Рабочее место директора пустовало. 39-й, всё такой же: в человеческом костюме, то подходил к столу, то отходил. На повестке дня значились три важнейшие темы, которые нужно было правильно сформулировать, обрисовать и разобрать. Самой важной из них 39-й считал «Концепцию иного бога», которую он сам, как ему казалось, и придумал, но директор не был уверен в том, что 68-й адекватно её воспримет, поэтому было решено оставить тему напоследок. Следом по значимости шёл вопрос, а точнее предположение о том, что его подчиненный, как бы не старался директор, так и не сможет получить новую цель и, вероятно, не сможет восстановить старую без «стирания». Такая новость могла повергнуть 68-го в неистовство, что было в первые секунды разговора, совершенно недопустимо. Третья, оставшаяся тема, казалась более-менее безопасной, и поэтому, директор, усаживаясь на свое место, начал именно с неё:

–Проясним ситуацию с Анной Калининой.

68-й, как и прежде во время директорских аудиенций, слегка недовольный, сидел прямо перед столом:

–А что тут прояснять. Она грешница, такие люди не должны попадать в рай.

–Не будем подменять понятия. Грех можно совершить только на Земле. Она не была грешницей в земной жизни, а в загробной и подавно таковой не будет.

–У меня есть некоторые сомнения на счет её праведности. Может быть, плечевые протоколисты чего-то не доглядели?

–Дружище, Вы что? Разве я мог подсунуть Вам подделку. Анна чиста. Более того, при жизни она была монашкой.

–Кем?

–В этом нет ничего удивительного. Видите ли, Анна была не очень привлекательной женщиной. Да чего уж там, будем называть вещи своими именами, она была уродиной. Её тщетные попытки найти спутника жизни успехом не увенчались, поэтому она просто не выдержала и ушла в монастырь.

–То есть к Богу она пришла вынужденно?

–Нас не должно интересовать, вынуждена она была или нет. Путей было много, а она выбрала именно веру. Согласитесь, у каждого своя причина и наше дело не анализировать эту причину, а вознаграждать за следствие, то есть за преклонение, терпение и доброту.

–Но ведь её поведение в раю неприемлемо.

–А какое поведение Вы считаете приемлемым? Может быть Анна должна от иллюзии к иллюзии горевать по родственникам, которым не повезло оказаться в аду или может жить с мыслью, что смысла у жизни никакого нет?

–Не надо утрировать, директор. Думаете я просто так возьму на веру то, что все поголовно ведут себя так, как Вы хотите представить?

–Вообще-то Мулье, Касиди и Калинина, это не исключение, а правило. Но если даже допустить, что они всё же исключение, сам факт их существования уже говорит о том, что рай далёк от совершенства. Отсюда вопрос: почему творение абсолютного существа не безупречно?

В этот самый момент, 39-му подумалось, что тут же можно вывалить на подчиненного концепцию иного бога, но передумал, ответ 68-го напомнил, что остались темы, требующие обсуждения:

–Вы говорите прямо, как Виктор, – сердито заметил подчиненный.

–А я думал Вы благосклонны к нему.

–Я лишь делал вид, что понимаю его. Я совершенно не согласен с его убеждениями.

–Ваши убеждения тоже не кажутся ему привлекательными. И если уж выбирать, то я склоняюсь в его сторону. Как никак его доводы убеждают гораздо больше.

Тут 68-й с ужасом осознал, чего именно всё это время добивался директор, для чего назначались встречи, с какой целью велись многочисленные беседы. Ангел словно прозрел:

–Теперь я понял, директор. Мне всё стало предельно ясно.

39-й молчал. Эта фраза из уст подчиненного, в купе с недоброжелательным взглядом, должна была прозвучать гораздо позже.

–Вашу душу осквернил дьявол, – продолжил Шесть Восемь. – Вот почему Вы носите зубы, волосы, костюм, вот почему Вы увлеклись всей этой ерундой. Это он заставляет Вас думать, как безбожник. Это…

–Хватит! Дьявол здесь совершенно не при чем.

–Одержимые дьяволом именно так и говорят.

–Я выбрал сторону Виктора не потому, что хочу верить, не потому, что он мне нравится, а потому, что в дебатах с ним Вы ничего не смогли ему противопоставить. Он разгромил Вас в пух и прах.

–Вы…

–Молчите, 68-й. Не люблю, когда отрицают очевидное. Предположим я одержим и мной манипулирует дьявол. Но Вы-то в норме? Вопросы были сформулированы, а Вы оставили их без ответа. Зачем Богу нужны грешники? Откуда берутся желания Бога? Сможет ли Бог создать камень, который не смог бы поднять сам?

–Прошу Вас, – взмолился 68-й, – прекратите заниматься софистикой.

–Софистикой? Я ничего не утверждаю, не выдвигаю гипотез, не пытаюсь пока что ни в чем Вас убедить, просто дайте на поставленные вопросы четкие, логически обоснованные ответы? Если они прозвучат, то я сразу же вырву себе волосы, зубы и как прежде буду ходить голым.

–Вы сами знаете, что на эти вопросы невозможно ответить.

39-й ждал такого ответа, а точнее жаждал.

