Ego cogito, ergo sum
.
«У маленьких истин есть ясные слова; у великой Истины – великое безмолвие»
.
Р. Тагор
.
Дагер припарковал машину у обочины, и, не в силах побороть напряжение, закурил. На улице валил сырой снег, грязь противно хлюпала под ногами редких прохожих, что спешили в неизвестное, по своим неизвестным делам. Изредка мимо проносились автомобили, разбрызгивая темную жижу, что скапливалась на дороге. Где-то вдали гудел Телевизор, слышались восторженные возгласы Смотрящих. Серость дня пронизывалась неоновыми вспышками бесконечных рекламных щитов.
.
Дагер вздохнул, выдыхая дым в теплоту салона, и поглядел на себя в зеркальце. Оттуда на него глянул худой обросший мужчина неопределенного возраста с мощным подбородком и темными кругами под живыми умными глазами. Дагер провел рукой по волосам, дотронулся пальцем до небольшого прыща у самого основания лба, затем почесал бороду. Он вновь затянулся, и только тут заметил, как дрожат его руки. Жизнь на одном только кофе, да редких сандвичах, перехваченных в кафе возле дома, давала о себе знать. А еще множественные бессонные ночи и бесчисленное количество выкуренных сигарет. Постоянный стресс, в котором пребывал Дагер, и та бесконечная война, что он вел буквально со всеми, пытаясь продлить жизнь своей газеты, печатал которую исключительно на собственные сбережения, давали о себе знать.
.
Но в данный момент тремор был вызван не этими повседневными проблемами: Дагер волновался.
.
Несколько дней назад, ему позвонил человек, представившийся личным секретарем господина Астора, и сообщил, что его хозяин желает лично встретиться с мистером Дагером. Цели этой встречи секретарю были не известны, и, поскольку господин Астор ныне находится в довольно плохом состоянии – сказывается его болезнь – секретарь просил не медлить с ответом. Естественно, Дагер согласился.
.
Этот звонок был подобен грому средь бела дня. Джейкоб Астор представлял собой темную лошадку; он был одним из немногих наследственных мультимиллионеров, чья семья была известна на весь мир еще времена, предшествующие Великой Революции.
.
Концерн Асторов включал в себя добрую часть предприятий страны; угледобывающая, нефте- и лесоперерабатывающая промышленность, порядочные доли в акциях таких компаний, как «Мобайл-груп», «Техно-индастрис» и прочее. Плюс, Астор вкладывал немалые деньги в развитие Северных колоний, яро участвовал во внешней политике страны и был хорошо знаком со многими политиками из Верховного Руководства, включая самого президента. Джейкоб Астор, как и его отец, Джон Астор, был акулой, от чьих решений зависела дальнейшая судьба практически всей страны на протяжении уже многих лет.
.
Публично Астор практически никогда не выступал, он сторонился журналистов и вел скрытный образ жизни, отправляя на съедение журналистам своих бесконечных марионеток. Большей части населения имя Джейкоба Астора вообще ничего не говорило. Но только не свободному журналисту Лу Дагеру, чья газета как раз и занималась подобными людьми и их «ненавязчивым» вмешательством в политику государства.
.
И вот, личный секретарь Джейкоба Астора звонит Дагеру и сообщает, что его босс желает с ним встретиться. Раньше о подобном можно было только мечтать, но теперь Дагер был насторожен. Он знал, что последние несколько лет Астор прикован к постели. Перенесенный инсульт вызвал полный паралич обеих ног – об этом в свое время упоминалось в СМИ. Тот факт, что восьмидесятилетний старик выжил после инсульта, расценивалось тогда чуть ли ни как чудо божье. Еще и потому, что Джейкоб Астор не имел семьи, следовательно, у него не было прямого наследника, которому досталась бы вся империя Асторов.
.
Дагер вновь закурил, наблюдая за заваленной грязным сырым снегом улицей, по которой туда-сюда сновали бесчисленные тени. Внезапно раздался писк, Лу Дагер вздрогнул и усиленно заморгал, словно бы пробудился от некоего забытья. Он поднял левую руку и злобно посмотрел на вмонтированный в тыльную сторону ладони микрочип, с мигающим на нем красным диодом.
.
Чип представлял наглядный пример того, как государство заботилось о безопасности граждан. Он вшивался в руку при рождении, и питался напрямую от энергии тела. Собой чип представлял мощный радиопередатчик, посылающий сигналы на спутник. В памяти этого небольшого приборчика помещалась подробная информация о личности его носившей: ФИО, год и место рождения, все ближайшие и дальние родственники, регистрационные данные, семейные сведения, все места жительства и работы, все посещенные города, и причины, связанные с переездами, состояние банковского счета, и даже все половые партнеры за жизнь. Чип накапливал в себе информацию относительно всего, что делал человек, чем он интересовался, какие места посещал и с какими людьми общался. И вся эта информация неукоснительно шла на спутник, откуда передавалась в Министерство Гражданской Обороны, где ее обрабатывали и тщательнейшим образом изучали. «Все ради безопасности нашего населения!» - так прокомментировал закон об обязательном внедрении микрочипа тогдашний президент страны. Чип стал заменой паспорту – больше никакой бумажной волокиты, все ради вашего удобства, все ради того, чтобы вы чувствовали себя спокойно!
.
Надо сказать, что население, в большинстве своем, с радостью встретило идею внедрения микрочипа. Многочисленные подрывы жилых домов и станций метро в тот год – акты терроризма, что устраивали радикально настроенные националисты Восточных Колоний – напугали людей, и они хватались за любую возможность, что избавила бы их от угрозы возможных будущих взрывов.
.
Самовольное удаление микрочипа, или попытка его перепрограммирования (а сделать это было практически невозможно, хотя желающие рискнуть всегда находились) считалась государственным преступлением, сравнимым чуть ли не с изменой родине. Спутник мгновенно реагировал на любое незапланированное изменение личных данных, или же повреждение чипа, и к обладателю в течение десяти минут направлялся отряд полиции, где бы он не находился, им это всегда было известно. Случалось, конечно, что микрочип ломался вследствие травмы, или несчастного случая. Тогда в ближайшем медпункте ответственный специалист просто заменял чип на новый. И все – никаких проблем!
.
На этой неделе «Техно-индастрис» тестировала новый спутник, а потому, каждые два часа микрочипы всех людей в стране начинали монотонно пищать, мигая встроенным диодом. В такие минуты города наполнялись пронзительным электронным писком, больно режущим слух и гордость некоторых горожан, таких, например, как Лу Дагер.
.
Но люди смирились, привыкли, и перестали обращать внимания на сию маленькую неприятность. Чип был всем, а его отключение грозило тем, что человек просто пропадал для общества, страны. Нельзя было купить еды, проехать в метро, устроиться на работу – формально, человека просто прекращал существовать. Подобная мера считалась административным наказанием, и обычно не превышала нескольких дней. Но, психологически она очень серьезно давила на сознание типичного обывателя.
.
Писк прекратился.
.
В скором времени «Техно-индастрис» обещала избавить людей от этой прискорбной необходимости: ежедневно по несколько раз слушать эту раздражающую пискотню. «Наши технологии еще не настолько совершенны, как нам хотелось бы, – выразился в одном из интервью вице-президент компании, - но мы непременно исправим это. «Техно-индастрис» уверенно идет вперед, совершенствуясь и развиваясь, делая все для того, чтобы наша с вами жизнь стала лучше».
.
Дагер выбросил окурок в приоткрытое окно и мельком посмотрел на часы. Пора.
.
Он вывел автомобиль на шоссе и неторопливо поехал, вглядываясь в туманную улицу, залитую светом витрин магазинов и бесконечной рекламы. Он слегка притормозил возле книжного супермаркета, над входом в который огромный дисплей сообщал, что в продажу поступила вторая книга Майры Данцовской «Быть любимой ксенофабулом» - так называемый хит нынешнего сезона. Скачать книгу можно было всего за пятнадцать евро-рублей. «Только сейчас, и только в нашем магазине! Торопитесь, пока не закончилось действие акции!» - гласила реклама.
.
Дагер нервно поежился. Его угнетала нынешняя мода, пропагандирующая ксенофабулов, как неких чувственных супер-героев, по которым сходила с ума вся современная молодежь. Никто и слышать не хотел о том, что по сути своей, ксенофабулы – простые мутанты, люди, подвергшиеся воздействию бактериологического оружия в годы Мировой Войны, и превратившиеся в уродливых вампиров, напрямую зависящих от человеческой крови. Сами они больше не в состоянии были вырабатывать определенный фермент, а потому, мучились от жутких болей, что иногда еще называли «ломкой». Теперь же с дисплея на Дагера смотрел анарексичного вида молодой человек с томным взглядом и густыми черными волосами. Большая часть населения с удовольствием поглощала подобную чушь, а дети представляли себя в будущем, ни кем иным, как ксенофабулом.
