|
|
|
Дуэль №435, проза: AlanaDargo vs vigreen
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Дуэль № 435
AlanaDargo vs vigreen
Тема: разумный эгоизм
Объем: свободный
Жанр: фантастика, мистика
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 382
Замечания : 0%
Вот и винегрет на эту тему... Я реально мозг сломала от этого синтеза жанров и темы. =)))
«Новая земная раса»
– Вы уверены? – этот вопрос, прозвучавший в стенах больничной палаты уже в четвертый раз, показался скорее издевкой, чем потребностью узнать в себе ли собеседник.
Павел поморщился, мысленно раздражаясь:
«Какого черта? Ведь знает, что нет… Мерзкая канцелярская крыса. Щурит бесцветные глазки и думает о том же, что и все. Павел Белов чокнутый. Да, черт возьми. Наверное, я спятил».
– Возможно, вы принимали наркотики? – следователь промокнул лоб, и аккуратно поместил платочек в нагрудный карман рубашки под больничный халат, потянулся за блокнотом. Его звали Александр Георгиевич. Широкоплечий, с красным крупным лицом, на котором из года в год не менялось выражение скрупулезной подозрительности.
«Таким я тебя и запомнил, хитрым, скользким, – когда сидел на деревянной табуретке в отделении милиции, так оно называлось в прошлом, скрючиваясь от тошноты, и ждал родителей. Узнал ли ты меня? Едва ли…»
– Так что? Будем молчать? – на гладко выбритом лице отразилось профессиональное любопытство, а вот в стеклах очков напоминание о пережитом кошмаре.
Павел отвел взгляд, чтобы не видеть отражение своего осунувшегося лица, кашлянул:
– Не принимал.
– И тем не мене в вашей крови обнаружено запрещенное вещество.
«Ну, жрал и что?»
– Это лекарство! Я пил, чтобы не заснуть за рулём.
– О…как… – следователь насмешливо сверкнул глазами, скрипнул стулом, меняя положение скрещенных ног. – Пили, чтобы не заснуть? Хех… надо будет запомнить. Хорошая отмазка. Для жены, конечно же… Любовница то редко спрашивает. Это потом они барзеют. Ну, когда кольцо оденешь, она сразу… оп… и лягушка. Ха-ха-ха…! – засмеялся он, но заметив, как скисло лицо собеседника, тоскливо поджал губы. – Гкмх. Продолжайте.
«А… пришёл, обезьянничать, макака».
– Я уже рассказывал вашему напарнику, – Павел опустил ноги с больничной кровати, решаясь встать. И даже попытался… Но боль в лодыжке пригвоздила к месту. – Чёрт! – бросил в сердцах, трогая опухоль под повязкой.
– Ну-ну… Куда вы торопитесь, господин Белов? Рановато вам еще. Рановато. А вы ведь так и не рассказали мне, что за хрень с вами произошла.
– А смысл? Вы все знаете.
Следователь снова заскрипел стулом, положил блокнот на колено, покачивая носком лакированной туфли, поинтересовался:
– Откуда? Мой коллега мертв… Сердечный приступ. Земля ему пухом… В общем, рассказывайте, как вы очутились в тайге, среди трупов, в полной отключке. А я послушаю. Знаете ли, люблю слушать.
Судорожный глоток воздуха оцарапал горло, будто колючий ежик, Павел сделал видимость, что поправляет бинты.
«Знает, тварь. Он просто не может не знать. Тот приходил. Только смеялся… И этот пришёл, чтобы поржать. Они уже всё решили. А теперь похихикивают, считают заблудившимся в мире грёз наркоманом. Вы у меня еще попляшете…Все попляшете».
Размышления прервало покашливание следователя.
– Считаете, это я их убил? – хриплый голос скакнул, как теннисный мячик на последнем слове. Затравленный блеск в глазах, и подрагивающие губы отразили панику. – Бред… Только её…
– Там полно ваших отпечатков… На оружие. Кстати не плохая пушка. Ваша?
Павел сгорбился, помотал головой, вцепившись взглядом сцепленные в замок пальцы на коленях.
«Урод… Он просто меня не слышит».
– Врачи говорили, к вам вернулась память, – вспомнил следователь и стащил с прикроватной тумбочки свежий номер Курьера, плюнул на палец, шурша страницами, открыл середину. – Читали?
« Когда бы я успел? Тупой вопрос. Держат тут как уголовника… А газету ты сам припер».
– Читали? – снова спросил Александр Георгиевич, осознав, что собеседник потерял нить разговора.
Павел отрицательно покачал головой.
Бесцветные глаза за стеклышками быстро заметались по строчкам.
– Угу, угу, угу… А вот. В Алтайском крае, Сибирский поселок… Группа студентов… И все-такое прочее. А вот. Значиться три трупа…
– Четыре…
– Что четыре? – следователь оторвался от изучения статьи и посмотрел на Павла.
– Трупа.
Снова уткнулся в статью, поправил очки, и усмехнулся:
– И верно, да. Четыре…Хех… А что еще помните?
Павел облизнул пересохшие губы.
«Что я помню? Да… Всё! И лучше бы мне забыть это».
– Рассказывайте, рассказывайте… Товарищ, – подбодрил его голос следователя.
Павел вздохнул, понимая, что не отвертится, да и хотелось… Хотелось выговорить всё. Снова… И пусть смеется. Если это смешно. Он низко опустил голову, молчал, подбирая слова, и наконец, заговорил:
– Мы давно готовились, больше недели. К приключениям. Я ждал этих выходных. – Губы свело от судорожно улыбки, Павел нервно хохотнул. – А Женька с порога… В общем заявила, что никуда не поедет.
Это было неожиданно и неприятно. Понимаете? Меня просили привести подружку, и я уже договорился с Виталиком… Он должен был пригласить Ирку Остапченко с третьего курса. Мы собирались поменяться…. А тут… Короче, она вывела меня из себя…
« Он смотрел на неё, одетую в коротенькое платьице и белые босоножки, мысленно недоумевая: Как она может отказаться? Я же собирался!
– Мы же собирались!
– Да. Ты. А я говорила, у меня срез по философии. Важный… Черт возьми! Я не могу схватить пару под конец семестра.
Павел пришибленно наблюдал, как она, согнувшись, расстёгивает ремешки обуви.
– Я не могу ехать без тебя!
– Ну, ездил же? – она посмотрела с вызовом. Он знал этот взгляд. Знал, что Женька не отступит.
В другой раз, Павел бы сдался. Но это был другой случай.
– Ну… Мне скучно одному.
– Скучно? Вот мне тут не надо эти ля-ля, малыш. Окей?
«Она ведет себя, как идиотка».
– Не понимаешь? Это же тайга. Женька! Это же романтика! Ну и гкхм… Новые впечатления, – томно прошептал Павел, думая сразить своим очарованием.
– О да… Туча комаров, пропахшая дымом и потом одежда. А у меня куча планов на выходные, – она сняла босоножки, быстро зашлепала по прихожей в комнату, бережно удерживая их, как официант сервиз стоимостью в пять своих зарплат».