–Именно так. И это потому, что мы возводим бога в абсолют во всех его свойствах. Он всемогущий, он всезнающий, он безгранично милосердный. Но даже и не догадываемся насколько эти качества применительно к богу противоречат друг другу.

–Вы пугаете меня, директор.

–Может не я Вас пугаю, а правда, идущая в разрез с Вашими убеждениями.

–Я хочу оставить всё и уйти. Но из-за Вас нет путей к отступлению. Ведь я так и не получил обещанную цель.

68-й вновь затронул раньше запланированного еще одну из опасных тем. Ситуация выходила из-под контроля, поэтому директор всё же решил больше не тянуть:

–О своем обещании я не забыл. Только не уверен, что Вас устроит то, что я предложу.

–Почему же?

–Всё зависит от того сможете ли Вы понять, а точнее принять совокупность взаимоисключающих гипотез, называемых мной «Концепцией иного бога».

–Очередная дьявольская ересь?

–Позвольте я всё изложу, а уж потом Вы будете делать выводы.

–Что ж, валяйте.

39-й выпрямился, вылепил у себя на лице непринужденную гримасу и начал излагать идею, к которой он пришел не в процессе долгих нудных размышлений, а скорее случайно, без предпосылок:

–Итак, я хочу рассказать Вам про концепцию, которая по сути ничего нового не привносит в понимание мироустройства, но переворачивает с ног на голову представление о положениях, которые сейчас считаются непреложной истиной. Мои пояснения будут крутиться вокруг одного важнейшего в истории человечества события, а именно: вокруг грехопадения Адама и Евы. Ключевой вопрос – а хотел ли бог, чтобы грехопадение произошло?

–Конечно же, нет.

–Не перебивайте, 68-й. Есть три варианта ответа на этот вопрос. Первый, бог вообще не знал, что грехопадение произойдет. Второй, богу было абсолютно всё равно. И, наконец, третий вариант, грехопадение было необходимо для достижения непостижимой божественной цели. Каждый из вариантов ответа исключает наличие у бога одновременно сразу всех трёх ранее названных качеств. Если он не знал, значит бог не всезнающий. Если ему было всё равно, то он не милосердный. А если же бог был просто вынужден мириться с грехопадением, то назревает логичный вывод, он не всемогущий.

68-й засмеялся. Хваленная концепция 39-го оказалась не более чем софизмом. Директор упустил почти незаметную, но очень важную деталь, из-за которого его, казалось бы, логичные рассуждения приводят к совершенно алогичным выводам.

–Третий вариант меня вполне устраивает, – сказал 68-й. – Только Вы забываете, что Бог был вынужден не потому, что был слаб, а потому, что не хотел лишать людей свободы выбора.

–Ох, не мелите чепуху. Варианты из которых выбирает человек тоже создает бог. И парадокс здесь в том, что непонятно: зачем вообще что-то придумывать, а потом запрещать? А если конкретно, зачем нужно было создавать древо познания?

–А что здесь непонятного, – удивился 68-й. – Бог сделал так, чтобы научить людей смирению и терпению.

–Вы похоже совершенно меня не слышите. Для создания конечного продукта богу не нужен технологический процесс, состоящий из сотен этапов. Ему достаточно щелкнуть и продукт со всеми необходимыми качествами появится сам по себе. Это и называется всемогуществом. То есть всевышнему незачем придумывать определенные испытания и процедуры для человека, чтобы сделать его смиренным и терпеливым.

68-й выдохнул:

–Пути Господни неисповедимы.

Директор разочарованно опустил плечи и печальным голосом заключил:

–Миллион вопросов, один ответ.

–Вы слишком требовательны ко мне, директор. Я понимаю, насколько разумно то, что Вы говорите. Но я не получаю ответа на главный вопрос: откуда взялась вся эта грандиознейшая, упорядоченная система, не могла же она появиться сама по себе.

–Во-первых, я пока не говорю, что Вселенную никто не создавал. Поэтому моя концепция и называется концепцией ИНОГО бога. Это значит, что бог совершенно не такой каким мы его себе представляем. Во-вторых, допущение, что бог создал мир, тоже не отвечает на вопрос про «курицу или яйцо». Ведь всё равно остается непонятным, откуда взялся сам бог?

–Он был. Есть. И будет всегда.

–Что-ж, в таком случае, Ваша версия ничем не лучше, атеистической. Если можно допустить, что всемогущее существо может появиться само по себе, то почему нельзя допустить, что таким же образом появилась и Вселенная.

–Разница в наших версиях в том, что у меня само по себе понятие времени придумано Богом, и мы как часть его творения не в состоянии воспринять безвременную вечность, в котором Всевышний пребывает. Для Вас факт существования Бога без необходимости его появления в какой-то конкретизированный момент – это абсурд, а для меня нет.

39-й потерял всякую надежду образумить подчиненного. Опасения оправдались, 68-й никогда не примет то, что предложит ему директор, он не обретет новую цель, «стирание» теперь для него единственный выход.

–Я подозревал, – сказал 39-й, - что это всё окажется для Вас слишком радикальным. Я начал это понимать тогда, когда Вы обозвали нежнейшую музыку Бетховена грохотом. Мне стало ясно, что различия между нами носят не просто мировоззренческий, а фундаментальный характер.

–Что Вы имеете в виду?