.
Однажды Дагер скачал с пиратского сайта копию этой книги – тратить деньги на подобное ему не позволила гордость – и, любопытства ради, попробовал прочесть несколько листов. Ему стало противно, не только от банальности сюжетной линии и каких-то надуманных переживаний героини, но еще и от явной неграмотности самого автора. Население отчаянно деградировало, раз издатели пропустили в печать подобную халтуру и она вмиг стала популярной. С другой стороны, то была мода и коммерция – Дагер прекрасно это понимал – а они имели гораздо большее значение, нежели идея, сюжетная линия, и язык автора.
.
Так же Дагера напрягал тот факт, что все реже и реже на прилавках появлялись печатные книги – те, из бумаги, что можно было листать, вдыхая запах типографской краски. Все больше книг выходило в электронном виде, и читающая часть населения попросту оплачивала право скачивания произведений на свои электронные «читалки».
.
То, что некогда называлось классикой, нынче пылилось в дальних углах на полках, забытое всеми и вся, и выставляемое магазинами больше для проформы, нежели для продажи. Стоили такие книги гораздо дороже, в сравнении с подобными электронными болванками о ксенофабулах, а потому, и покупали их гораздо реже. Если вообще покупали.
.
Многих же хороших книг вообще было невозможно найти, иные и вовсе оказались запрещены, как развращающие умы населения, или же пропагандирующие отказ от демократии и препятствующие нормальному формированию пригодной для государства личности.
.
Оставив супермаркет позади, Дагер набрал скорость – благо дорога была свободна – желая как можно скорее проскочить Телевизионную площадь. Еще одно веяние моды: так называемые, визуальные наркотики, сладкие иллюзии, что бесконечно крутились на больших мониторах, расположенных на всех площадях во всех городах страны. Эти иллюзии представляли собой последовательно сменяющиеся абстрактные узоры, что неким образом воздействовали на подсознание, заставляя испытывать определенные приятные эмоции.
.
В свое время Дагер и еще пара-тройка журналистов-инсайдеров, занялись углубленным изучением «синдрома Смотрящих» - как называли это явление некоторые психиатры, - и выяснили, что в самой передаче зашифрован определенный код, не самым благоприятным образом влияющий на психику. Проще говоря, сладкие иллюзии убивали мозги, превращая людей в мычащий скот, способный выполнять простейшую работу, но лишенный возможности мыслить и представлять. Люди, зависимые – а таких было немало, и в основном то была молодежь – от Телевизора, в прямом смысле слова тупели. Их жизнь сводилась к удовлетворению простейших инстинктов: они превращались в этакие сомнамбулы, что ели, пили, разговаривали, использую лишь простые предложения, могли выполнять определенные, требуемые от них по работе (не интеллектуальной) функции, и зависели от новой порции иллюзий.
.
По той причине, что Смотрящие были совершенно безопасны и, в принципе, полезны для общества (дворники, сторожа, грузчики и прочее) их не спешили изолировать. Министерство Здравоохранения отрицало, что причиной подобного интеллектуального разложения являлся Телевизор. А всевозможные, так называемые, эксперты в данной области прилюдно поддакивали, уверяя, что в сладких иллюзиях нет ничего противоестественного, и что служат они лишь только для того, чтобы дать некую моральную разрядку уставшим горожанам, возвращающимся домой после тяжелого трудового дня.
.
У Дагера было иное мнение. Но, опубликовать свои исследования он так и не смог. Все его помощники в данном деле в какой-то момент исчезли: не отвечали на звонки, просили оставить их в покое, утверждали, что это было бессмысленным занятием, и они лишь зря тратили время. А потом, позвонил телефон, и некий, не представившийся мужчина посоветовал Дагеру прекратить расследование. «В противном случае, - предупредил незнакомец, - нам придется применить определенные санкции по отношению к вам, мистер Дагер, вашей работе и вашей семье». Дагер сглотнул, глядя на себя в зеркало и чувствуя, как бешено бьется его сердце. Жена его умерла, а дочь только достигла совершеннолетия – и он прекрасно понимал, на что намекает незнакомый человек по телефону. Дагер испугался и прекратил копаться в делах Смотрящих.
.
Теперь же, он просто спешил проскочить мимо, дабы не замечать ни картинок, что транслировались по монитору, ни толпы зевак, что, разув рты, поглощала эти иллюзии. Дагер прекрасно знал, что среди них большая часть подростки, и, может даже, дети. Недавняя школьная реформа позволила молодежи самой решать, хотят ли они обучаться, или же нет. Суть реформы сводилась к тому, что все, достигшие определенного возраста и обученные основам грамотности – читать, писать и считать – имеют право больше не посещать учебные заведения, вне зависимости от решения родителей. «Мы за абсолютную повсеместную демократию, - прокомментировал премьер-министр данную реформу, - если наши дети хотят самостоятельно планировать свою жизнь – они вполне имеют на это право. Мы не должны принуждать их к чему бы то ни было. Право получать образование – такое же право, как и то, что именно они должны решать, необходимо ли им это самое образование».
.
Волны протеста данная реформа не вызвала, население встретило ее вполне спокойно, а некоторые даже поддержали. К тому времени образование в стране уже полностью было платным.
.
Когда Дагер подъехал к огромному особняку Астора, у него еще оставалось порядком двадцати минут. Охранник у ворот смерил автомобиль Дагера подозрительным взглядом, затем, поежившись, вышел из будки и подошел к двери со стороны водителя. Дагер опустил стекло и представился охраннику. Тот глянул в наладонник, кивнул и убрался обратно в будку. Через секунду ворота открылись. Видеокамеры безучастно следили за тем, как машина Дагера проезжает на территорию особняка, двигаясь по расчищенной от грязи дороге к парадному входу.
.
Дом Астора был не то что большой, он был просто огромный. Этакая махина, выполненная в классическом стиле Западных колоний, окруженная парком и высоким кирпичным забором, утыканным камерами видеонаблюдения.
.
На крыльце уже стоял человек. Это был средних лет мужчина, одетый в строгий деловой костюм, с зонтом в руке и небольшим наушником в правом ухе.
.
- Мистер Дагер, Джейкоб Астор ждет вас, прошу за мной, - произнес мужчина и направился в входной двери.
.
Дагер по привычке щелкнул кнопку включения сигнализации на брелоке, хотя понимал, что в данном месте его машине ничего не угрожает. Он поднялся по ступеням, дрожа от холода – слишком долго сидел в нагретом салоне автомобиля.
.
В холле было тепло и пустынно. Молчаливый дворецкий принял пальто и шляпу Даггера, а так и не представившийся мужчина, что встречал его у крыльца, рукой указал на огромную лестницу, ведущую на второй этаж.
.
- Спальня господина Астора находится в дальней части дома, - пояснил он, пока они поднимались по лестнице. – Он в неважном состоянии, но все же готов принять вас.
.
- Хорошо, - кивнул Дагер.
.
Мужчина обернулся и серьезно посмотрел на него.
.
- Вы должны понимать, что тем самым господин Астор оказывает вам большую любезность, - холодно заметил мужчина. – У него давно уже не было посетителей. Обычно он не желает никого видеть.
.
Дагер смущенно опустил глаза, подбирая нужные слова, но в этот момент зашипел наушник в ухе мужчины, и, приложив к нему руку, тот отвернулся, тем самым избавив Дагера от необходимости что-либо отвечать.
.
Спальня Джейкоба Астора по своим габаритам могла спокойно вместить всю квартиру Дагера. За большими, плотно занавешенными окнами пронзительно задувал ветер. В комнате было темно и тихо, лишь слышалось попискивание аппарата жизнеобеспечения, что располагался у просторной кровати Астора, да свистящее дыхание последнего.
.
- Ждите здесь, - приказал мужчина с наушником, как только они вошли в спальню.
.
Сам же он направился к кровати, и что-то негромко сказал лежащему в ней старику. Получив ответ, он вернулся обратно. Пока он ходил, Дагер, повинуясь многолетней привычке, сунул руку в карман и включил цифровой диктофон.
.
- Проходите, сейчас вам принесут стул, - произнес мужчина и вышел прочь из спальни.
.
Какое-то время Дагер мялся, с деланным интересом разглядывая узор пышного ковра на полу, затем, глубоко вздохнув, неуверенно пересек комнату и приблизился к кровати, посмотрел на старика. В нынешнем положении Джейкоб Астор напоминал собой высохшую мумию, на темном лице которой светились живые глаза. Он был весь сморщен, и полностью облысел. Одна единственная рука, выбравшаяся из-под одеяла, сжимала кислородную маску, что Астор изредка прикладывал к лицу, делая несколько глубоких свистящих вдохов. «А его состояние гораздо хуже, чем я полагал» - подумал Дагер, разглядывая старика.