Эта педантичность. Она нервировала. До сих пор не понимаю, как повелся. Женька копила стипендии, чтобы купить дорогие шмотки. А дома жрать было нечего. Выбивала деньги на олимпиадах. Спортсменка, красавица, отличница… Чёрт. – Павел кашлянул, ероша волосы, следователь внимательно смотрел на него, изредка царапая ручкой в блокноте: – Вы понимаете? Она меня продинамила. Моя собственная девушка.
«Её отказ разрушил тщательно встроенные планы, превращая их в пыль. Как выдранный из фундамента дома кирпич, разваливший всё в груду осколков и щепок.
– Ты не можешь так… Как я буду один? – попытка давить на жалость, выглядела такой же жалкой и заранее проигрышной. Женька ответила равнодушно и язвительно.
– Могу и не собираюсь ничего менять.
Он не отступал:
– Ты поедешь… Потому что я так решил! Мужчина хозяин!
– Мы еще не женаты, хозяин… А у меня философия…
– А кто тебе дороже? Я или глупые отметки?
Женька не отвечала. Пауза затягивалась. Тишина становилась плотной, и обступила со всех сторон, загоняя в угол. Хотелось дать залп из гаубицы, и разнести безмолвие на эхо.
Он последовал за ней в комнату.
Женька стояла у комода, в одном нижем белье от какого-то известного модельера, и скрестив руки, смотрела в окно. Возможно, она решалась. Но он не мог ждать вечно.
– Ты поедешь?
– Давай, просто устроим вечер… – внезапно улыбнулась, шагнула к нему. – Только мы… Неужели тебе не хочется?
– Нет. Я уже все решил, – рявкнул он, убив на её лице улыбку.
– Но я не хочу ехать!
«Зачем она заговаривает зубы? Это всё так очевидно».
– Почему ты не можешь сказать прямо! Вали на все четыре стороны! А я приведу любовника! Шлюха!
¬ – Шлюха? Эгоист! Чертов эгоист! Не можешь, понять… Всё должно быть по-твоему! Да кому я говорю… Со стеной и то проще!
Эти вопли! Его затрясло. Адреналин ударил по нервной системе, жаля грудь разъедающим бешенством.
«Если она не заткнется…»
– Заткнись!
– Сам заткнись!
– Заткнись, тварь!
Он схватил её за плечи, встряхнул и ударил наотмашь по лицу. Кажется, она кричала и падала вечность. Головой об тумбочку. Тело подпрыгнуло, как на пружинах и обмякло на ковре. А потом Женька захрипела. Задергалась в судорогах. На её губах выступила пена, кровавыми струйками потекла из уголков рта, и через мгновение стало так тихо».
Я ждал, что она застонет, начнет кричать. Я очень хотел этого. Но…
«– Жень…
Холодом окатило спину. Понимание и осознание серной кислотой закапало на мозг. Всё казалось нереально. Вот она кричала, а теперь...
– Господи! Жень! Какого хрена!?
Пульс не прощупывался. Она не дышала, сердце не билось.
«Мертва… Она мертва! Бред!»
Он бросился к телефону. Трясущимися пальцами застучал по кнопкам.
« о1, о2, о3….? Господи куда звонить? Что делать?»
– Вы позвонили в службу спасения…
«Меня посадят!»
– Говорите!
Он вдавил кнопку отбоя, и отшвырнул телефон, как ядовитую змею».
Следующие полчаса я бродил по квартире из угла в угол. Понимал, что должен что-то предпринять… Не может же она лежать вот так!
Я представлял, как входят полицейские, выдвигают ящики, обыскивают шкафы, выворачивают внутренности комодов на изнанку, и спрашивают: «За что вы её убили?»
А я не знаю, что ответить. До сих пор не знаю ответа.
Следующий шаг был рискованным. Я позвонил Виталику.
Он никогда не отличался примерным поведением. В его жизни подобное было не редкостью. Он выслушал без ненужных мне эмоций.
План был таков. Вывезти Женьку в лес, как и планировали, только в багажнике и там выждав момент, закопать.
Если бы я знал…
« Внедорожник плавно перепрыгивал ухабы, месил весеннюю грязь, скатывался в низины и с непринужденной легкостью вскарабкивался на пологие склоны. Вырубленная просека пропускала титана в затемненную вершинами елей глубь, под густой зеленый навес, скрывший звездное небо. Лунный свет протискивался между веток и зеленоватым, мистическим светом обливал уходящую во мрак тропу, проникал в салон.
Павел полулежал на сидении. Апатия накатывала медленно, пробуждала равнодушие и загоняла в ступор. На языке пощипывала подсунутая Виталиком «дрянь».
«Просто успокойся!» – твердил он, когда заталкивал тело Женьки в багажник. – «Никто и не подумает на тебя».
Павел сморгнул сонную тяжесть.
– Эй, Витек! – крикнул с заднего сидения Гришка, – Я не понял… А где бабы то?
Его мальчишеское лицо уткнулось подбородком в сиденье, глаза обежали спину водителя и развалившегося, как медуза на горячем песке, Павла. – А ты че такой, кислый? Как будто хоронить, кого едем?
– В багажнике, ¬– под действием расслабляющих веществ было проще огрызаться.
– Че?
– Баба в багажнике, – Павел сглотнул, слепо скользя взглядом по мигающим лампочкам.
Гришка хрюкнул, ткнул локтем прикорнувшего соседа.
– Слыхал… В багажнике! Надувная что ли? А… Вить, ну ты че молчишь?
– Рот закрой, – отмахнулся водитель. В тишине что-то заворчал разбуженный Олег, а впереди показалась залитая серебристым светом, с колышущимися на ветру высокими камышами по берегу болотца, поляна. Они приближались к месту ночлега».
– Так значит, друзья не знали о планах? – удивился следователь. – И что вам было плевать, что они пойдут как соучастники?
– Нет. Меня это мало интересовало. Я думал только о том, как сильно прищемил свою задницу.
«Зажигалка щелкнула перед носом, выплюнула алый язычок. Он задрожал, заплясал на сквозняке и сам потянулся к сигарете. Павел прикурил, вдохнул дым, как утопающий и проводил взглядом уплывшую в карман куртки Виталика зажигалку.
Вокруг царил жуткий полумрак, будто кто-то выключил свет и задернул занавески. И от того очертания предметов приобретали забавные и странные формы. Кедр, подсвеченный луной, напоминал заблудившегося в тумане великана. Ветер оживлял его: поворачивал темную голову, осуждающе покачивал ей.
Павел опустил взгляд, стряхнул пепел под ноги.
Чем дольше он стоял в оцепенении, слушая недовольный шорох ветра, тем чаще перед глазами вспыхивало, как огонек в ночи бледное лицо с окровавленными губами. Приходили и воспоминания о жарких поцелуях, тесно сплетенных телах и смех Женьки, накатывающий как бриз в знойный день…
Павел сморгнул слёзы.
