Мир иной.

По вечерам в барах собираются самые разные люди – этот вечер не был исключением. На часах было без пяти одиннадцать. Задымленное помещение плохо освещалось. Но освещение здесь и не требовалось – люди пришли, чтобы выпить и поговорить, а не чтобы глазеть друг на друга. Несколько молоденьких официанток, которым не было даже двадцати, метались от столика к столику. Удивительно, как они умудрялись так быстро передвигаться с двумя подносами, на которых стояли бутылки пива, кружки и другая тара. Просто мистика какая-то. Около бильярдного стола собралась толпа, наблюдающая за очередной партией. Они не хотели играть, по крайней мере, сами – зачем тратить свои деньги, если можно посмотреть бесплатно?
Практически все окружающее пространство было заставлено небольшими столиками, за которыми ютились друзья собутыльники. Песни, крики, народ веселился. Некоторые уже успели дойти до кондиции и тихо лежали на полу. Создавалось впечатление, что они умерли, да и запах был подобающим.
Но среди всех людей, населяющих это место, можно заметить мужчину, одиноко сидящего в углу. Его зовут Артур Симанс. Кто он и кем работает, не имеет значения, всего лишь еще один посетитель. По количеству бутылок, стоящих рядом, можно было предположить, что он хотел напиться до беспамятства. Хотел, но не мог. Вот в такие моменты и завидуешь “мертвецам”, лежащим под столами.
Не знаю, что было тому виной, но он все время смотрел в одну точку, точнее на одного человека, сидящего за барной стойкой. Это – Владимир Чернов. Он был одет в черные джинсы и футболку. Больше про него сказать нечего – обычный парень, каких много, хотя, может, и нет. Ближайшие к нему места пустовали, создавалось впечатление, что никто не смел сесть рядом. Словно все его боялись.
- Ублюдок… - пробормотал Артур, открывая очередное пиво. Крышка со стуком упала и отлетела в сторону.
Тем временем Владимир беседовал с барменом. Их беседа, по видимому, не доставляла второму удовольствия – пот выступил у него на лбу, а пальцы судорожно колотили по стойке. Да, ему не позавидуешь – создавалось впечатление, что он предпочел бы запереться в клетке с голодным львом, чем вновь встретить этого типа, который, скорее всего, не был настроен дружелюбно. Это можно было понять по фразе, которую тот сказал слишком громко:
- … если нет, то ты будешь следующим.
Их разговор никто не слушал, у всех были свои дела. На удивление, Владимир ничего себе не заказывал, и лишь изредка поглядывал по сторонам, скорее всего, высматривая кого-то. Если это так, то он пытался выбить из бармена какую-то информацию. На Артура он не обращал никакого внимания, даже не поворачивался к нему, просто не замечал. Этот парень почему-то не вписывался сюда, в это место, в эту компанию. Может, виной тому было то, что за весь вечер он так и не заказал себе ничего. Нет, здесь что-то другое, и дело в самом Владимире.
Артур успел расправиться еще с несколькими бутылками, но и они не принесли ему долгожданного забвения. Черт возьми, этим пивом можно было бы споить не одного бывалого алкоголика!
Прошел час, без пятнадцати двенадцать. К его столику подошла официантка и поставила на стол стакан. Он был наполнен кашеобразной массой, которая на самом деле была томатным соком. Сверху покоилась лошадиная доза соли.
- Я не заказывал.
- Это от того человека – сказала девушка, показывая на Владимира.
Неожиданный ход.
- Спасибо – сказал Артур, перед тем как она успела пойти в сторону другого столика, где ее ждал очередной клиент.
- Издеваешься? – подумал Артур.
Тем временем Владимир встал и направился в сторону выхода. Бармен вздохнул с облегчением, открыл бутылку водки и опустошил ее залпом. Вытерев испарину со лба, он стал жадным взглядом искать все, что могло бы сыграть роль закуски. Но к удивлению, ничего так и не нашел. В душе он, наверное, проклинал сегодняшний день.
Артур достал деньги из кармана и оставил их на столе. Быстрым шагом он направился вслед за Владимиром. Он старался держаться в стороне, соблюдать дистанцию, хотя – зачем? Ведь его цель уже знает, что за ним следят. И не принимает никаких попыток скрыться или что-то в этом роде. Более чем странно, если спросите меня.