–Поначалу я думал, что это Вы странный, но потом обнаружил, что странный, на самом деле, я. Ни один ангел, по крайней мере, на нашем небесном уровне музыку не воспринимает. При этом подозреваю, что раньше и у меня к музыке было такое же отношение, как у остальных. Не знаю как, но в один прекрасный день вместе с пониманием абсурдности нашей системы, я начал понимать и музыку.

–Может всё-таки без дьявола не обошлось.

–Да нет же. Хватит нести одну и ту же белиберду. Мне почему-то кажется, что в моей метаморфозе виноваты сугубо материальные силы.

–И почему Вы так решили?

–Ни в одном из множества кабинетов, кроме моего, музыкальный проигрыватель не предусмотрен. Я просмотрел инвентаризационные документы и обнаружил, что ранее и у меня эта технология напрочь отсутствовала. Я почти уверен, что его специально установили в моем кабинете, чтобы проводить надо мной опыты. Полагаю, что и Вы являетесь объектом наблюдений.

–Попахивает паранойей.

39-й с секунды две помолчал. Ему хотелось что-то предпринять.

–Дружище, а давайте проверим.

68-й выпрямился:

–И как Вы собираетесь это сделать?

–А вот так!

Директор встал, затем, поправляя свой пиджак, пробрался к центру кабинета и во всеуслышание проголосил:

–Уважаемые наблюдатели, вы раскрыты. Осведомленность объекта о проведении над ним эксперимента ставит под сомнение чистоту этого эксперимента. Поэтому считаю целесообразным для вас переход от наблюдений к действиям. Жду соответствующей реакции на мое заявление.

Ничего не произошло. Всюду была тишина, лишь изредка мимо ушей просвистывал легкий ветерок. 68-й засмеялся. Директор был похож на комика, чью самую многообещающую шутку никто не оценил.

–Ну, не хотите, как хотите, – пожал плечами директор. –Свое предложение я озвучил.

39-й двинулся к своему месту, но не дошёл. Его остановили хлопки, прозвучавшие где-то позади. Один за другим, на том месте, где некогда стоял директор, материализовались три существа. Они тоже были ангелами, но какими-то другими. У них за спинной тоже висели крылья, но гораздо более массивные. Главный ангел, стоявший посередине, вышел вперед:

–Отдел душевного равновесия. Прошу сохранять спокойствие.

68-го тут же бросило в жар, сердце бешено заколотилось, и если бы не ангельское происхождение, то он, от волнения, упал бы в долгосрочный обморок. Директор, напротив, сохранял непринужденный вид, будто появление сотрудников ОДР было для него совершенно обыденным явлением.

–Кейси, Диви, – главный сотрудник ОДР обратился к подчиненным, – Приступайте.

Диви, следуя приказу, без задержек подошел к руководителю Третьего небесного уровня:

–Ваш телепортатор, номер 39.

Директор улыбнулся и положил прибор в протянутые руки.

–Не волнуйтесь, бежать я не собираюсь.

–Мы это знаем. Но осторожность всё же не помешает.

–Понимаю.

Пока они говорили, Кейси приступил к осмотру директорского стола:

–Где Вы держите документы по Салику Мунибаину?

–Второй шкаф, справа, – ответил директор. – Введите цифры шесть, восемь, ноль и фильтр откроет нужный Вам раздел.

В кабинете появилась еще одна группа из трех сотрудников ОДР. Началась возня. Двое опечатывали стены от дистанционных проникновений, третий возился с дверью, Кейси и Диви копались в документах директора, все были заняты делом, кроме их главаря, который только стоял и наблюдал. 68-й сидел застывший, с надеждой, что в конечном итоге с него ничего спрашивать не будут. Как-никак, он только слушал 39-го, но особого уважения к его суждениям никогда не выказывал. С другой стороны, ангел помнил и понимал, что его работа в Распределительном отделе стоит уже несколько суток, и за это его по головке не погладят.

–Дверь, стены и потолок опечатаны, шеф, – отрапортовал ангел из новой группы. – Активируем, когда закончат с обыском и инвентаризацией.

Главный одобрительно кивнул:

–Хорошо. Пусть теперь Ваши люди займутся нашими подопечными. Обоих в первый сектор: 68-го разумеется в четырнадцатый кабинет, директора в семидесятый.

–Да, шеф, будет сделано.

Сотрудник ОДР подошёл к 39-му, надел на него какой-то браслет и отошел:

–Если Вам есть, что сказать Вашему другу, говорите сейчас. Такой возможности больше не будет.

–А что я могу сказать? – пожал плечами директор. – Юстус опус, дружище!

Так же коротко ответил ему и подчиненный:

–Юстус опус!

Директор исчез. На очереди был и сам 68-й. Он не знал почему, но голос директора ободрил его, страх немного отступил. «Процедура стирания» почему-то больше не пугала. Поэтому он, следуя примеру своего руководителя, выпрямился и с гордо поднятой головой выдвинулся к сотруднику ОДР. Как и директору, 68-му закрепили на запястье металлический браслет, после чего в соответствии с приказом «главного», его переместили в четырнадцатый кабинет.

