Открываю выставку писателей и поэтов передвижников. В чем соль темы? Каждый желающий может тут сделать ссылку на интересное произведение (проза, поэзия) с кратким коментарием, объясняющим причину этой привязанности. Ссылки пожалуйста делайте только с библиотеки этого сайта, чтобы у вас не было неприятностей с начальством. И еще просьба не засорять тему коментариями не по поводу.
Если вы хотите привести отдельную художественную находку (фраза,эпитет, метафора, предложение), которая вас поразила, задела за живое, напрягла, заставила задуматься, то можете цитату привести здесь целиком. В виде ссылок помещайте только целое произведение.
Отрывок из романа Юрия Никитина "Скифы" который произвёл как-то сильное впечатление.
Сколько он себя помнил, мелькнула мысль, он всегда был человеком довольно-таки благонравным. Под благонравием имел в виду не школьные отметки за поведение и не туповатое добродушие, отличавшее некоторых товарищей по детским играм. Просто как-то не нравилось делать людям гадости. И если нечто все-таки делал, то не со зла, а либо от непонимания, «что в этом плохого», либо уж потому, что просто не видел другого выхода. И если кто-нибудь внятно объяснял, почему так делать нельзя, и указывал другой выход, он с радостью соглашался и больше так не делал. Однако беда в том, что объяснить такие вещи было довольно сложно. Потому что слушал, всему верил, но потом задавал один вопрос. Ну хорошо, так делать плохо. А как надо, чтобы сделать хорошо? Он сбегал по лестнице, хватался за перила, чтобы центробежная сила не размазала о стенки, но уже с восьмого этажа пошел медленнее, осторожнее. Здесь тоже было… минное поле. А мозг, который никогда не отдыхает… по крайней мере, у него, услужливо воскресил воспоминания детства. Видимо, по аналогии или для иллюстрации того, от чего сейчас бежал или из-за чего сейчас так зло стучит сердце. Да, в детстве он жил недалеко отсюда, в старом пятиэтажном кирпичном доме. Лифта, понятно, не было, да и какой лифт для пятиэтажного дома, это только в барских домах лифты, а его дом был простой, хотя и населен почему-то преимущественно интеллигенцией. На первом этаже жила добрая бабуся, которая – от доброты – прикармливала уличных кошек, благо их было много: рядом благоухала помойка, обычное место их сборищ. Чтобы кошечкам было уютно, бабуся ставила мисочку с провизией около своей двери и регулярно обновляла в ней корм. Кошки, разумеется, привадились, а подъезд приобрел неповторимый устойчивый аромат кошачьей мочи и фекалий. Ага, вот почему память воскресила то детское время… Запах на лестничной площадке был тот же, только усиленный многократно: из могучего желудка дебила излилось кошачьих фекалий в десятки раз больше, чем тогда гадили кошечки… Время от времени кто-нибудь пытался с кошечками разобраться, но стоило только какой-нибудь мурке взвизгнуть, как бабка – то ли дежурившая под дверью, то ли чуявшая сердцем такие вещи – вылетала и коршуном кидалась на того, кто поднял ногу на бабкину животину. С бабкой разобраться уже никто и не надеялся: позиция ее была известная и твердая, а иных методов воздействия на нее в пределах морали и закона позднесоциалистической эпохи просто не было. Время от времени, однако, кто-нибудь не выдерживал и, заляпавшись в кошачьем кале, шел к бабусе со скандалом. Скандалы эти были однообразны и неуспешны, а проходили примерно так. – Млин, мамаша, – говорил очередной пострадавший, – ну я не знаю, вы хотя бы убирайте за своими кошками, они ж тут все, извините, загадили! – Я те не мамаша, ты ко своей мамаше так обращайси, – поджимала губы бабуся. – И че это – я обязана тут убирать, что ли? Я тебе