.
- Мистер Дагер, - вдруг произнес Астор, - рад, что вы нашли время навестить меня.
.
Дагер с трудом сдержал усмешку – столь забавным показалось ему приветствие старика. «Какой тонкий сарказм» - отметил про себя Дагер.
.
- Господин Астор, - произнес он, - это для меня большое…
.
- Ладно, - отмахнувшись, перебил его старик, - давайте обойдемся без этих любезностей. Мы оба все прекрасно знаем и понимаем, а времени у нас не так уж и много, чтобы обмениваться пустыми комплиментами.
.
Дагер кивнул.
.
Открылась дверь и вошла невысокая гувернантка со стулом в руках. Она поставила его возле кровати, и тут же вышла.
.
- Присаживайтесь, - пробормотал старик. – Ближайший час вы проведете здесь.
.
Дагер сглотнул ком и неуверенно сел на стул, не отрывая глаз от старика.
.
- Видите ли, мистер Дагер… позвольте называть вас просто Лу?.. Хорошо? Так вот, Лу, причина, по которой я пригласил вас сегодня, заключается в том, что жить мне, как вы уже, наверное, заметили, осталось совсем немного.
.
Дагер кивнул.
.
- Вы, наверняка, в курсе, что некоторое время назад я перенес тяжелый инсульт, - между тем, продолжал Джейкоб Астор, - и в результате чего оказался прикованным к кровати. Ног я больше не чувствую. Эти два куска мяса под простыней не мои ноги. – Он закашлялся. – Об этом писала пресса, и все такое. Но, о том, что у меня обнаружили опухоль, вы не знаете. Об этом никто не знает. В общем, выражаясь буквально, я умираю. И делаю это очень быстро.
.
- Понимаю, - пробормотал Дагер.
.
- Лу, - обратился к нему старик, - минуя все нюансы и прочее, скажу, что долгое время наблюдал за вашей работой журналиста.
.
Это было открытием, о подобном интересе к себе со стороны правящей верхушки Дагер не знал. Он, конечно, догадывался, что за ним присматривают – в особенности, после того случая со сладкими иллюзиями – но, не думал что этим занимается сам Джейкоб Астор.
.
- Дело в том, что у вас есть ряд качеств, что я очень ценю и уважаю. И не только в журналистах, но и в людях, в целом. Вы умны, у вас есть воображение, вы стремитесь докопаться до истины, и у вас нет этой вредной бюрократской привычки лизать зад, штампуя шаблонные статейки. Именно поэтому ваша газета непопулярна, ее никто не читает, и никому до нее нет дела.
.
Дагер кашлянул – именно так и обстояли дела с его газетой на данный момент. Людям было полностью плевать на нее. Они не соглашались и не возмущались на то, что он публиковал – им было все равно. По отношению к его изданию проявлялось этакое, можно сказать, патологическое равнодушие. Именно по этой причине Дагер все чаще и чаще подумывал над тем, а не бросить ли ему эту затею, и не прекратить ли издание газеты?
.
- Так вот, - продолжал Астор словно бы читая его мысли, - что больше всего нравится мне в вас: не смотря на подобное отношение, вы до сих пор не отказались от совей идеи, и по-прежнему стараетесь докопаться до правды. Хотя, признаться, порой ваши уничижающие статьи не имеют ничего общего с действительностью.
.
Это замечание больно задело Дагера, так, что он нервно заерзал на стуле. Старик заметил это и скривился в неком подобии улыбки.
.
- Нет, я вовсе не хочу осмеять вас, или как-то унизить, - заметил он. – Наоборот, я восхищаюсь вами. Вы упорны. Просто, по причине того, что частенько одни, вы идете совершенно не в том направлении. Вы курите?
.
- Простите, что? – переспросил Дагер.
.
- Вы курите, Лу? – повторил свой вопрос Астор. – Просто если да, то курите, не стесняйтесь. Табачный дым ничуть не смущает меня, пепельницу можете взять на тумбочке.
.
Дагер кивнул, поглядев на прикроватную тумбу, на которой действительно оказалась пепельница, искусно запрятанная между томиками книг и лекарственными препаратами. Пока Дагер брал пепельницу, взгляд его по привычке скользнул по названиям книг, и брови взлетели вверх.
.
Старик заметил это и усмехнулся.
.
- Я хотел, чтобы вы их увидели, Лу, - промурлыкал он. – Вы ведь знаете, что это за авторы, не так ли? И что за вещи они писали.
.
- Эти книги запрещены, - пробормотал Дагер, роясь в карманах в поисках зажигалки. – Их теперь уже нет. Да и откуда мне знать о них, господин Астор, я законопослушный…
.
- Увольте меня, Лу! – старик требовательно хлопнул ладонью по одеялу. – Если вы не знаете, кто эти авторы, то нам с вами не о чем разговаривать. Да и вряд ли бы вы так резко отреагировали, наткнувшись на их имена, на корешках, если бы они были вам неизвестны. Напротив, вы хорошо знаете, кто они такие!
.
Дагеру нечего было противопоставить. Но он облегченно вздохнул, заметив, что Астор улыбается. Следовательно, выдавать его или принимать какие-либо меры против него миллионер не собирался. «Тебе бы вполне сошло с рук владение такими книгами, - подумал Дагер, - полиция бы не заметила, даже если бы ты открыто читал их, пока меня уводили».
.
- Что вы хотите от меня, господин Астор? – спросил Дагер, усаживаясь обратно на стул и держа пепельницу в руке – поставить ее было просто некуда, кроме как на пол.
.
- Я расскажу вам, Лу, - произнес Джейкоб Астор. – Но, сначала, вы должны рассказать мне.
.
- Что именно?
.
- Историю.
.
- Простите?
.
- Историю нашего государства, - сказал старик. – Все что вам известно, начиная со времен Великой Революции и заканчивая сегодняшним днем. Мне необходимо знать это, Лу, прежде чем я перейду непосредственно к цели нашей с вами сегодняшней встречи.
.
Как гласят нынешние учебники по истории, примерно четыре века назад, величайшая Империя раскололась на несколько колоний. Соответственно: Западная, Восточная, Южная и Северная колонии. От самой империи осталось лишь то, что в шутку называли Центром – этакое централизованное государство, где формой правления была монархия.
.
Колонии постоянно враждовали друг с другом. Не смотря на то, что все они давно уже получили независимость, они по-прежнему продолжали зваться колониями, и непременно стремились заполучить во владение территории соседей. Колониям требовались ресурсы, они хотели расширяться, пытаясь поглотить друг друга – и это было причиной постоянных конфликтов.
.
В начале прошлого века, убийство принца одной из Западных колоний привело к войне. Усмотрев в этом определенные возможности, в войну постепенно стали втягиваться и остальные колонии, включая и Центральное государство. Война была жестокая и шла в течение нескольких лет, пожирая бесчисленные человеческие жертвы. Население многих колоний было недовольно политикой своих государств; то и дело вспыхивали восстания, появлялись всевозможные движения и кружки заговорщиков. Все это безжалостно подавлялось правительством, а участников обвиняли в измене и казнили.
.
Война закончилась капитуляцией одной из колоний, в результате чего, ее в буквальном смысле слова разграбили соседи. Тем не менее, окончание войны не принесло мира в народ, люди по-прежнему были недовольны. Результатом этого стала Великая революция, вспыхнувшая и поглотившая Центр. Царскую семью расстреляли, а имущество разделили между населением. К власти пришли люди, не имеющие ни малейшего представления о том, как нужно управлять государством. То и дело вспыхивали междоусобные войны. Наступили темные времена. Центр ослаб, что было очень выгодно для соседних колоний, желавших разделить его на определенные территории, и прибрать все себе. Не желая развязывать новую войну, они попросту ждали, когда Центр сам себя сожрет.
.
Этого не случилось. Центр сумел восстановиться. В стране установился тоталитарный режим, а у руля правления государством оказался тиран, неплохо понимающий суть происходящего в мире. Вся промышленность была направлена на увеличение военной мощи государства, и буквально через несколько лет Центр стал одним из самых мощных стран в мире. Колонии заволновались, но поделать уже ничего не могли.
.
В то же время, вдохновленное подобным примером население близлежащих колоний, стало устраивать новые кровопролитные революции. Постепенно монархия пала. Вместе с ней была упразднена и церковь. Религия перестала быть актуальной. Появились новые националистические движения; в мире восторжествовал хаос. Несколько соседних колоний перешли под управление Центрального государства, что продолжало накапливать мощь. Людям дали идею равенства, при этом отобрав у них все. Но идея, как известно, вещь такая – промышленность процветала, военная мощь Центра росла, репрессии над народом не позволяли зарождаться дурным мыслям о возможном более лучшем устройстве общества. Колонии беспокоились, понимая, каким боком для них может обернуться подобное, а еще тем, что за воздвигнутым железным занавесом Центра они не могли разглядеть, что именно происходит внутри государства.