Владимир шел медленно, неторопливо. Улица пустовала, будто все жители попросту вымерли - вокруг не было никого. Только они вдвоем. Луна светила ярко, ее диск, словно луч прожектора, освещал дорогу, по которой изредка проносилась какая-нибудь машина. Но они шли дальше. Артур послушно следовал за ним, ожидая момента, когда они зайдут в какую-нибудь пустынную аллею, где их никто не будет видеть. Где он, наконец, достанет пистолет, снимет его с предохранителя и нажмет на курок. Осечки быть не должно – это оружие его не раз спасало от грабителей или уличной шпаны. Один раз он даже застрелил молокососа, пытавшегося отобрать у него кошелек. Всего четырнадцать лет, при виде оружия он выронил нож и стал умолять не убивать его. Пусть знает, с кем не надо связываться.
- Моя дочь, моя маленькая София умерла. И во всем виноват ты, чудовище. Ты – волк в овечьей шкуре – шептал про себя Артур.
Наконец, они свернули в парк. Его описывать не обязательно – парк как парк. Только одно смущало – гробовая тишина. Интересно, куда подевалась вся ночная живность?
Владимир смотрел на небо и, словно, даже и не представлял, что вскоре может случиться. Но это только так выглядело. Он уже давно заметил своего преследователя, с первого же дня, когда Артур пришел в тот бар и стал расспрашивать о молодом парне, которого видели с его дочерью перед ее исчезновением. А он даже не догадывался, что в каждой тени, в каждом переулке, когда он спит и не о чем не догадывается, на него смотрят глаза – пустые, холодные, пропитанные ненавистью.
Полночь, они пришли к небольшому озеру. По пути им никто не встретился. А кого вы хотели здесь встретить в такой час? Хотя, здесь и в другое время суток мало кого можно встретить.
Владимир остановился.
- Я думал, что ты умнее – послышался его голос.
Он звучал словно гром средь ясного неба. Как только он повернулся, Артур выхватил пистолет. Черные зрачки, багровые, налитые кровью глаза, дьявольская улыбка. Это лицо не могло принадлежать человеку.
- Зачем ты преследуешь меня, старик? Я же дал понять, что не хочу убивать тебя. Иди домой.
- Убийца! – закричал Артур.
Прогремел выстрел. Пуля попала в голову, от чего Владимир упал на землю. Кровь быстро растекалась по асфальту, образуя липкую красную лужу. Нет сомнений, что он мертв. После такого, никто не может выжить, никто.
- Теперь я убил тебя, подонок.
Ужас охватил Артура, когда пальцы на руках мертвеца стали шевелиться. Нет, не мертвеца – он не может шевелиться. И это были не предсмертные судороги. Затем, словно подхваченный чем-то невидимым, он поднялся на ноги.
- Этого не может быть, пуля прошла насквозь. Черт возьми, это не возможно!
Отверстие заросло прямо на глазах. Потерев место, где только что была рана, Виктор вздохнул, но не оттого, что в его голове только что проделали дырку.
- Я ведь так надеялся, что ты уйдешь.
Артур не верил своим глазам, просто не хотел верить. Нет, его не испугать этими фокусами. Он может хоть превратиться стаю голодных летучих мышей или в волка, но это его не спасет. Он отомстит, или умрет сам.
- Я даю тебе еще один шанс – стреляй – сказал Владимир, разведя руки в стороны. Теперь он стал похож на распятого Христа.
Прозвучало еще несколько выстрелов. Даже когда у него закончились патроны, Артур продолжал нажимать на курок. Одна пуля пролетела мимо, остальные же попали точно в цель. Но Владимир лишь рассмеялся, показывая свое превосходство.
- Теперь моя очередь.
И он пошел все теми же неторопливыми шагами, все ближе и ближе к своей жертве. Мышцы Артура налились свинцом. Он уронил пистолет, все равно от него не было бы никакого толка – патроны же закончились. Ноги его не слушались, как и все тело. Он был, словно мышь под гипнозом. А змеей был Владимир. Вот он уже стоит в нескольких метрах, еще несколько секунд и все.
- Думаю, на этом наша встреча закончится – сказал он.
В этот момент в глазах Артура помутнело. Он чувствовал слабость и дикую усталость. Встав на колени, он решил, что сейчас отправится к праотцам. Но, вместо этого, Владимир просто прошел мимо. Нет, он не собирался убивать его.
- Я не вижу причин убивать тебя.