тута не поломойка, мне за это деньги не плотют, пусть кому надо, тот и убирает. – Ну так же нельзя! – возмущался пострадавший. – Вы их на улице кормите, что ли! – А на улице им невкусно есть, – охотно объясняла бабуся, – вот ты (бабка принципиально тыкала всем «молодым») небось жрешь дома, у телевизору, а не на улице, а у них ни дома нету, ни телевизору, они ж дикия, им бы погретьси… – Да жизни нет от твоего зверья! – не выдерживал пострадавший. – Ты, бабка (на этой стадии все почему-то переходили на «ты»), забодала, млин! – Ну ты и сволочь бессовестная, – как-то даже беззлобно констатировала бабуся, – вон морду какую наел, в ристараны небось ходишь с бабой своей, и дома ишо жрешь, а хоть разок кошечкам рыбки вынести… а я из пенсии своей капеешной им рыбку покупаю… Тут глаза бабки как бы начинали смотреть вовнутрь и наливались каким-то непонятным светом – видимо, то было ощущение своей полной и абсолютной правоты. На этой стадии даже сильно разозленный мужик отступал, бросая напоследок что-нибудь типа «совсем из ума выжила» и тщетную угрозу «обратиться в милицию». Бабка на это только усмехалась: попытки уже были, и она хорошо знала, что милиционеры тоже ничего ей не скажут, кроме «ну, блин, мамаша». Была еще попытка напустить на бабусю карательную психиатрию (то есть наябедничать по ноль-три на предмет «тут у нас старуха психованная чудит»), но и она кончилась ничем: что бы там ни говорили, а свой умишко у бабки был при себе. По тому самому, что бабкин умишко работал вполне адекватно, бабка отчаянно ненавидела и боялась детей, ибо понимала: мелкие гаденыши вполне способны обидеть ее кошечек, и причем безнаказанно. Так оно обычно и получалось: дети с гиканьем и свистом разгоняли хвостатых, выкидывали миску с харчами и вообще вели свою маленькую партизанскую войну. Бабка скандалила с родителями гаденышей, и тем приходилось выслушивать бабкины речи, а гаденышам делались подобающие внушения. – Папа, ну почему ей можно, а нам нельзя! – громко возмущался очередной гаденыш, которому очередной попавший под бабку папаша от бессильной злости на ситуацию пребольно выкрутил ухо. – Она старая… не лезь в ее дела… не трогай ее миску… – неубедительно врал папаша, – и вообще, не связывайся! Этот категорический императив местного розлива – «Не связывайся!» – обычно вбивал последний гвоздь. Дети, однако, бывали разные. В частности, в соседнем дворе жил некий Рома, мальчик из «нехорошей семьи», как деликатно выражались мамы и папы, объясняя чаду, почему с Ромой водиться нельзя. Семья, что правда, то правда, была прескверная, из серии «пьющие родители»; надо сказать, что и сын получился во всех отношениях неудачный. Особенно страшно было то, что он был «без тормозов», отморозок, по-нонешному. В школе был известен еще с первого класса тем, что чуть было не задушил в физкультурной раздевалке одного пацана. Несколько раз пытались «исключить», но дальше угроз дело, опять же, не шло: подобная экстраординарная мера каким-то боком вредила школьным «показателям», а потому никогда и не применялась. Угрожали еще отправкой в «школу для дураков», однако тут срабатывали остатки совести: мальчик был вполне сообразительный, хотя проблемы с нервами у него имели место быть. Крылов осторожно прошел площадку пятого этажа: подоконник уставлен пустыми баночками из-под пива, эти не бьют, как бутылки – их бабки все равно сдать не смогут, а вот на полу подозрительно расстелена газета… Вот в одном месте бугрится, там проступило коричневое, а вонь указывает на состав… Кто-то из жильцов постарался, прикрыл. Так вот. Рома, продолжил он мысль, возникшую совсем не случайно – у него почти никогда