|
|
|
Отборочный тур. Проза.
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№30 Сказки народов севера
1. Сказка о трех царях
Летел раз ворон Кутх над землей. Пустая была земля, скучно стало Кутху. Создал он оленей и велел им пастись. Но олени были глупые и не могли пастись сами.
Тогда Кутх создал собак и велел им пасти оленей. Но собаки не слушались и только хватали оленей за ноги.
Создал ворон настоящих людей, а собакам в наказание велел служить людям. Хорошо стали люди пасти оленей, обрадовался Кутх. Подумал еще и создал русских. Сказал им: делайте для людей железные вещи, оружие, порох, табак, чай делайте. И так стало.
Много лет прошло. Стали русские, забывать, зачем создал их Кутх. Войной пошли на настоящих людей.
Первым белый царь пришел, много воинов-казаков привел, да все они убиты были.
Увидел белый царь это и отправил своих послов с богатыми дарами к настоящим людям. И просил позволения идолов своих вдоль моря поставить, а идолы те – двухголовые птицы. На том и сговорились.
Умер белый царь.
После него пришел красный царь, жестокий царь. Яранги снес, в холодных домах людей жить заставил, запретил нерпу бить, кита бить. Как запрягать оленей забыли люди, все забыли. Злую воду пить стали.
Много лет прошло, умер красный царь. Настоящим людям плохо жить стало. Уголь им не везут, топливо не везут.
Пошли тогда молодые к старикам и стали спрашивать, как нерпу бить, как кита бить, как оленей запрягать.
Взрослые мужчины как дети были. Но все вспомнили люди, всему научились.
Кожаные байдары чинили, в море выходили, гарпуны мастерили, оленей пасли, хорошо жить стали.
Тогда пришел последний царь.
Увидел он, что настоящие люди хорошо живут и лютая злоба его охватила. Был он великий шаман, двадцать семь лет камлал он без отдыха и сошел на землю большой огонь.
Все сгорело. А те земли, что не сгорели проклятыми стали. И если олени паслись там, дурные телята от них рождались, тех телят убивали, а мясо их не ели.
Умерли все машины, погасли волшебные огни. Оружия, пороха, табака, чая совсем не стало.
Только земли настоящих людей уцелели. Это ворон Кутх укрыл их своими крыльями, и спасались люди.
2. Сказка о подземном старике
Давно это было. Жил в стойбище юноша по имени Рытгэв.
Пошел он раз за оленями смотреть. До пастбища далеко идти. Не успел до места добраться, как поднялась с моря белая мгла.
Яранг не видно, солнца не видно, земли под ногами и той почти не видать.
Понял тогда Рытгэв, что погиб. В какую сторону идти, куда пробираться? На месте стоять – замерзнешь, в снегу не укроешься, мало снега.
Идет Рытгэв, долго идет, ни берега, ни оленей, ни яранг не видит. Тихо кругом, только воздух от белой мглы трещит. Мерзнет кухлянка на нем, тяжелеет, горло стискивает. Из сил выбиваться начал.
Вдруг - что-то по ноге его задело. Вздрогнул Рытгэв, отскочил, а оно снова - по самым сапогам пробежало, будто зверек какой крутится, так под ноги и лезет.
Наклонился Рытгэв, смотрит: горностай перед ним стоит, вытянулся столбиком и смотрит.
Поднял тогда юноша с земли камень, прицелился и бросил, а горностая как не было. Только слышно, камень о землю щелкнул. Смотрит, а горностай вот он, еще ближе стоит. Метнул Рытгэв нож, и снова мимо, насилу нож потом отыскал.
Разозлился юноша Кинулся за горностаем бежать, и про усталость забыл и про страх. А зверь как нарочно дразнит: то из виду скроется, то у самых ног выскочит.
Так разгорячился, что не заметил как к яранге выбежал. Смотрит Рытгэв – у самого входа старик Лылекэй сидит.
Понял тогда юноша, что за горностай это был, низко поклонился шаману.
- Давно тебя жду, - говорит Лылекэй, - чего не торопишься? Пастбища оленьи все померзли, наши все в тайгу откочевали. Весь день тебя искали, думали, пропал совсем. Чего стоишь, внутрь заходи.
Дал старик Рытгэву мяса, на жирнике воды вскипятил. Сам кусочек мяса в очаг бросил: огонь тоже кормить надо.
Согрелся юноша, тепло по жилам потекло, в сон клонить стало, а старик все рядом сидит, трубочку курит:
- Да, злые времена приходят, - говорит, - сколько лет живу, не было такого, чтоб ледяной туман так рано приходил. Не сказали мне об этом духи, не прокричал ворон, не смог я людей предупредить, олени чуть не погибли... Да и промысел худой стал, мало нерпы, мало рыбы, киты не подходят берегам нашим, того и гляди, олени болеть начнут.
Видно гневаются на нас духи. Если не умилостивить их, падет с нас покров великого Кутха, погибнут тогда все настоящие люди.
Замер юноша, весь сон с него как рукой сняло, часто-часто сердце в груди забилось.
- Слушай меня, Рытгэв. Много видел я, в глубокие норы пролезал, в нижнем мире был. Предки там живут, на охоту ходят, оленей пасут, костры жгут. Правит ими старый Нга, Великий Нга.
Близко-близко я к их кострам подходил, холодом веет от тех костров. Слушал, о чем предки говорят. Скажу я тебе.
Прокляты наши места. Злые духи келе у нас поселились, из земли выходят, хватают людей, тащат в свое логово. В логове том сидит их хозяин. Он древний старик. Мертвые глаза у него, мертвое сердце у него.
Там, где раньше большие дома стояли, теперь камни лежат, где большие реки текли теперь сухие русла. Это все его рук дело.
Много-много людей теперь в нижнем мире живет, мало их осталось в мире среднем.
Просят мертвые люди об отмщении, и гневается Великий Нга. Ищет он старика и днем и ночью. Но нет старика в среднем мире, нет и в нижнем, а в верхний мир ему путь закрыт.
Знает Нга, где-то рядом старик, а найти не может, Думает, будто мы его прячем, и еще больше гневается… От того все беды наши.
Ты молод, Рытгэв, я стар. Есть у тебя смелость и сила, сделай то, что я скажу, и спасешь всех людей.
Взял шаман бубен и запел песню. А когда закончил петь отдал юноше бубен и сказал:
- Сейчас иди. Пурга ночью будет, до ночи доберешься.
Говорит тогда Рытгэв:
- Пропаду я.
- Не пропадешь. Ты не найдешь – тебя найдут. Как сделаешь дело, возвращайся назад.
Долгошел Рытгэв. К вечеру холодом с моря повеяло, и правда пурга подниматься стала. Ветер с ног сбивает, вытянешь руку – не видно руки. Стемнело, юноша из сил выбиваться стал, наконец, заплелись у него ноги, споткнулся он, упал. Только чувствует - рука не в землю уперлась, и не в камень. Гладкое под рукой. Раскидал он снег и видит, прямо в холме дверь, круглая, темная. Надавил он на дверь плечом, та вся трещинами пошла, надавил еще – дверь рассыпалась. Видно старая была, мороза не выдержала.
Смотрит Рытгэв: рукав длинный каменный вниз уходит, да будто что в глубине светится. Узкий тот рукав, большому человеку не пролезть.
Уперся Рытгэв спиной и ногами в стены, стал спускаться. Чувствует, теплом снизу повеяло. Запах идет странный, будто землей летней, под солнцем оттаявшей пахнет да еще чем-то чудным, незнакомым.
Вылез Рытгэв из каменного рукава и крепко зажмурился. Сверху ночь, внизу – день светлый. Глаза открыл – глазам не верит: наверху осень, а здесь лето, да мало того, лес вокруг стоит, деревья высокие, такие, каких Рытгэв никогда не видел: у одних листья шире ладони, все будто ножом изрезаны, у других ствол весь рыбьей чешуей зарос, третьи и вовсе на деревья не похожи: торчат из земли мухоморы без шляпок, все колючками покрыты.
Жутко стало юноше: видно в нижнем мире я,- думает, - нет мне живому обратной дороги.
Дальше пошел, да скоро понял: не в лес он попал, стены кругом, только на стенах все те же деревья нарисованы, да так, что издали и не отличишь.
Пошел дальше, дверь увидел. Искусно сделана, не сразу и заметишь.
Вышел, смотрит кругом. Стены с двух сторон, ровные, каменные, вперед уходят. Сверху светильники тускло, серо горят, как солнце сквозь тучи. Нет от них ни жара, ни копоти, только гудят они низко, протяжно.
Нет, думает Рытгэв, не в нижний мир я попал. Это кто-то подземный дом себе в мерзлоте вырыл, много сил потратил.
Большой был тот подземный дом, были в нем и пещеры с блестящими стенами, были узкие проходы, были закрытые комнаты, что-то ворчало в них, что-то шумело.
Вышел Рытгэв к большой железной двери. Створки гладкие, взяться не за что. Только нож меж створок просунул, только поддались они – как завыли, закричали невидимые звери, замигали огни.
Смотрит Рытгэв - келе к нему бегут. Видом почти как люди: только ростом повыше, кожа бледная, от того, что солнца не знают, да глаза широкие, как у совы, верно, чтобы лучше в темноте видеть.
Схватили его, навалились все разом, на землю повалили, руки вязать стали.
В большую комнату привели. Стены белые, как из снега сделаны, вокруг вещи разные, чудные, что из железа, что прозрачное. Двигаются вещи сами собой, гудят, от них тонкие жилки тянуться и все к человеку, что на большом кресле сидит. Лицо у человека гладкое, да только не живое оно, серое.
Стали келе что-то говорить по-своему, все разом, так что и слов не разобрать.
Медленно поднял веки человек, поглядел на юношу. Глаза мутные, пустые. Такие глаза у рыбы бывают, если долго на морозе пролежит. Тяжело руку одну поднял, да тут же уронил, махнуть видно сил не хватило.
Тут же увели Рытгэва, в другую комнату, такую же белую.
Обыскали его, догола раздели: нож отобрали, гарпун отобрали, даже медвежий зуб, что на поясе носил – и тот забрали у него. Кололи в руку длинной блестящей иглой, прикладывали круглые костяшки к груди. Ощупывали, оглядывали, словно оленя на убой выбирали.
Пытался отбиваться Рытгэв, да силы в руках не стало, земля из-под ног поплыла. Видно заколдована была та иголка.
Отвели его потом в маленькую холодную комнату, бросили его одежду. А один келе засмеялся и бубен следом кинул.
Плохо понимал Рытгэв чужие слова, но один в пустой комнате думать стал, вспоминать стал.
И понял тогда Рытгэв, что не келе это были, а чужие люди, русские, так их старики называли, а тот человек в кресле и есть последний царь. Тот самый, что всю землю сжег.
Старый стал царь, мало жизни в нем. Старая кровь течет у него в жилах, старое сердце в груди бьется. Возьмем твое сердце и вложим ему в грудь, возьмем твою кровь и вольем в его жилы – вот что говорили подземные люди.
Болели избитые бока, ноги ослабли, но поднялся Рытгэв, поднял с земли бубен.
И запел он песню, какой научил его старый Лылекэй. Бывало в шаманском своем костюме по ногам пробегал Лылекэй, но не чувствовали ноги веса.
Нет, не чувствовал легкости юноша, не летела душа его, не слышал он голоса духов, но боль отступила пока он пел, голос вернулся к нему. Бил он в бубен и слова сплетались узором, уходили сквозь твердь.
Вороном летели слова к яранге Великого Нга.
Долго-долго пел Рытгэв, долго-долго плутал ворон, сквозь пургу пробирался, сквозь бури. Но вот добрался ворон и громко закричал.
Увидел тогда Великий Нга подземное убежище последнего царя. Увидели его все живущие шаманы. И засмеялся Нга, и запели все шаманы песню смерти.
Понял это Рытгэв и упал без сил, глубоким сном забылся, а когда проснулся темно было вокруг.
Долгоходил Рытгэв по пустым комнатам. Холодно стало в подземном доме, мало-мало где горели тусклые лампы.
В одном только закутке нашел он живого человека. Едва только приблизился закричал человек, биться стал. Выкрикивал непонятные слова:
- Генераторы, генераторы… Все в куски! Вороны! Это вороны их склевали…
Понял тогда Рытгэв, что человек ума лишился, и оставил его.
Много комнат прошел еще Рытгэв, много видел красивых и чудных вещей, да что от них проку в тайге? Добрался, наконец, и до места, где жил старый царь. Сидел царь все также, в своем большом кресле, только вещи вокруг него уже не двигались, не дышали. Сидел царь бледный, совсем мертвый. Посмотрел на него Рытгэв и дальше пошел.
Холодно стало в чудесном лесу. Взялся Рытгэв за ветку – сломалась ветка, лист с дерева сорвал – лист в руках рассыпался.
Понял он тогда: мертвые деревья вокруг, только с виду живыми кажутся.
Отломил Рытгэв кусочек большого листа, пожевал, и сплюнул горькую слюну. В корм оленям не годится.
Только снаружи разглядел Рытгэв то, чего не заметил раньше. Надпись была на осколке двери. Стал он знаки вспоминать, получились слова:
«Модель автономной планетарной станции «Прогресс – 2».
Запомнил Рытгэв эти слова, чтобы передать потом шаману, и пошел в сторону гор.
Так и вышел к стойбищу.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№31 "ДВЕРЬ В ЛЕТО"
Тучи, нависшие над горной вершиной, приобрели зловещий фиолетово-чёрный оттенок. “К грозе”- подумал фермер, живший чуть ниже. Северный ветер, который часто шалил на скандинавских холмах, никак не мог сдвинуть с места эти тучи. Люди старались добраться до вершины тех “заколдованных” вершин, но никто не мог совершить такой подвиг. Ходили слухи, что, как по волшебству, то верёвка обрывалась, то вихрь, неизвестно откуда появившийся, не подпускал ближе.
