Глава 1
Глава 2
Глава 3
15.09. Допрос Генри Тейлора, осмотр дома у Нивен
Детектив толкнул дверь, и запах сырой штукатурки ударил в нос. Серые стены комнаты для допросов, треснувший стол, мигающая лампа над головой – все как обычно, но сегодня воздух был тяжелым, как после находки во дворе Ларсена. Он бросил папку на стол, вздохнул и сел напротив Генри Тейлора – напарника Ника Ларсена по моргу. Генри, худощавый, с редкими седыми волосами и нервно подрагивающими пальцами, выглядел так, будто хотел провалиться сквозь пол.
Люк вошел следом, прислонившись к стенке у двери и скрестив руки. Рой потер запястье и открыл папку, посмотрев на Генри.
– Итак, мистер Тейлор, – начал он, глядя эксперту прямо в глаза, – вы работали с Ларсеном три года. Лучший судмедэксперт Хостона, да? Расскажите, что вы о нем знаете.
Генри сглотнул, его пальцы забарабанили по столу.
– Я… я уже говорил вашим коллегам. Ларсен был нормальным. Тихий, работал как машина. Никогда не лез в разговоры. Я ничего не замечал.
Рой наклонился чуть ближе, браслет скрипнул под рукавом.
– Ничего? Вы вскрываете тела, часами возитесь с ним в морге, и не замечали, что ваш напарник какой-то странный? – Он сделал паузу, наблюдая, как Генри отводит взгляд. – Софи Грейс, Кейт Финкли, Гера Грин. Их гробы пусты. Николь Кларк – тоже. Во дворе вашего компаньона мы нашли тела – всех, кроме актрисы. Что скажете по этому поводу?
Генри побледнел, его пальцы замерли.
– Я… я ничего не знаю. Клянусь. Ларсен никогда не говорил о… таком. Он был… закрытый. Всегда в своих мыслях.
Люк кашлянул, шагнув вперед.
– Закрытый? Это все? Вы видели его каждый день, Генри. Неужели он не дал ни намека? Может, шутил про гробы? Или задерживался допоздна?
Генри покачал головой, но его глаза метнулись к углу комнаты, где лампа мигала. Рой заметил это – мелочь, но достаточно, чтобы зацепиться.
– Генри – ты не в деле. Мы это знаем. – Продолжал детектив, уже помягче. – Но ты что-то видел. Может, не понял, что это значит. Расскажи, пожалуйста, все, что помнишь – нам нужно зацепиться хоть за что-то, чтобы найти его. Мы зашли в тупик, и твои показания могли бы сдвинуть дело с мертвой точки.
Генри сжал ладони, костяшки побелели.
– Он… он был аккуратный. Слишком. Все инструменты на местах, все стерильно. Но иногда… – Он замялся, глядя на столешницу. – Иногда он брал домой папки. Говорил, что работает над отчетами. Я думал, он просто педант. А потом… пару раз он оставался в морге после смены. Я слышал, как он что-то бормочет. Не разобрал, но… как будто с кем-то говорил.
Рой почувствовал, как кровь хлынула к вискам, но он лишь мягко улыбнулся, стараясь не выдавать напряжения.
– И что же он говорил?
Генри придвинулся ближе к столу.
– Не знаю, гундосил что-то себе под нос. Я думал, он… ну, заучивает что-то. Может, формулы какие-то повторяет. Ларсен был такой – весь в своей голове. Я не лез. А еще… – Он выдохнул, его плечи поникли. – А еще он однажды смотрел на тело. Не как обычно, не как мы смотрим – для отчета. Это была женщина, молодая, после аварии. Он… он ее разглядывал. Долго. Сказал что-то вроде: «Она могла бы быть вечной». Я подумал, он о бальзамировании. Но его глаза… они были… не знаю. Странные.
Рой отвел взгляд, вспоминая Софи – ее сморщенное лицо, шрам на шее – неудавшийся эксперимент. Некромант хотел зафиксировать ее – как Мелисса, краски которой ловили ускользающую красоту. Он прогнал мысль о ней, сосредоточившись на Генри.
– Видишь, ты тоже заметил, что Ларсен не в себе. – Рой придвинулся к столу и снова улыбнулся, поправляя пиджак. – Может, кофе? Здесь у нас кофемашина просто шик.
Генри покачал головой, продолжая смотреть в стол. Рой откинулся на стуле, давая ему передышку и делая вид, что ищет в папке какой-то файл, хотя знал ее содержимое наизусть.
– Хорошо. – Сказал он, долистав папку до конца. – А как насчет того, где Ларсен может быть сейчас? У тебя есть идеи? Может, он говорил что-то про дачу, рыбацкий домик или вроде того? Каких-то друзей упоминал?
Генри замялся, его пальцы снова забарабанили.