случайностей не бывает, – время от времени посещавший их подъезд на предмет покурить и погреться, однажды заявился с канистрой бензина, намереваясь устроить кошечкам (а заодно, видимо, и бабке) Окончательное Решение Вопроса. До дела, правда, так и не дошло: взрослые Ромку таки поймали, скрутили и от избытка чувств надавали, потому как плеснуть бензинчиком под бабкину дверь он все-таки успел. Кто-то даже побежал звонить в милицию, однако Ромка умудрился, царапаясь и кусаясь, вырваться и убежал в неизвестном направлении – не факт, что домой. На том дело и кончилось. Интересно, однако, то, что бабка свою миску выставлять под дверь перестала. Кошечки, правда, продолжали приходить, гнусно орали, требуя жратвы. Но население подъезда осмелело. Кошечек стали гонять. И теперь уже папаши выкручивали ухи пацанам за попытку погладить котеночка: все как-то сразу вспомнили, что кошки помойные, опасные и что они «разносят заразу» (какую «заразу», никто толком не знал, но это было уже и неинтересно). История, что ни говори, банальная. Однако время от времени озадачивает вопрос: а почему это мы должны были терпеть кошачью вонь? В общем, по всему выходило, что не должны. С другой стороны, было точно так же ясно, что бабусю трогать было… не то чтобы вообще нельзя, но совершенно непонятно как. Говоря языком возвышенным и научным, отсутствовала конструктивная легитимная процедура приведения бабки в порядок. Существовавшая тогда моральная система допускала только два возможных метода воздействия: увещевания (по нарастающей – брань, ругань и скандал) и жалобы по начальству. Против первого бабка была защищена своим норовом, а против второго – статусом бабки (надо признать, что в позднесоветское время это был именно что статус: с бабками всякие мелкие местные власти старались не связываться, ибо хорошо знали, что выйдет себе дороже). Более того: бабкины увлечения кошечками имели, как ни странно, некое оправдание. В самом деле, кошечек было «жалко», а те, кому их жалко не было, старались на это не нажимать, потому как это считалось «нехорошо». Слабых, сирых, обиженных судьбой и по-всякому неудачных полагалось жалеть – за одно только это. И тощенькие помойные кошечки идеально вписывались в парадигму. Крылову захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. Ага, вот почему это воспоминание лезет в голову так настойчиво! Ситуация та же, только уже в масштабах страны. Только вместо кошечек – эти вот всякие дебилы, наркоманы, гомосеки, спидоносцы. А он уже тогда начинал догадываться, что кончится все это очень плохо. Потому что при таком раскладе единственным способом решить проблему оставался… и остается – Рома! Получалась очень нехорошая схема. Вот имеет место быть какое-то явление, которое всем мешает и всех раздражает. То ли стремительно растущее поголовье дебилов, то ли гомосеки-спидоносцы на каждом шагу, которые протестуют против всяких ущемлений прав, – неважно. Однако никакого нормального способа его прекратить не существует, ну и к тому же не связываться же! В конце концов появляется какой-нибудь отморозок Рома, который, конечно, гад и сволочь, но который «решает дело». После чего все снова приходит в норму. Зато никто не брал греха на душу. Рома виноват. Он такой. Отморозок. Правда, его тоже можно пожалеть: у него ведь действительно плохие родители… Грубо говоря, оказалось, что хороший человек (точнее, человек, желающий быть и называться «хорошим») решительно ничего не может сделать со всякими обидными явлениями жизни, разве что ныть. Из чего следовал железный вывод: дееспособно только зло.
Рассказ "Ветер". Первый рассказ Андрика, который действительно меня поразил.