«Настоящий человек никогда не станет ни
.
агентом, ни покорным исполнителем чужой
.
воли, ни игроком, ведущим игру, все равно –
.
в своих или чужих интересах…»
.
Теодор Драйзер. Финансист.
.
От автора: не поперло…
.
На стенах замка играли тени людей, тускло освещающихся пламенем настенных светильников. Двое мужчин шли с подсвечниками, зажигая канделябры, висевшие вдоль каменного коридора. Их темно-коричневые балахоны плавно двигались в такт размеренной ходьбы. Они продвигались в сторону залы, чтобы немного передохнуть, потому что руки отказывались подниматься после получасового обхода. Вдруг, у одного из них, выпал грязный кусок пергамента. Мягко покачавшись в воздухе, он медленно опустился на шершавый пол. Другой мужчина, шедший следом, поднял его, и удивленно оглядев, пробежался взглядом по содержанию, остановившись на последней строчке: «16 февраля 1600 года. Ф.Б.». Это могло означать лишь одно – Антонио навещал Филлипо. Резко одернув за рукав первого, он помахал клочком бумаги перед его орлиным носом, и прошептал:
.
- Что это?!
.
- Ничего, - Антонио резко вырвал пергамент из рук Беннини, – Ты не должен был этого видеть, - со злостью продолжил он.
.
- Ты ходил к Филлипо! – не унимаясь, крикнул Беннини, и огляделся по сторонам. Схватив Антонио за грудки, рывком дернул его в пустую залу. - Знаешь, что теперь нам за это будет? – процедил он сквозь зубы. – Знаешь?!.. - на высоком лбу появилась испарина, а вид серых глаз мало чем отличался от взгляда безумца.
.
- Никто об этом не узнает. Успокойся, – с дрожью в голосе прошептал Антонио, отдергивая руки друга. Он знал, что наказанием может быть жестоким, но старался не казаться испуганным.
.
- Неужели ты не понимаешь, что нас за это могут казнить? Тебя за то, что ты ходил к Филлипо, а меня за то, что не донес на тебя.
.
- Как ты можешь так говорить? Он же и твой друг тоже.
.
Антонио был огорчен. Он считал, что Беннини поддержит его, поймет: все-таки их с Филлипо многое связывало, и они всегда помогали ему раньше, как могли. Теперь, все изменилось, а его друг готов сдаться в самый ответственный момент.
.
- Был, - Беннини опустил взгляд. – Мне жаль, что все так вышло, но мы уже ничего не можем сделать.
.
- Это последняя просьба. Он просто хотел, чтобы мы сохранили его послание.
.
- Хорошо. Только спрячь это понадежнее. Его никто не должен увидеть…
.
- Увидеть что? – гулко пронесся голос епископа Маргарейти, стоявшего невдалеке от шептавшихся священников.
.
- Я хочу увидеть, что вы от меня скрываете, - грозно сказал он, подходя к Антонио.
.
Епископ славился «старой закалкой», которая ни в какой ситуации не могла позволить ему отступиться от правил, установленных высшими чинами. Влияние этого пятидесяти семи летнего человека было столь велико, что ни у кого никогда не возникало желания ему досадить – себе вышло бы дороже.
.
- М… мы не можем вам это показать, - растерявшись, проговорил Бенинни. Последнее чего он тогда хотел – чтобы пергамент попал к этому человеку.
.
Маргарейти даже не посмотрел на него – его взгляд сверлил второго священника.
.
Глубокие морщины епископа, избороздившие худое лицо, выглядели ужасными шрамами в свете канделябров и придавали ему поистине устрашающий вид.
.
- Дай сюда, - отрывисто приказал он Антонио, протягивая руку.
.
- Я не могу, - виновато ответил священник.
.
- Как ты смеешь так со мной разговаривать?! – чуть не задыхаясь от возмущения, процедил Маргарейти. – Я сказал, дай сюда!
.
Антонио медленно вложил в его руку кусок пергамента.
.
- Что это?
.
Ответа не последовало.
.
Епископ Маргарейти развернул листок, подошел к зажженному канделябру, чтобы получше разглядеть содержание, и начал читать:
.
«Сегодня предпоследний день моей жизни. Подвал, в который меня посадили, больше похож убежище крыс, чем на тюремную камеру. Другие римские тюрьмы, в коих мне довелось побывать, намного лучше – там хоть не боишься буквально сгнить заживо. Очень сочувствую тем, кто обречен здесь на длительное заточение …
.
Начинает темнеть, и мне становится все труднее писать: через маленькую решетку на окне почти не проходит свет. Я практически не вижу, что пишу. Хотел бы еще многое сказать, но не хочу подставлять своих друзей – отцов Антонио Коко и Беннини Скалетте, которые ждут, когда я закончу. Время дорого, поэтому остановлюсь на главном.
.
Люди не понимают меня, а я уже отчаялся донести им свои идеи. До них не доходят простые истины, они боятся пойти против установленных канонов и общепринятых правил. Я говорил им, что все мы создания природы, и мы одинаковы, несмотря на внешние отличия. В каждой твари земной, в каждом предмете, одни составляющие: земля, вода, огонь, воздух и эфир. Мне тяжело об этом говорить, но человечество не готово принять мои идеи. Может быть со временем, когда тайное станет явным, люди поймут, что я был прав. Возможно, наступит день, когда они удостоверятся в том, что все в этом мире живет благодаря движению, пронизывающем абсолютно все. Я не знаю как объяснить им, что миров, подобных нашему, много, и каждый из них вечен.
.
Очень жаль, но я так и не смог развить идею новой философии – возможно, именно тогда, за мной пошли бы люди. Обращаясь к следующим поколениям, скажу - ищите истину в моих работах - не исключено, что вы добьетесь большего успеха, чем я.
.
16 февраля 1600 года. Ф.Б.»
.
Прочитав последние строки, епископ медленно скомкал листок. Со злостью посмотрев на Антонио, он сказал:
.
- Ноланец… Ты ходил к Бруно Ноланцу.
.
- Я… я…, - начал оправдываться тот, но Маргарейти прервал его жестом руки.
.
- Как ты посмел?! Не будь ты сыном моей двоюродной сестры, я бы предал тебя огню, как и твоего друга еретика. Джордано был признан судом губернатора нераскаявшимся, упорным, непреклонным еретиком, и завтра его подвергнут наказанию без пролития крови. Ты веришь ему? Веришь его бреду? Может быть, ты хочешь пойти с ним на огонь? Я тебя спрашиваю, Антонио Коко…
.
- Я… не знаю. Епископ Маргарейти, я не знаю, ведь он мой друг…
.
- Мы не верим ему, - срывающимся голосом сказал Беннини, - Не разделяем его идей, и полностью поддерживаем основы Священного писания, - продолжил он, глядя на Антонио, который сначала думал возразить, но затем, лишь виновато отвел взгляд. – Джордано хотел, чтобы мы сохранили этот листок, такова была его последняя воля. Церковь учить внимать последним просьбам, поэтому мы не могли отказать…
.
Беннини слышал удары своего сердца. Он слышал, как отец Джовано читал молитву двумя этажами ниже. Время для него остановилось, и он всей душой надеялся, что Маргарейти устроит такой ответ, ведь от следующей фразы епископа зависели его с Антонио жизни.
.
Епископ посмотрел на обоих с прищуром, и прошипел:
.
- Ты не ходил к Бруно Ноланцу, - кивнул в сторону Антонио, - А ты ничего не видел, и не знаешь, - ткнул в Беннини листком пергамента. – Послания Филлипо Бруно не было, - резко развернувшись, он быстрым шагом подошел к камину и бросил в него листок. Языки пламени обхватили бумагу, а затем потянули вглубь очага. Несколько мгновений, и пепел, подхваченный горячим воздухом, устремился в недра дымовой трубы.
.
Голова Антонио поникла, и священник разошелся в безмолвном плаче, изредка прерывающимся всхлипываниями. Беннини заметно побледнел, но изо всех сил сдерживал эмоции.
.
- Идеи Джордано Бруно признаны незаконными, а его мысли – ересью, которую в силах очистить лишь праведный огонь инквизиции. Завтра мир забудет об этом человеке, а еще через несколько дней – о его идеях, - жестко произнес епископ Маргарейти. - А теперь, займитесь своими обязанностями…