Хотелось верить, это просто ночной кошмар, который обитает в душных комнатах спальни, а скоро – возможно, в это мгновение, настанет пробуждение…
Но кошмар оставался кошмаром. А реальность больше напоминала просмотренный вечером по ТВ молодежный ужастик. Группа студентов ночью в лесу закапывает труп девушки… А дальше что? Она восстанет из мертвых и будет мстить?
Павел чертыхнулся, понимая что труп надо закопать, зарыть, ехать прочь… И никогда, никогда не возвращаться сюда.
Ведь когда пласты земли скроют бледное и мертвое лицо Женьки, станет легче?
– Не сейчас… Когда уснут, – будто прочитав мысли, бросил Виталик, мотнув головой на Олега с Гришкой. Парни уже поставили палатки и разожгли костёр, не особо понимая, что забыли здесь без девок и выпивки.
– Зачем ты их потащил с собой?
– Маза, придурок. Девка пропала, пока ты в тайге с ребятами тусил. А её вон в болото. Кто там шуршать будет? – слова слетели с губ друга слишком легко и спокойно. Будто обсуждал ни смерть Женьки, а футбольный матч.
Павел поперхнулся дымом, утер мокрые от слёз щеки.
– Меня посадят.
– Не ссы, – скабрезно ухмыльнулся Виталик. Небритый, с впалыми щеками, желтыми глазами и худой, будто кощей из сказки «Про спящую красавицу». – Мы тебя отмажем если чо, – пообещал, хлопнув Павла по плечу. – Я свистну кому надо и …
Звуки заледенели, застыли и остались висеть в воздухе, подхваченные ветром. Ломая ветви, расшибая листву и хвою, проворное, как теннисный мячик нечто пронеслось над головами изумленных друзей, насмешливо мерцая разноцветными огнями, и кануло в густую растительность.
– О… не фига! – завопил Гришка. – Видели?! Видели! О! Там! Капец! Оно прям как… И оп… Исчезло?
– Что за..? – оживился тихоня Олег, поднялся во весь рост, поправляя большие, запотевшие очки.
Виталик сплюнул под ноги, бросил окурок и вдавил его сапогом в землю, втирая в грязь.
– Светляк… Нашли чему удивляться. Школота.
– Ага… И где же ты видел таких светлячков, слоновьих размеров? А? Небось, у себя на шконке? После стакана паленой барматухи? – съязвил Гришка.
– Я читал в энциклопедии по зоологии… – начал было Олег.
– Рот закрой! – рявкнул Виталик.
Парень сразу же обиженно прикусил губу и уставился в землю. А Гришка оскалился от уха до уха, состроил дурацкую рожу и уверенно затопал к кустам.
– Вы как хотите, а я полазию. Это ж надо! Мож инопланетянин? Во круто бы!
– Я с тобой! – Олег юркнул следом за ним».
– Светляк? – усмехнулся следователь, вскинув брови. – Светящийся шарик?
Павел криво улыбнулся, уголок рта нервно дрогнул. – Нет… Это было… Дайте я договорю…
«Проводив спины друзей мрачным взглядом, Виталик метнулся к машине. Два оболтуса могли вернуться с минуты на минуту, раздосадованные своей прогулкой, что и побуждало действовать.
– Паха… Давай! Помоги, черт! Не мне это надо…
Но Павел стоял неподвижно, забыв как дышать и как жить.
Объятая синими лепестками дыма пурпурная бабочка, ослепляя разноцветными огнями по краешку крыльев, парила у его лица. Её размеры поражали, а верхние человекообразные конечности тянулись к Павлу, медленно и плавно, будто воздух внезапно загустел, как кисель. Он скривился, когда темные хоботки усиков со стрекотом коснулись носа и непроизвольно шагнул назад. Сознание подсказывало ему – игра воображения. Но поверить было сложнее. Уж слишком реально казалось происходящее.
«Ты разумное существо этой планеты?» – перезвоном колокольчиков рассыпался в голове странный вопрос. Звучавший как созвучие щелчков и треска, но Павел понял, уловил смысл. – «Не бойся. Я Дига… А ты?»
– Что за…! – Виталика привлек свет.
– Оно говорит со мной!
– Стой смирно… Я шмальну в дрянь!
Павел хотел возмутиться, боялся промаха, Виталик мог попасть в него, но не смог крикнуть. Как во сне… Хотел, но не смог.
«Я не причиню вреда!»
Павел ждал выстрел. И всё равно вздрогнул. Хлопок расколол воздух на отзвуки эха. Бабочка не развеялась, она вскрикнула, брызнула кровью из раны и осенним листком опала вниз, с гримасой боли на лице.
– Твою…
Он не помнил, сказал ли в слух, или мысленно… То, что лежало у ног умерло как и всё живое.
Они склонились над ней. Виталик, потянулся к бабочке носком ботинка. Открылась зубастая пасть, пронзив воплем, хаотично забились в воздухе лапы.
– Аааааа! – заорали Павел и Виталик в голос. И невидимая волна силы подбросила их в воздух.
Павел грохнулся на землю и застонал от боли.
Виталик ударился о внедорожник, сполз на траву.
– Что это было? Мать… Твою…! Господи! – хрипел он, цепляясь за машину, пытаясь сесть.
– Оно издохло или нет? Посмотри! – крикнул Павел, а сам отполз подальше.
– Пошел к черту!»
– У вас есть закурить?
Следователь кашлянул, и отрицательно покачал головой.
– Значит, инопланетянин?
– Нет… Инопланетянка…
– А… ну да, – он понимающе кивнул, – Ну, что же вы замолчали, товарищ Белов? Продолжайте.
– Это было так странно, черт возьми. Но дальше, дальше стало хуже…
« В вязкой тишине и полумраке, мерещились сердцебиения, слышались учащенные дыхания. Павел лежал у внедорожника и затягивался дымом, не решаясь приблизиться к крылатому тельцу. Виталик сидел рядом и тоже курил.
Новый крик, только человеческий, разнесся над макушками елей.
Друзья съежились от страха, и не сговариваясь, поползли под внедорожник, но замерли на полпути.
Топот и треск веток чередовался с дикими воплями.
Грязные, ободранные с перекошенными лицами, на поляну вывалились Гришка с Олегом, они неслись, так словно им подожгли пятки.
Олег споткнулся. Очки, сверкнули стеклышками, и погасли в глубокой траве. Парень, упал на колени, бормоча что-то бессвязное, руками слепо зашарил перед собой.
Огромные крылья били по воздуху, несли бабочку сквозь чащу, на поляну к мертвой. Сиреневая, с черными прожилками на крыльях, не менее яркая, чем первая, и всё же другая. Сделав петлю над тельцем сородича, она закапала на траву светящейся росой, будто роняя слезы, и взвыла – тонко и пронзительно.