– Я… я не уверен. Он как-то говорил про старый дом. Мол, запустевший участок, коттедж его деда или вроде того. Возле мельницы. Я не спрашивал, он не любил, когда лезут. Сказал, что там тихо, можно типа… «абстрагироваться». Это где-то на западе, ближе к озеру какому-то. «Нивен», кажется.
Рой переглянулся с Люком. Нивен. Это была зацепка – тонкая красная нить, о которой он думал прошлой ночью, напиваясь бурбоном. Еще одно логово Ларсена, где могли быть ответы. Он почувствовал, как внутри что-то щелкнуло.
– Спасибо, Генри, ты очень нам помог.
Выйдя из комнаты, Рой достал с кармана мятую сигарету и остановился у стены. Коридор тонул в полумраке, лампы над головой гудели.
– Дом у Нивен, – буркнул Люк, подойдя к нему, – дедушкин коттедж… Генри клянется, что Ларсен там бывал, но по документам у него ничего такого нет. Ни дач, ни участков. Только сгоревший особняк на Тайм-стрит.
Рой прищурился, глядя на сигарету, будто она могла дать ответ.
– Ларсен не из тех, кто оставляет следы. Если это дом деда, он мог быть не на его имени. Или вообще ничей – заброшка, которую он присмотрел как один из путей отхода.
Люк постучал ручкой по блокноту, его взгляд упал куда-то в пол.
– Николь Кларк там, я уверен. – Он замялся, будто имя «Николь Кларк» кольнуло его. – Я… я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось.
Рой посмотрел на Люка, заметив в его глазах тень – не просто усталость, а что-то личное, грызущее изнутри. Он вспомнил, как Люк однажды упомянул сестру – мельком, в разговоре о выходных, но тут же сменил тему. Что-то в его голосе было и сейчас – в этом «хочу, чтобы кончилось» что-то намекало на страх, который напарник не озвучивал. Может, мысль о молодой актрисе, чья могила пуста, задевала его глубже, чем он показывал. Но Рой не стал давить – некоторые воспоминания хочется держать при себе, и он отлично понимал его.
– Проверим Нивен, – сказал детектив, подавив тягу закурить и убирая сигарету в карман, – участок, дом, все. Если Ларсен там был, мы найдем следы. – Его голос был тверд, но он понимал, что на деле все может оказаться не так просто, как кажется на первый взгляд.
В машине Рой и Люк молчали. По радио играла какая-то психоделика: «Исколи свои руки кактусом до крови» – тягучий бархатный голос плыл над треском помех, будто кто-то пел из другого мира. Хостон растворялся в серых пятнах – склады, фонари, бетонные коробки. Его висок пульсировал, мигрень вгрызалась, как старый враг, но он не шевелился, только пальцы стиснули руль чуть сильнее.
Он вспомнил, как они с Мелиссой сидели на веранде ее дома, лето пахло скошенной травой, а она, в легком платье, с растрепанными волосами, держала бокал вина, глядя на звезды. «Рой, – сказала она тогда, ее голос был мягким, но с остринкой, – ты когда-нибудь думал, что мы все просто… растворяемся? Как рисунки веточкой на песке. Живем, любим, а потом – пшик, и нет нас». Он засмеялся, отмахнулся, сказал что-то про ее художническую чушь, но она не улыбнулась. «Я хочу оставить след, – продолжала она, – что-то, что не сотрется, но с другой стороны боюсь, что оставлю кляксу или пустоту. Как Малевич: столько картин, а первым приходит на ум «Черный квадрат». – Она заправила локон за ухо и развернулась. – А ты? Ты хочешь оставить после себя что-то нетленное?»
Рой тогда не ответил, только отпил пива, чувствуя, как ее слова цепляют что-то внутри, но он не знал, что. Теперь, в машине, под психоделический вой радио, он понял: она говорила о Ларсене, не зная его. Нет, не конкретно об этом чертовом некрофиле, выкапывающем тела и коллекционирущем их как кукол. О том, как важно оставить после себя правильный след – не черную дыру, поглощающую все прекрасное, а что-то действительно стоящее. Он подумал, как сказал бы ей об этом, и как она ответила бы что-то в своем духе, вроде: «черные дыры тоже важны – на их фоне звезды еще ярче».
Люк кашлянул, опустив окно. Он не смотрел на Роя, его взгляд был прикован к дороге, но плечи были напряжены, будто он тоже тонул в своих мыслях. Рой не спросил – знал, что Люк думает о сестре, о ее голосе, который он, скорее всего, не слышал несколько лет. Тишина между ними была тяжелой, но не пустой – она несла их обоих, как эта машина – к ответам, которых они, возможно, не хотели.
Радио продолжало: «Не стреляй мне в крылья, когда я пролетаю мимо Луны». Рой щелкнул кнопкой, музыка заглохла, но мелодия все равно звенела в голове, как эхо слов Мелиссы.