 

 

На Втором небесном уровне, в четырнадцатом кабинете первого сектора материализовался ангел № 68. Перед ним во всей своей обыденной красе предстали белые, голые стены, крюк для крыльев, стол посреди помещения с подсоединенными к нему проводами и ангел-стиратель Джейди одиннадцать-тридцать два. 68-й ожидал увидеть здесь нечто зловещее, внушающее ужас, но всё оказалось куда прозаичнее.

Джейди, пристально изучая, лежащую на руках, набитую пергаментами папку, заговорил:

–Приветствую!

–Юстус опус!

–Здесь сказано, что стираний у Вас никогда не было. Так что, с почином Вас!

–Разве? А я думал…

68-й вспомнил про Анну Калиннину и образы, которые она своим поцелуем пробудила в нем. Тогда, ангел подумал, что образы эти остались после стирания, о котором он попросту забыл, но Джейди твердил обратное. 68-му захотелось всё прояснить:

–Простите, что интересуюсь. Но не может ли быть так, что стирание всё же провели, а в журнале записать забыли?

Стиратель удивился:

–А с чего возник такой вопрос?

–Недавно у меня в голове промелькнули воспоминания о вещах, никогда не происходивших со мной. Как Вам сказать, это даже нельзя назвать воспоминаниями, скорее…

–Я понял Вас, – перебил 11-32. – Это эмоции и переживания, остающиеся после Первоочередного стирания.

–Подождите-ка, – выпучил глаза 68-й. – Но вы же сказали, что у Вас ничего не записано.

–А какой смысл записывать то, что само собой разумеется?

–Как это?

–Первоочередное стирание проводят всем подряд, без исключения.

–Но зачем?

68-й ничего не понимал. Ему не терпелось докопаться до истины, но стиратель не собирался что-либо рассказывать:

–Для ангелов Третьего небесного уровня такие сведения засекречены. Поэтому не спрашивайте меня.

–Это несправедливо.

–Первоочередное стирание проводят с Вашего согласия, поэтому никакой несправедливости здесь нет. К тому же секретность снимут, если Вы дослужитесь до Второго небесного уровня.

–А что для этого нужно?

–Это информация тоже засекречена.

–Что за бред? – недоумевал 68-й. – Сделай то, не знаю что?

–Главное условие в том и состоит, что Вы ничего не должны знать. В общем, это неважно. Правила всё равно устанавливаю не я. Давайте лучше приступим. Ложитесь на стол.

68-й повесил свои крылья на крюк, после чего неуверенно двинулся к столу.

–Не бойтесь. Ощущения не самые приятные, но и не особо болезненные.

Ангел взгромоздился и уложился на стол. Его серая пятнистая кожа покрылась мурашками.

–Так, – начал стиратель. – Теперь я пройду в соседнее помещение и буду инструктировать Вас через громкоговоритель.

68-го мучили противоречивые мысли. С одной стороны, ему не хотелось расставаться с воспоминаниями, с другой, ангел понимал, что ничего хорошего они ему не принесли и не принесут. Некоторое время он лежал в тишине. Но затем, откуда-то сверху прозвучал голос Джейди:

–Теперь будьте внимательны, номер 68. Я буду проговаривать ассоциативные тэги. Датчики активности покажут нам, какой именно набор синапсов отвечает за обработку конкретного события.

–Думаете, я хоть что-то понял?

–Не заморачивайтесь. Пойдем от поздних воспоминаний к более ранним. Просто слушайте мой голос. И настоятельно рекомендую, не пытайтесь меня запутать. В лучшем случае у Вас ничего не получится, а в худшем, мы сотрем совсем не то, что нужно.

Ангел оскорбился. Он и не пытался никого запутать.

–Хорошо.

–Итак, сосредоточьте свои мысли на последней встрече с 39-м. Первый тэг – «Кейси». Помните его?

–Да, я помню, он проводил обыск у директора.

–Верно. Второй тэг – «Диви».

–Он тоже был в кабинете у директора.

–Правильно. Теперь просто слушайте. Хотя это уже на Ваше усмотрение.

–Наверное, будет лучше, если я всё же буду отвечать.

–Хорошо. Третий тэг – «фундаментальные различия».

68-й вспомнил не сразу.

–Ах да, точно. Директор говорил, что различия между нами носят не мировоззренческий, а фундаментальный характер. Удивительно, что такой вывод он сделал из того, что мы с ним по-разному воспринимаем музыку.

–Считаете, он не прав?

–Может быть и прав. Не знаю.

–Четвертый тэг – «Концепция иного бога».

Ангел улыбнулся:

–Ох, такие вещи пропагандируют с пеной у рта, а директор ограничился светской беседой. Конечно, есть некое разумное зерно в его гипотезах. Но он абсолютизирует возможности своего интеллекта. А это его главная ошибка....

–Очень хорошо. Продолжаем. Пятый тэг…

Прозвучал и пятый тэг, а за ним последовали еще пятьдесят пять. Все они так или иначе напоминали о последней встрече с директором Третьего небесного уровня. 68-й неподвижно лежал и, ничего не упуская, комментировал каждую ассоциативную фразу. Наконец, прозвучал завершающий тэг, после обработки которого, довольным голосом стиратель заявил:

–Почти всё, 68-й. Теперь мы знаем наверняка какой набор синапсов нам нужно чистить. Вы готовы?

–Да!

 

…

 

68-й оскорбился. Он и не пытался никого запутать.