***
.

Ратников третьи сутки изучал подозрительный талмуд, испещренный "кривульками" покойного, пытаясь угадать в них буквы и сложить в слова. Усердно раздумывая над фразами явно сумасшедшего ученого, Миша наливался тяжелой яростью: "либо это великое откровение человечеству, либо бред сивой кобылы...", - думал он. Ни то, ни другое не было доступно пониманию простого оперативника.
.

"1987 год. 13 сентября.
.
Я раб. Я раб будущего. Я делаю все, что могу, для будущего, для людей, которые появятся потом, через много поколений, когда будет другая система восприятия, не зашоренная красными флагами и единогласием по любому поводу. Когда люди забудут о том, что такое транспорт, голод, болезни и одиночество, когда их жизнь будет состоять только из счастья!"
.

"1989 год. 1 января.
.
Есть много предположений и умозаключений, что есть вообще мысль? Я пришел к выводу, что это измеримая, вполне реальная энергетическая капсула, в которой содержится некая мельчайшая составная часть личности. Она не подвластна времени, не подчиняется законам физического мира. Человек, как субстанция, представляет собой сгусток замкнутого излучения и существует всегда. Просто однажды он обретает тело и расщепляется на отдельные фрагменты, запаянные в капсулы - мысли".
.

"2001 год. 19 августа.
.
Если человек, находясь в телесной оболочке, сумеет осознать себя как однородное замкнутое излучение, он освободится от материи бытия и раскапсулирует крупицы своего бесконечного Я. Это даст возможности перемещаться во времени и пространстве вне физических и иных законов материального мира. Возможно, существует обратный механизм ..."
.

"...в надежде осознать себя как единый бестелесный сгусток излучения, я пробую, я ищу! Теория мыслей выстраивается тяжело, потому что экспериментировать приходится только на себе...".

.

После каждого абзаца, Миша отхлебывал из огромной кружки с отломленной ручкой еле-теплый чай и обводил угрюмым взглядом разложенные по всему столу фотографии с места происшествия, перемешанные с переснятыми изображениями картин, найденных в доме убитого. Выяснилось, что старуха физику была знакома еще с юности, и он собирал ее работы всю жизнь. Всматриваясь в размытые вспышки света, взрывы розового на фоне черного, вглядываясь в россыпи бесформенных черных брызг по серому глянцу акриловой краски, Миша чувствовал, что старушка тоже была не в себе. Ни одного четко очерченного фрагмента, ни одного понятного образа найти на картинах не удавалось.
.
Миша закатил глаза к потолку, выругался, пользуясь вечерней пустотой в кабинете, и захлопнул профессорский ежедневник. "Нет, это дело надо закрывать как можно быстрее, а то крыша съедет".

.