ЦитатаИз дуэли №357
Ветер
Ветер, ветер в купе с проводами рождает музыку , птицам лень залетать на такую высоту , они там внизу где то собирают свой подножный корм . Солнце, лучи солнечные скорее достигают черноту крыши чем темнеющий внизу асфальт , покрытие накаляется , плавится , вздувается , лопает , вытягивается .То летом , зимой же все стягивается и желания , любые желания сдуваются морозным , колющим , пронизывающим ветром . Кто живет на крыше ? Любой ответит что это ветер , солнце , птицы и единицы ответят музыка , а на улице ХристоБотева ,старушки у подъезда вам скажут что у них на крыше живет человек и пса он приучил к высоте жизни. Человек действи-тельно жил там , все называли егоБетом , точнее он себя так назвал когда жители пожелали зна-комства с ним .Простое имя было у него , то ли Станислав , то ли Вячеслав а то и просто Иван . Ба-бульки у подъезда не знали в точности , они все знали но никак не имени их домового, так они его за глаза называли , впрочем он никому не мешал , никому не помогал ,просто иногда появлялся с рюкзаком за спиной . Два раза в неделю , уточнит баба Валя , вот он и идет , из-за кустов сирени в развалку вышел человек и направился к подъезду , шагал он далеко закидывая ноги обутые в кир-зовые сапоги , он по-военному чеканил шаг , зеленные штаны были заправлены в голенища . Верх его накрывало синее полупальто , расстегнутое до половины , шею обматывал вязаный шарф , в черно серый ромбик. За спиной висел , солдатский вещмешок , набитый скорей всего провизией. Рядом семенил рыжий пес . Поравнявшись со скамьей у дверей Бетом махнул в знак приветствия головой , пес так же поприветствовал бабушек лаем и вилянием хвоста . Сидящих перед подъездом жильцов охватила суета , оживление вызвало появление высоко живущего соседа , ба-бульки заулыбались , а баба Валя достала куриные косточки, заботливо завернутые в пакет , и протянула их псу . Бублик обнюхал руки дающие , взял пакет в зубы и поспешил за хозяином , за-шедшим в подъезд . _Говорят его жена повесилась после того как их единственная дочь умерла , от рака . Это мне тор-говка на рынке сказала . Малышка страдала , но помочь ей не смогли , мать не выдержала , повесилась , он не доглядел , он хлопотал с похоронами . Так вот как то … А молоко опять подоро-жало. Как жить ? _ Да нет же , он был учителем в лицее им. А. , французский он вел что ли , во общем связь какая то была с ученицей , то ли десятого , а то и девятого . Скандал и прочие неприятности , с работы погнали , жена бросила и ушла забрав дочь .То есть она не ушла ,ушел он , оставил квартиру. _ Ну бабы ,на придумывают чего только . _Ты ,Тарас, неси свое колесо куда нес, а мы дело говорим… Бетом дошел до чердака , достал ключ , отворил дверь , она открылась сама , навстречу ему, под-гоняема радостью и сквозняком . Вышел на крышу , постоял ,привыкая к слепящему свету после темного коридора . Бублик принялся за косточки . Бетом подошел к краю крыши ,уперся о перила, закурил . Вдали виднелся купол собора , особняком стоящим среди прямоугольников строений . Похоже на то что он мигает или подмигивает , ему стоящему здесь . За что он невзлюбил этот го-род или напротив его любовь заливает дома по самые крыши и что б не захлебнутся он забралсясюда на двадцать шестой этаж . Ветер наигрывал унылую тему на двух струнах кабеля что висел от крыши к крыше , тем самым стягивая дома в одну упряжку . Город похож на плохо связанный сви-тер , именно таким он кажется сверху , внизу снует жизнь ,ставя, решая свои ежедневные задачи. Жилищем ему служил старый контейнер монтажников, забытый с времен стройки . Бетом обжился в нем , принеся мелкие пожитки оставшиеся от прошлой жизни , да и жильцы дарили ему ненужную бытовую утварь , которую он складировал большей частью между вагончиком и вентиляционной шахтой, так как особой нужды не видел в раскройных ножницах или ящике для обуви . Время от времени он подходил к куче и вылавливал из нее какой ни будь предмет , старый будильник или журнал «Юный Техник» . Он заносил их в свою хижину , цельнометаллическую хи-жину и находил им место на полу или полке . Потом он садился на автомобильный диван и любо-вался новыми вещами и их знакомству с помещением и старыми жильцами . Кроме дивана в ком-нате была детская кровать юность , во всю ширину вагончика и стол , если не считать утварь и без-делушки.