Лишь он оказался за спиной, неприятное чувство и скованность ушли. Собрав оставшиеся силы, Артур встал на ноги. Он хотел наброситься на него сзади, но не смог. Один точный удар в колено вновь повалил его на землю. Встать он уже не смог.
- Зачем ты это делаешь? Почему ты хочешь моей смерти? – спросил Владимир.
- Ублюдок, ты не помнишь меня? – проговорил сквозь зубы Артур - а ты помнишь мою дочь, Софию? Ты помнишь ее сволочь?!
Виктор нахмурил брови. Его руки сжались в кулаки, а глаза теперь полыхали адским пламенем.
- Я не забыл тебя, старик. И тем более, я не забыл Софию.
Он подошел ближе, схватил Артура за горло и поднял перед собой.
- Я любил ее, а отнял ее у меня! Это ты убил ее!
- Лжец!
- Это ты нажал на курок и прервал ее жизнь!
В памяти Артура всплыл этот момент. Да, вот – она лежит перед ним, умоляет о пощаде, прямо как тот четырнадцатилетний парень. Но след на шее говорит, что это больше не его дочь. Она плачет, молит его, но он не слышит. Ее холодные руки держатся за его руку, но он бьет ее по лицу с такой силой, что она отлетает в сторону. Он должен отправить в ад это существо, да. А потом, он найдет того, кто сделал это с ней. И убьет его. Он будет убивать его медленно, не спеша, наслаждаясь каждой секундой. Он не убивал ее, он подарил ей вечный покой, освободил ее от этой отвратительной не жизни.
- Ты, это ты сделал ее такой!
- Она сама попросила меня об этом.
- Не смей врать мне! Ты чудовище!
- Чудовище – прозвучало еще раз. Они были не одни, кто-то наблюдал за ними.
- Кто это? – испуганно спросил Артур.
- Чудовище… - повторял голос – если он чудовище, то кто тогда ты?
Он шел со всех сторон, окружал их, пронизывал душу и сердце. Из-за дерева появилась таинственная фигура. Из-за темноты невозможно было разобрать, кто это, но одно можно сказать точно – ничего хорошего это не сулит.
- Не может быть… - сказал Артур.
Таинственная фигура направилась к ним. С каждым шагом она становилась все ближе и ближе. Трава тихо шелестела под ее ногами. Наконец, она вышла на свет фонаря, сердце Артура забилось с такой силой, что готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Белая ночная рубашка, кровавый след в области сердца и глаза - пустые, холодные, пропитанные ненавистью. Длинные спутавшиеся волосы трепал легкий ветерок.
- Для того чтобы убить меня пистолета недостаточно, папа.
Это была София. Даже лицо Виктора изменилось. Гнев сменился милостью.
- Любимый…
- Любимая…
Он отпустил Артура и подошел к ней. Его холодная рука прикоснулась к ее белоснежной коже. Второй рукой он прижал ее к себе. И их губы слились в поцелуе. Артура всего колотило, паника овладела им и заглушила собой боль.
- Этого не может быть, этого не может быть! – кричал он.
- Этот мир – иной, папа, он живет по своим собственным законам.
- Значит, он не успел… - хотел сказать Владимир, но его остановила София.
- Да, не успел… - сказала она.
Теперь Артур все понял – он не мог застрелить ее, только не тогда – в тот момент, когда он выпустил пулю ей в сердце, оно уже остановилось. Ее кровь уже была осквернена.
Тем временем, Владимир достал телефон и передал его Софии. Некоторое время она смотрела на него, не понимая, что от нее требуется. Зачем и куда звонить? Легкая улыбка украсила ее бледное, но все еще прекрасное лицо. Она догадалась. Вспышка в глазах, переросшая в настоящее пламя, волна безумия захлестнула ее.
- Это будет интересно – Влад Цепеш.
- Я же просил не называть меня так – я ненавижу это имя – сказал Владимир. Ярость овладела им. Он встал перед Артуром, как гладиатор перед побежденным соперником, и сказал:
- Я сажал на кол тысячи людей ради безопасности своей страны. А что получил взамен? Я умер ради нее, а чем она мне отплатила? Меня прозвали убийцей, монстром! Изгнали с родной земли!
Немного поумерив свой пыл, он продолжил:
- Мы убиваем ради пищи, мы убиваем, чтобы жить, а вы – почему убиваете вы? Из-за денег, власти? Или потому, что вам это нравится? Вы боитесь признать собственную жажду крови. Ты – не исключение.
Он смотрел на Артура с отвращением. Но это была не личная неприязнь – это была ненависть ко всему человечеству, которое его отвергло. Свою речь он закончил фразой:
- Ну, и кто из нас теперь чудовище, старик?
- Ты больше никогда нас не увидишь, папа – сказала София, прежде чем начала набирать номер…

