, совершенно не тянет на философские разговоры и размышления. Поэтому здесь я и остановлюсь.
Мда, ну что тут сказать? Эмоций не хватает, все как-то идет на одной волне. Какой-то странный псих у вас получился, апатичный что ли. Ну да она смеялась, ну да я взбесился, ну да ударил гантелей пару раз. Потом меня плохо вылечили и я убил снова, хотя на самом деле я этого не делал, она сама упала на нож 27 раз. Если честно, мне было скучно читать. А по тексту слишком много "я", в одном предлании их может попасться по 3-4 штуки. Часто используете "был" и его производные, такого лучше избегать. Да и вообще слишком много повторов, используются практически одни и теже слова. Некоторые фразы плохо звучат. Удачи автору в работе над данным текстом.
не, чувак, это не модно. где сцена с пожиранием кишков вместе с содержимым? где отрезание бошки? почему он не трахнул никого, ну или хотя бы не вздрочнул? от это исскуство, от это современно. вот красочная палитра переживаний, умело передающая глубокий внутренний мир главного героя, несправедливо обиженного всем миром и поэтому имеющего право всех резать и потрошить. *** накал идиотизма.
0