В комнате было довольно просто , но некоторый вкус присуствовалв расположении безделушек , точнее в их расстановке , которая по мнению Бетома имела смысл , но так он думал лишь с утра , спотыкаясьи стремясь к выходу , на улицу крышу где было мокро от утреннего пробуждения . На кресле спал пес , это было его кресло , да и в куче хлама Бублик чувствовал себя главным . Днем пес подолгу сиживал на вершине кучи и ловил запахи , записывая их куда то себе под шкуру , позже эти записи чесалисьи он ловил их зубами. Бетом оставил край крыши и пейзаж с тем чтоб заняться бытом , поставил мешок на стол и стал доставать из него продукты , пятнадцать банок икры кабачковой , десять паштета куриного и три булки хлеба дарницкого . Бублику же он приобрел килограмм сала и сухарей , пес доволен , это очень жизнерадостный пес , он помогает Бетому в высоких течениях воздуха разбираться . Бетом сложил все в холодильник , стоящий на улице возле кресла .Он служит псу трибуной ,когда тому ночью охота повыть на луну . После упорядочивания съестного Бетом заварил кофе и сел в кресло с тем чтоб обдумать жизнь , это плохо у него выходило и он дремал склонив голову на бок . В полу дреме он видел свою крышу с верху , черный квадрат окруженный зеленью природы , на крыше ,как на противне, пляски , точки движутся попарно и в такт музыке проводов . Ветер зритель , ветер режиссер он же критик . Скука . Бетом пробудился, допил кофе и пошел чинить крышу . Не совсем он бездельничал , он взялся за починку кровли , начал с жестяных сливов на парапете , вот и сей-час он занят выбиванием нужной формы из листа жести . Стук совпадал с ударами сер-дца и служил метрономом ветреной симфонии . Пес тем временем стал рыться в куче вещей , по одному предмету вытаскивал , бережно ставил у стенки контейнера , вылизывая их заранее . Он закладывал свой вкус в обиход жилища и упрощал выбор человека . Зимой же собачье кресло заносилось в контейнер , ближе к печке буржуйке . Так и сидели они , Бетом на диване , бублик на кресле . Блики огня скакали поих недвижимым фигурам . То была спячка. Спячка человека состо-ла из провалов в прошлое , где реалии жизни сплетались с вымышленной стороной его существо-вания , череда вздохов и кутание в старую дубленку. Пес же просто дремал , он был еще молод и это была его первая зима , он ее пережил спокойно , хотя его братья большей частью померзли за мусорными баками , где Бетом его подобрал . _Пойдем к нему ! Ну , давай же, не трусь ! _Да не трушу я . Она взяла его руку , он сильно сжал ее . Она вскрикнула , он отпустил . Это были Алина и Илья, они тайно встречались на пятнадцатом этаже , на лестнице , так как здесь было малолюдно ,никто не пользовался лестницей и марши больше пустовали и скрипели от одиночества и скуки . Им по пятнадцать лет , они влюблены друг в друга и держат друга за руки . Месяц назад он ее поцеловал она покраснела и взлетела от радости . Месяц они считают свои отношения серьезными и видят себя не иначе как мужем и женой , она игриво называет его мужем , он сурово смотрит в окно представляя будущее , где он кормилец , а она мать. А с чего тайна в их встречах они и сами не знали , Алина говорит что это Илья ее привел сюда , Илья же утверждает обратное , это она назначила рандеву здесь . Не скажу что это их беспокоило , каждый день ровно в три они сжимали друг друга в объятиях именно на лестнице . _Пойдем мне наскучило здесь встречаться , весна ведь , пойдем на крышу . Там солнце , птицы. Я думаю он не станет нам мешать . Идем ? _ Да Он мало говорит , а она без умолку тараторит , он играет гитаре , а она отличница . Они бегут вверх по лестнице , Илья впереди