Местная больница. Где-то в пятнадцать минут первого поступил звонок. В районе парка на мужчину напала банда подростков и жестоко избила. Медики быстро прибыли на место. Их ужаснула картина, которую они увидели – он был едва жив, лежал в луже собственной крови. И его глаза аккуратно лежали рядом, будто тот, кто это сделал хотел, чтобы их нашли.

- Да, я ослеп, но я чувствую, что они где-то рядом, что они где-то поблизости. Они смеются надо мной, а я ничего не могу сделать. Почему они не убили меня? Зачем делать из меня слепца? Чтобы я перестал их преследовать? Но почему?
Этим вопросом Артур задается до сих пор. Но никто ему не отвечает, лишь в памяти всплывают слова:
- Я же дал понять, что не хочу убивать тебя… этот мир – иной, папа, он живет по своим собственным законам…

_________________________________________________________________________

[r]Посвящается моей бывшей
подруге Марине Даньшиной.

Ни на солнце, ни на
смерть нельзя смотреть в упор.
Ларошфуко

Не стоит тревожить мертвых…

— Давай проведем спиритический сеанс!!!
Две девчонки в квартире одни. Подружки. Четырнадцать первой, Марине. Жгучие черные волосы, выразительный взгляд, отличная фигура. Будущая гламурная красавица.
На год младше вторая. Светлые волосы. Татьяна. Худая и бледная. Предложение подруги не нравится ей:
— Ты что, с ума сошла? Это нельзя делать!
— Почему? Это классно! — задорными глазами марина умоляюще смотрит на подругу. — Ничего не будет, я, когда на даче была, участвовала в этом. Жанну д´Арк вызывали, и она сказала, что я в этом году девственности лишусь!
Таня в изумлении посмотрела на подругу:
Дура!
Но вслух сказала:
— Я не хочу, это грех!
— Да ладно тебе, какой грех? Это все чушь…
Марина смотрит так, будто Таня наивная деревенская простушка. Это смутило и обидело.
— Ну, я не знаю… Мне кажется это неправильным. Не стоит лезть в иной мир…
Но Марина не унимается:
— Ну что ты правда, боишься что ли? Я ж говорю: уже делала, и ничего не случилось!
Она говорила это так, будто Таня — пятилетний ребенок, который никак не поймет, как же буквы складываются в слова… От этого тона девчонка смутилась и начала поддаваться на уговоры:
— Не знаю… мне домой скоро…
Из окна пятого этажа отлично виднелось алое солнце, падающее за горизонт.
— Но это же недолго! За час управимся!
Глубокий вздох Татьяны. Она действительно боится, хоть и не верит, что что-нибудь получится.
Интересно, и как ты будешь это делать?
Эта мысль и была роковой…
— Ладно, давай посмотрим, что это такое…
— Ура! — ликующе воскликнула Марина и побежала в другую комнату.
Через пару минут она притащила серую персидскую кошку, имеющую дурную привычку тереться о гостей в потребности любви, и ватман, сложенный несколько раз.
— Разложи на столе! Я сейчас.
Таня раскрыла ватман. Черный круг букв и внутри круг поменьше, из цифр.
Что за чертовщина?
Марина снова прибегает. На этот раз с блюдцем в руках.
— Зажигалку не видела? Отец где-то здесь оставлял. Ладно, обойдемся спичками! Пойдем.
На кухне стоит свеча. Таня испуганно наблюдает, как подруга зажигает ее и коптит внутреннюю сторону блюдца. На внешней стороне синим маркером нарисована жирная стрелка.
— И кого мы будем вызывать?.. — неуверенным и неверящим голосом спрашивает Таня.
— Не знаю… Я бы хотела снова Жанну вызвать, но она на меня обиделась, наверно. В прошлый раз я засмеялась. Давай Пушкина вызовем…
— Пушкина?
— Ну, да? Больше никто в голову не приходит…
— Мне все равно. Вызывай кого хочешь, я не особо верю, что что-то случится.
— Пойдем, — Марина ухмыльнулась, — Сама увидишь…

Действо начинается! Актеры готовы! Сценарий… А кто же пишет нам сценарий, смеясь ехидно? Ирония… судьбы ли?