Никто из смертных не мог ступить ногой на проклятую землю, где был скован цепями Ужас. Древнее существо покинули силы ещё давно, но жажда мести не покидала ни на секунду. И вот послышался гром. Его раскаты приглушали рев зверя. Молнии бились о шкуру Ужаса, но он не чувствовал их ожоги. Внезапно тонкая ниточка заряда попала в одно из колец в цепи. Появилась трещинка, за ней другая…. кольцо со звоном упало на жесткие камни у лап пленника. Огромный волчий нос наклонился и обнюхал железо. Его бока вздулись, он вытянул онемевшие лапы, выпустил когти. Цепь не выдержала и лопнула. Зверь задрал голову к чёрным тучам и протяжно завыл. Свобода! После сотни тысяч лет она наконец пришла! Сын Локи свободен! Огромный зверь вновь взвыл, так, чтобы каждый мог услышать его победный клич. Чтобы все поняли, что пришёл тот час расплаты за обман! Пусть мир изменился, пусть нет уже тех богов, которые когда-то сковали его цепями, обманом! Лжецы! Настал конец! Всему конец!
Те, кто стояли внизу, заметили ураган, упирающийся в вершину самой высокой горы. Вскоре его труба приобрела белый цвет, от него исходил жуткий холод. Люди прыгали в машины, уезжая подальше, в воздухе слышался чей-то страшный вой. Скалы стали леденеть, покрываясь толстым слоем вечного льда. Море и океаны застыли, солнце исчезло за тучами. Некоторые зеваки утверждали, что видели некую тень, которая, казалось, поглотила свет. ''Внезапный снегопад обрушился в середине июля на Скандинавию. Конечно, резкое похолодание здесь не новость, но взгляните на это! – верещала дикторша. – Дома теперь находятся под толстым слоем льда, машины теперь не транспорт, а ледяные скульптуры. Не помогают ни современные технологии, не горячая вода. Заледенение движется с невероятной скоростью, скоро все материки будут одним сплошным катком! С вами была…'' Внезапно по экрану прошлась «волна», дикторша скорчилась, закрыв лицо руками. ''Закройте окно! Дует! Как холодно! Прошу, закройте…'' послышались крики. Камера упала, в ней мелькали чьи-то ноги, бумаги, кусочки стекла. Внезапно там появились лапы зверя, полупрозрачные лапы. Морда волка заглянула в объектив, от взгляда которого камера на глазах покрылась льдом.
Прошло несколько лет. Теперь вся Земля напоминала белый шарик, где рыскали в поисках человеческой плоти снежные чудища. Они были похожи на голые скелеты из льда, их взгляд замораживал все на своём пути. Обогреватели не помогали, самолёты, вертолёты, ракеты боялись подняться в воздух – ветер был настолько силен, что многоэтажные дома накренились, а некоторые и вовсе падали. Люди жили кучками, защищаясь чем попало. Когда еда подходила к концу, они посылали в специальные пункты «шервудских разбойников», так назывались особо быстрые, ловкий и смелые мальчишки от 14 до 20 лет. Те, кто ещё не воспринимает жизнь, как короткий путь, радуется возможности похвастаться перед друзьями. Легкомысленные парни. Некоторые в этой опасной «пробежке» погибали, но их не хоронили. Во-первых, никто не мог докопаться до почвы, во-вторых, тела быстро заносило снегом, так что отыскать в вечную метель их было невозможно. Каждая семья с нетерпением и с молитвой ждала сыновей, братьев, радовалась их приходу, но не обращала внимание на жертвы. Если у одной семьи кто-то умирал, то остальные не оплакивали усопшего. Слишком много слез было бы и все не снимали бы траура…
* * *
- Лёша, беги быстрей!
Мальчишка с пакетом в руке обежал сугроб, спотыкаясь об невидимые кочки. Жесткие хлопья были в лицо, а ветер настолько был холоден, что нос, щеки и уши отливали багровыми пятнами. Сквозь него почти ничего не было видно. Очки постоянно приходилось протирать, не помогал и фонарик в толстых перчатках.
- Ники-ита! Мы кажется заблуди-и-ились! – как можно громче крикнул Лёша. Сзади послышалось грозное рычание, мальчик поспешил продолжить путь и как раз вовремя. Кляцк когтей раздался очень близко.
Это был всего второй заход в жизни. Ему совсем недавно исполнилось 14 и он с нетерпением ждали этого. Каждый забег своего старшего брата Никиты он провожал с восхищением. Его рассказы о страшных ледяных монстрах, сдувающем с ног вихре будоражил воображение каждое его возвращение. '' Ну что, разбойник, настал твой день!''- он дружелюбно похлопал его по плечу перед первым забегом. Батьям улыбнулась удача. Монстры были сбиты со следа, когда Лёша случайно споткнулся и проехал на животе под каким-то ледяным туннелем. К счастью на другом конце ему встретился брат, а не противник, тот очень испугался, но, разглядев хорошенько пестрый комочек (мать заставляла сыновей одевать красные шарфы, чтобы хоть как-нибудь разглядеть друг друга в метели), подхватил Лёшку и добрался до дома. Его встретили, как героя. ''Ну и напугал ты меня, засранец! – говорил он в кругу «разбойников» - А ведь ловко штуку эту провертел! Я бы так вряд ли смог.''
- Лёша! Не убегай далеко! Не убегай, я тебя потеряю!!!! – послышалось где-то вдали. Но этот голос оборвал грозный вой совсем близко. Лёша почувствовал хриплое дыхание за спиной. Он в страхе оборачивался. Внезапно что-то тяжёлое набросилось и прижало его ко льду. В глазах потемнело. Мальчик опомнился лишь позже, осознав, что держится за ручку двери в какой-то незнакомой квартире. В другой руке он сжимал тяжёлый предмет, распознать который было очень сложно из-за крепких комков льда. За дверью слышался вой и скрежет когтей. Если бы Лёша имел рентгеновское зрение, то заметил бы причину такой ненасытной ярости: у волка не хватало правого уха. Из него струйной вытекала чёрная жидкость, по-видимости, заменявшая кровь. Зверь жаждал мести, кидаясь на дверь, взгляд промораживал в металлической поверхности дыру. Пальцы ощутили жгучий холод (даже в перчатках!). Корочка льда медленно и незаметно подбиралась к кисти мальчика, сковывая, как цепь. Лёша зажмурился. Руки было не отодрать, а от мороза кровь не подобралась к конечностям во льду.
Откуда-то подул тёплый ветерок. Мальчик обернулся, чуть приоткрыв глаз. Где-то за углом видна была полоса света. Зазвенел колокольчик, как в лавке со стариными ценностями. Чирикали птички, кто-то стрекотал. Пальцы смогли вновь шевелиться будто оттаяли. Эхом пронесся мимо ушей звонкий смех младенца, который вскоре угас. Лёша моргнул. Волк заскулил и бросился на улицу, где ревела сирена и хлопали крылья какого-то сумашедшего за вертолётом. Мальчик прислушался к шуму, подождал немного, осторожно пробрался к чёрному входу и побежал домой…
Мать встретила его с заплаканным лицом, но тихо и сдержанно. Маленькая Оленька сидела в кругу таких же маленьких девочек (мальчики были в своём углу, подальше), равнодушно взглянув на пришедшего, она продолжила читать книжку. Телефоны были бесполезны и хламом валялись где попало – сеть давно утерялась в буре. Дети занимались кто чем. Главным правилом было не шуметь. Малышам не позволялось плакать, а мамы с грудными младенцами одиноко отсиживались в отдельных свободных квартирах и получали еду последними.
- Почему так поздно?
- Да так. Забежал кое-куда.
- А где Никита? – мать с удивлением поглядела за спину Лёши будто ожидала увидеть там сына.
- Мы разделились… за нами гналась стая волков и один гигант. Видела бы ты его клыки!...
- Значит братишка домой не придёт?- равнодушно перебила Оля. – Жаль… очень жаль… а хороший был…
Эти слова ножом ударили по сердцу матери. Она схватила Лёшу за плечи и потрясла.
- Где Никита? Где он?
- Я не знаю, правда! Мы с ним разбежались! Может он скоро придёт! – пролепетал он.
- Вернётся, не вернётся… всем все равно будет все равно... Как я сказала! - тихо засмеялась Оля. – Из меня точно выйдет писатель…
Семейство знало, что девочка внутри переживает, может плачет или бьётся в истерике, но на лице всегда была эта маска равнодушия. Она появилась совсем недавно, года три-четыре назад. Оля стала жить двумя жизнями: одна закрылась внутри – настоящая Оленька, а вторая совсем чужая. Будто подменили ребёнка! Она никогда не высказывала жалости, сочувствия, радости и горя, будто лишена была каких-либо эмоций, но могла закрытыми глазами выразить их на бумаге смайликом. Только так.
Несколько дней, пока ждали возвращения Никиты, Оля не высказывала ни малейшего интереса к окружающему. Она просто лежала в кровати, смотрела в потолок и иногда двигала губами будто разговаривала. На пятый день мать не выдержала: запустив тонкие пальцы в лохматую немытую шевелюру, она протяжно взвыла.
- Что, не возвращается твой соколик? Ну, земля ему пухом! – прокряхтела соседка. Другие женщины с недовольным видом косились на неё, закатывая глаза.
- Мам, ну мам,- Лёша погладил её по спине.- Успокойся. Сейчас такое время… все умирают…
- Как ты можешь с таким смириться? – прошептала она сквозь слезы.- Как мы все можем спокойно говорить такие слова другим? Смириться или бороться? Жизнь или смерть? Отец точно также смирился с участью «разбойника» и погиб при забеге! Все мы смирились со смертью и ждём её… Я так не могу! Не могу больше! Если бы не мои дети, я давно сама бы пошла с ним!
- Молчи! Что ты здесь расклеилась, как тряпка! – прикрикнула на неё другая мамаша. – У меня тоже двое погибли, меня кто поддержал? У нас коллектив, каждая мелочь может пошатнуть его строй и тогда все, повторяю, ВСЕ расклеятся! И что тогда будет?
Мать притихла. Голос подала со своей кровати Оля:
- Раз тебе все равно, жить или не жить, то можно пойти поискать братца. Здесь такая скукотища, что я согласна уже на все!
Лёша скривился, вспомнив свое приключение в закрытой квартире.
- А если мы объединимся? Народ, мы, люди, ведь всё всегда делали сообща! – воодушевилась мать. В её глазах Лёша заметил какой-то странный блеск безумия, которого раньше никогда не видел. – Если соберется все человечество против монстров, то может….
- Это фантазии! Голливуд уже давно такие фильмы не снимает!- сердито воскликнули женщины.- Только в фильмах все получается, нужно лишь объединиться, сплотиться! Сейчас никто никого не поддерживает, каждый сам за себя!
Мать смущенно сникла. Но в тот же вечер Лёша заметил, как она собирала в сумку вещи, беспокойно оглядываясь.
- Ты куда? – остановил он её.
- Я? Никуда. Просто так…- её трясло, взгляд бегал как-то опустошенно и нервно.
- Мам, я тебя не пущу! Там страшно! – мальчик попытался отобрать сумку, но женщина крепко прижала её. Из тени выплыла Оленька.
- Собрались значит без меня? А мне скучно! - она протянула руку в рукав пальто (одеяла не помогали и все спали в одежде) и равнодушным голосом произнесла: - А Лёша с нами не пойдёт? Кидаешь...
- И вовсе не кидаю! – возмутился он. – Там правда опасно!
Послышался стук двери.
- Ну вот. Она ушла без нас! – голос дрогнул, в нем послышались нотки обиды. Лёша обернулся. За окном мелькнула чья-то тень…
Сквозь ветер и снег Лёша пробирался по еле видным следам. Он боялся крикнуть, так как знал что ночью у существ обостряется слух и обоняние. Сестру он оставил дома, обещав, что найдёт маму. Её поведение его пугало ещё больше. Она не отличалась ни ловкостью, ни быстрым бегом, ни зоркостью. У неё не было с собой очков, без которых видеть просто невозможно.
- Ма-а-ам! – его голос заглушил вой метели. Ветер крепчал. Сквозь этот шум мальчик все же уловил стук острых когтей. Они были близко. Их взгляд стал холодом пробираться сквозь костюм «разбойника», заставляя биться в судороге ноги и руки. По-видимому волков было много. И это плохо, подумал Лёша. Сзади послышался скрип. Он был тяжёлым и неуклюжим. Мальчик резко обернулся, нагнувшись, чтобы избежать столкновения в прыжке зверя.
- Лёшка, это я! Смотри, что у меня! – голос принадлежал маленькой девочке. На ней был такой же костюм «разбойника» и очки, как у мальчиков. Лишь на шее висел дважды обертанный красный шарф. В белых перчатках она сжимала лазерный автомат.
- Где ты его достала? Так. Что ты вообще здесь делаешь?! – зашипел Лёша. Он знал, что лишь взрослые парни могли иметь оружие. Их новичкам-напарникам такая роскошь не была предусмотрена.
- Валялась где-то.- пробормотала она. Мальчик почувствовал как странно сжалось сердце.
- Оля, ложись!
Он повалил сестру. Прям над их головами пролетел ледяной волк. Он резко развернулся на снегу, приготовившись к новой атаке. Но алая мощная струя сбила его. Лёша неловко размахивал дулом автомата, держа на готове кнопку залпа.
- К пещерам! Быстро! – приказал мальчик. Дети бросились к ледяным скалам. Со снежных холмов сбегали новые чудища разных размеров, форм и с одинаковым жутким взглядом.
Ноги вязли в сугробах, как в глине. Удивительно, что они собирались именно здесь, а не в каком другом месте. Вой и рев все приближался. Ветер сдувал путников прямо в обрыв. Пещера тоже приближалась. Внезапно шум сзади затих. Вступив на твердую и гладкую поверхность, Лёша обернулся, приготовившись к нападению. Но враги исчезли. Настала тишина.