Этот крик сверлом врезался в мозг, вынуждая закрывать уши и орать в ответ. Полет и бешенство бабочки остановилось над повизгивающим Олегом. Ощутив ветер от её крыльев, парень съежился в комок.
– Не трогай меня!
Она и не трогала…
Бабочка просочилась в него, как призрак. Свет мгновенно померк, и Олег остался, неподвижно лежать, закрыв голову руками.
– Эй! – позвал Гришка, когда опасность, кажется, миновала. – Ты живой?
Трава пошла волнами от порыва ветра, и Олег резко сел. Пустым взглядом обвел друзей. Выражение его лица было безумным: глаза закатились, рот широко открылся и оттуда показались мохнатые хоботки.
Гришка зажал рукой рот и попятился, стукнувшись спиной о внедорожник.
– Застрелите его! – заорал Павел. – Эта дрянь в нём! Застрелите его!
Олег оперся на одну ногу, и поднялся. Его шатало, ноги разъезжались…
Виталик вскинул пистолет, наблюдая за тем, как тварь в живом человеке делает свой первый шаг.
– Стреляй!
И Виталик выстрелил. Дым на мгновение окутал друзей, клюнув в нос запахом пороха, и рассеялся. Они увидели неподвижно лежащее тело Олега. Их ослепило. Виталик повалился на землю, бессознательно паля в воздух. Его опутало ярким светом, как сетью и через мгновение он затих.
– Бежим! – Павел дернул Гришку за рукав, но тот вырвался.
– Господи, они все мертвы! – заревел он, – Что мы тут делаем? На черта мы поехали?
– Это вы хотели веселья! Вот и получили!
– Все должно было быть не так! Что это за дерьмо? А? Откуда это дерьмо! И почему в багажнике дохлая девка?
Павел бросил взгляд на багажник. Оказалось, Виталик успел его открыть и даже наполовину вытащил Женьку.
И тут Павла осенило. Внедорожник! Нужно только залезть внутрь… Он обежал машину, полусогнувшись, и подергал двери. Заперто!
– Черт! Гриш, возьми у него ключи!
– Что это за девка?
– Откуда я знаю! Это не моя тачка! Лучше притащи ключи!
– А вдруг оно там?
Павел выругался, и снова крикнул: – Да нет там не фига. Он ее застрелил. Возьми ключи!
– Брал бы сам… Умник чертов, – Гришка сплюнул, и отряхнув джинсы все-таки поднялся. Павел опустился на корточки и заглянул под внедорожник. Ноги в белых кроссовках медленно приблизились к телу.
Гришка опустился на колени и потянулся рукой к Виталику и тут же отдернул её.
– Дерьмо! Если я выживу сегодня. Слышишь, господи? Я женюсь на Таньке… нет, на Юльке. Черт… Ну ладно, ладно на всех сразу, – рука снова нехотя и дрожа потащилась вперед. – Хех… Да у меня же будет целый гарем. Как там в песенке про султана? Если б я был султан, я б имел трех жен…
– Да, заткнись ты, черт! – у Павла сдали нервы, но Гришка продолжал петь.
– И тройной красотой… был…бы…окружен…столько бед и забот…
Уже перейдя на шепот и путая слова песни, он ощупал первый карман, второй… Потянул замок куртки. Лицо Виталика оставалось не подвижно. Все такие впалые щеки и крепко сжатые губы. Широко открытые глаза смотрели в небо. Ключи нашлись во внутреннем кармане.
– Есть! – Гришка вскинул руку с находкой… И раздался выстрел. Приглушенный и тихий. Кровь брызнула и алым пятном расползлась по куртке. Гришка завалился на бок. Из уголка рта вытекла темная струйка крови, и закапала на траву. Искры света в карих глазах погасли, оборвав дыхание.
– Черт! – Павел прижался к двери внедорожника. Он слышал шаркающие шаги по ту сторону машины. Они приближались к нему…»
– И что же вы сделали?
– Я побежал. – Павел усмехнулся. – Побежал! Как никогда не бегал…
«Ветки хлестали по лицу и телу. Горло жгло огнем от непривычно быстрого бега, насколько он мог быть быстрым – через бурелом, впотьмах и постоянное спотыкание на кочках. Ноги путались в корнях. Иголки кололи руки. Казалось, эта тварь дышит в затылок и вот-вот догонит. Ему мерещились ее шаги, щелчок затвора, он даже видел как дрожит на курке палец, а дуло целиться в спину…
Шаг, другой и Павел кубарем полетел со склона, в вязкую массу из прошлогодних листьев и грязи, брызги с чавканье зашлепали землю. Боль запульсировала в лодыжке. Павел зашипел сквозь зубы, пытаясь выползти, но масса была чудовищной вязкой, а сил барахтаться в ней уже не было. Да к тому же одежда промокла и отяжелела, каждая попытка пошевелить ногой вызывала жалкую гримасу боли.
«Я умру здесь… » – подумал он, лязгая зубами от страха.
Наверху покатого бугра показалась тень. Павел пошевелился, и всхлипнув, попытался ползти. Бултыхая ногой через боль, взрывая землю пальцами, он вытянул себя на половину, истратив на этот рывок последние силы.
Виталик медленно сошел вниз, с такими же безумными глазами что и Олег, и такими же мерзкими хоботками во рту.
– Убирайся. Пошла прочь… – прошептал, кричать уже не мог.
Дуло пистолета уткнулось в сторону Павла.
– Господи, господи, господи… – запричитал он, каждой клеточкой тела ощущая близкую смерть. – Какого черта? Что тебе надо?
Витали не отвечал, разглядывая его – грязного, с кровавыми ссадинами на лице.
Ожидание выстрела затягивалось, Павел осторожно приподнял голову.
Теперь Виталик с нездоровым любопытством исследовал оружие, неожиданно обхватил его двумя руками, вставил в рот и выстрелил.
Голова дернулась назад, ошметки с кровью брызнули из затылка, и тело повалилось в траву».
– Что? Сам себя застрелил?
– Да… – Павел кивнул.
Следователь снова заскрипел в блокноте ручкой, криво улыбаясь.
– Это ж надо… Ха…
– Я пролежал там больше часа, не шевелясь. Потом всё-таки встал. Взял пистолет и доковылял до внедорожника. Хотел уехать… Но потерял сознание. – Павел замолчал.
– И всё?
– Да… больше я ничего не помню.
Следователь вздохнул, потер лоб. – Да, уж... Что ещё?
– Ничего…
« Там у внедорожника… Он догнал меня. Сказал, мы убили его возлюбленную. Сказал, что за смерть сородича от рук чужака, мы должны платить. У меня появился выбор. Я живу вечно, но другие вокруг меня умирают… »
– Ладно, – сдался следователь, осознав, что больше ничего не узнает. – Выздоравливайте… Я зайду еще. Наверное… с психиатром, – уже под нос пробурчал он.
Открыл дверь и вышел в коридор. Эдуард, коллега по работе, стоял у окна, скалился и дымил.