тянет Алину за руку , она не отстает , сильные молодые ноги несут их вверх , вот такова невесомость на земле . На двадцать третьем они останавливаются . Я быстро . Алина бежит домой собрать псу еды и стянуть у папы пачку сигарет для Бетома , не с пус-тыми же руками являться . Восхождение продолжается , вот она дверь с чердака на крышу , как всегда движимая радостью и сквозняком она открывается , выпускает двух молодых людей на крышу . Свет , свет слепит их , они стоят зажмурившись около минуты . Илья первым открыл глаза , потянул Алю за руку и она в свою очередь окинула крышу взглядом . Ветер заиграл ее волосами , она улыбнулась и потянулась к уху Ильи _Вот он. Бетом сидел в кресле и штопал штаны ,неуклю-же протыкая ткань иглой он оставлял неровный шов , руки мало его слушались . Бублик зарычал и кинулся встречать гостей , добежав он обнюхал их и тут же завилял , он разбирался в людях и их безгрешность угадывал запахом . Алина протянула ему кости , пес взял их что то тявкнув в знак благодарности и ушел к креслу . _ Здравствуйте ! Мы не помешаем вам ? нам захотелось взглянуть на город с крыши . Мы посидим здесь немного? _ Без проблем , хоть всю жизнь , но всю жизнь не стоит здесь просиживать , стоит жить и расти . _ Будем расти и жить , обязательно будем ! Ведь правда, Илья ?! _ казалось она сейчас же взлетит от радости и жизни в ней бурлящей . _ Правда _ ответил коротко и неопровержимо Илья . Бетом встал и подошел к ним , Бублик следом . _ Бетом . _ он протянул руку в знак знакомства ._ а это Бублик . _ Илья _ Алина Они пожали друг другу руки и потрепали пса в знак радости . Потом последовало молчание и сту-пор , никто не знал как продолжить созданную ситуацию . Ветер обдувал их стоящие фигуры он бы подсказал им последующие действа , но он был нем . Бетом окинул их взглядом и пошел к краю крыши , уперся о парапет и вытянул руку в сторону собора . Алина с Ильей подошли к парапету и устремили свои взгляды вдаль , фокусируя собор . Три фигуры свесились с парапета , три возмож-ных продолжения , три возможных выявлений лжи . Возможность первая , влюбленные взявшись за руки сиганут вниз , на уровне пятого этажа станут ломать ветви старой черешни , приземлятся в куст сирени , бабульки у подъезда завопят . Далее скорая , полиция, рвущие волосы родители, детские психологи и версии . Бетом устало глядит им вслед и наигрывает блюз с названием «Ха-ром» … Возможность вторая ,Бетом все же решается на прыжок , с другой стороны дома , он при-земляется на крышу нового авто , кроме истерии хозяина , что еще не погасил кредит , эмоций не следует … Возможность третья , Бетом смотрит на Алину и понимает что смотрит на себя самого , так как будучи студентом , он влюбленный в сокурсницу и не получивший от нее взаимности пообещал ей помереть и вновь родится уж ее дочерью , обязательно назвав ее своим выходом в мир . И вот он смотрит в свои глаза , ведь толком он и не помер , а так остался валятся на поверхности . Он гладит себе волосы и целует себя в щеку , он наставляет себя на долгую счастливую жизнь . Бетом отходит к жилищу своему и смотрит на закат , Алина отходит к выходу , на ее щеках слезы , она поняла несбыточность чувств своей матери . Илья не желавший стать копией отца своего , молчит , берет Алину за руку , они уходят или просто любуются заходом солнца , потом погладив пса уходят … Допустимо разрушение жилища , да и сам Бетом ссыпается в кучу песка , зыбучего , в который уходят контейнер , пес , куча хлама . На крыше остался ветер он гордо играет свою музыку закинув голову назад.
Истинный сподвижник слова! Ошеломляющий автор, просто напросто Камень Мазарини нашего сайта=) Его творчество, не только стихи, но и бесценные рецензии благотворно повлияли на мое творчество. Встреча и творческое общение с подобными людьми неоценимый дар судьбы! Мне выпала большая честь соприкоснуться с ним и с его творчеством. И это не лесть, и это не пиар, он в таком не нуждается, хотя и естественно благоволит и к тому. Это дань почтения!