- Ледяной замок? – Оля сохраняла спокойное, равнодушное выражение лица, не смотря на испуг и удивление.
- Смотри! – Лёша попытался добраться до выступа стены, но неуклюже поскользнулся и проехал расстояние на попе. На уступ был намотан красный шарф. Он покрылся корочкой льда, но на его кончики все ещё виднелись золотые буквы Н.Д.
- Это же Никитин! – воскликнул Лёша. – Может он боится выбраться потому что знает, что его ждут там волки? Он жив?
Хриплое рычание эхом пролетело по сводам пещеры.
- Лёшка, - серьёзно произнесла сестра.- Что хуже: стая волков или… один огромный волк?..
Земля затряслась. С ''потолка'' упали несколько сосулек. Лёша открыл рот от удивления. Перед ним ''выросло'' огромное чудище: глаза без значков горели огнём, по густой чёрной шкуре будто прошлись молнии и украсили её такими же красными полосами, из пасти валил рыжий пар, будто само солнце хранилось в его нутре.
- Ничтожное существо, подобие богам, которые меня связали, вы пришли, верно, молить о пощаде? – его голос оглушал своей громкостью.
- Да! Пожалуйста, верните тепло и уберите своих страшных монстров! Люди уже сходят с ума, прошу вас! – Лёша понял, что это сам зачинщик безобразия на Земле. Волк, ему показалось, довольно ухмыльнулся и сел, своей головой упираясь в ''потолок''.
- Я это вижу. Вы наверно все давно дрожите в своих дворцах. Так вам и надо! Я зол, зол! Но если вы мне принесете Одина, сына Бёра, я так уж и быть, смилуюсь.
Лёша заметил в его глазах скрытую долю лукавства.
- Да где же я тебе этого Бёрна найду? Он наверняка давно уже помер…
- Боги не умирают! – рявкнул волк да так, что стены пещеры затряслись. – Не упирайтесь, люди, разве ты не видишь, что я больше и сильнее тебя! Я фенрир! Воплощение ужаса, сын Локи, бога хитрости и обмана! Вы, смертные, должны трепетать передо мной, а не бежать, обстреливая меня из маленького посоха красным огнем!
Лёша вспомнил об автомате и направил его на фенрира.
- Где мой брат? Что ты с ним сделал? – в голове было сомнение, что такое оружие поможет в борьбе с великаном.
Фенрир зарычал, из его пасти полыхнул огонь.
- Ты что, угрожаешь мне? Твой брат также начинал и закончил жизнь у меня в желудке! Хочешь битвы? Я не охотник нападать на маленького и одинокого человечешку.
- Я не один!..- воскликнул Лёша и обернулся. Было пусто.
- Твоя сестра? У меня тоже есть сестра, правда она намного красивее и величественнее тебя! Вас же трое, - неожиданно произнес он. Мальчик испуганно кивнул. Резкое изменение характера насторожило его. – Нас тоже трое. Мой старший брат, сестра и я. И знаешь, с ними столько было хлопот…
- Где Оля? – не осторожно перебил его Лёша и снова направил ему в морду автомат. – Скажи или я пущу этот посох в действие!
- Лёша, я здесь. – послышался знакомый голос. Мальчик вновь обернулся и увидел сестру. У нее на руках был какой-то маленький предмет, завернутый в одеяло. Когда Лёша отвернулся, лёгкая злобная искра скользнула в глазах фенрира.
- Я нашла того, кого он ищет. За этой дверью.
В пространстве стояла открытая дверь. Лёша снова почувствовал знакомое тепло и пение птиц.
Глаза сестры же наоборот веяли холодом и пустотой. Будто внутри ничего не было и лишь пустое тело без души.
- Умница! Бери пример с сестры. – сказал оскалившись фенрир и опустил морду к укутанному существу. Послышался плач младенца.
- Скоро эта война между богами кончится и этот мир переводится! – прорычал довольный волк, как бы сам себе.
Лёша медленно осознавал всю опасность. Он выхватил ребёнка из рук девочки и отбежал, как мог аккуратно, к противоположной стене.
- Что ты делаешь? – завопила Оля. – Ведь все спасение мира лежит у тебя в руках! Если не умрёт он, то погибнут все люди! Как ты не понимаешь!
- Слушай свою сестру! -фенрир сделал шаг к мальчику. – Что тебе важней: жизнь одного или многих? Это не младенец, а бог, который переродился! Трус несчастный, потерявший всю свою силу. Отдай его мне и ты спасешь все человечество! Как тебе такая награда?
Лёша взглянул на розовый комочек у в одеялах. Он не выглядел божественно, как обычный ребёнок. Но если его отдать, то вечная зима кончится! Все будут счастливы и, возможно, он найдёт мать… не будет страха и горя! И он, маленький Лёша, станет настоящим героем!...
- Я не могу жить, осознавая, что погубил одну жизнь пусть даже и за тысячи других!
Мальчик прижал младенца и бросился к раскрытой двери. Фенрир зарычал и языки пламени преградили лентой ему путь. В ответ кислотный красный луч полетел в сторону чудища. Послышался жуткий вой, от которого затряслись горы. Мальчик набрался храбрости и прыгнул сквозь огонь. Он почувствовал жуткую боль и жар. Его ослепил свет…
Разлепив веки, он сразу же зажмурился. Яркие солнечные лучи били прямо в глаза. Рядом давно уже плакал малыш, беззащитно дергая тоненькими сморщенными ручонками. ``И не за что не поверишь, что это могучий Один!``- подумал мальчик и сел, приложив к груди младенца. Тот сразу успокоился, мило засопев носиком. Вокруг было непривычно зелено и тепло. Лёша снял очки и развязал мамин шарф. Вдалеке виднелись поля, леса… и все зелено, светло. А там и деревня. Лёша тряхнул русыми волосами и грустно вздохнул: лишь один он дожил до этого лета.
- Фенрир сказал, что хочет убить тебя, но я не позволил. – сказал малышу он. – Если ты божество, то значит должен быть сильным. У тебя должок, я тебя выращу, а ты убьёшь этого волка. И спасешь человечество. Обещаешь?
Младенец не ответил, но мальчик заметил, что он чуть приоткрыл веки. И ему показалось, что малыш подмигнул своим небесно-голубым глазиком, выражая согласие.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№32 Дверь в лето.
- Гриша к тебе пришли, - Приколы шефа слегка начинают доставать. – Повернись к гостю.
-Кто? – Поворачиваюсь. - Ой. – Начальство на страже. Тычет жирный боров мне кулак. Для меня это плохой знак, терпение.
- Лейтенант Гарсия, полиция Чикаго. Ха-ха. Шутка. Ха, ух. По договору твой новый работодатель. – Моя челюсть на полу от внешнего вида жабы в кедах. Антоним к слову сноб.
- Да? – Какой может быть работодатель у стажера. За спиною шеф машет руками, подает условные сигналы. Первый сигнал висельник, второй мольба, третья проба угадайки, денежная премия или уматывай. Не густо.
- Я думаю, вы подружитесь, Гриша лучший работник нашего агентства, и он в вашем распоряжении все двадцать четыре часа. На все время контракта. – Ага, так я и поверил это розыгрыш, меня предупреждали. Прошлый стажер вылетел за три секунды, после того как спросил у главного менеджера размер его мускульного кольца, в которое он якобы должен поставить стаканчик кофе. Смеялся весь отдел кроме моего друга Соски, для которого практика закончилась в первый рабочий день. И только через месяц я узнал, что мускульное кольцо это мышца в заднице.
- Тебя как зовут? Коллега. – Я не заметил когда мы перешли на ты.
- Руслан. Но близкие друзья называют Гриша. – Спасибо начальнику отдела по связям с общественностью. У нас уже есть два Руслана. Будешь Гришей, погоняло, словно банный лист прилипло.
- Да не вопрос и я тебя так буду называть. – Небрежно ковыряется пальцем в ухе. - Мних.
- Что прости? – Снова пошли загадки, офигенный диалог.
- Мних для друзей, а зовут Елизар. – Достает листов на двести с мелким почерком контракт. Так и написано «Контракт» Переворачивает последний лист и протягивает чернильную ручку «Колизей», последней модели.
Несложно поставить пару росчерков, играют честно, в чем подвох, сейчас процесс ускорим.
- Хорошая ручка можно я себе оставлю. – Пора колоть орехи, сейчас заноют. Соседние столы так резко наблюдают за процессом.
- Да не вопрос Григорий, наудачу. - Хорошо играют. Ложу в карман пиджака подарок. – А к ручке и контракту гонорар, так сказать первый взнос за работу.
- Наличными. – Проверим нервы у ребят.
- Нет пластик. Карта и четырехзначный код. В дальнейшем можешь поменять. – Протягивает конверт, и двести листов бумаги. – Теперь моя проблема, твоя работа.
- Согласен, - принимаю конверт из рук Мниха. Жду развязки.
- Выполнив условия договора ты получаешь премию, не выполнишь банкрот, и мой должник на месяц, моя богатая фантазия взрывает вдребезги мозги. Запомни, так на всякий случай. - Зрачки не бегают его, ладони рук покоятся на коленях, не дергается тело, и чересчур холоден. Забавная игра напоминает больше правду.
- Условие первое. У тебя есть сутки, написать сценарий к сериалу. Сегодня двадцатое число. Завтра. Двадцать первое, к двенадцати часам я принимаю от тебя работу.
По-моему пора остановиться и бросить белый флаг.
- Условие второе. Тема « Дверь в лето» Без плагиата, штрафные санкции ужасны. И в третьих работа не меньше чем сто листов, верхних ограничений нет. Пиши хоть тысячу. У тебя фору полчаса.- Мних встает и уходит. Так и поверил я, сейчас вернется, и все дружно будут ржать с меня.
Иду проверять пластик, банкоматы двумя этажами ниже напротив отдела Россманн.
12:00 Время, тайм кофе.
Меня убьют, за шесть нолей на карте. От волненья не знаю даже, сколько снял наличных денег в двух банкоматах.
- Григорий, а не желаешь, прошлогодней картошки к пиву. Время ланча, дай денег, дай денег, лала – ла. – Василий желтая пресса, не стойкий запах чеснока, пивной стрелок.
- Не сегодня. Я получил контракт от дьявола, и если я не выполню его, он заберет мою душу. У меня всего лишь сутки.
- За сколько продал душу. – И подставляет ближе ухо, пытается съязвить.
- Один миллион, - достаю пакет из - под стола.
- Бах, - Рафаэль выронил чашку. – Черт. Горячий кофе.
- Рафик застрелился. – Глаза Васи шире талии Зины, третий стол скрипучий вечно недовольный голос. – Тут точно миллион. – Реакция на пакет с деньгами.
- Смотри. – Несколько купюр из моих рук, падают на пол.
- Бздынь. – Раф, бросает чайную ложечку в угол, при виде денег.
- Контрольный выстрел в голову. – Протирает глаза. – Где расписаться кровью? – Василий закатывает рукав рубашки.
Легка на помине подходит Зина, услышав слово деньги, и шелест новеньких купюр.
- Эфиоп твою мать, стажер ограбил банк. И без меня.- Отталкивает в сторону Василия, бесцеремонно лезет руками в пакет. – Сколько здесь бубусиков?
- Достаточно чтоб заплатить за ремонт моего Ситроена. Вчера на светофоре какой-то имбицил заехал мне в зад. – Рафик склоняется над Зиной.
- А что с машиной? – Переспрашивает Вася.
- Василий идиот, заехали в зад не мне машине.- Спонтанный разговор, при виде большой суммы денег. – Удар был такой что мне уши заложило.
- Подумаешь уши заложило, я квартиру заложила, под кредит. Два месяца просрочки.- Сбрасывает с плеча Рафаэля. – Я скоро с коллекторами буду спать.
- Я лягу между вами, может хоть так от меня отстанет судебный пристав, и моя бывшая с тещей. – Вздыхает Василий. - Раздел имущества и алименты.
- Статисты в сторону, снимите шляпы при виде королевы. – Милана, заветная мечта голодных мальчиков, изголодавшихся мужчин.
- Пришла сорока. – Цинизм от Васи.- Тебя нам только не хватало.
- Сорока я? Что это значит? Вася. – Проскальзывает между Зиной и столом.
- Сорока из сказки. Тому дала. Тому дала. Тому дала… - Поправляет Раф.
На этом месте должен быть скандал, но деньги залепили дуло. Милану слегка качнуло в сторону, в сторону пакета с деньгами, хотя в помещении сквозняков нет.
- А я поняла прикол, решили развести меня при помощи ксерокса.- Берет купюру, другую, несколько сразу. – Я в доле. Хорошая работа. Не отличишь от настоящей.
- На место деньги положи. – Тяну на себя деньги сложенные пополам. – Тебя заклинило. Руку ослабь.
- Ей надо тряпку на голову набросить, как на клетку с попугаем. – Невольно в разговор втянули Васю.
Я превратил отдел массовой коммуникации, в цыганский табор, который расположился вокруг меня. Закрыли плотно двери на замок, накипятили чаю. Шпионы отдыхают рядом с нами.
13:00. Не написал ни одного листа. Рисую виселицу рядом.
- Последний раз вам говорю. Все так и было «Контракт»- Есть. Деньги перед вами. Тема « Дверь в Лето». Сценарий к завтрашнему дню 12:00. Понятно?
- Нет.- Тупые люмпены, поборники Мамоны.
- Я заплачу вам, за помощь по сто тысяч. Каждому. Ну, кто не хочет, может уходить. – Становлюсь потихонечку, старым еврейским портным.
- И мы разделим эти деньги пополам, - Необходимо Зине, должное отдать с процентами.
Милана руку поднимает первой, за ней Василий, Зина две руки одновременно. Последний Рафаэль.