–Ну, вот и всё, с одним событием покончили, – неожиданно сказал стиратель.

–О каком событии идёт речь?

–Не волнуйтесь. Всё идет по плану. Давайте, проверим.

–Что именно?

–Вы помните, что было до того, как Вы оказались здесь?

Шесть Восемь замешкался, его не покидало ощущение, что в его подсознании есть какой-то кусок, почему-то не поддающийся воспроизведению. Несмотря на внутренний протест и чувство, что в его словах нет правды, 68-й всё же ответил:

–Вроде бы мы уходили из рая Анны Калининой. Вроде бы директор переместил нас обоих. Но почему-то здесь оказался только я. Меня что перехватили?

–Отлично. Теперь расскажите мне про «Концепцию иного бога».

–Простите, про что?

–Тем лучше. Активности на этот тэг больше нет. Пойдем дальше.

68-му было не по себе от чувства, будто он не может вспомнить сон, который забыл сразу же после пробуждения.

–Сосредоточьте теперь свои мысли на встрече с Анной Калининой.

И процедура повторилась. Стиратель, диктовал тэги, а 68-й внимательно слушал, тем самым приближая себя к полной потере воспоминаний о событиях, которые за последние сутки настолько сильно переменили его жизнь. Сначала забылась похотливая Анна Калинина, за ней ярый интеллектуал Виктор Касиди, после него несчастная Индира Мулье, а потом уже и уверовавший в предопределение атеист, Салик Мунибаин.

 

…

 

68-й оскорбился. Он и не пытался никого запутать.

–Знайте, я грешным делом подумал, что Вы собирайтесь стереть меня самого, – сказал 68-й. – А теперь оказалось, что речь идёт только о некоторых моих воспоминаниях.

–Можете вставать, мы уже закончили.

–Так быстро? – удивился шесть восемь. – Я только устроился, а Вы уже…?

–Да, 68-й. Вот так оперативно мы работаем.

–Подождите-ка, Вы говорили о каких-то тэгах, но я так ничего и не услышал.

–Нет нужды. Ваш разум оказался податливым.

–В самом деле? Это радует. А можно поинтересоваться, почему меня решили «стереть», я вроде бы хорошо работал.

Из громкоговорителя послышался добродушный смех Джейди:

–А Вас что не уведомили?

–Нет.

–Чтобы Вам лучше работалось на новом месте, было приказано удалить из Вашей памяти некоторые моменты.

Новость потрясла 68-го. О чем стиратель говорит? Неужели, наконец, кто-то обратил на него внимание.

–Я не ослышался? Вы сказали на новом месте?

–Да. Вас назначили директором Третьего небесного уровня.

–Это невозможно, – не верил ангел. – Меня? Рядового сотрудника Распределительного отдела?

–Именно так, – подтвердил стиратель. – Можете идти. Снаружи Вас проинструктируют. Крылья оставьте здесь. Вам выделят новые.

–Я не знаю, что сказать.

–Говорить ничего не нужно. Идите и делайте свою работу.

68-й слез со стола и двинулся к выходу. Пару шагов, одна открытая дверь и он вступит в должность, о которой не мог даже и мечтать. Ангел понимал, какая ответственность ляжет ему на плечи, какие трудности встанут у него на пути. Но всё это теперь казалось неважным. Он уже представлял себе, как водрузит на себя новые белоснежные крылья, как гордо, с поднятой головой будет проходить мимо бывших коллег, как с недюжинной надменностью будет восседать в кресле за директорским столом. 68-й был счастлив. Только одно его беспокоило. Глубоко-глубоко внутри, где-то в подземельях своей совести, он ощущал необъяснимое чувство вины перед 39-м, бывшим директором Третьего небесного уровня, которого, как ему теперь казалось, он едва знавал в лицо.

 

 

Ничего не подозревая о смещении с директорского поста, в семидесятом кабинете перед начальником ОДР сидел ангел № 39. Он, как и прежде, держался уверенно и совершенно не тревожился за будущее. Напротив, нынешнее положение вещей казалось ему забавным, ведь теперь, персона его располагалась по другую сторону стола.

Начальник ОДР тоже сохранял беспристрастное выражение лица, и сложно было понять, сердится он или нет. Поначалу он молчал, будто ждал пока 39-й сам проявит инициативу, но потом, видимо, уяснив, что подопечный так и будет бездействовать, заговорил сам:

–Что Вы можете сказать в своё оправдание, 39-й.

–Вы неправильно формулируете, АРэФ восемнадцать-восемьдесят восемь, – ухмыляясь, возразил 68-й. – Всё никак не привыкну к Вашим продолговатым именам.

–В своей среде мы используем только инициалы, – объяснил 18-88. – Зовите меня просто АРэФ, если так Вам будет удобнее.

–В разы…

Начальник ОДР кивнул:

–Вернемся к сути. Чем же не устроила Вас моя формулировка?

–Оправдываются те, кого можно в чем-то обвинить.

–То есть Вас винить не в чем?

–А что я такого сделал?

18-88 заёрзал на стуле:

–Ну, к примеру, Вы вывели из строя рабочую единицу Распределительного отдела, лишили права на рай Салика Мунибаина, отключили сознание Виктору Касиди. Этого по-Вашему недостаточно?