Часть 3
.
Эксперт Сергей Борисович, человек уже не молодой и достаточно мудрый, не любил вникать в общий ход оперативных дел. Его задача - исследование, все остальное - чужая головная боль. Однако сегодня утром, а точнее еще вчера вечером, появился повод изменить правилам. Пройдясь для храбрости от окна до двери и обратно в своем тесном кабинете, заставленном стеллажами с колбами, ящиками, коробками и папками, высморкавшись в аккуратно выглаженный носовой платок, он решительно взялся за трубку поцарапанного дискового аппарата.
.
- Ратников, слушай, разговор есть. Можешь заехать сегодня? - торопливо и сбивчиво пробормотал эксперт, забыв извиниться за ранний звонок.
.
- А что там? - Ратников знал, что и сегодня, и завтра, и еще много дней ему не дадут выспаться. А когда знаешь заранее, смириться с безысходностью проще.
.
- Разговор, знаешь ли, не телефонный…
.
- Ладно, буду, - Миша машинально глянул на часы, небрежно швырнул мобильник на тумбочку возле дивана и заставил себя встать.
.
Когда-то капитан Ратников любил хороший кофе, сваренный непременно женскими руками. Бывшая жена каждое утро создавала на кухне кофейный шедевр, добавляя в него какие-то немыслимые ингредиенты. После развода приходилось перебиваться растворимой гадостью, потому что... А черт его знает почему. Просто не было желания вспоминать нормальную жизнь, спрятавшись от всех в берлоге, как зверь, и копаясь ежедневно в чужих бытовых отходах, в надежде найти очередную кровавую мерзость. И все ради очередной оплеухи в виде зарплаты. Жена Аллочка так и сказала, уходя от Ратникова к какому-то вшивому банковскому клерку: «Ты, Мишаня, либо дурак, либо маньяк. Меня не устраивает ни то, ни другое». Кто он был на самом деле, Ратников не знал. И не собирался задумываться. Он просто похоронил прошлую жизнь на задворках души и крепко напился на ее поминках.
.
Миша не спеша проглотил свою любимую яичницу из четырех яиц, бутерброд со сливочным маслом, и, запив все горячей кофейной жижей (а как это еще было назвать?), включился в рабочий день, хлопнув входной дверью. Через час он был у эксперта.
.
- Странная вещь получается, - тревожным шепотом произнес Сергей Борисович.
.
- Ну что там? - устав заранее от лекций эксперта, без которых не обходился ни один поход в лабораторию, промямлил оперативник.
.
- Пришел спектральный анализ крови и тех твоих старичков... Есть некоторые несостыковочки.
.
- Старички, стыковочки, хватит сюсюкать, Борисыч! Не тяни, ради Бога, давай уже, рожай! - терял терпение замученный вконец Миша.
.
- Они как будто живые! Кровь живая, понимаешь? У трупов! Мистика какая-то... - выражение лица у Сергея Борисовича напоминало маску японского самурая, которыми они с древних времен пугали врага, - там лейкоцитов много и еще гемоглобин...
.
- Так. Хорошо. Живые значит?! Поясни мне убогому, не понимаю, о чем речь.
.
- Дело в том, что состав крови живого тела отличается кардинальным образом от крови мертвого, клетки крови иначе структурированы, они изменены, в зависимости от стадии распада...
.
- Короче, Борисыч, будь человеком, - Миша достал пачку сигарет и зажигалку, в надежде, что лекция займет не больше пяти затяжек. Эксперт же распинался изо всех сил, нервничал и торопился высказаться, чувствуя, что терпения капитана хватит ненадолго.
.
- Сразу после смерти кровь трупа, в принципе, не сильно отличается от крови живого человека. А вот если трупу уже больше часа, кровь претерпевает необратимые изменения. В частности, из тканей в нее попадают ферменты, которых не может быть в живой крови. На месте, если помнишь, по косвенным признакам я констатировал, что трупам было больше суток. От слов своих не отказываюсь и готов доказать, что это так! А анализ крови показывает, что они либо живые, что исключено, либо убиты меньше чем за час до появления специалистов, что тоже невозможно.
.
- Так, все, с меня хватит, - Ратников загасил недокуренную сигарету, - поехали!
.
- Куда? – удивился Борисыч.

.

Вот тут Ратников вышел из себя. Он схватил аккуратно оформленные результаты анализов, и, размахивая ими перед носом занудного очкарика, заорал, забыв о приличиях и ушах, которые есть у стен.

.

- Что это за хрень?! Да плевать мне на анализы, понял?! Мне дело закрыть надо - спокойно и без выпендрежа! Я трое суток не спал, чтобы все это дерьмо в кучку собрать и без последствий от него отделаться. А ты мне что подсовываешь? Поехали, я сказал, в морг, дорогой Сократ Платоныч!

.

Если бы можно было порвать документы о результатах экспертизы и посыпать клочками голову Сергея Борисовича, Миша это бы сделал. Но нарываться на неприятности от начальства и ждать повторной экспертизы не хотелось. Борисыч выходку бы простил, никуда б не делся. Может, глядишь, меньше грузил бы наукой занятых людей.
.
В морге трупов не оказалось. Ратников сначала предположил самое худшее - их выкрал псих, который и "пришил" парочку. Но потом стало ясно, что все гораздо сложнее.
.
К общему недоумению и растерянности добавилась необходимость добывать пачку справок, свидетельств и уведомительных документов, доказывающих, что трупы пропали сами, и никто их не воровал! Но тогда за душу ржавым зазубренным крюком цеплялся вопрос: где же тогда они?!
.
"Это не возможно" - стонал во сне Миша после попытки объяснить начальству, что трупы испарились... Всю ночь оперативному следователю Ратникову снились старик-профессор и старуха-художница. У профессора мерцал золотым свечением нимб над распухшей ненормально круглой головой. Немного помолодевший, но по-прежнему седой, старик смотрел на Мишу добрыми ясными глазами и ласково пел колыбельную про несчастную серую уточку. А неожиданно юная румяная художница с роскошной копной каштановых волос, в серебристом нарядном платье, почему-то летала, размахивая огромными белыми крыльями, и все время звонко смеялась. В центре ее тела зияла огромная дыра, из которой с шумом вытекала бурная пенящаяся река.
.
Ратников попытался заговорить с профессором. Но тот в ответ жутко выпучил глаза и открыл страшную пасть с двумя рядами острых акульих зубищ. Капитан в отчаянии бросился к помолодевшей старухе. Но та мерзко завыла и ринулась, как разъяренная гарпия, на помощь прожорливому любовнику ловить добычу. Привычным движением Ратников схватился за рукоятку пистолета, прицелился и нажал на курок, но родной ПСМ только выбрызнул струйку воды, как детская водяная игрушка.
.
Миша открыл глаза и с облегчением убедился - это был всего лишь сон. За окном размеренно хлестал осенний ливень, барабаня по стеклам. Небо заволокло сизыми, распухшими от влаги, тучами.
.
"А может никто их не убивал вовсе?! Померли в экстазе и все? Хотя нет, арматурину сами в себя они вряд ли могли воткнуть, будь она неладна. Если б не она, все бы обрисовалось в лучшем виде... а теперь гадай тут на кофейной гуще. Ни родственников, ни знакомых...Капсулировал он там что-то, блин" - думал, лежа под теплым уютным одеялом Миша.
.
Вдруг он спинным мозгом почувствовал, что в его холостяцкой берлоге есть еще кто-то...
.