- По двадцать пять листов на брата, где нестыковка правлю я. Милана вас прошу к роялю первой. – Василий уступает место за столом и подвигает ей клавиатуру.
- « Дверь в Лето» Зина продолжай. – Изображает Вася дирижера.
«Какая дверь сто лет на море не была. Прическу делаю сама, подруга ногти макияж, одежда в долг, нет денег на такси. Проблемы катятся горой….»
Милана еле поспевает, - Есть первая страница. Зина продолжай.
15:45. Идем с опережением на два листа.
« Собачки Буся и Муся, играются в дворике нашей многоэтажки, такие миленькие, пушистые комочки. Им бы подружится…» - Останавливается, скрещивает руки на груди, сигнал Милане, разворачивается и убегает, без предупреждения.
- Следующий пошел! – Мигает Васе.
- На чем закончили. Повтори. – Подвигает ближе стул.
- ….Миленькие, пушистые комочки. Им бы подружится…. Продолжай.
« Им бы подружится с Гектором, собакой гермафродитом из третьей пулеметной роты, которая стреляет кожаными пулями в правосудие нашего апелляционного суда. Тра-та-та. В судью Хлестакова, адвоката Бехтереву, и на сам конец, в злейшего врага нации, Марию Ипполитовну»
- Остановись Вася не по сценарию, - в ситуацию вмешивается Рафаэль. – Кто такая Мария Ипполитовна?
- Теща. Не мешай творить правосудие. И если по сценарию снимут сериал, я буду, первый кто напишет к нему рецензию.
- Так ты прибей ее дверями. – Милана приходит на помощь Васе. – Точно двери лифта.
«Мария Ипполитовна входит в открытые двери лифта, и нажимает кнопку четвертого этажа. Двери закрываются, но лифт стоит. Рука ее тянется к вызову диспетчера.
- Хотела в лето ведьма. Нет, поедешь в ад. – Лифт едет в подвал, земля разверзлась и проглотила лифт». Ес.- Достает блокнот должников. – Кто следующий кому я должен.
- Вася. – Обращается Раф к коллеге. – Ты помнишь долг два дня назад и обещал вернуть. Забей.
- Спасибки, вычеркиваем. – Берет авторучку. – Полегчало.
17:32. Идем на рекорд. Семьдесят две страницы, смертельного сценария «Дверь в Лето» Заказываем пиццу и коньяк. Пришла Зина, сама не своя от злости, ее бросил очередной хахаль анестезиолог. По рекомендации Василия по совместительству психолога, взяла слово, и пошло лето по городу гулять, хлопая дверями.
« Ты кто? - Спросил раненый боец.
- Анестезиолог.
- И что ты делаешь на минном поле?
- На минном поле? – Переспросил анестезиолог. Пригибаясь от шрапнели. – Я ждал троллейбус семерку. Мама» - От удовольствия Зина закатила глазки. – Лучше секса.
Три раза анестезиолог переходил Неман, две высадки на северный полюс, при температуре минус семьдесят пять. Один раз серфингист анестезиолог, съехал на доске с Памира. Четыре раза продал свою почку и напоследок прыгнул с самолета с двумя канистрами нитроглицерина. Только после этого Зине полегчало, и слово перешло к Рафаэлю.
19:00. Принесли заказанную нами пиццу и коньяк. Рафаэль спорит с доставщиком пиццы. Заказ не наш, цена завышена. Успокаиваем Рафаэля, наливаем ему полный стакан коньяку.
19: 37. Принесли добавку и шашлычок. Тостующий берет слово, пару раз хлопнув дверью в уборную.
21:00 Наверстываем упущенное. Пустые бутылки выбрасываем под соседние окна нашей бухгалтерии. Василий допивает остатки текилы и берет слово.
«Гектор лежал на операционном столе, пульс ровный.
- Он будет жить? - Спросил контр-адмирал.
- Да, - ответил профессор Маслюков.
- Он сможет играть на скрипке? Док.
- Нет. – Зло ответил Маслюков.
- Почему? – Не отступал контр- адмирал. – Все так плохо.
- Да потому что он б..дь собака неопределенной ориентации, а не Страдивари. У него операция по удалению гланд. – Профессор берет в руки отбойный молоток. – Новая японская технология удаления гланд через уши. А морду я ему скотчем перемотал, чтобы он меня за руку не укусил»
23: 54. Валимся, как снопы где попало. Будильники завели на шесть тридцать. Вместо подушки использую пакет с деньгами.
6: 50. Чай пьем молча. Передо мной лежит готовый сценарий в печати и на флешке в электронной форме. После Васи не помню ничего, провал памяти. Да и ладно.
7:20. По требованию профсоюза журналистов отдела, раздаю гонорар. Большую часть пакета. Никто не расходится, все ждут финала и премии.
12: 00. Звонок от Мниха.
- Привет Григорий, сценарий готов?
- Да. – Отвечаю спокойно.
- Выброси. С подругой не срослось. Деньги за беспокойство оставь себе. Счастливо.- Пошли гудки.
P. S. Вы скажете концовка грустная. Нет! Ошибаетесь. С большой суммой денег «Дверь в Лето» открыта восемь раз. Я еду на море отдыхать…. А вы за мной.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№33
Текст удалён по просьбе автора.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№34
Солнце сияло, а вокруг не было ни единого шума.
"Ну наконец-то можно спокойно лечь и позагорать" - подумал Макс и развалился на лежаке. Но стоило только ему закрыть глаза и надеть чёрные очки, полностью предаваясь тёплым солнечным лучам, как послышались шаги. Макс вскочил с раздражённым видом. К нему приближался Нурберген. Подойдя вплотную и посмотрев на Макса сверху вниз, он сказал:
- Улиана решила салат сделать, спрашивала, на тебя готовить?
- Какой салат? - спросил Макс, нахмурившись. - Овощной?
- Да, помидоры там всякие, огурцы, веганская закуска, в общем. Будешь?
- Нет. Не буду. - Сначала Макс ответил спокойно, а затем злобно бросил - Что я вам, жук какой-то, пустые овощные салаты жрать? Мясо было бы, поел, а так...
- Понятно. - Ответил Нурберген, направился к краю яхты, перелез через низенький леер, снял майку, показав могучий пресс, и прыгнул в воду.
"Будь ты проклят, Нурбер, вот как специально меня с Улианой к себе на яхту позвал, сейчас опять вылезешь из воды, будешь своей голой фигурой перед моей девкой светить".
От таких мыслей Максу уже не хотелось загорать. Он заложил руки за спину и быстрым шагом принялся ходить туда-сюда и топтать нос яхты. Лицо его выражало злобу и раздражение. Он ждал. Ждал этого момента.
"Сейчас, сейчас, сейчас... - он нервно усмехнулся, — вот он вылезет из воды, будет вертеться рядом с Улианой, заигрывать с ней прямо на моих глазах, а она... она... отдастся ему ночью, - он снова усмехнулся. - Давненько я замечал за ними, замечал... неровно друг к другу-то дышат, хе-хе-хе..."
Нурберген тем временем уже вылез забрался обратно на палубу. Макс почувствовал жар. Он ожидал дальнейших действий своего друга, который сейчас зачем-то надел майку на сырое тело. Еле-еле натянув её, Нурберген отправился в центральную каюту - там, где кухня. Там, где она. Там, где Улиана.
Макс вскрикнул от злости и три раза топнул ногой о палубу.
- Ну ничего, ничего... - прошептал он.
Ему вдруг показалось, что прозвучал смех Улианы. Макс сжал челюсти, дыхание участилось.
Он подкрался к входу к центральной каюте, чтобы подслушать их разговор. Осторожно подобравшись к двери с круглым небольшим окошком наверху, Макс начал выслушивать разговор:
- ...сел и сгорел!
- Ха-ха-ха-ха! - послышался приятный женский смех. - Так ведь глупый анекдот!
- Но ты рассмеялась.
- Ну да, но скорее от глупости.
Молчание. Затем Нурберген спросил:
- Я уже говорил тебе, что ты красивая?
"А-ха-ха-ха, ага, поймал, поймал! Скоро за всё ответишь, ответишь!" - подумал Макс.
- Нет, не говорил. Спасибо, Нурберг. (Друзья звали Нурбергена Нурбергом)
Она немного помолчала и добавила:
- Жаль, что Макс редко делает мне комплименты.
- Ну, вместо него комплимент могу сделать я.
У самого Макса лицо налилось кровью и перекосилось от гнева.
- Давай закончим разговор. Вдруг Макс подслушивает. Знаешь же, он у меня ревнивый.
"Я у тебя ревнивый? Может быть, это ты у меня потаскуха?" - пронеслось в голове у Макса.
Тут он поднялся, распахнул дверь в центральную каюту и, не глядя на Нурбера с Улианой, победным шагом, гордо подняв голову, прошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку виски и вышел из каюты, захлопнув за собой дверь.
Нурберг и Улиана стояли ошарашенные. Они то смотрели на дверь, то друг на друга, но не садились и не начинали разговора около двух минут; потом Нурберг с гневным выражением лица выбежал из каюты за Максом.
Тот сидел на корме яхты, свесив ноги и, морщась, глотал виски с горлышка. Его губы тряслись, как будто перед плачем.
Заметив друга в столь скверном состоянии, Нурберг слегка охладил пыл, успокоился, подошёл к Максу и сел рядом. За всё это время Макс не взглянул на него ни разу.
Решив, что в таком состоянии он может просидеть долго, Нурберген начал диалог:
- К чему все эти выкрутасы, Макс?
Тот сжал челюсти и резко посмотрел на Нурберга.
- Выкрутасы?! - спросил он. - Да, когда твой лучший друг подкатывает к твоей девушке прямо на твоих глазах, а ты пытаешься ему помешать, то это выкрутасы, да!
Тут Нурбер подумал, каким образом взятие бутылки виски Максом могло ему помешать. Не додумавшись до ответа, он сказал:
- Я вовсе не подкатывал к Улиане. Что, любая беседа с твоей девушкой — это подкат, а с её стороны - измена? Бред.
- Беседа! - воскликнул Макс. - А вот это твоё "Ты красивая" тоже часть беседы?!
Нурбер остолбенел.
- Ты что, подслушивал нас? - спросил он.
Макс понял, что неловко раскрыл себя. Но всё же сделал ответный шаг:
- Да, подслушивал! С такой девушкой, виляющей хвостом всем вокруг, легко параноиком стать.
- Во-первых, - Нурберген стал постепенно повышать тон, - ты не параноик, а просто ревнивый до ужаса, до высшей планки, скоро повернёшься на этой ревности, я прямо чувствую! Во-вторых, Улиана не виляет хвостом, и не смей так говорить! - Нурберг уже повысил голос до критической отметки, чуть не сорвавшись на вопль.
- А-ха-ха-ха-ха-ха, повернёшься на ревности... ха-ха-ха-ха-ха, не смей так говорить... - Макс громко захохотал, широко раскрыв рот и задрав голову, как будто выглядывая что-то на небе, - а-ха-ха-ха-ха!
Нурберг кипел от злости. Когда Макс прекратил смеяться, громко выдохнув: "Ух бля!", Нурберген тоже слегка успокоился и начал:
- Дело в том, что ты не понимаешь причины наших отношений с Улианой, близких, но не настолько, чтобы подозревать её в измене.
Макс, улыбнувшись, внимательно посмотрел в мелкие задумчивые глаза Нурберга, спросив:
- Давай, расскажи-ка мне причину ваших "не настолько близких отношений", ха-ха!
- Я даже не знаю... как начать...
- Издалека, - прервал его Макс.
Нурберг нахмурился.
- Ну... ты ведь... знаешь, - пробубнил он, - у меня... эх. У меня же брат недавно разбился на машине. В аварию попал.
- И что? - ухмыльнувшись, спросил Макс.
Нурберген покраснел.
- У меня и так никого... а тут ещё и вдруг он погиб... я один. В одиночку. Только друзья у меня остались, и тех немного. И друзья ли? Крутятся вокруг, крутятся, а кончилось бы моё состояние, всё моё богатство - исчезли бы. Испарились.
- Я с тобой не ради денег. Мы с тобой друзья давным-давно, ещё до того, как у тебя богатый дядечка умер, и ты все денежки его заграбастал, - заметил Макс.
- Ты мне не друг.
Макс опешил.
- А кто я тебе? - спросил он чуть ли не с обидой в голосе.
- Ты раньше был моим другом. А сейчас... сейчас ты уже не тот Макс, с которым я дружил раньше. Сейчас ты другой - чёрствый. Сухой. Безразличный. Циничный, не знаю, чтобы ещё подобрать, чтобы точно определить твою суть. Не знаю, всегда ты таким был, или сейчас только начал превращаться в зверя. Впрочем, меня это не волнует.
- А зачем ты тогда меня вообще пригласил сюда, к себе на яхту?!
- Чтобы Улиана чувствовала себя в безопасности.
- Ааа, понят... так, постой! Что это значит?
- То и значит. Мне неинтересно с тобой общаться. А Улиана - не такая, она лучше тебя. Она пока не превратилась в чёрствую и сухую, находясь рядом с тобой. Поэтому я хочу общаться только с ней. А не с тобой. Но так как одну её нельзя приглашать, я позвал и тебя.
Макс сидел неподвижно и не моргая. Он даже не смотрел на Нурберга. Его глаза были как будто стеклянные.
- А общение мне нужно, знаешь... чтобы легче пережить отсутствие... ай! Что я тут перед тобой распинаюсь! - воскликнул Нурберген, поднялся и ушёл куда-то.
Макс сидел и смотрел на бескрайнее море и уходящее вглубь него солнце.
---------------------------------------------------------------
Вскоре Макс вернулся в свою с Улианой каюту всё с той же бутылкой виски в руках. Только он лёг подремать, как раздался робкий стук в дверь.