–Если здесь кто и виноват, то уж точно не я. Мои неоднократные попытки убедить Второй небесный уровень в невозможности реализации Проекта № 1 успехом не увенчались. Рай не работает и сводит людей с ума. Данный факт, по сути, и стал причиной всех событий.

–Значит, виновата система?

–Без сомнения.

Что-то было не так. 39-й чего-то в этой истории не понимал. Вроде бы он пойман с поличным, вроде бы все доказательства у обвинителей есть, но они почему-то тянут.

–Предположим, всё так, как Вы говорите, – продолжил АРэФ. – Предположим, система вынудила Вас пойти на такие шаги. Но грехи Ваши на этом не заканчиваются. Вы еще умудрились сформулировать целую, антирелигиозную концепцию и попытались заразить ею ангела Распределительного отдела. К счастью для нас, он оказался крепким орешком.

–Крепким не то слово, он оказался непрошибаемым. Его не убедили ни наглядные примеры, ни доказательства, ни собственное разочарование. Даже не знаю, как это называется? Это что, глупость? Страх? Может и то, и другое?

–Это называется вера, 39-й, и никак иначе. И за эту непоколебимую веру Ваш бывший подчиненный вполне заслуженно получил пост директора…

–Стоп-стоп-стоп! Какой Вы сказали пост?

–Пост директора Третьего небесного уровня.

39-й во весь голос засмеялся. Смех был далеко не истерическим, напротив, вполне искренним или даже ехидным. Такая реакция стала полнейшей неожиданностью для АРэФ 18-88. Крики возмущения, вандализм, рукоприкладство и прочие аналогичные реакции оказались бы вполне предсказуемыми для него, но не то, что произошло на самом деле. 39-му было всё равно.

–Вам смешно? – пытаясь сделать тон построже, спросил 18-88.

Экс-директор немного откашлялся и с такой же строгостью в голосе ответил:

–Конечно. Не буду же я плакать, в самом деле. Я просто представил себе, как исказиться лицо 68-го, когда он начнет изучать первый отчет Службы исполнения желаний.

–А что, если ему удастся решить проблему?

–Вам известно, что это невозможно, если только вы не собираетесь менять саму суть и природу человека.

Начальник ОДР встал и прошёлся по кабинету. Его кабинет мало чем походил на тот, в каком работал 39-й. Не было ни того простора, ни многочисленных функций по оформлению, ничего из того, что хоть как-то могло бы скрасить рабочие будни. При всём при этом, АРэФ не был похож на ангела, которому бывает скучно, скорее казалось, что он всегда напряжен и сосредоточен на работе, которая занимала в его жизни главенствующее положение. После непродолжительного хождения, начальник ОДР вернулся на своё место и с какой-то непонятной надеждой в голосе обратился к подопечному:

–Как Вы представляете себе дальнейшее развитие событий? Вы не боитесь наказания?

Экс-директор выпрямился, взгляд его стал яснее:

–Знаете, у меня такое ощущение, что наказывать меня никто не собирается. То, что здесь происходит – это полнейший абсурд.

–С чего Вы так решили?

–А вот смотрите. Вся история началась с попытки 68-го спасти Салика Мунибаина. Слежка за мной на тот момент уже шла полным ходом, поэтому полагаю, что наши с 68-м разговоры прослушивались с самого начала и до конца. Как я узнал, спросите Вы. А я отвечу. Тяга к музыке появилась у меня задолго до того, как я встретил 68-го, и к моменту нашей с ним первой встречи, если судить по инвентаризационным документам, музыкальный проигрыватель у меня уже стоял. Но никто о моей тяге к музыке, кроме ОДР не знал, а значит, и проигрыватель был установлен Вашей конторой или выше, для проведения надо мной какого-то эксперимента, предполагающего круглосуточную слежку.

–Хорошо. Предположим, что мы Вас разрабатывали. Но говорит ли это о том, что наказывать Вас мы не собираемся.

–Мой аргумент косвенный, конечно, но довольно-таки логичный. Если произошедшие события, в частности вербовка 68-го, «порабощение» Салика Мунибаина и отключение Виктора Касиди, были столь нежелательны для Вас, почему эти события не были пресечены на корню?

На лице у АРэФ в первый раз за весь разговор проскользнула эмоция. 39-й понял, что его умозаключения ведут в правильном направлении, ведь начальник ОДР не хмурился и не возмущался. Он добродушно улыбался:

–Теперь такой вопрос, 39-й, – сохраняя повеселевший вид начал АРэФ. – Как бы Вы отреагировали, если бы я сказал, что никакой проблемы с раем у нас нет? Что всё течёт именно так, как нам нужно? Что почти весь Третий небесный уровень – это большая театральная постановка?

–Подождите. Я, конечно, был готов услышать нечто подобное, но что-то я недооценил всю плачевность положения. Давайте, по порядку.

–Вы убеждены, что Проект №1 негоден лишь потому, что в раю основная масса пребывает в состоянии, в каком пребывают Индира Мулье, Виктор Касиди и Анна Калинина. Но Вы не знаете, что в Проекте №1 присутствует секретный пункт, доступный только сотрудникам Второго небесного уровня и выше, раскрывающий истинное назначение рая. А назначение его состоит в морально-умственной подготовке людей к преобразованию из человеческой формы в ангельскую.