Дорога к озеру Нивен кончилась у покосившегося забора, за которым темнела заброшенная мельница, ее лопасти застыли, покрытые мхом. Рядом, в тени дубов, стоял дом – двухэтажный, с провалившейся крышей и выбитыми окнами, похожий на скорлупу, забытую временем. Рой заглушил мотор, и тишина легла тяжелым покрывалом.
– Выглядит, как декорация к фильму ужасов, – пробормотал Люк, выходя из машины и глядя на стены с облупленной краской.
– Проверим внутри. – Рой поднял ворот, чувствуя, как ветер усиливается. – И держи ухо востро.
Дверь дома поддалась с хрустом, выпуская запах плесени и гниющих досок. Фонари Роя и Люка выхватывали куски заброшенной жизни – перевернутый стул, треснувшее зеркало, паутину в углах. На стене гостиной висели две картины, потемневшие от времени, но все еще различимые. Одна – женщина в белом платье, ее лицо размыто, как будто художник стер его. Другая – пейзаж с рекой, но вода казалась слишком темной, почти живой.
– Странная. – Сказал Люк, задержав луч на женщине. – Напоминает… не знаю, как называется. Там где у типа яблоко перед лицом, помнишь?
Рой присмотрелся, провел по одной из них рукой, оставив на пыльном полотне след. Он вспомнил картины Некроманта, которые тот выставлял на продажу.
– Не его стиль, – в его голосе была тень сомнения, – слишком блеклые. Может, деда. Но он был здесь. Я чувствую.
Они обошли дом – пустые комнаты, продавленный пол, шкаф с треснувшей дверцей. Ничего – ни следов Ларсена, ни намеков на его эксперименты с раствором. Рой стиснул браслет, вспоминая допрос Генри и его слова о бормотании Ларсена в морге. Этот дом казался зацепкой, но она вела в пустоту.
– Пора звать ищеек. – Сказал он, выходя на крыльцо. – Если тело Николь Кларк здесь, мы его найдем.
Через час участок вокруг дома заполнили кинологи с собаками – немецкие овчарки, натягивая поводки, рыскали по траве, усеянной битым стеклом. Рой и Люк стояли у забора, наблюдая, как собаки кружат, нюхают, но не лают. Рой чувствовал, как надежда тает.
– Если Ларсен обработал тела какой-то химией, – Люк пожал плечами и посмотрел на Роя, – собаки могут не взять след. Та жижа… они не натасканы на нее.
– У кинологов есть образец, – отвернувшись от потока ветра, Рой снова достал сигарету, – запах этой дряни с обивки ее гроба.
Люк покачал головой, поставив ногу на камень.
– Он мог обработать тело еще чем-то – чтобы закрепить результат или вроде того.
Собаки обошли участок, мельницу, заросший овраг у озера – и ничего. Кинолог пожал плечами и принялся сворачивать поводки:
– Пусто, Келлер. Если и было тело, его давно убрали.
Люк пнул камень, его голос дрожал от злости.
– Черт, Рой, это был наш шанс! Тейлор дал нам этот дом, и что? Пустышка?
Рой посмотрел на мельницу: ее лопасти, застывшие в полумраке заката, со скрипом подрагивали. Дом был пуст, но он чувствовал Некроманта – его тень, как в картинах на стене, как в глазах Мелиссы, когда она говорила о времени.
– Не пустышка. – Сказал он, сжимая в кармане зажигалку. – Он был здесь. И он знал, что мы придем. Надо копать дальше.
– Копать? – Люк повернулся, в его взгляде читалась озадаченность. – Где? Дом пуст, собаки молчат!
– Соседи. – Сказал Рой, кивнув в сторону дороги. – Кто-то мог видеть Ларсена. Или что-то странное.
Они разделились, обходя дома вдоль Нивен – редкие коттеджи, утопающие в зарослях. Большинство соседей пожимали плечами: «Тут никто не живет годами», «Мельница? Заброшка, дети туда лазили». Но у третьего дома, с облупленной синей краской, старик в дождевике, выгуливавший пса, остановился, прищурившись.
– Ларсен? – Старик почесал подбородок. – Не знаю такого. Но года два назад, может, больше, видел женщину у того дома. Худенькая, с короткими волосами. Приходила пару раз, вроде как ждала кого-то. Потом ее не видел.
Рой замер, записная книжка чуть не выпала из рук.
– Женщина? – Он переглянулся с Люком. – Опишите ее.
– Ну… лет тридцать, темные волосы, стрижка под каре. Глаза такие… острые, что ли. Бегала взглядом, как напуганная.
Не теряя ни минуты, Рой и Люк устремились к машине, чтобы проверить данные по служебному терминалу – насчет бывшей жены Некроманта. Они знали, что Ларсен был женат на Марине Венски, но в деле это мелькало лишь раз – развод пять лет назад – до Софи и всего остального. Тогда же она переехала жить в Акапулько. Но неужели вернулась? И что она делала у хижины Ларсена?