- Да! - крикнул Макс.
Дверь тихонько распахнулась и в каюту вошла низенькая, хрупкая на вид девушка с длинными рыжими волосами и большими зелёными глазами. Она стыдливо устремила взгляд в пол.
- Прости... прости, Максим, - промямлила она.
- Ха-ха-ха, что ж ты извиняешься, Улианочка! Ничего же страшного! Ничего не произошло такого, чтобы удивиться! Женщины частенько ходят налево, знаешь ли!
Улиана всхлипнула.
- У нас с Нурбергом ничего не было, пойми, Максим, прошу!
- Хе-хе-хе-хе, я, значит, Максим, а он Нурберг! Дальше будет - Нурберчик?
- Зачем ты так цепляешься? - обидчиво спросила Улиана.
- Просто так. Вот захотелось мне, хоть ты тресни! Так зачем ты пришла?
- Переночевать, - сказала она и снова виновато отпустила взгляд.
- Эге! Да что ж ты за женщина такая?! Ото всех по куску забираешь: у меня спать хочешь, а с ним хочешь переспать, хе-хе, вот такой вот каламбур!
Улиана дала волю чувствам и зарыдала.
- Не плааачь! А переночевать я у себя не дам - иди к Нурберчику, хе-хе!
Прикрывая лицо руками, Улиана выбежала из каюты.
Макс поднялся с кровати и закрыл каюту, чтобы никто не мог пройти, а затем рухнул на кровать и моментально уснул.
На следующее утро он, проснувшись, первым делом допил вчерашнюю бутылку виски, открыл дверь и вышел вдохнуть свежий морской воздух и прогуляться по яхте.
Во время прогулки он не раз встречал Нурберга, но оба сделали вид, что не замечают друг друга.
Шагая по носу яхты, позади Нурбергена (казалось, что он ходит по яхте кругами) Макс заметил, что его бывший друг уронил бумажку, подозрительно напоминающую деньги. Он подошёл поближе - и правда, самая что ни на есть пятитысячная купюра!
"А он не заметил, как она выпала? А может он специально так делает?! Вряд ли стоит брать" - подумал Макс, но, не сдержавшись, всё-таки взял деньги и ринулся к себе в каюту.
Переведя дыхание, он внимательно рассмотрел купюру.
"Нечестно как-то, взял и убежал, как маленький противный воришка... а с другой стороны - почему я должен эту купюру возвращать? Сам виноват, сам посеял, а я что - я подобрал... моей вины нет. Да и вообще - он мне вчера такого наговорил, что, по сути-то, должен ещё сверху накинуть денег. Но я не буду у него выпрашивать, нет, не буду! Сам придёт и отдаст, если человек честный. Хоть я уже у него взял, хе-хе-хе-хе!"
И спрятал деньги в карман шорт.
Только улёгшись на кровать, он услышал стук в дверь.
- Будьте вы прокляты все, почему надо стучаться именно когда я ложусь на кровать?! Войди!
Дверь распахнулась и вошёл Нурберг. Он с ходу спросил:
- Не видел деньги?
- Какие деньги? - недоумённо спросил Макс.
- Пятитысячная купюра! Представляешь, незадача какая? Угораздило же меня взять кошелёк на яхту! Ищи-свищи её теперь! В море упала что ли?
- А что ж дома не оставил свою купюру?
- Дома... Дома не могу.
- Почему?
- Потому что не могу без денег.
- Это как? - усмехнулся Макс.
- А вот так! Надо всегда, чтобы деньги рядом были. Без них, знаешь, как-то себя неуверенно чувствую.
- Ммм, бывает.
Нурберген вышел, но сразу же вернулся и сказал:
- Я повернул яхту обратно. Я высажу тебя и Улиану.
- Я ещё вчерась понял. А Улиану оставить можешь себе, пользуйся, хе-хе-хе!
- Зря ты так, Макс.
- Что "зря"?
- С таким отношением к людям живёшь. Всех подозреваешь во всём, девушку свою же оскорбил и выкинул из каюты, зря с цинизмом живёшь, к добру не приведёт, такие как ты плохо живут и умирают рано, уж прости.
- А от чего же умирают? Почему плохо живут? Потому что всякие противные морализаторы достают? Ха-ха-ха, - усмехнулся Макс, довольный своей издёвкой.
- А мне почём знать, от чего умирают? Ты же циник подобного типа, вот, значит, скоро узнаешь. Повесишься ли, сопьёшься ли, вскроешь ли вены - тут уж на вкус и цвет, ха-ха-ха, - тут уж усмехнулся сам Нурберг.
Максу стало не по себе. Он решил свести разговор на другую тему:
- А что же, циники, по-твоему, разных типов бывают?
- Ну да.
- Так расскажи.
- Ну, их, вероятно, только два типа. Первый тип — это люди, которые видят пороки общества и от того это самое общество ненавидят, стараясь искоренить эти пороки в себе. - Тут он сделал небольшую паузу, вероятно, чтобы дать Максу время обдумать информацию.
- А второй? - поинтересовался Макс.
- А второй — это люди, которые видят пороки общества и от этого общество ненавидят, но они не стараются искоренить пороки в себе. Они наоборот, живут с мнением "Если все плохие, то чем я хуже их?". И, знаешь, они очень хорошо вживаются в роль мерзавцев и подонков, прикрываясь якобы "цинизмом". Это и правда цинизм, но нездоровый. Скорее, как раковая опухоль в мозгу человека.
- К чему ты это всё? - спросил Макс.
- А-ха-ха-ха-ха! Да ты же сам спросил!
- Ах, ну да, точно, - рассеянно пробормотал Макс. А затем спросил:
- А как ночь с Улианой? Она хороша?
- Зря ты так, я же говорю. Ничего у нас с ней не было.
- Не верю!
- Не Станиславский, чтоб не верить. А она тебя, кстати, любит. Очень вчера расстроилась, ты её обидел серьёзно.
- Нет. Она меня не любит. Меня никто не любит! - сорвался вдруг на крик Макс.
- Почему?
- Потому что меня никогда никто не любил! - со злобной гримасой завопил он, чуть не заплакав, - никто, даже родители!
- Родители тебя любили, наверное, а ты сейчас так про них... Мне бы обидно стало.
- Отец меня до шестнадцати лет лупил за любой косяк тоже от любви, да?! Да-да, они все меня любят, все-все-все!
- Ты в истерике. И бредишь.
- Нет! Ничего подобного! Я просто-напросто бесполезный человек!
- И так тоже не надо говорить.
- Почему? Ты мне запретишь?! Нет! Нельзя запретить то, чем человек только и занимается! А я ведь только говорю, говорю-говорю-говорю, и ничего больше! Я никчемное бесполезное существо, у которого отсутствуют таланты и способности, я ничего не умею, я ничего не могу! У меня нет работы! Нет работы! В двадцать шесть лет! Если бы я не нашёл Улиану с её квартирой, из-за которой она бабку свою отравила, был бы нищим, никто бы мне не помог, и ты тоже, со своими деньгами! Я червь, я просто червь!
- Довольно!!! - заревел Нурберген и выбежал из каюты.
На палубе стояла Улиана. Она со слезами на глазах спросила у Нурберга:
- Что произошло?
- Сбрендил твой кавалер, в истерике бьётся!
- И что теперь делать?
- Срочно плыть обратно. Эх, казалось бы, такой хороший денёк - тридцать первое мая! Дверь в лето, считай. А он всё испортил со своей ревностью, сволочь! - прорычал Нурберген и побежал в командирскую каюту.
- Больше никогда не свяжусь с ним! Будь он проклят! - кричал он.
--------------------------------------------------------------
Вечером яхта причалила к порту.
Нурберген подошёл к каюте Макса и крикнул сквозь дверь:
- Конечная! Вылазь!
Макс, вяло перебирая ногами, выполз из каюты и посмотрел на Нурберга.
- Чего ты смотришь?! Убирайся, убирайся к себе домой! Чтобы я не видел тебя больше, чтобы не встречал тебя в своей жизни, проваливай, несчастный!
Макс бежал, что есть мочи. Отбежав на достаточное расстояние от яхты, он достал телефон и заказал такси.
Расплатившись с пятитысячной купюры, Макс вышел из машины и побежал домой. Там его уже ждала Улиана. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга - как и утром Макс не разговаривал с Нурбергеном при встрече.
Вечером Макс упал на кровать и заснул, не переодеваясь и не раздеваясь.
--------------------------------------------------------------
Проснулся он в половине шестого утра. Улианы не было. Побродив по квартире, Макс не нашёл её. Но на обеденном столе в кухне он нашёл записку. В ней было написано:
"Дорогой Максим!
Я приняла решение, которое не могла бы принять ранее. Оно пришло спонтанно. Я решила уйти. Уйти из квартиры. Уйти от тебя. Куда? Я не знаю. Может, к Нурбергену. Может, к родителям, что маловероятно. Я справлюсь.
Тебе я оставляю квартиру на попечение. Это не подвох. Живи и пользуйся на здоровье. Мне нисколько не жалко.
Прости. Я до последнего не собиралась уходить. Но я не могу существовать рядом с тобой. Ты - зверь. В тебе нет ничего положительного - одно отрицательное. Ещё раз прости.
Не твоя Улиана".
Макс скомкал записку и кинул её в стенку. Записка, отрикошетив, упала на кухонную плиту.
Макс ходил по квартире туда-сюда. Вдруг он решил открыть окно - посмотреть на улицу. Это решение пришло к нему спонтанно и неожиданно - Макс не любил открывать окна. Отчего-то.
За окном шёл сильный ливень. Небо было густо затянуто серыми тучами.
"Вот оно - лето."
Он открыл окно.
"А вот она - дверь в лето".
Макс крикнул в окно:
- Летоооооо!
"Ну здравствуй, лето, дорогое! Позволь войти к тебе через дверь!"
Он встал на подоконник.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№35 FAREWELL
"Что у меня осталось?" - задаю себе этот вопрос и продолжаю бежать, продолжаю искать.
"Где я?"
В этом мире нет ничего кроме бесконечности лестниц и этажей. Я не знаю, как здесь оказался, но отчетливо помню - мне нужна одна единственная дверь. Номер 86. Почему, и что там - не помню.
Сзади крадется тьма. И вот уже лестничный пролет за спиной растворяется в пустоте. Неизбежность крадется следом, пожирает камень ступеней, жадно вгрызается в проржавевшие насквозь перила. Я знаю, что исчезну, как только Великое Ничто коснется меня. Знаю и продолжаю бежать. Вверх. За спиной, на растрескавшемся кирпиче немых стен безумия отпечаталась цифра "424". Этаж или чья-то злая шутка?
Пролет, еще пролет. Под ногами скрипит песок. Этаж "022". Здесь все вразнобой. Вверх. Тьма гудит, шипит и скрежещет, ей все равно. Но я знаю, она идет за мной. Каждая клеточка мироздания прорастает плесенью, рассыпается под натиском неизбежного. Все труднее дышать, тяжелее бежать, но я не сдамся так просто.
Зачем? Что у тебя осталось? - шепчет Бездна. - Остановись, останься.
Я кричу, я глотаю влажный ветер, раскаленный сумрак серых стен прожигает плоть электродугой. Но я близко, я чувствую ее. Этаж, еще этаж. Сердце с остервенением толкает густую кровь по стонущим венам.
"Еще чуть-чуть!"
На площадке номер "20052018" я замер. Застыл, недвижим, айсберг, тонкая струна-нерв.
"Здесь!"
Ноги проваливаются в бетонное крошево, ставшее зыбью. Бездна не отпустит просто так, без боя. Мое тело - хрупкий сахар, ударь посильнее - треснет, рассыплется. Я лишь тень, сквозь магистрали пульсирующих вен вижу босые ступни. Я исчезаю.
Она зовет и я рвусь вперед, на какой-то миг снова осязаем, эфемерность души вновь обрастает плотью и я бегу. Впереди зеркальный корридор, в конце тьма. Бесконечность дверей, некоторые с номерами, некоторые без, некоторые заперты на огромные замки. Мне нужна лишь одна. Вот она - красная дверь, над ней из стены торчит тусклая лампа, острым конусом света режущая наползающий хаос. Я у цели.
Кажется, что шел к ней целую вечность, невозможное для подсчета количество этажей, сумерки лестничных пролетов, вселенная бетонных блоков заключенная в саму себя. На уровне глаз в красное дерево впились заветные цифры, отливающие золотом в полумраке. 86, что это значит?
Хватаю ручку, дергаю дверь на себя и Бездна за спиной взрывается жутким ревом. Нестерпимый свет, бьющий сквозь узкую щель проходит насквозь, я чувствую солнечный ветер. Я ныряю в океан света, навстерчу запаху. Ее запаху.
Вечер. Небо - пергамент, и лишь над горизонтом едва тлеет персиковая кромка облаков. Я стою на холме, где-то далеко внизу шумит прибой. Узкая тропка из растрескавшегося от времени камня, петляя в зелени спящего сквера, уходит к пустынному пляжу. Я чувствую. Чувствую вкус соли на покрытых пылью холодных губах. Я слышу зов ветра, наполняющего грудь вечерней прохладой. Я помню это место.
Шорох ног по гравию нарушил безмятежноть летней тишины.
Заветное имя сорвалось с губ. Она рядом, легонько коснулась моей руки.
"Привет"
Я смотрю в ее глаза, я говорю:
- Что произошло?
Она улыбнулась, но тут же на нежном бледном лице появился отпечаток какой-то неземной грусти. Стиснув зубы упираю взгляд в шероховатый камень под ногами, понимаю. Я понял, все понял, но от этого не стало легче.
Я попал на этаж памяти и открыл дверь в лето не просто так. Я пришел попрощаться. Попрощаться с той, кого больше никогда не увижу. Не услышу ее голос - полевой ветер. Не услышу смех - переливчатую трель райской пташки. Я больше никогда не почувствую ее дыхание на щеке. Не поймаю биение сердца за тонкой перегородкой ребер, толкающего беснующуюся от чувств кровь по узловатым руслам вен. Я исчезаю. Умираю.