– Ну? И как? Романыч говорил, что такой лабуды не слыхивал. Эх… земля ему пухом. Утром еще вчера как бык ходил, а сегодня…
– Да… Жалко… А бредятина знатная, – Александр Георгиевич расхохотался. – О …это… просто дурдом. Думаю, здесь и ловить нечего… Сразу в дурку.
Он подошел к окну, бросил блокнот на подоконник.
Уже вечерело… Дома ждали жена и сын. Вместо того чтобы смотреть с Никиткой мультики, пришлось слушать ересь обдолбаного нарика.
В голове зашумело. Заломило в висках и вдруг ударило раскаленной иглой в сердце. Следователь вскрикнул и, ухватившись за подоконник, стал медленно оседать.
Павел слышал, как грохнулось в коридоре тело, но не шевельнулся. Его глаза смотрели в одну точку, он чувствовал копошение бабочки, её вялое подергивание в грудной клетке. Слабость накатывала, вместе с привкусом горечи. Он догадывался, что в обещании существа жить вечно был какой-то подвох, но пока еще не знал, что стал живым убежищем для родоначальника новой земной расы.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1847
Замечания : 0%
Отдельное спасибо Волчеку за сценарный план. Возможно, если бы не эта вещь, то я бы либо запутался в своем же рассказе, либо просто его б не дописал. Еще спасибо одному мрачному типа (хоть он и говорит, что веселый как накуренная белка) за то, что подбадривал и морально мне помогал. Без его "Дописывай давай!" я бы возможно и не явил миру то, что явил. Бугага. Спасибо, товарищи!
Изначально хотел написать забавную историю с героем, аля современный Шерлок, но после, мысли зашли не туда. И получился он:
Экспериментальный 3. Особняк с картинами.
Сейчас не вериться, что он покинул этот мир. Да, пускай он был для меня скорее дальним родственником, еже любимым дедом. Но я все еще помню, как его руки трепетали, когда он приносил в дом очередную страшную картину. И каждую связывало одно – смерть. Он любил смерть, и он её получил. Сегодня вся семья собралась на его похоронах. Они говорят слова, а после безразлично покидают это место с единой целью – отхватить кусок «пирога» побольше остальных. Дом, дворец, поместье. Как не назови – всё имеет один смысл, это его вселенная… Вселенная причуд старого человека.
Я наблюдаю за его похоронами из балкона на втором этаже, что соединяет два мира: его и внешний. Кабинет, в котором он находился большую часть своей жизни, не поддался изменениям. Всё такой же чистый и мрачный, пропахший запахами красок и деда. И сейчас, эти покои оскверняет только одно – запах его дочери.
- Вот ты где. – она шустро вошла в кабинет старика, осматривая его картины. – Какая же гадост…
- Что? – перебиваю.
- Похоронили. – отвечает она, переключаясь с картин на вещи его стола. Поверхностно осматривает альбомы, томившейся под слоем пыли, а после переводит взгляд на меня. – Все уже собираются внизу, праздновать его кончину.
Сдерживаюсь.
- И?
- И?! Ты разве не желаешь присоединиться к нам? – она замолкает на пару секунд, оборачивается и следует к выходу их кабинета. – Хотя, неважно. Нужно позвать горничную – пускай приберется здесь.
- Он никого не пускал к себе. – шепотом.
- Прости, что?
- Ничего…
Она покинула кабинет, оставив меня в одиночестве со своими воспоминаниями.
Я любил его, и боялся. Дедово увлечение и все эти картины вызывали в моем воображении жуткие образы, по ночам рождая кошмары. Пожалуй, поэтому я так рано и покинул его дом. Тогда дом приютил с десяток картин, а сейчас, прохаживая по нему, можно насчитать от девяти десятков запечатленных на бумаге смертей.
***
Внутри меня что-то есть. Этот паразит питается мною и как бы я не пытался ему противиться – всё тщетно. Он заставляет меня каждый раз чувствовать одно и то же, делать одно и то же, мыслить об одном и том же. Я хочу всё вернуть как было. Я хочу их.
***
Собираюсь спуститься вниз, в гостиную, к остальным родственникам, как замечаю у стены «Обглоданную Марию». Первая картинна деда. Помню, как она приходила ко мне по ночам, пыталась натравить на меня псов. Моё сердце бежало, бежало так же быстро как и я, когда просыпался. Я бежал к деду, жаловался на его картины, а он, разгневанный, каждый раз твердил одно и то же: «Хватит быть жалким слюнтяем. Тебе уже одиннадцать лет. Ты уже взрослый». Он был единственным человеком, кто видел во мне одновременно и взрослого и маленького нытика. Было обидно. Настолько, что я не сдерживая слез, бежал вниз, в кухню, прятался там от взоров картин, ожидая пока сердце не перестанет отбивать мелодию безумия. Сейчас эта картина не кажется столь страшной, как детстве. Но меня всё равно бросает в дрожь, от вида свирепых глаз обезумевших ротвейлеров, изображенных над мертвым, обглоданным телом Марии.
«Жалкий слюнтяй».
Резко увожу взгляд от картины и выхожу из комнаты. Лестничные ступени всё так же поскрипывают. В детстве только этот звук выдавал деда, когда тот, в редких случаях, покидал свой кабинет. Он не говорил, чем занимается. Хотя я и не расспрашивал его. Мне хватало и этих ужасных взглядов.
Спускаюсь на первый этаж, слышу легкую траурную музыку и гулкие споры, доносящиеся из гостиной.
- Нет! – свирепый вой матери. – Он был моим отцом, и только я имею все права на этот дом!
Бесит. Не успели еще помянуть как следует деда, как уже делят его имущество.
- Ох, интересно, а кем же он мне был? – отвечает сводная сестра матери, удобно умостившись на диванчике, стоявшем у окна. Давно я уже не видел её, наверное, лет с десять. Она почти не изменилась, разве что прибавились морщины на лбу. Всё такие же длинные белые кудри, спокойный взгляд и ироничная улыбка. Уж кто-кто, а она умеет выводить людей из себя. – Ах да, он был мне отцом.
- Отчимом! – нервно расхаживая по комнате, заявляет мать. Её нервы на пределе: черная грива торчит как у испуганного кота, а пальцы нервно насилуют, то миниатюрный стол с вазой со цветами, то спинку кожаного кресла, стоявшего у стола и в паре метров от дивана.
- Не важно. Права на наследство у нас равные.
- Сука! – ваза из хрусталя, легкими манипуляциями матери, пролетает диван и разлетается на мелкие осколки у окна.
- Психованн…
Всё как и всегда. Мне надоедает – прохожу гостиную, преодолеваю коридор и у самой кухни нарываюсь на свою сестру - Ирину. Она преграждает проход, демонстрируя свою ножку.
- Дай пройти.
***
- Ты знаком с Артемом? – сестра знакомит меня с очередным хахалем, бывшим армейцем, вокруг все хихикают, улыбаются, как будто им приятна эта компания. Мне хочется уйти, убежать. Но уже поздно. Сейчас от поступка, которого я буду стыдиться всю свою жизнь, меня отделяет только два ответа.