Последнее слово пробарабанило в голове 39-го несколько раз. Для него это было настолько невероятным, что он невольно искал в услышанном какой-то иной скрытый смысл. Но иного смысла не было. Экс-директор взялся за голову:

–Боюсь, что я не в состоянии воспринять эту информацию с первого раза…

–И Вы, и я – все ангелы без исключения когда-то были людьми. И это неоспоримый факт. Но из-за Первоочередного стирания мы забываем о прошлом. Так или иначе, мы делаем из людей ангелов, 39-й. И для этого в раю предусмотрен технологический процесс, состоящий из трёх этапов, на каждом из которых человек должен отказаться от нескольких составляющих своей личности. Первый этап считается пройденным, если человек отказался от родственных связей и воспоминаний о них. На нём пока что топчется Индира Мулье. Но через какое-то время она всё же созреет. На втором этапе, пребывает Анна Калинина, которой предстоит расстаться с инстинктивными позывами. К сожалению, в её случае процесс будет долгим, потому как при жизни ей в достаточной мере не удалось пресытить свои низменные желания.

–А от чего должен отказаться Касиди?

–Ему уже ни от чего. Его скоро выведут из анабиоза и преобразуют. Виктор прошёл весь процесс целиком. То есть, он оставил позади первый, и второй, и третий этап. Он лишил себя и родственных связей, и низменных желаний, и самое главное… ВЕРЫ!

Ещё одна тайная гипотеза, о которой 39-й никому не говорил, подтвердилась – вера не высшая ценность на небесах.

–Вы хотите сказать, – удивленным тоном говорил экс-директор, – что на третьем этапе, человек должен отказаться от веры?

–Да, это обязательное условие для полноценной трансформации.

–Но подавляющее число ангелов Третьего уровня – верующие.

–Туда попадают те, кто прошёл первые два этапа, но третий осилить не смогли. Некоторые в шутку называют ангелов Вашего уровня, бракованными. Именно по этой причине, Третий уровень – это большая театральная постановка.

–Постановка для кого?

–Для таких же «непрошибаемых», как 68-й. Чего только стоят такие организации, как Союз по защите прав умерших, Апелляционный совет и другие аналогичные конторы. Само по себе существование этих организаций предполагает вероятность попадания в ад хороших, а в рай плохих. Допустимо ли такое с точки зрения высшего сознания, именуемого богом? Определенно, нет. Но сотрудники Третьего небесного уровня, ослепленные верой, эту алогичность не замечают. Точно так же, как раньше не замечали и Вы. Мы надеялись, что и 68-й одумается, но, к нашему большому сожалению, он оказался не столь продвинутым.

–А почему продвинутым стал я? Это связано с моей тягой к музыке?

–Не забывайте, что у Вас тяга не только к музыке, но и ко всему человеческому в целом. Вам провели генную модификацию, чтобы растормошить, но проявились побочные эффекты вроде «террафобии». Это вынудило нас применить еще одну дополнительную модификацию. Видимо, мы переборщили, и получилось так, что страх перед земными вещами сменился тягой или даже любовью к ним.

На этот раз встал 39-й. Он тоже начал ходить из угла в угол. Экс-директор пытался в правильной последовательности уместить в голове полученную информацию. Какое-то время у экс-директора это получалось, один факт подтверждался другим, всё было логично. Но потом промелькнуло нечто такое, что не вписалось в общую картину:

–Но как же ад? Что Вы делаете с грешниками?

–По религиозным понятиям рай и ад – это две противоположности: вознаграждение и наказание. На самом деле, дела обстоят иначе. Если рай делится на три этапа, то ад – это своего рода нулевой. Люди, которые при жизни не различали чужую боль, обманывали, грабили, убивали ангелами станут не сразу. Поэтому в аду они учатся терпимости, состраданию, и только после этого, очищенные от собственного эгоизма, перенаправляются в рай, где проходят дальнейшую подготовку.

–А как же атеисты? Далеко не все из них страдают эгоизмом, но почему-то они попадают именно в ад.

–Вообще-то наличие атеистического мышления для нас предпочтительно, это значит, что человеку уже не нужно проходить третий этап, достаточно первых двух. Поэтому, атеист сначала якобы направляется в ад, после чего оттуда из юрисдикции Третьего небесного уровня переводится к нам. Здесь атеисты проходят ускоренную программу по трансформации. Подобным образом мы сможем преобразовать Мунибаина. Но его беседу с 68-м о предопределении и часовщике придется стереть.

39-й сел. Он осознал, что пришел хоть и к правильным выводам, но увы чересчур растянутыми путями. Почему он сразу не обратил внимание на абсурдность существования Союза ЗПУ и Апелляционного совета? Почему не разглядел в сумасшествии праведников некую поэтапность? Почему не заметил, что этих людей из рая куда-то уводят? Экс-директор понимал, что это не глупость, а скорее невнимательность, но он всё же чувствовал себя глупцом. Это выводило его из себя. Но так или иначе, во всей этой истории нужно было ставить точку и за этим 39-й обратился к начальнику ОДР:

–Как я понимаю, всё, что я здесь услышал – это секрет, доступный только Второму уровню и выше. А я вроде бы с Третьего.