Угас, как последний день лета, как последний луч солнца перед наступлением осени. Уснул на ее руках, блаженный червь. Не хватит слов, чтобы выплеснуть на бумагу все эмоции, не хватит секунд, что я еще вдыхаю, упершись в ее колени холодным лбом. Ее прикосновения врезаются пружинами в гниющую под натиском неизбежности плоть, рвут, заставляют кровоточить саму душу, если от нее хоть что-то осталось.
Угас, вместе с тем, как последний вздох, последний отголосок лета срывается с ее губ в прощальном поцелуе.
Кукла, что нянчит на дрожащих руках лишь пепел. Он растает вместе с дождем, ранним утром, никак не раньше. Я люблю... Любил. Что есть любовь? Мистерия, ад, оргазм последнего вздоха, гул крови, зов сердца, наконец - исчезающий во мраке свет, к которому тянется душа. Дабы, перед тем, как уйти, в последний раз ощутить вкус жизни и навсегда раствориться в ледяной пустоте.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
№36 Преданье старины глубокой. /отрывок/
- … Вот и поселились на краю леса, где им князюшка указал, - продолжила с лежанки старуха. – Пришлым, да безродным, знамо дело, трудно пришлось. Ну, да ничего, обжились помаленьку. Землянку вырыли. Влада знатная травница была, заговоры знала от всякой хворобы. Людишки к ней и потянулись каждый со своей бедой. Сам князь не раз за знахаркой посылал. Пытались к ним и злые душой наведываться. Они как рассуждали, если рода нет, то и защиты просить не у кого. Но таких хозяйка враз отвадила. Стали её после этого колдуньей называть, да сторониться. Якобы Чернобогу Влада поклоняется и служит. Но болячка прицепится, али зверь порвёт – кого звать? – смирились…
Под мерное потрескивание лучин и тихий голос бабки, да от тепла печки, разморило Аскольда. Он и задремал, притулившись спиной к горячим камням. И привиделась ему чудная картина…
На высоком холме стоит княжеский дом, высоким частоколом огороженный. А во дворе дружина в поход собирается. Конники своих удалых жеребцов под уздцы держат, готовые в сёдла вскочить. Князь Велимир жёнам наставления дав и тиуна седовласого за себя управлять оставив, спускается с высокого крыльца. Вот уж и коня буланого ведут холопы.
- Постой, князь! – Бросается к нему, будто из тени возникшая, высокая женщина в чёрной запоне.
- Да как смеешь, ты, мне дорогу закрывать? – гневается князь.
- Хоть убей меня, но выслушай! Задержись на две луны. Печенеги к нам идут. Большая беда будет!
- Откуда знаешь? Мои, вот соглядатаи совсем другое говорят.
- Духи земли предупреждают…
- Э-э, - надменно протянул господин, насупясь, - с коих пор, знахарки предсказаниями ведают? То дело волхвов, аль жрецов в капищах! Мне Спиридон добрую дорогу предсказал и славное возвращение. – Велимир вскочил в седло. Конь затанцевал под ним от нетерпения. И уж вся дружина верхами стоит. А женщина всё путь закрывает. Мог бы, и сшибить, да смягчилось сердце. – Ты моего сына из лап лихорадки вырвала, потому только и прощаю дерзость твою. Иди Влада и не кликушествуй понапрасну! Не пугай народ…
Отступила ведунья. Кто она такая, чтобы князь её слушал? Что поделаешь? Жизнь всё по своим местам расставит.
Двинулось воинство, только пыль придорожная из-под копыт. Челядь и народ сдвинулись, провожая взглядами родников. Следом за ними и Влада ушла, а как? – никто не приметил. Только рядом стояла, ан – уж след простыл. Эх! Не иначе, как ведьма. Может и зря её князюшка не послушался. И стали люди, исподволь, беды ждать. А её - нет, да нет. Им бы радоваться, что всё вроде, обошлось, а они злятся. Будто не беду накликали, а хлебный дождь обещали.
Хорошо за стенами крепостницы на воле! Простор. Чистый синий купол неба. Птичий перезвон. Поля, да перелески. Луга многоцветьем пестрят, гудят пчелиным усердием, дурманят пряным ароматом. Летит Чубарый, как птица! Далеко позади, оставил свиту Ярик, выпустил сокола на цаплю, да за ними погнался. Цапля хитра, а балабан ещё молод, охотиться только учится. Унеслись они далеко. Не заметил охотник, как на заповедном месте оказался.
И тут метнулась перед ним тень не тень – девица в вышитой рубахе, русые волосы почти до пят, на лбу лента червонная, вышитая. Чёрные глаза под соболиными бровями сердитым взглядом свербят.
- Стой! – кричит, руки вверх подняла.
Шарахнулся от неё в сторону конь и замер на всём скаку, как вкопанный. Княжич едва в седле удержался. Взвился в нём гнев буйным пламенем, охватил, разум затуманил.
- Да как ты смеешь, мне, твоему князю, дорогу закрывать?! – кричит.
- Ты ещё не князь, а я не раба! - Не сдаётся Малуша. – Как, ты, смеешь в запретный луг без разрешения въезжать?!
- Не тебе о том судить, безродь, - набычился всадник. – Научу, как князя своего уважать!
Знает, что не прав. Опамятовался уже и дочку знахарки признал. А гордыня своё твердит. Засвистела плётка. Обожгла, рассекла руку до крови, что лицо загородила. В другой раз взлетела, да крепкая дядькина длань удар остановила.
- Остынь, Ярослав! - Вовремя спутники подоспели.
«Ничего, сочтёмся ещё! - шипит. Отец вернётся и выйдет Ярослав из-под опеки дядькиной. Самый срок полноправным взрослым становиться. Обряд пройден, значит, сам себе голова. - А там посмотрим - кто кому указ!»
И уже отъезжая, обернулся. Эх, хороша девка! Ни одной посадской красавице с ней не сравниться. И лицом и телом – всем взяла. Жаль, в жёны отец взять не разрешит – безродная. Да и невесту, поговаривают, сосватают осенью из богатого рода. Кто знает, какую из себя, а то мучайся со страхолюдиной. Но, коли замуж нельзя взять, то иначе возможно. Скоро день заповедный - Купала. Вот тогда не уйдёт девчонка. Отловлю, а там – посмотрим! А Малуша смотрит – глаза, как раскалённые уголья горят от унижения. Обиду теперь затаит. Сам виноват, дурачина, она же его спасала.
- Не по себе ветку рубишь, племянничек! – хохотнул Мстислав, хитро поглядывая на подопечного. – Вижу – что-то ты задумал. Только не по зубам тебе добыча будет. Она, хоть и безродная, да свободная. А ещё, говорят, что ведьма! Это не холопкам подолы задирать. И не посадские, коих посулами, да подарками уговорить можно…
- Посмотрим, - сквозь зубы рыкнул Ярик и, приняв на перчатку промахнувшегося сокола, стеганул своего коня, вымещая на нём всё своё недовольство. Мчался на Чубаром, пока ветер пылающее лицо не охладил, да спесь не унялась.
Вот и закончилась неделя русалочья. Наступила ночь заповедная, ночь Купальская. Воспылали на берегу высокие костры. Весь народ воедино собрался. Закружились вокруг самого большого три хоровода – каждый в свою сторону. Вознеслись к небесам песни звонкие. И все у огня равные, как издревле повелось – нет ни холопов, ни князей.
Парни и девушки посолонь идут, слева направо, рука за руку движутся в честь Хорса круглого. Ярик сразу в хороводе Малушу приметил, схватил за руку, круг разорвав и по новому перестроив. Думал, что злиться на него станет, а она улыбается. Диво дивное, как хороша! Венок свой ему на голову надела. Вся злость затаённая, да мысли чёрные из головы выветрились. Совсем Ярик голову потерял – не видит вокруг себя никого. Весь вечер от девушки не отходил, наглядеться не мог. Вместе через огонь прыгали и в реке омывались, и огневицу по воде пускали.
Время уж к полуночи. И Смаргл крылатым псом по небу бежит навстречу Хорсу. Только в эту пору братьям встреча да разговор длинный предначертан.
Повлекла девица княжича в лесную завесу цветок папоротника искать. А тому совсем не цветок надобен. Но сторонится прелестница объятий жарких, слов страстных. Всё куда-то ускользает и далее манит, за собой зовёт. И несётся за приманкой своей парень сломя голову в несбыточной надежде сквозь кусты и подлесок. Под плотным древесным пологом тьма тягучая собралась. Только рубашка белым сиянием мерцает, да смех колокольчиком звенит.
Неведомо как случилось, что внезапно замер Ярик на месте, словно кто-то невидимый преграду поставил, далее не пустил. Прохладным ветерком остудил буйну голову. Упал с головы венок дарёный. Увидел тогда в лунном сиянии, что стоит на самом краю обрыва, и нет никого впереди. Морока всё. Ещё шаг али половинка и лететь бы ему кубарем вниз прямо в камыши прибрежные. А там! Говорили ему про нечисть, что в купальскую ночь пробуждается, только всё не верилось. Глянул и обомлел: копошатся внизу, ползут из воды лобасты горбатые в отрепье, да тине, чуют живую плоть. На мертвенных старушечьих лицах глаза злобно светятся. Такие коли нападут, то на лохмотья рвать станут, живого обглодают до костей.
Шарахнулся парень в сторону от края. Оглянулся вкруг – весь лес огоньками светится. Мерцают неясные образы девиц, да чудищ невиданных. Опрометью прочь кинулся вдоль берега к людям, где ещё пылали костры и слышались песни. Не стала его нечисть преследовать то ли заступников невидимых остерегалась, то ли так уже позабавилась. Лишь хохот беглеца по пятам преследовал.
Не стал о своём позорище Ярослав никому рассказывать – засмеют, ведь! Только зло в душе его укрепилось на Малушу. Она и только она всего виновница!
… День летний, хоть и длинен, да и он кончается. Месяц липень на целебные травы, да коренья щедр, на целый год заготовить надобно – только поспевай! Вот уже и луна в полную силу входить стала. Тихий вечер опускался на разгорячённую землю. Даждьбог, в огненной короне своей, уходил за завесь. И плащ из малиновых и алых облаков плыл за ним, кутая, как перед бурей.
Неладное привиделось вскоре. Над посадом колыхалось чёрное дымное марево. Языки пламени, как жертвенный костёр, лизали княжеские хоромы. Малуша бросилась было вперёд, забыв обо всём, но мать резким движением остановила её порыв.
- Стой, сейчас ничем не поможешь, только на нас беду навлечёшь, - Влада смотрела из-под руки вдаль. – Вот и сбылось предсказание. Глупые люди наказаны. А нам с тобой предстоит им помочь.
…В шатре хана Гарея было нестерпимо душно от дыхания десятка людей. Воины расположились на войлочных подстилках вповалку. И отдых и охрана одновременно. Ярослава отчего-то берегли, как зеницу ока: его не гнали в веренице невольников, а везли со связанными позади руками на лошади, кормили и поили. Кто были эти воины в меховых шапках, он не знал. Говорили они на каком-то гортанном языке присвистывая и шепелявя, посмеивались беззлобно, глядя на пленника. Цокали языками.
Только сам глава воинства говорил с парнем на его языке. Он ткнул княжича в грудь и назвал - Ярослав, указал на себя – хан Гарей. «Будешь послушным – будешь целым». По бокам и сзади сопровождали пленника хмурые воины. Вначале княжич гордо взбрыкивал, отказывался и от воды и от еды, но вороги ломано объяснили, если он не будет есть и пить – ему насильно вольют. Слишком ценный товар.
И Ярик решил не противиться, а копить силы и смотреть в оба, что бы сбежать при первом же удобном случае. «Должен же кто-то отомстить за гибель соплеменников и семьи» - уверил он себя. Что он помнил о нападении? Очень мало. Слишком быстро для него всё закончилось. С утра он собирался снова на охоту, но дядька не пустил, заставил с мечом упражняться до дрожи в руках. Странно, как скоро и незаметно для охраны проникли они во двор, растеклись смертоносным потоком. Засвистели стрелы. Затопилась кровавая баня.
Не мог княжич глаз сомкнуть, чтобы не видеть, как падали его гридни, сражённые кто стрелой, кто воровским ударом. Дядька защищал его до конца спина к спине и, наверное, погиб, потому что внезапно наступила тьма. Его оглушили ударом по голове. Очнулся Ярик уже связанный, лежащим поперёк седла, на мерно трусящей лошади. Далеко позади, остались знакомые с детства места.
Уже минуло три дня пути. С тяжёло гружённым награбленным добром обозом и живым товаром тащились медленно. Всё это время они спешили, часто свистели плётки, вскрикивали пленники, да гортанно кричали охранники, понукая идти быстрее. Дважды останавливались на короткие привалы. И только в эту ночь раскинули шатёр. Успокоились – преследования не будет.
Лёгкий дымок гаснущего очага тонкой струйкой поднимался вверх. В круглом отверстии были видны крупные равнодушные звёзды. Время за полночь. И снаружи - тишина. Даже ночных птиц не слышно. Сейчас самое время для побега. Да только как сбежишь? Закуканили его хорошо, крепко. Он усиленно дёргался, пытаясь ослабить путы – да, где там! Казалось, что хитрые узлы от этого только сильнее стягиваются, впиваясь в тело. И накатывало немое отчаяние.