Часть 4
.
Цветущий яблоневый сад укутывал розовым облаком прелестный особняк, выстроенный в старинном готическом стиле. Маковки башен игриво украшали массивный прямоугольник стен, а верхний ярус замка, словно кружевом, был обрамлен узкими тонкими бойницами. Излишняя помпезность смягчалась скромностью витражей в одинаковых овальных окнах.
.
Лениво потягиваясь в шелке супружеского ложа, графиня улыбнулась, глядя на уже одетого супруга, который давно покинул постель и собирается вот-вот улизнуть из дома.
.
- Убегаю, мое сокровище. Будьте умницей! Я скоро буду...- свет улыбки счастливого молодожена затмевал лучи утреннего майского солнца, превращая юную графиню неведомым волшебством из капризной светской львицы в милую послушную жену.
.
- Да, милый! У меня как раз будет время закончить «Весенний дождь»!
.
- Я влюблен в твои картины, моя радость, жду с нетерпением - хоть бы одним глазком узреть! Не скучай.
.
- И почему ты выбрал именно восемнадцатый век, мой дорогой? Почему не 16? Там драконы и рыцари, - мечтательно произнесла Вероника.
.
- Потому что здесь нет коммунистов, милиции и мобильников, моя милая, моя несравненная Вероника. Но главное - здесь ценят живопись! А рыцари… Зачем мне конкуренты? – муж весело улыбнулся, окончательно растопив сомнения драгоценной супруги.
.
Графиня одарила мужа нежным взглядом. Через несколько минут она неслышно прошла по мягкому ковру к окну и махнула ему вслед, благословляя на подвиги. "Слава провидению, что мы успели, еще несколько мгновений, и ржавый штырь разрубил бы нас живьем..." Судорога ужаса слегка коснулась бледного лица при воспоминании об эксперименте неуемного Хромина. Им пришлось предстать перед лицом "прозрения" в самый интимный момент страсти! Подумать только... Хромин объяснял, что иначе он не сможет ее переместить своим осознанием так далеко. А своего сознания ей не хватило бы из-за глубокого душевного недомогания. "Жаль, что круг преобразования оказался в таком гадком месте", - думала графиня, глядя, как по дорожке в саду гордо прохаживается восхитительный павлин редкого белого оперения.
.
Вероника отправилась завтракать. Отодвинув блюдо с виноградом, она пригубила восхитительный горячий шоколад. Рядом с фарфоровой чашкой соблазнительно красовалась тарелка пирожных. Холеный молчаливый дворецкий незаметно проскользнул к столу и протянул голубоватый листок бумаги, аккуратно сложенный и скрепленный алой лентой.
.

- Ваш супруг просил незамедлительно передать, - слегка обозначив поклон, сообщил он.

.

Вероника развернула лист и быстро пробежала глазами родные "кривульки". «Французский у него все же лучше английского», - невольно подумала она.

.

"Моя дорогая, забыл сообщить: известный тебе блюститель законов выбрал двадцать четвертый... Я убеждал, но он был непреклонен. Говорил, что ему любопытно. По-моему, капитан не поверил, что мужчин в двадцать четвертом уже нет. Представь, в какой цветник забросил его круг?!..."
.
Прочитав до конца послание, графиня звонко заливисто рассмеялась, дав волю воображению.
.
Часть 5

.
Любитель крепкого "топлива" Гришка даже не знал, что его ищут! Общий сыр-бор вокруг трупов в подъезде его совершенно не беспокоил и не мог отвлечь от сладострастного слияния с очередной бутылкой паленой беленькой. Гришка даже если бы очень постарался, не смог бы вспомнить, как оказался в пятницу на лестнице и зачем всадил в странную парочку кусок арматурины.
.
"Не фиг валяться где ни попадя", - подумал он в тот момент, тут же забыв собственную мысль. Думать приходилось все меньше, и в туалет ползать все чаще. "А чо, каждый живет, как могёт!" - выразил мнение миру бывший слесарь высшего разряда и провалился в черный алкогольный обморок.
.
Через час он очухался и вспомнил - водка кончилась! С горем пополам натянув дырявую футболку, вытянув из грязного белья носки и свитер, Гришка на всякий случай глянул в немытое окно. А то вдруг он ошибся и сейчас не зима, а лето?! Тогда зачем напрягаться и искать куртку, тогда все проще!
.
Но за окном хлестал дождь и, судя по всему, было холодно. Гришка нацепил куртку и отправился за провизией. На лестничной клетке была какая-то неправильность. Не сразу удалось сообразить, но постепенно сознание сфокусировалось на голом синюшном человеке с взлохмаченной черной шевелюрой на голове, распластанном там же, где недавно шастали менты и охали соседки.
.
"Ну вы даете, охренели гады!" - подумал Гришка обо всех, кто последнее время валялся в родном подъезде в неглиже. Он спешно вернулся в квартиру и вышел с арматуриной. "Вот тебе, сатана дьявольская. Думаешь, я не знаю, что это ты мне в обличьях мерзких являешься! Вот я тебя колом прошью, чтоб ты в корчах сдох" - наливался злобой Гриша и двигался к "сатане дьявольской" не уверенными, но тяжелыми шагами.
.
***
.
Дело о трупах на Баррикадной тихо закрыли за отсутствием состава преступления и, собственно, самих потерпевших. Не смотря на всю загадочность появления и исчезновения мертвецов, Гришку не оправдали, хотя он всаживал железо в уже хладные тела. На всякий случай алкаша все же упекли для начала на принудительное лечение, а затем упекли на десять лет куда-то на север, где он и умер от накатившего внезапно малокровия. Эксперт Сергей Борисович после исчезновения тела капитана Ратникова спешно уволился и уехал на родину в Вологду, где остался штатным химиков в умирающем НИИ. Городской муниципалитет довольно быстро снес весь неблагополучный квартал хрущовок, и на образовавшемся пустыре за три года поднял жилой комплекс "Монолит". Однако активно поползли слухи о неблагополучии места застройки, так что элитные квадратные метры продавались из рук вон плохо...

Начну в порядке убывания:

5 баллов - "Выстрел номер пять": полностью раскрыта тема, подкрепленная оригинальным сюжетом, отлично прорисованы персонажи, чувствуется логичность и завершенность текста. Захватывающий рассказ)

4 балла - "Выстрел номер четыре": в принципе отличается от первого оригинальностью сюжета, который тоже не банальный, но немного уступает - не такой закрученный. Тема соответствует заявленной, портреты персонажей возникают в воображении, описаны хорошо. Рассказ воспринимается единым целым.

3 балла - "Выстрел номер три": несмотря на небольшой размер, тема раскрыта, целостность рассказа чувствуется, персонажи описаны неплохо, ощущаешь их переживания.

2 балла - "Выстрел номер раз": хороший рассказ, персонажи выглядят целостными, эмоции героя отлично переданы, соответствует заявленной теме, но сюжет был предугадываемым. Рассказ читался практически на одном дыхании.

1 балл - "Выстрел номер два": сюжет был для меня предсказуем, персонажи отлично прорисованы, чувствуется завершенность произведения.

Выстрел номер два - 5 баллов
Исповедь «Сионского мудреца»? Какое глубокое знание темы. Я восхищен исполнением и сутью поднятой проблемы. И как всегда удручен осознанием происходящего. Но на моем лице, как и на лице героя нет ужаса… наверное это плохо. Но, я тешу себя мыслью, что отношусь к «мужикам». Независимые крестьяне, живущие своим умом и хозяйством, всегда были самым опасным классом для «сверхчеловеков». Потому нас стараются уничтожить в первую очередь, лишая самого ценного – матушки-земли. Потому люди на постсоветском пространстве так тянуться к своим «шести соткам». Каждый, кто имеет собственный клочок земли, независим во взглядах и мышлении. Эта простая зависимость может показаться надуманной, но я убежден, что это так. Что на западе ценится больше всего? Почему так и не удалось в девяностых развалить Россию на мелкие княжества? Помню те времена и могу сказать, что большая часть населения жила крестьянствуя на своих дачных участках, если бы не это многие с голода пошли на баррикады, а так перетерпели, отсиделись. Как только человек перестает сам себя обеспечивать едой он становится зависим от того кто его обеспечивает средствами для покупки этой самой еды(порой не самой качественной и полезной). Увы, но это реалии современного образа жизни, быть независимым сейчас, наверное, труднее чем при Союзе.
Но даже крысы привыкают к новой отраве, а человек куда живучее крыс. Бог не выдаст – свинья не съест. Должен у людей выработаться иммунитет к новым отравам души. Кто не сможет - вымрет, кто приспособится – выживет и изменит расстановку сил. Искусственная деградация любого организма, противоестественна природе, она этого не потерпит.
Ну вот, критики не получилось. Это потому что я впечатлен. Твой пессимизм нет, даже фатализм, меня всё время добивает! Но рассказ великолепен. Пожалуй лучшее из того что у тебя прочел, очень актуальная тема.