–Третий уровень – это не пожизненный приговор. Каждый сотрудник может получить повышение при соблюдении определенных условий.

–И что же это за условия?

–Ангел должен научиться ставить под сомнение абсолютно всё, в том числе и веру.

–И даже то, что доказуемо?

–Разумеется. Ведь часто бывает, что подлинные доказательства подменяются софизмом.

–Значит теперь я перейду во Второй…

–Нет, Вы не перейдете, а уже перешли. Конечно, придется еще поработать над Вашей «террафилией», но это вопрос техники.

–Хорошо. И что я теперь должен делать?

–Для начала я попросил бы Вас избавиться от человеческой атрибутики вроде волос, зубов и одежды.

–А я не могу их оставить?

–Нет, ангел не может быть привязан к чему-либо, кроме работы и его собственного критического мышления.

Опечаленный 39-й снова встал. Он послушно вытащил зубной протез, снял парик, а затем освободившись от поражающего своим изяществом костюма, сказал:

–Радуйтесь, АрэФ, я снова посредственность.

–Не волнуйтесь, – постарался успокоить 18-88, – Вы не будете чувствовать себя посредственностью, после восстанавливающей модификации.

–В том то и дело, что это произойдет после модификации, а пока позвольте мне погоревать.

–Я бы с удовольствием, 39-й. Но нам уже пора.

–Может подождём ещё чуть-чуть?

–У меня ещё много работы. Поэтому Вы уж простите…

Экс-директор последнюю фразу расслышал не до конца. В мгновение ока, они с начальником ОДР оказались в процедурном помещении, в котором с готовой аппаратурой их ожидал Джейди 11-32. На месте прибора для стирания памяти стояла стеклянная будка, гул от которой ни на секунду не замолкал. 39-й удивился, он уже второе перемещение подряд не испытывал никаких болезненных ощущений.

–АрэФ, раньше любые перемещения для нас с 68-м сопровождались головокружением, болью и тошнотой, и прочими неприятными симптомами…

–Ах да, точно! – обрадовался 18-88. – Хорошо, что Вы напомнили. Ваш телепортатор был экспериментальной разработкой для перемещений без использования браслетов.

Начальник ОДР поднял руку, показывая запястье. 39-й вспомнил, что и у него на правой руке красуется такой же браслет.

–Во время проведения экспериментов с телепортатором, – продолжил начальник ОДР, – его слишком сильно перегрузили и вывели из строя. По причине неисправности прибор был отправлен на утилизацию. Видимо, оттуда Вы его и получили.

–Так это из-за поломки нам было так плохо.

–Именно так. Скоро их введут в серийное производство, так что не волнуйтесь, Вы получите совершенно новый, исправный образец.

–Было бы неплохо.

Вдруг о себе напомнил Джейди 11-32:

–Так, разговоры будете вести потом, аппаратура не должна простаивать без дела.

–Что-ж, 39-й, – сказал АрэФ 18-88. – Увидимся ещё, когда Вас приведут в порядок.

–Тогда до встречи?

–До встречи.

Когда начальник ОДР покинул процедурное помещение, к экс-директору обратился ангел-стиратель Джейди 11-32:

–Приветствую, 39-й.

–Юстус опус.

–Думаю, я буду последним, кто назовёт Вас Тридцать девятым.

–Почему же?

–Вы теперь будете работать у нас, а значит Вам присвоят инициалы и новые номера.

–Интересно, какие?

–Вам скажут, 39-й. Должен предупредить, что операция потребует от Вас исключительного терпения, так как боль увы - будет невыносимая.

–В таком случае, лучше бы я оставался в неведении.

Джейди засмеялся:

–Я шучу, 39-й. Вы будете без сознания в течение всего процесса. Так что не волнуйтесь.

–Ну, и то хорошо.

–Пройдите в бокс.

Экс-директор перешагнул через порог будки и его обхватила невесомость. Ему стало страшно. А вдруг, после генетического стирания вместе с тягой к человеческим вещам, он потеряет и критическое мышление? Вдруг его вернут обратно на Третий небесный уровень?

Двери бокса сомкнулись и 39-й оказался в кромешной темноте. Страх его усилился. А что, если его обманули? Что, если его заманили сюда ложью о светлом будущем? Что, если его собираются сослать к падшим ангелам?

Плохие мысли лезли одна за другой. Но переживал экс-директор совершенно напрасно. Никто его не обманывал, и процесс стирания был просчитан настолько, что о потере полезных функций не могло быть и речи. 39-го избавили от всех навязчивых состояний – ему больше не хотелось слушать музыку, ходить с зубами, с париком и одеваться в изящные костюмы. Напротив, казалось странным, что это всё когда-то его привлекало. Но несмотря на столь большие перемены, рассудок 39-го оставался прежним. Он помнил и 68-го, и Мулье, и Калинину, и Касиди – всех, кто хоть как-то был связан со этой историей.

Что-то затрещало и двери открылись. В будку, расталкивая темноту, прорвался ослепительный свет. Ноги тряслись, а сердце дрожало. Но прошлое в прошлом. Экс-директор решился и шагнул на встречу новой жизни. В неизведанный мир, где нет места ни предрассудкам, ни суевериям, ни вере. В мир, где царствуют только логика и убежденность.

 

Конец.