Неожиданно полотнище, закрывавшее вход, приоткрылось, и лёгкая тёмная тень скользнула внутрь. Парень замер. Даже привыкшим к мраку глазам было не разобрать, как возник рядом ним силуэт. Тонким росчерком сверкнул клинок и руки, и ноги оказались свободными. Радостно забилось сердце – кто-то из своих освободился и решил спасти своего княжича. Ещё одно неуловимое движение во мраке и уголья вспыхнули на мгновение, осветив, спящих. Лежащий рядом с очагом охранник пошевелился, отворачиваясь от огня. В воздухе пополз сладковатый запах дымящихся трав. Невольно вдохнув аромат почувствовал дурноту, в голове зазвенели невидимые колокольчики. А «спаситель» повелительно потянул парня за собой. Перешагивая через спящих выбрались наружу.
Луна, скромно прятавшаяся за облаками, на короткий срок выглянула из убежища, чтобы показать беглецам, что путь свободен. У входа в шатёр спали охранники. У гаснущих костров, уткнув носы в сложенные руки, дремали караульные. Весь лагерь замер в дрёме. В стороне у реки бродили стреноженные кони, а рядом с ними затихший в согбенной позе пастух.
Ярик было дёрнулся в ту сторону, где как он помнил, расположили пленников. Там сейчас чудилось какое-то шевеление. Но рука, ухватившая его, повлекла в иную сторону. И он не стал сопротивляться. Доверился. Отчего? И сам не знал. А мальчишка так же, молча, уводил его всё дальше от лагеря. По дну заросшего камышом и осокой оврага вышли к болоту.
В предрассветном тумане где-то далеко впереди чёрными глыбами высились стены древнего капища. Вокруг всё казалось мёртвым. На уродливых выкрученных невероятным образом стволах шапками висел серый мох. Чахлая молодая поросль, нашедшая приют у корней мёртвых великанов, торчала тонкими хлыстами. Редкие листья осенней расцветки, казались кровавыми каплями, застывшими на ветвях. Землю устилала седая трава. А над всем этим кричала изредка дурным голосом ни то птица, ни то кикимора. Княжичу стало отчего-то невероятно жутко, и только гордыня заставляла его двигаться вперёд.
Под ногами хлюпала зловонная топь. И колебались от движения по кочкам крохотные окна с гнилой водой. Иногда трясина вспучивалась мутным пузырём, выпуская наружу удушающий смрад.
Спутник с удивительным проворством выбирал правильное направление. Ярик же совершенно потерял ориентировку в этом сером колышущемся мареве. Теперь даже если бы и хотел повернуть назад, то уже не решился – явная гибель. И он, обречённо двигался за странным, словно немым, мальчишкой в грубой холщёвой одежде. А тот шёл, не оборачиваясь, отлично зная, что никуда спутник не денется.
Рассвет разгорался. В небе появилась алая полоса, раскрашивая туман в бирюзово розовые тона, лишая первозданной серости. Мир давно уже должен был взорваться птичьим гомоном. А здесь стояла напряжённая тишина. И никакого дуновения ветерка.
Ещё через какое-то время, они оказались у древних каменных стен, словно выросших из хляби, и впившихся в небо острыми чёрными клыками. Капище стояло на невысоком бугре над гнилой протокой. Заросшее ивняком и камышами, оно являло вид заброшенного людьми святилища. Узкий проход охраняли каменные чудища с оскаленными медвежьими мордами и сложенными птичьими крыльями. Лбы идолов украшали витые рога. А лапы, наподобие волчьих, впивались когтями в постаменты. Скорее всего, это была только иллюзия, но на мгновение показалось, что в их глазах вспыхнули красные огни.
Мальчишка, казалось, лишь на мгновение задержался, склонившись над каменными чашами и, не сомневаясь, юркнул в тьму низкой арки. Княжичу пришлось последовать за ним. Чавкнула со скрипом захлопнувшаяся позади дверь. С замиранием сердца, спотыкаясь о невидимые в кромешной тьме преграды, хватаясь за гладкие земляные стены, он шёл вперёд. И представляя себе всяческие ужасы, так часто слышанные им от челяди, шептавшейся о жертвоприношениях в усладу Чернобога. Этот храм не мог быть посвящён никому иному. Ещё неизвестно для чего его освободили? И какую предначертали ему судьбу. Может быть сильно обижены на него духи земли за тот поступок? И мысленно взмолился к пращурам заступникам своего рода, коря себя и припоминая все свои грехи и нанесённые обиды.
Ход всё не кончался. Неясно было, прошло всего несколько часов или дни пробежали. И жажда и голод уже основательно тревожили его. Хотелось окликнуть невидимого проводника, спросить долго ли ещё. Только ответит ли? Лишь шаги и шорохи напоминали, что он всё ещё где-то впереди. Пришли мысли о том, что не такой уж, из него крепкий воин, если какой-то малец, щуплый на вид, терпеливее и выносливее его, княжича. А он-то считал испытания дядькины суровыми! Где там. Баловал его отец и щадил наставник…
Когда Ярику показалось, что всё – нет больше сил, упадёт сейчас и не встанет, пытка внезапно закончилась. Впереди зашуршал каменный оползень и, раскрываясь в сторону, отползла плита, ослепляя ходоков солнечным светом. Выбравшись из подземелья, щурясь и вдыхая жаркий пряный аромат разгорячённого вечера, парень увидел, что оказался на широком лугу у подножия высокого холма. Под ногами плыл волнами разнотравья, цветущий луг. Где-то внизу журчала невидимая глазу река. Звенели в небесах жаворонков голоса. Стрекотали кузнечики.
Но первое, что приковало к себе взгляд – это вода. Светлый, чистый родник – это то, что видел сейчас княжич. Водяная струя била прямо из глиняной стены, стекая по кем-то бережно выстеленному белым камнем ложу. Журча и прячась в траве, ручей стекал вниз под древесный полог.
- Пей, - услышал он голос рядом, - небось, усох совсем?!
Но не язвительный тон, ни сам голос не вызвали в нём никаких эмоций. Он припал губами к струе. От ледяного прикосновения заныли зубы, и слегка перехватило дыхание, но это было не важно. Вода была непередаваемо вкусна, ничего лучше он никогда не пил. Никакой мёд не мог сравниться с этой сладостью. У него даже слегка захмелела голова.
- Ну, хватит! – Властная рука оттолкнула его от источника. – Ещё плохо станет… возись потом с тобой.
За всё это время, впервые взглянув в лицо спасителю, Ярик даже отшатнулся от изумления. Рядом с ним стояла Малуша в холщёвом мужском платье, с парой коротких клинков за кожаным поясом, в перетянутых ремнями кожаных сапожках.
- А где же твои волосы? – отчего-то удивился парень, ни чему-то иному, а именно этому.
- Эта грива ниже пояса? Я, что, замуж, что ли выходить собираюсь, что бы их хранить? – Усмехнулась она. - Мелочь - какая! - И тряхнула головой. Золотом коротких, чуть ниже плеч, русых волос хлестнула по щекам. – Отрастут ещё. Очень уж с ними хлопотно… ещё за косу в бою прихватят. – И видя, как, не зная, что сказать, то ли от возмущения, то ли от удивления, княжич хлопает губами, решительно повернулась и зашагала вперёд по узкой тропке, поднимающейся на холм. – Пошли. Надо до захода солнца успеть в храм войти.
Вопрос – зачем? – застрял у него в горле. Не о том были сейчас мысли. Позорище, какое! Его спасла девчонка, а он столько времени сопли жевал. Покорился, ну, почти. И даже не предпринял попытку побега. Трус! … Но разозлился он почему-то опять на Малушу, что неожиданно оказалась сильнее его, бесстрашнее и великодушнее. Знал, что не прав, но внутри от досады закипала ярость. Он шёл, плотно сжав кулаки, сцепив зубы, что бы не наговорить чего-то гадкого от чего на душе станет ещё мерзостней.
Храм Велеса светлый и высокий в круге из высеченных белых плит, как лилейный цвет. Вход ничем не закрыт. И в высокой арке пляшут неведомо откуда взявшиеся солнечные зайчики. Девушка прошла внутрь легко, а Ярик наткнулся, внезапно, на невидимую преграду. Остановился в удивлении. Потом попытался пробиться с наскока, но его только мягко отбросило назад. Вытянув руки вперёд, ощупал прозрачную стену: тёплая и твёрдая. Закричал в спину удаляющейся проводнице. Но та не обернулась и не услышала. Его голос, словно впитался в завесу, и даже он сам не расслышал того, что орал, напрягая горло до срыва голоса. Оставалось стоять и ждать.
А Малуша прошла вперёд, и перед ней возник огромный бурый медведь. Шкура его отливала золотом. Длинные острые когти светились будто молнии. Девушка поясно поклонилась, заговорила. И вот – стоит перед ней мужчина русоволосый на золотой посох опирается. Сияют на запястьях наручи. Широкий пояс могучее тело обхватил. Рогатый шлем голову прикрыл.
Поговорили они о чём-то. Кивнул ей Велес благосклонно, усмехнулся в бороду, усы свободной рукой оправил. Отошла она в сторону и встала, дожидаясь. А хозяин к парню прямиком направился. И чем ближе подходил, тем старше и меньше ростом становился.
Подступился же к Ярику уже старец седой, как волхв, одетый в длинную льняную рубаху, со шкурой медвежьей на плечах. В лаптях, а не в сапогах. В руках посох деревянный резной. Уж не воин перед ним, а мудрец.
И пала преграда, а с ней и княжич на колени упал, как стоял упираясь.
- Что же ты, юноша, зло в душе растишь? – спросил старинушка. – Аль, не знаешь, что ко мне в дом только с добрым чистым сердцем ход открыт?
- Прости! – выдохнул парень, не находя иных слов. Божество во плоти перед ним!
- То-то и оно, что прости, - усмехнулся Велес. – Тебя, княжич, в честь моего сына могучего назвали. А ты никак со своими чёрными чувствами не совладаешь. Может, и стоило позволить злым людям тебя мне в жертву принести? А отцу твоему, такому же упрямому, нового отпрыска зачать позволить? Так поздно уже! Не успеет соколёнок на крыло встать. Будет таким же бестолковым правителем, как твой балобан, что на цаплю позарился, а взять не сумел…
- Прости! – только и смог, уж в который раз, в раскаянии вымолвить Ярик, краснея от воспоминания. Ни что от светлого бога не утаишь. И почувствовал, вдруг, как тёмные нити из его рук к земле потянулись, как зло потекло в землю, оставляя в душе ожёг, а на сердце светлую радость. Засветилась в разуме золотым огоньком надежда на лучшее.
- Помни, Ярослав, - строго сказал Велес, вырастая в сияющего воина, - очень скоро тебе на плечи ляжет забота не только о всём твоём роде, а и о других. Неси её достойно и мудро. И прибудет с тобой сила и благодать и заступничество моё. Внимательно слушай, что тебе пращуры советуют. Умей отличить мороку от предсказания. Добро и зло всегда рука об руку ходят. А если случится иначе, то конец миру придёт. Я же за тобой следить буду. А сейчас, входи, - и растаял, словно и не было.
На белом жертвенном камне у подножия идолища бурым пятном впиталась кровь многих жертв. И невольно передёрнулись плечи Ярика, от осознания, какая участь миновала его. Поэтому и берегли его вороги. Только, вот, кому такой обреченник был угоден? И что такое замышляет тот человек, если ни скота и ни раба, и ни простолюдина, а сына княжеского в жертву принести решил. Даже бог не захотел от него кровавый дар принять! Значит дело его настолько мерзкое, что ни жертвы, ни искупления за его исполнение не найти.
- О чём задумался, княжич?
- За что так со мной, с нашим родом? Сколько людей погибло и за что?
- Далеко не заглядывай. Все твои враги рядом стоят, - грустно усмехнулась Малуша, - И за что – это не вопрос. Подумай лучше кому перешла бы власть, если бы вас с отцом не стало.
- Княжество досталось бы… - посмотрел на девушку Ярик, - но, я не верю!
- Хочешь, верь, хочешь - не верь. Проверять то всё равно придётся самому. Мои слова мало значат.
- Мне скорее надо домой попасть. Там люди должны были остаться. Не всех же перебили и в плен увели!
- Вот это уже слова князя! – одобрительно кивнула девушка. – Только сразу появляться нельзя. Ты у ворогов главная жертва. Не забывай. Я открою тебе дверь в лето, только следующее. Ровно через год. Завтра Ивана Купала. Вот и сделаем подарок твоему батюшке. И сама с тобой пойду, только так как есть, мальчиком.
Поплыла, тая, покрытая рунами каменная плита. Открылся новый ход. И вышли через него Ярослав и Малуша на высоком берегу, словно из храма Ярилова, что стоял над родной Росицей. Прямо перед глазами их раскинулся заново отстроенный пасад и княжеский замок. Пока шли к воротам, народ собирался, узнавал молодого княжича, радовался, кланялся.
Взошёл Ярик на высокое крыльцо, увидел, высыпавших родников. Бросились к нему дядька Мстислав и тиун Годимир. Приметил парень, как внезапно застыли суровые черты лица дядьки, словно не мог поверить, в его возвращение. А уверившись – обнял. Радостно утёр, внезапно накатившую слезу, старый управляющий. «А мы уж, грешным делом, тризну по тебе справили. Хотели нового наследника призывать. Не дай-то боги! – остаться без князя!» Калёной иглой ударили в сердце слова о том, что князь Велимир, как месяц назад слёг, так и не поднимается. И всё хуже и хуже ему, а что за лихоманка приключилась никто не знает. Знахарку к себе звать запретил. Сердит на неё за что-то. А ведь она народец угнанный спасла - из плена вывела!
Княжича напоили-накормили и в бане выпарили. И уже ночью к отцу провели. Не признал с первого взгляда своего отца в этом иссохшем старом страдальце Ярослав. Не человек на постели лежит, а тень от него. Дыхание хриплое едва слышно. Глаза закрыты. Затряслись плечи парня от сдерживаемого рыдания. Хорошо, что в опочивальне только Малуша с ним рядом – не перед кем прятать горе своё и испуг. Легла её ладошка на его плечо, погладила, утешая. Успокоился он немного.