Выстрел номер три - 1 балл
«Вдруг, у одного из них, выпал грязный кусок пергамента. Мягко покачавшись в воздухе, он медленно опустился на шершавый пол.» Пергамент - не бумага, это кожа. Наврядли пергамент сможет покачиваться в воздухе.
Незатейливый сюжет, можно сказать эпизод. Но надо признать в хорошем исполнении. Поименное упоминание священников в записке меня рассмешило. Хорошая конспирация и забота о тех, кто пожелал помочь, своеобразный привет с «того» света. Короче чувствуется «подгонка» под сюжет, нужно был компромат - вот получите. Слишком прямолинейно, как и все перипетии сюжета.
Между тем личность Бруно очень неоднозначная, тат ещё был кадр. Я где-то читал о «темных пятнах» в биографии этого ученого, что он был якобы главой ордена сатанистов практикующих человеческие жертвоприношения. За что его и сожгли собственно. Но нужно понимать, что сатанисты того времени были своеобразной оппозицией церковникам. Бруно был выдающимся ученым-материалистом и не отрекся от принципов познания устройства мира любыми методами.
В конце концов, если бы Леонардо Давинчи не выкапывал свежие трупы, чтобы сделать вскрытие, в Европе ещё долго бы не появилась столь подробная карта анатомии и строения человеческого тела. Европейские методы познания мира всегда были на «грани фола» хотя об это старательно умалчивают. Но мы ведь не знаем, как удалось обнаружить китайцам «правильные» точки для иглоукалывания?
В общем, думаю, тему можно было и продолжить, и обогатить. Бруно личность все-таки неординарная а высказанные теории до сих пор актуальны.

Выстрел номер четыре - 3 балла

Начало просто жесть! «со складочкой возле переносицы ярко-голубых глаз» - глаза со складочкой. Напрягает громоздкое и неудачное описание образа настоящего урода которого автор упорно называет красавцем. Потом, когда описание от третьего лица становится «от первого», начинаешь понимать иронию, но впечатление уже испорчено.
«…от крупного, мясистого носа с горбинкой; ….и повисла на кончике его острого прямого носа.» - Упс! Невнимательность в описании ГГ.
Немного пафосно. Причесав всех «под одну гребенку» отделив зёрна от плевел, автор не стал заморачиваться с созданием мира. Ещё одна классическая утопия. Тупые правители загнобили умников и потому пришел-таки белый пушистый зверек. Кому не нравится, смотрите экранизацию «Машина времени». Но финал хороший. Удачно у библиотекарши гильотина завалялась, в тему. Маленькое внутреннее переживание героини придало «серьёзности»

Выстрел номер пять - 4 балла
Хорошая добротная фантастика. Мне нравится. Только я не понял как смерть мужа и ребенка героини относится к профессору. Это был давний воздыхатель или недорезавшийся муж? Как и когда профессор встретился с художницей?
«…что заставляло начальника опергруппы все чаще на людях носить фуражку» - Разговорный оборот слов. «на людях носить» возникает двусмысленность. (Что заставляло не снимать фуражку… или «прилюдно»)
«бутерброд со сливочным маслом,» - вот уж воистину масло масляное, не ожидал от тебя! Посмотри, как переводится «бутерброд» с немецкого.

Очень хорошие работы. Двух авторов узнал по стилю, но не думаю, что я был пристрастен. Всем спасибо за приятное прочтение. Ваш труд не напрасен, сильные работы, было трудно выбирать.

Оценки таковы:

5 БАЛЛОВ - Выстрел № 5.
Превосходный сюжет. Читается на одном дыхании. И постоянно держит в напряжении. Также замечательно представлены персонажи.)

4 БАЛЛА - Выстрел № 2
Сюжет несомненно хорош. ГГ представлен очень хорошо, целостный образ отлично вышел.)

3 БАЛЛА - Выстрел № 3.
Персонажи раскрыты очень хорошо. Несмотря на небольшой объем произведение оказало очень сильное впечатление. Порадовала также и небольшая историеская основа.

2БАЛЛА - Выстрел № 1.
Хорошее начало. Произведение читалось легко. Но вот после прочтения остались некоторые вопросы.

1 БАЛЛ - Выстрел № 4.
Сюжет хоть и неплохой, но все же немного уступает другим произведениям. Персонажи, на мой взгляд, показаны несколько размыто. А в остальном отличный рассказ.)

Огромное спасибо Авторам за отличные работы=)))

С уважением.

Выстрел номер два.
Рваное повествование. Завязка дана сразу, но вместо развития действия бесконечные реплики в сторону: то про Телевизор, то про чипы, то про книги. В конце становится понятно, зачем это было нужно. Но в начале воспринимается как лишняя информация. Тем более, что все эти картинки из будущего в литературе уже заезжены-переезжены. И Стругацкие вспомнились, и Брэдбери, даже у Крапивина было нечто подобное. Ничего нового автор не сказал.
Герой показался каким-то ненатуральным. Журналист априори должен быть нагловат и беспардонен. Особенно если он пишет для независимой газеты. Но Дагер без конца смущается, чувствует себя неловко и, судя по всему, не очень хорошо понимает, зачем он приехал в дом к Астору.
Астора увидела. Крестный отец.
Как только последний попросил гостя рассказать, что он знает об истории, для меня рассказ закончился. Скучно, сухо! Действительно, будто учебник в руки взяла. Никаких эмоций не вызвало: сочувствия там или отторжения. Мир чужой. Чужим и остался. Понравилась только последняя фраза диалога про ужас.
Параллели с нашим временем откровенно бьют в лоб. Что тоже считаю большим минусом.
1 балл.

Выстрел номер три.
Да уж, первое предложение абсолютно нечитабельно.
Атмосфера есть. Услышали шаги в гулкой пустоте. Увидела перепуганных священников (монахов?). Они – лучшее, что есть в рассказе.
«Схватив Антонио за грудки, рывком дернул его в пустую залу». И дальше – «Увидеть что? – гулко пронесся голос епископа Маргарейти, стоявшего невдалеке от шептавшихся священников». Нестыковка, ломающая все правдоподобие эпизода. Вряд ли герои стали бы шептаться на глазах грозного епископа, будь он в зале. Значит, Маргарейти совершенно фантастическим образом материализовался из ниоткуда.
«чуть не задыхаясь от возмущения, процедил Маргарейти» Минус к образу епископа. Нельзя задыхаться от возмущения и цедить одновременно. Или он только изображает из себя холодного, невозмутимого ортодокса?
«не хочу подставлять своих друзей – отцов Антонио Коко и Беннини Скалетте» О да!
Письмо приписывается Бруно, а написано автором. Я имею в виду то, что автор писал это письмо исходя из собственных представлений об ученом, возможно, неполных. Не поленилась, нашла письмо Бруно некоему синьору ди Мовисьеро. А еретик-то поэтом был…
Сюжет простенький. Особенно на фоне интриг, закрученных другими авторами. Финал понравился.
2 балла