- Нет.
- Это мой парень. – она переводит взгляд с него на меня и продолжает. – А это мой брат, Сергей.
Он жмет мне руку, говорит, без особого энтузиазма, что рад со мной встретиться. А после уводит сестру в другую комнату.
- Наверное трахаться пошли. – думаю я, оставшись в одиночестве с парочкой пьяных олухов. Мне всё равно. Наплевать на неё. Прохожу по коридору к прихожей. Одевая уже хорошенько изношенные свои старые кроссовки, открываю дверь, и в голове всплывает мысль: «Ключи». Не разуваясь прохожу к их комнате, стучу дважды, думаю о том, что могу их застать в самый неподходящий момент и открываю дверь.
Момент и вправду неподходящий.
На столе рассыпана баночка каких-то пилюлей. Сестра обдолбанная лежит на полу, а на меня смотрит яростное лицо Артема.
- Зашел, значит. – он осматривает меня, а после указывает на пилюли. - Хочешь?
Ничего не понимаю. Голова пуста, словно кусок метала.
- Что?
- Что?! – он хватает парочку таблеток и резво идет ко мне.
***
- Не поможешь? – спрашивает сестра.
- Дай пройти! – отвечаю.
- Как грубо. Ты же умный мальчик. Окончил университет и даже сумел устроиться помощником юриста.
- И что?
Она убирает ногу с прохода.
- Как что? Должен же понимать, что за всё есть своё вознаграждение. – она достает из кармана прозрачный небольшой пакетик к с двумя алыми пилюлями и демонстративно виляет ими передо мной.
- Не хочу. – вру, внутри возникает сильное чувство подобное жажде. Я хочу его. Слишком.
- Ну хорошо. - ухмыляется, прячет пакетик в карман и проходит мимо.
- Стой! – не выдерживаю. – Хорошо. Я согласен.
- Умный мальчик. – вновь достает пакетик и отдает его мне. – Если всё сделаешь – дома получишь еще семь штучек.
Захожу в кухню. Вроде бы никого нет. Глотаю сразу две таблетки, а пакетик кладу в карман брюк. Слышу, как кто-то поблизости секретничает.
***
- Марта! – разрывает привычную тишину громкий рёв. Скрипят лестничные ступени. – Марта!
Из кухни едва ли не бегом спешит горничная.
- Да, Аристарх Осипович?
- Кто был у меня? – спрашивает дед.
- Марта!
- Ну я заходила, пыль согна…
- На кой… - перебил чередой гневного мата.
***
На кухне сидели, сплетничали две горничные. Обе молодо выглядят, и обеих я не знаю.
- …так себя вести… - говорит темненькая.
- Как? – вмешиваюсь. В ответ слышу извинения. – Где Марта? И кто вы такие?
- Я Анна. – отвечает брюнетка. – А это Инна. – указывает на русую. – Марты уже как больше трех лет нет. Скончалась она.
- Прямо здесь, в поместье. – добавила Инна.
- Цыц!
- А что?
Они перешли на шепот и начали что-то обсуждать.
- Каким он был? – вновь разбиваю их спор.
- Извините?
- Каким был дед?
Ответ я знаю. Дед всегда был еще тем эгоистом. Но может, хоть с кем-то он себя вёл по-человечески.
- Ну, он был не многословен. – отвечают поочередно.
- Много время проводил у себя в кабинете.
- Хороший такой человек.
- Хватит врать! – не выдерживаю и наблюдаю, как угасает их настроение.
- О мертвых не говорят плохо. – отвечает Анна.
- … либо совсем не говорят. – тихо, едва не шепотом, добавляет Инна.
Становиться скучно, а таблетки что-то не действуют. Отворачиваюсь от горничных и краешком глаза замечаю тень в окне. Пытаюсь рассмотреть получше, но яркий солнечный свет мешает разглядеть лицо человека.
- Кто это? – спрашиваю у горничных.
- Где?
- Ну вот же! – указываю на человека за окном. – Мужчина в черном пальто.
- Пальто… – повторяет Инна, а после добавляет, – я никого не вижу.
Мужчина скрывается от моего взора. Быстро следую в гостиную. Не видно ни матери, ни её сестры. Вдруг раздается поскрипывание. Я узнаю это звук всегда – лестница к кабинету деда. Также поднимаюсь наверх. Открываю дверь, и вижу, как незнакомый мне человек, лет двадцати пяти, разглядывает картину «Обглоданная Мария».
- Здравствуйте. – обращаюсь к нему.
Он оборачивается ко мне, лицо кажется знакомым, но я не могу его вспомнить.
- Ну, здравствуй, Сереж.
- Кто вы? – в голосе слышно напряжение.
- Ты так вырос… - продолжает.
- Кто вы? – повторяю.
- Ты так вырос и ни капельки не изменился. Такой же слюнтяй. – вновь оборачивается к картине, и продолжает, не дожидаясь пока я поддамся страху и попытаюсь дать деру. – Ты знаешь почему я любил её? – указывает на Марию. Она показала мне человеческую слабость. – замолкает. – Знаешь о чем я говорю?
Не отвечаю.
- Страх! – он подходит к столу и начинает рассматривать картину, висящую над ним. – Помнишь её? Конечно же помнишь. В детстве ты писался в кровати с криками «Помогите. Агнес». Эх, Агнес.
Перед глазами мутнеет. Кажется, будто мою голову окунают в холодную воду, задерживают там на двадцать секунд, и позволяют мне вынырнуть. Жадно выхватываю воздух. Свежий прохладный воздух. Не похожий на комнатный. Осматриваюсь и осознаю – я не в кабинете. Вокруг зима, снег, высотой по колени. И рядом стоит парень с девушкой. Они спорят о чем-то важном.
- Эй! – кричу. В ответ ноль реакции. Подхожу ближе.
- Думаешь, можешь мной управлять, да? – говорит парень. – Думаешь, я всегда буду твоей пешкой?
- Да! – она улыбается. – Думаю, что будешь. Иначе, я всё расскажу отцу.
Он злиться. Я вижу, как его синие щеки приобретают красноту.
- Нет! – раздается рёв, подобно грому. Хватает её за шею. Сильно давит. На лицах багрянец.
Бегу к ним с целью хоть как-то помешать парню, пока он её не убил, но всё тщетно – моё тело проскальзывает сквозь них, словно я призрак и ударяется об снег.
- И чего ты разлегся? – спрашивает сестра. Мне казалось, что я еще пару секунд назад лежал на снегу, но нет – я здесь, сейчас, в пыли распластался по полу дедового кабинета, а у двери с глупой рожей на меня смотрит Ирина. – А?
Голова раскалывается, как церковный колокол под тяжестью боя. Встаю, осматриваюсь – в комнате никого кроме нас двоих нет.
- Что?