А с утра всю дворню удивил: вызвал к себе тиуна и приказал в делах отчитаться за весь год, рассказать, что и как правилось, как дела делались. Устроил смотр дружине княжеской. Никто ему перечить не посмел. Советовать пытались. Только скоро поняли, что не тот Ярослав к ним вернулся, что раньше знали. Все чужие слова, словно, сквозь мелкое сито просеивает. На всё своё мнение имеет, никому не доверяет. И с мечом не расстаётся. Еду и питьё только из рук своего служки Малуша принимает. Но порядок везде навёл. Владу призвал князя лечить. Народ и холопы радуются – дела на лад пошли. Однако не всем это по нраву пришлось. Поползли, невесть откуда взявшиеся, слухи, дескать, не тот княжич вернулся – подменили его. Вложил какой-то чёрный колдун иную душу в тело молодого господина. Ещё неизвестно, где он целый год обретался!
Темно ранним утром в коридорах. Чёрные тени в углах залегли. Рано княжич поднимается и первым делом отца навещать идёт – надеется, что скоро тот на ноги встанет, недавно глаза открывать стал, признал сына, теперь споро на поправку пошёл. Ещё день-два и подниматься начнёт, тогда и Ярику легче станет. От мыслей и забот мозг закипает. Устал он с непривычки. Опыта и выдержки не всегда хватает. Да и мысли о предательстве не оставляют. Кто?
Бесшумно отворил дверь в опочивальню. Отец лежал на высоких подушках. Тонко выделанная медвежья шкура съехала на сторону, открывая взмокшую от пота рубашку. Ярослав поправил покрывало. Вгляделся в родное лицо, заметно посветлевшее, без горячечного румянца.
Влада тихо вышла, когда появился княжич. Она всегда позволяла оставаться им наедине, то короткое время, которое молодой господин мог себе позволить. Поэтому парень не обернулся сразу, услышав шорох за спиной. Но всё же успел интуитивно выхватить меч и отразить первый удар нападавшего. Тот явно не ожидал отпора и отступил на шаг, вновь поднимая оружие. Но и это движение снизу было отбито. Дальше началась карусель из яростного натиска и защиты. Места в комнате было мало для того чтобы вольно орудовать мечом. Приходилось всё время принимать в расчёт близость стен и потолка, домашней утвари.
Ярослав бился ожесточённо и сосредоточенно, но скоро понял, что намного слабее своего дядьки. Да, он молод и силён, но с выносливостью и опытностью Мстислава ему трудно совладать. Долго не выдержать, а помощи ждать неоткуда. Пот ручьями стекал по лицу, застилая взгляд. От этого довольная улыбка, исказившая лицо родника, казалась более зловещей.
- Смотри, брат, пока ещё можешь, - воскликнул он, - как я твоего щенка прирежу! Больно мудр он стал! Жаль – хороший управитель земель стал, да мой Родимир не хуже будет!
Бойцы снова развернулись. И теперь Ярик в багровом тумане видел, как неуверенно садится на постели отец, как напряжён его взгляд. Это немного придало бойцу сил – проиграть поединок, сдаться на его глазах не хотел – лучше смерть. В горячке битвы он, казалось, не ощущает боли от ран, играющего с ним противника. Между тем, вся одежда пропиталась кровью, планомерно превращаясь в лохмотья.
Даже пот стал красным. Перед глазами стояло кровавое марево. Ещё немного и сознание покинет его. И тут внезапно всё кончилось – дядька рухнул, как подкошенный. На его лице скользнуло удивление. Над поверженным предателем, покачиваясь от слабости, с мечом в руках стоял князь Велимир…
Аскольд очнулся от громких криков во дворе, ржания коней и шума. Сел на лавке, очумело со сна, глядя по сторонам. Он мысленно был ещё там, в спальне своего деда, которого не довелось ему увидеть. Всё ещё дрожал от прочувствованного за отца боя. Даже сердце билось быстро и неровно. Не иначе как эта старая ведьма его заморочила рассказом своим!
Горницу заливал яркий солнечный свет. Княжич был раздосадован на себя и на матушку. Опять его за ребёнка считают! И как так случилось, что его не разбудили? Отчего оставили спать здесь?
Всё разрешилось довольно быстро. Раздались приближающиеся тяжёлые шаги, и в распахнутую дверь, слегка пригнувшись, вошёл отец. Князь Ярослав глянул на красное от смущения, лицо, вскочившего ему навстречу, сына и улыбнулся в рыжие усы. Принял в распростёртые объятия, потрепал по светлой головушке, похвалил за справную службу.
И тут что-то зашуршало за печкой. Вспомнил Аскольд о бабке пришлой, небось до сих пор на палатях спит – ай, как не хорошо! – что-то сейчас будет. Почувствовал, как разжались руки отцовские. Посмотрел в лицо, но ни следа гнева, только тихая радость и светлое изумление. Оглянулся назад. Стоит у печи женщина белолицая, золотая коса ниже пояса, платок с головы сняла и уже не старуха перехожая – красота неописанная.
- Вот и свиделись, Ярик! – Улыбается. – Как обещала…
- Малуша! – ахнул князь, - Неужто за мной пришла?
- Рано тебе ещё в заповедные луга идти, любый, мой. Следующий раз обязательно вместе пойдём. А пока приходила мир в твой дом внести, да наследника твоего посмотреть… - сказала и растаяла.
Не сразу мужи опамятовались. «Ужели всё, что снилось – правда?» - Посмотрел новыми глазами Аскольд на своего отца, словно только сейчас увидел…
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1080
Замечания : 0%
Авторы, проверяем работы. Если где-то подправить с форматированием, добавить курсив или ещё что - пишите мне в ЛС.
Голосование открыто до 14 июля включительно!
Голосуем по десятибалльной шкале.
Участники обязаны голосовать, иначе теряют в этом туре 10 баллов. Голос за себя не засчитывается, но должен присутствовать для сохранения анонимности.
Голосуем в этой теме.
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 50
Замечания : 0%
№1 - 7 Баллов
Идея зачётная! Интересная интерпретация темы: Колонизация Марса.
Текст подан доходчиво и легко, но не покидает ощущение, что чего-то не хватает...
Понравилась идея с весом)
Такая себе заявка на молодёжную фантастику!)
В принципе, всё хорошо, но!
Лично меня огорчила концовка. Замут хорош, а финал слабоват. Предсказуемо настолько, что при прочтении откидывал этот вариант, поскольку он слишком очевиден. Создаётся впечатление, что концовка слита.
Я бы с радостью читал о колонизированном Марсе с искусственными временами года и дальше, там есть где разгуляться)
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 50
Замечания : 0%
№2 - 3 Балла
Моё субъективное мнение, но блин...
Клише.
Банально.
Наивно.
При оценивании, я не смотрю на грамматические ошибки - за такой срок можно и не доглядеть.
Но подача, сюжет, посыл...
Всё плохо. Есть над чем работать. Удачи!
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 50
Замечания : 0%
№3 - 6 Баллов
Чувства персонажа переданы чётко. Проникаешь в сюжет и переживаешь вместе с ним. Но во второй половине стало как-то на столько скучно, что уже было не интересно, чем всё кончится. Возможно, надо было разбавить чем-то сухость повествования, не знаю. В принципе, посыл ясен, но подача однообразна. По сути, развязки никакой нет - постоянные метания персонажа так и остались метаниями, не смотря на последнюю сцену. В начале были заданы вопросы, на которые так и не последовало ответов. Такое складывается ощущение.
Но атмосфера почувствовалась, это гуд. Всё приходит с опытом)
Удачи!
|
Группа: ЧИТАТЕЛЬ
Сообщений: 23
Замечания : 0%
№1– 8 (как по мне, конец скомкан, хотя начало очень многообещающее)
№2– 6 (за ассоциацию с Хайнлайном ,бесцельно отданные пятьсот баксов и работорговство ))))
№3 - 5 (растроение личности. Простите, но это копание в себе, выворачивание как перед психоаналитиком… и где тут дверь в
лето? Скорее, дверь в подвал, затопленный нечистотами.)
№4 - 5 (Дин.. Диллан… запуталась в парнях, как и автор. После ареста ГГ андроидами мне стало скучно, простите. ))
№5 – 7 (начало атмосферно, в конце притянутый хэппи-энд)
№6 – 9 (не нашла темы, но понравилось)
№7 - 1 (Написано на от..сь, имя ГГ в каждом предложении достало. Вырванное из десен сердце… без комментариев..
№8 – 10 (отлично написано)
№9 – 7 (не воспринимаю текст со вставками из песен, понимаю, что для автора они могут быть важны, но в этом случае текст выходит для тех, кто в теме)
№10 – 9 (жестоко, но интересно)
№11 – 9 (дети, дети, коляски.. хорошо, что не каникулы или как я провел свое лето)
№12 – 10 (атмосферно, очень нравится,что отец переходит в другие книжки и исчезает, когда дочь взрослеет. Пока сама
не становится матерью, и не понимает, что он чувствовал))
№13 – 9 (модная прическа при том, что на новые энергоблоки денег нет? Хм…)
№14 – 10 (Самая сильная работа! Поставила бы и 20)
№15 – 10 (сюжет не нов,но написано достаточно интересно и вполне научно обоснованно)
№16 – 10 (страшно за мальчишку, очень яркий контраст между содержимым холодильника и солнечным пляжем)
№17 – 3 (вот не хотела писать про это.. но любая тема про наркоманов и их несчастную жизнь – нет нет и нет,
продолжать не буду, чтобы не разводить срач)
№18 – 7 (есть интересные моменты, долго пыталась влезть в шкуру ветерана, но не смогла, автор меня не
убедил)
№19 – 8 (смеялась долго)
№20 – 5 (тема в роли монолога? Имеет право на жизнь)
№21 – 5 (написано отлично, жизненно, но от темы ничего не увидела
№22 – 7 (разве самовары разжигались снизу? В середине самовара есть труба, в нее закладывали щепки и бумагу и
поджигали, но никак не снизу. Или я чет путаю? Сам сюжет интересный и не избитый, но мне не зашло.. после девочки с мороженым стало скучно)
№23 – 5 (где раскрытие темы??! Начало многообещающее,но под конец безбожный слив. Скучно
№24 – 1 (вы серьезно? Три года сидеть на печи , ждать , пока зима кончится, а потом бабах- и решили лето вернуть?И всё так быстро закончилось… стоило три года ждать ? Написано на от…сь)
№25 – 5 (автор, зачем такие здоровые интервалы?! Читать невозможно.. )
№26 – 1 (Слог вроде легкий, однако, я все понимаю, но если нет желания или вдохновения писать, лучше отказаться от участия. За столько времени написать
вот ЭТО? Считаю неуважением к другим участникам)
№27 – 7 (эээ… не моё, однозначно, но написано неплохо)
№28 – 8 ( а где прода? Оборвано, но написано неплохо)
№29 – 7 (эмм... воздержусь, чтобы никого не обидеть)
№30 – 6 (сказка отличная! Написано здорово,с соблюдением жанра и стилистики, но раскрытие темы не нашла, вообще. Простите)
№31 – 7 (эмм… скандинавские боги и русские имена… если уж врёте, врите в одном ключе )) нормально)
№32 – 6 (многабукаф… воздержусь от продолжения)
№33 – 5 (еле дочитала, скучно)
№34 – 5 (многабукаф.. к теме за уши притянуто
№35 – 7 (мементо мори.. занавес.. действия много, напряжение нарастает – и банальщина,прости прощай…)
№36 – 8 (чуть не уснула, пока читала,реально бабушкина сказка, даже не сказка, а сказ былинный))
Оценивала, максимально абстрагируясь от «мое-не мое», но не люблю я , когда мне на жалость давят.. слепые котятки, трехногие щеночки, нищасная любовь, девочки со спичками... Уж простите. Поэтому ставила в приоритет раскрытие темы, сюжет и стиль написания. Засим откланиваюсь))
ЗЫ Для особо одаренных – мое мнение,это мое мнение, складывающееся из моего восприятия прочитанного. Ваше право его игнорировать.
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 50
Замечания : 0%
№4 5 Баллов
А как всё хорошо начиналось...
Фантастика с перемещением во времени - это гуд.
Читается легко, но местами встречается тавтология:Пока они все торчали в медицинском диспансере, проходя медицинское обследование"Стимпанковские дома" - понятие очень обширное и вызывает много вопросов.
Порабощение людей и восстание описаны в двух словах, это минус. 30 000 символов мало для того, чтобы описать все эти события, не стоило за них браться, чтобы просто слить.
Сюжет к концу стал наивен. В итоге мы имеем неплохой любовный рассказ.
Удачи!
|
Группа: НАЧИНАЮЩИЙ
Сообщений: 81
Замечания : 0%
Работа номер 1.
Интересная идея. Рассказ понравился, необычный такой сай-фай. Написано не отталкивающе, персонажи не такие уж и картонные, как я ожидал. Сюжет вполне стандартен и не вызывает ни отвращения, ни восхищения. Разве что концовка предсказуема, даже слишком.
Пусть будет 9 баллов.
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
1.
Ох, вот написано хорошо, но автор точно напал не на того читателя. Я НЕНАВИЖУ НАУЧ ФАНТ! Ненавижу всеми фибрами души киберпанк, космолеты и выдуманные миры на поверхности марса. Всякие рассуждения в любой фантастике в моей головушке звучит как: "бла-бла-бла".. и по накатной. И жалко занижать балл именно за мое личное отношение, но оцениваем-то исходя из своих предпочтений.
Тут ситуация немного напомнила мультфильм "Зверополис", где город поделен на этакие "зоны комфорта". Извиняюсь, но мнке было очень скучно и я ждал с нетерпением, когда закончится рассказ.
За раскрытие темы и грамотность оценка 5
|
|
|