Задернуты шторы.
Кот на окне.
Ветер шумит, подслушивая через открытую форточку.
Свеча полыхает на старом столе.
Девчонки склонились над кругом.
Их руки на блюдце.
Одна говорит.
Она призывает духа из мира иного…

— Дух Александра Сергеевича Пушкина, как зовут моего будущего мужа? — Марина задает вопрос и блюдце приходит в движение.
Пальцы едва успевают перебегать по его краям.
В противовес торжествующим глазам спросившей, глаза Тани полны разочарования. Уж слишком ловко перебирает пальцами Марина. Смущает лишь вопрос: «А зачем подруге так врать?».
Тем временем, блюдце медленно вертится из одной стороны в другую, останавливаясь на некоторых буквах. Получается имя — Петр.
— Я не верю тебе! — Таня убирает пальцы с блюдца. Пламя свечи дергается, — Это ты двигаешь!
Марина замирает и с недоумением смотрит на подругу:
— Да нет, что ты? Поставь пальцы обратно, нельзя так делать, дух может на свободу вырваться…
С ухмылкой, спрашивая саму себя, зачем она это делает, Таня снова прикасается к краям блюдца.
— Спасибо, все сорвалось, — недовольно добавляет Марина, — Придется заканчивать, — и дальше обращается к вызванному, — Дух Александра Сергеевича Пушкина, простите, что потревожили Вас. Что я должна сделать, чтобы Вы были довольны?
Блюдце не шевелится.
Чуть подождав, Марина повторяет вопрос. Эффект тот же.
— Теперь ты должна сказать то же самое.
Таня колеблется, но еще раз сердить подругу не хочется да и суеверный страх остается. Она говорит:
— Дух Александра Сергеевича Пушкина, простите, что потревожили Вас. Что я должна сделать, чтобы Вы были довольны?
Блюдце не шевелится.
У Тани отлегло на сердце. Она с радостью смотрит на подругу, та беззвучно велит повторить.
— Дух Александра Сергеевича Пушкина, простите, что потревожили Вас. Что я должна сделать, чтобы Вы были довольны? — повторяет вопрос девушка и на этот раз блюдце дергается.
Подруги переглядываются. Испуг в глазах обеих.
Стрелка неумолимо огибает почти весь алфавит и замирает на букве «У».
Меняет направление, скользит под пальцами и останавливается на букве «М».
Таня в ужасе. Сердце покалывает. По спине, словно щупальца осьминога, ползут мурашки.
Теперь блюдце остановилось на букве «Е».
Подруги смотрят друг на друга. Старшая с ужасом, младшая с ненавистью.
«Р».
Таня не выдерживает:
— Может, хватит меня пугать? Марин, не смешно!!! — и снова убирает пальцы.
Но блюдце так же неумолимо движется и тормозит на букве «Е».
— Но я ничего не делаю… — в глазах девушки блестят слезы и правда.
А стрелка уже указывает на «Т».
— ХВАТИТ! — кричит Таня и резко хватает руки подруги. Убирает их со стола.
А блюдце все равно движется.
И останавливается на мягком знаке.

Двери лифта разъезжаются, и из него выскакивает Таня.
Она бежит домой.
Перед выходом из подъезда несколько широких ступеней. Стены в полуосыпавшейся краске и абсолютно исписаны.
Господи, прости!!! Прости меня за грех страшный, прости пожалуйста, Господи! Не буду так больше, слышишь? Завтра же в церковь схожу! Это всего лишь совпадение… Лишь совпадение…
Краем глаза Таня замечает новую надпись.
Она оборачивается.
И в глазах будто что-то потухает.
Таня спотыкается и падает с лестницы.
Странный, мертвый хруст в шее.
И тишина…

Ее так и нашли.
Лежащей на ступеньках со свернутой шеей.
И в глазах пустота.
А на стене рядом красной краской, жирно, страшными, изогнутыми, будто дьявольскими буквами, надпись: «Это всего лишь совпадение?.. Лишь совпадение?..».

Но повторюсь - мой голос отдаю вам, John_CRAZY.

ANIMA, рассказ неплохой. Зря Вы, конечно, Пушкина таким кровожданым выставили...

Добавлено (09.07.2008, 13:01)
---------------------------------------------
А замечания о моем рассказе учту - спасибо. Материал был практически сырой, почти не редактированный - время поджимало

John_CRAZY, Ваш рассказ для меня слишком банален... Простите.