- Что? – недоумение. – Ты говорил, что разберешься с любимой тёткой. И что ты сделал? Ничего! Иди и исправляй ситуацию, или…
- Или что? – перебиваю её. – Ты думаешь, можешь мной управлять? Думаешь, я всегда буду твоей пешкой? – руки, подобно змее, цепляются в её шею и пускают смертоносный яд. Она бледнеет. Пытается вырваться. Впивается в меня когтями, и спустя пару секунд теряет сознание. Сердце разрывается, осознаю что натворил, проверяю, жива ли? Жива. Жива, дорогая.
- Ай-яй-яй. – знакомый голос. Оборачиваюсь – вижу мужчину в пальто. – Не порядок! Не по сценарию! – он проходит мимо меня и покидает пределы кабинета. Ложу сестру на пол и иду вслед за незнакомцем.
Он следует в гостиную. Останавливается у картины «Безголовая леди», висящей над диваном. Всматриваюсь в его лицо: замечаю морщины – мужчина превращается в старика. Взгляд прикован к очередной картине, к очередной смерти.
- Леди. Капризная, уверенная, гордая. Мечта мужчины. Меч-т-а.
Голос расплывается, рассудок куда-то уносит. Слышу, как шелестит осенняя листва на деревьях. Всё как и сейчас. Мы в саду, а передо мною дед и сестра матери.
- О, - заметила меня, - Сережа. Хоть единственный разумный человек в семье. Да что там разумный... единственный Че-Ло-Век! Остальные же - зверье.
Она продолжает высказывать мне всё, что думает о семье. Я с ней согласен. Всё так и есть. Точнее было. До недавних событий. Сейчас и сам не пойму кто я: зверье, или человек?
Незнакомец заходит со спины. Он что-то держит в руке, - не вижу, его скрывает рукав пальто.
- Эй! – выкрикиваю ему. Но реакция не та, которой я ждал.
- Что такое? Сереж!
- Сза… - поздно. С рукава по руке соскользнул нож и прошелся по шее тетки. Голова слетела, тело опускается на колени и падает. Маленькие шустрые струйки крови окрашивают упадшею с деревьев листву в алый цвет. Она бьет ручьем, пока тело со всех сторон не омывает кровью.
- Ах, как это прекрасно. Ты чувствуешь? – обращается ко мне.
- Что чувствую? – разве что отчаяние. – Стоп. Это же сон, да? Вновь дурной сон? – убеждаю себя. А после, наблюдаю, как его тело вновь возвращает себе прежний облик: морщины уходят, лицо обретает былые краски.
- Нет, это не сон. – он бросает нож к ногам мертвой. – Оглянись!
Осматриваюсь – действительно, не сон. Осенняя нагота раскрывает все секреты. Мы стоит в десяти метрах от дедового поместья. Слышно, как из дома доноситься отголосок мелодии, а передо мной расстилается мертвое тело.
Поднимаю взгляд – его нет. Он вновь исчез. Спешу к дому. Сквозь окна замечаю его в гостиной. Захожу внутрь, прохожу прихожую и вскоре стою возле него.
- Хватит! – реву.
- А то что? Ты жалкий слюнтяй и никогда не сможешь ничего добиться!
- Что? Что ты хочешь? Бери всё, только остановись. – безысходно добавляю.
- Всё? – довольный. – Иди за мной!
Он покидает гостиную и поднимается по ступеням. Слышу, как раздается привычный скрип. Всё как и в детстве. Он останавливается посреди лестницы, и указывает на картину.
- Пожертвование! «Шалость рока». Докажи, что ты не трус. И тогда всё прекратится.
Бесит. Он меня бесит. Всё бесит. Хочу, что бы он умер. Вновь. И вновь и вновь и вновь.
- Гори в Аду. – соглашаюсь.
Всё как и прежде. Всё мутнеет, тело куда-то уносит. Но резко что-то меняется. Чувствую, как в голову ударяется тяжелый предмет. Теряюсь. Угасаю.
***
- Эй! – жар на щеках. Меня кто-то бьет. Нет, меня пытаются оживить. – Эй! Сержей, очнитесь.
- Сильнее! – доносится еще один женский голос, а после пощечина.
- Да очнись же ты! - в голове разносится гул. Тело ломит. Такое чувство, словно меня силком вытащили из длительного сна. На мне сидит Анна, а рядом стоит Инна.
- Фух… - с облегчением выдыхает Инна.
- Поднимайся, дорогой… - добавляет Анна.
Оглядываюсь – я посреди лестницы, немного выше сломана ступень.
- И напугал же ты нас. Я думала, помер. Ты так резко выбежал из кухни.
- …да еще и эта ступень проклятая, – добавила русая, - обломалась как на зло. И так горя в семье горе, а если еще од…
- Сколько времени прошло? – перебиваю её.
- Минут десять-пятнадцать…
Острой болью, напоминая о недавнем ушибе, проноситься женский вопль. Меня подрывает, словно внутри что-то заставляет побежать ему навстречу, и несёт в сторону сада.
Тётка. Она. Мертва.
Тело опускается к земле. Хочется прореветься как детстве, бывши испуганным маленьким ребенком. Хочется, чтобы всё прошло, как проходили кошмары. Но нет. На земле лежит обезглавленное тело тетки, а рядом на коленях сидит мать с окровавленным ножом в руках. Рука движет к карману брюк, нащупываю пакетик, достаю. Быть не может. Две. В нём две пилюли. Но я же… я же их проглотил. Краем глаза замечаю тень в окне. В одиночестве, улыбаясь, в гостиной у окна стоит мужчина в темном пальто.
П.С. яйцами не бросать, читать до конца! Мне важно ваше мнение по поводу возникших эмоций. И если не трудно, то дайте общую оценку рассказу.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 739
Замечания : 0%
Голос Вигрину, потому что у AlanыDargo, мне показалось не всё ладно с темой, да и интереснее показалось у Вигрина.
А теперь по просьбе автора второго текста, моё мнение о нём:
Запутанно, даже без обмозгования не поймёшь, как например некоторые книги, читаются так: прочитал пару страниц, затем десять пропустил, и так до конца книги, в этом же произведении, не так без вдумчивости не поймёшь, на мой взгляд это плюс. Тему видно при самом тщательном осмотрении, это мне конечно не очень понравилось, но ведь чем тоньше раскрыта тема, тем лучше(ну в основном).
Попадание в жанр мне кажется абсолютным, причём именно в мистику, если у первого произведения, жанр похож больше на фантастику.
Насчёт эмоций: здесь ошущения разные, в начале рассказа возникает отвращение к его героям, причём ко всем(и это ощущение не исчезает до конца произведения), затем появляется чувство полной безысходности, в какой-то момент даже страха, а больше вобщем то никаких эмоция мной испытано не было.
Ну... как-то так.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 410
Замечания : 0%
Оба текста интересны. Тема и жанр выдержаны. Молодцы)))
AlanaDargo, неплохой рассказ. Но не хватило атмосферы ужаса. Немного наивно и наиграно было. Но потенциал у текста есть если будешь его дорабатывать.
vigreen, атмосфера есть, но единственное чего мне не хватило, так это описания картин. ГГ смотрит на них ему страшно, а мне нет, потому что я их не увидел. Описать бы их. Но остальное гуд!
У обеих рассказах нет описания ГГ. Но это не большая потеря.
Голос vigreen.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 353
Замечания : 0%
У Аланы текст более громоздкий и монолитный, штоле. У Вига - побольше разобщенности и движения, именно так. Когда читал первое, подавлял зевки. На втором не подавлял. Очевидно же вроде.
С историей первого рассказа нужно поработать больше. Тут нужны и образы объемные, чтобы читателю можно было за что-то уцепиться. И более живой язык, чтобы не уснуть на середине. Даже не живее, удачнее будет сказать, что душевнее. Ну, будто друзьям рассказываешь небывалицы. Только литературным друзьям, конечно же.
Нет, я не говорю, что Алана не работала над текстом. Работала и потела, этаплюха автору. Но, возможно, стоило свой корабль сместить немного вбок.
Что насчет тебя, рыжий котэ. Тут язык посвежее, да и задумка поболе будет. Есть некоторые лажечки по тексту, но что за бочка без дегтя. Есть эмоции, есть от текста. Тоже гуд. Интригу не то чтобы закрутил, но пуповину передавил.
Что еще: отсутствие прорисовки ГГ во втором рассказе позволительно, хоть и с натяжкой. Там же перс выдает себя только как за проекцию темы. Я имею в виду, что на его приключения по картинам и убийства не влияет, слесарь ли он, менеджер или, как это ныне модно, франчайзер, допустим. Есть связь с дедом - а там уже что будет. В первом же рассказе тема завязана на истории человека, так что надо бы.
Последняя мысль, которая меня посетила: по моему скромному мнению, это не мистика. Первое - экшн с ирреальными домыслами, второе - экспрессионизм, сюр может даже. Я прекрасно осознаю, что на рамку можно плюнуть и списать все на фантазию. Но как по мне, мистика - это детали. Настолько незаметные или редкие по тексту, что сначала думаешь: "ой ли?" А потом понимаешь, что эти проделки не просто мерещятся.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 353
Замечания : 0%
Тьфу ты. Голос за Верджина
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1138
Замечания : 0%
голос за vigreen, . Может я чего-то там не поняла, но самое начало уже меня отвернуло, ну не люблю я когда так начинают и как сам автор заметил это солянка из жанров. Да, не спорю текст отработан - сравнения, эпитеты, а не голые слова, что собственно +, но всё же.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1453
Замечания : 0%
Напоминаю всем голосующим-жанр в шапке: фантастика, мистика. Варианты не взаимоисключающие...
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 989
Замечания : 0%
текст№1. Первое, что бросилось в глаза - неестественность следователя и человека, даваемого показания. Диалог их показался наигранным. Ну, не совсем так проходят допросы в жизни. Кто не сталкивался с этим, тот возможно не поймет, я же почувствовала. Потом, Ален, ты изо-всех сил старалась сделать из Павла эгоиста, а мне он видится больше неуравновешенным, нервозным, слабоконтролирующим себя человеком. Эгоистичность в нем есть, конечно, но те качества затмевают.
Если честно, сама идея с бабочками - инопланетными существами не захватила. Вот чего-то не достает. Не могу понять чего. Мне тяжелова-то читалось, хотелось некоторые моменты выпустить, проскачить. Понимаешь?
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 989
Замечания : 0%
текст № 2. О, это то, что я люблю! Нечто психологическое, атмосферное, запутанное, но в котором хочется разобраться! Виг, мне реально понравилось! Сейчас еще раз буду перечитывать, может станет яснее для меня.
Образы членов семьи понравились - все такие алчные, склочные, эгоистичные. Фраза: "Все уже собираются внизу, праздновать его кончину." - понравилась. Но главный эгоист все-таки был дед? Считаю, тема раскрыта.
Голос vigreen,
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 883
Замечания : 0%
в целом оба рассказа в чем-то интересные. Сразу скажу, что мой голос за AlanaDargo. В ее тексте есть нестыковки, пару раз ловил смену лица повествования, с поездки на алтай, астапа понесло, что называется, но все же ее язык, особенно в начале мне очень понравился и заполнился больше... да и как можно оставлять девушку без голоса 
У vigreen понравились две "пешки", ну еще тетка, которая "ему дочь"...
А асчо заметил змеек у обоих дуэлянтов ну и общая тема умственного расстройства... кста, если бы в первом рассказе герой реально помешался, было бы мне кажется интереснее...
Из наблюдений: странно что никто не подхватил тему в стиле "Властелина колец" (вот уж где эгоизм) и от фантастики осталась мясорубка... вообще, не знаю почему "мистика" и "фантастика" ассоциируются с горой трупов...
Quote Он должен был пригласить Ирку Остапченко с третьего курса. Мы собирались поменяться…
так че щас реально можно? Ирка и Женка - типа вкладыши для современных студентов?
Quote В его жизни подобное было не редкостью
возить трупы в богажнике? Нифига се Виталька
Quote Она преграждает проход, демонстрируя свою ножку
Quote Наверное трахаться пошли
стилистика "Запретной школы", эта западная модель представления реальности, где люди "трахаются" при первой возможности как кролики.. .не знаю... наиграно... Если бы у вас еще и прислуга на кухне петтингом занималась, вообще были бы "невидимки" Поланика...
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 262
Замечания : 0%
Голос заAlanaDargo, мне такие рассказы нравятся, хоть и нужно еще поработать
а вот в рассказе vigreen, я сразу заблудился и потерял интерес, закручено, запутано, а сюжета я, по большому счету, так и не увидел, такой себе средней руки наркоманский бред, мистика есть, а вот фантастикой и не пахнет, так что еще и условия дуэли не выполнены
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 883
Замечания : 0%
vigreen, эээээээээээээ .... ну как бе.... это же про твой...
Quote
писал(а):
Она преграждает проход, демонстрируя свою ножку
писал(а):
Наверное трахаться пошли
стилистика "Запретной школы", эта западная модель представления реальности, где люди "трахаются" при первой возможности как кролики.. .не знаю... наиграно... Если бы у вас еще и прислуга на кухне петтингом занималась, вообще были бы "невидимки" Поланика...
если хочешь подробнее... слишком много событий на одном квадратном метре текста, герои, мысли, воспоминания, ты и сам гвришь еле не запутался, прикинь каково нам. Концовка сама по себе интригующая... но подводки.... именно поэтому (мне) не хватило стройности... ты меня как лань загнал по островкам галлюцинаций своего героя...
Эгоизм деда.... ну да вскользь...атмосферно... но на тоненького как-то. Говорю есть интересные моменты, особенно с пешкой произнесенной дважды понравилось... реально пробуждение ото сна...одной ногой там, другой уже тут....
|
|
|
